Часть 3. Сказка о Трёх Вечных.
***
— Не надейся на Небеса — ты их не заслуживаешь. — Сквозь небольшой проём произнёс голос Азраэля сразу после громкого лязга захлопнутой двери.
От самовлюблённой улыбки ничего не осталось — только презрение и ненависть. Его глаза были холодны, тело — малоподвижно, хоть и под кожей — я почти слышала — бурлила кровь.
— А напыщенные нарциссы прям такие праведные? — закатила я глаза, медленно разворачиваясь к нему лицом. Золотые наручники на запястьях исчезли, и я слегка потёрла руки, дабы поскорее прогнать это надоедливое ощущение скованности и магической тяжести золота.
— Почему ты убегала на самом деле? Я знаю, что дело далеко не в желании жить. — вскинул он бровь, придвинувшись ближе к решётке и закинув на неё руки.
— Твои братья создали прекрасное место под названием Земля. Не хотелось её покидать. К тому же, кому нравится Смерть?
— Бессмертию. — просто ответил он.
— Что?
— Ты не слышала сказку о Трёх Вечных?
— С чего бы это? Я не была в Раю и не знаю вашей культуры. А что? Это какая-нибудь поучительная байка?
— На свете жили трое Вечных. Самой младшей была Любовь...
— Эй, я не просила тебя рассказывать её мне! Мне чистосердечно насрать! — Вдруг оживилась я, спустив брови и вцепившись ладонями за стержни.
Но ангел продолжал, боком прильнув к двери и устремив глаза вглубь коридора, точно та самая Любовь из его рассказа стояла там.
— ... Она радовалась жизни каждое мгновение, никогда не упускала своего момента и каждый миг процветала, хоть и знала, что когда-то все это закончится...
— Срань Господня... — раздражённо выдохнула я, вскидывая голову назад и медленными шагами подходя к кровати. Я распласталась на ней, уперевшись взором в золотой потолок.
— Вторым Вечным было Бессмертие. Уставшее создание, износившее себя, увидевшая всё на свете. Она, противоположно Любви, уже не видела ничего хорошего в жизни. Третьим была Смерть. Самое справедливое, но жестокое творение, способное лишь убивать. Никого, конечно, не интересовали его чувства и желания, и она сама не считала нужным делиться этим. Однажды Смерть, встретив Любовь, обрела смысл жизни. Ей больше не хотелось таить всё в себе, потому что она нашла свою родственную душу, только вот... Эти чувства не были взаимны. Кто мог полюбить Смерть? Точно не Любовь, та, жаждая жить, полюбила Бессмертие, думая, что, если они буду вместе, то и Любовь будет жить вечно, но и это не оказалось взаимным. Бессмертие, устав от всего и поняв, что в жизни нет ничего вечного, кроме неё, даже радостей, поняла, что хочет Смерти. И так Любовь была влюблена в Бессмертие, Бессмертие — в Смерть и Смерть — в Любовь.
Наступило молчание, однако я не сразу поняла этого. Голос ангела вынудил меня представить эту картину в голове и наблюдать за бесконечным треугольником "Любви". Наконец, в глухой тишине я выдала:
— Бессмертие просто устало. Оно не любило Смерть, а лишь хотела её. Искренне Смерть никто не полюбит. Смерть лишь отнимает. В ней нет ничего хорошего. Каждая смерть — потеря. Каждая потеря — горе. — произнесла я на автомате, совсем не задумываясь.
— Конечно. — выплюнул Азраэль с нотками сарказма и, шелестнув своими крыльями, взлетел вверх и скрылся в своём царстве между Жизнью и Смертью.
Я краем глаза наблюдала за его движениями: он был разочарован и даже зол. Возможно, дело было в его братьях, несерьёзно относившихся к нему, или, возможно, в этой сказке... Сказке о трёх вечных...
... страдальцах...
— Чушь какая-то... — выбросила я, повернулась на бок и заснула, желая лишь одного: разрешение суда остаться в Раю.
Я должна остаться в Раю...
***
И вот я вновь сижу за тем же столом, поочерёдно изучая лица высших серафимов, а за моей спиной стояла стража из двух невысоких ангелов, сильно походивших на птиц.
— Итак, заседание продолжается. — постучал один раз молоточком Галим. — Приговор выносится Дездемоне за...
— Погодите! Уже? Вы не дали мне защитить свою точку зрения! — вскочила я с места, но мои плечи мгновенно удержала стража.
— Всё уже было решено. Мы не можем оставить тебя на небесах, Дездемона, нам очень жаль. — сухим тоном рассказал Михаил.
— Я требую, чтобы за меня замолвил словечко мой отец!
— Боюсь, это невозможно, — медленно начала Сера. — Твой отец пал.
В голове за одно мгновение пронёсся ураган, перевернув все мои мысли и планы. Продумывать каждое действие семь тысяч лет, чтобы потом просто... стереть за одну секунду?
— Что?! — закричала я. — Как?! Когда?
— Это не относится к делу. — вставил Азраэль.
Я заметила: как только он подал голос, несколько братьев закатили глаза или прикрыли их, проигнорировав брата.
— Я имею право знать, что случилось с ним.
— Почему бы тебе не узнать самой? — язвительно улыбнулся Ангел Смерти.
Я промолчала, тяжело выдохнув через нос и сжав челюсти добела.
— Хорошо. Я согласна с приговором. — резко выдала я. Казалось, всем присутствующим вдруг понадобилось несколько минут, чтобы осознать мои слова.
— Значит ли это, что ты признаёшь свою вину и тот факт, что твоя душа находится под давлением сотен или даже тысяч грехов? — с азартом, горящим в глазах, спрашивал ангел.
— Нет, но я ведь не могу вам перечить, да? Когда меня отправят в Ад?
— Прямо сей...
— Нет, — перебил Азраэля Галим и тяжело вздохнул. — Сперва необходимо известить Люцифера и его дочь о том, что к ним в отель мы заселяем отпрыска... — он осёкся, а затем вновь прокашлялся. — В общем, Кассиус, проведи, пожалуйста, Дездемону в её камеру.
— Позволь мне проводить её. — холодно улыбался Азраэль, обращаясь к брату.
— Ты должен работать, Аз, прошу, возвращайся в своё царство.
Хоть я и находилась внизу, мне было отчётливо видно, как челюсти и кулаки Азраэля плотно сжались, а самому ему пришлось согласиться и исчезнуть в вихре золотистых песков.
— Пойдём со мной. — без презрения смотрел на меня Кассиус и заковывал в наручники. — Прости, мера предосторожности.
Я поплелась за ним через длинные и высокие коридоры райского дворца. Ангел шагал впереди меня, развивая свои длинные волосы цвета шоколада.
— Прости Азраэля. Он обычно не ведёт себя так.
— Что с ним?
— Он — единственный из нашей семьи, к кому относятся... ну... пренебрежительно. — разъяснял он, улыбка с его губ испарилась, а взгляд затуманился, точно он задумался.
— Я заметила. Почему так?
— Всё просто: он Ангел Смерти. Мы любим его, но боимся, что он однажды... — Кассиус замолчал, подбирая слова. Я терпеливо ждала продолжения. — Мы боимся, что, если один из нас когда-то предаст Рай, то это будет Азраэль. Плюсом, всё это время мы не верили, что ты существуешь. Думали, он пытается добиться внимания. Он не одинок в этом деле. В последние годы... Обстановка в нашей семье напряжённая. Каждый второй враждует с первым или скептично к нему относится.
— Что произошло? Вы ведь... Создания Божьи, — театрально восхвалила их я. — разве вы можете быть такими... Ну...
— Недружелюбными? — помог Кассиус. — Можем. И это началось довольно давно.
— Что, причина ваших ссор? Чем это могло быть?
— О, гляди, мы уже пришли! — вдруг оживился ангел, подбегая к моей комнате и открывая дверь. — Через пару часов, после твоего обеда, к тебе придут братья и проводят до отеля. Удачи тебе там!
Я осталась стоять посреди своей комнаты, когда Кассиус молниеносно завёл меня в камеру и захлопнул дверцу, а затем — быстро испарился.
— Что за...