Изгой

"Сегодня я иду убивать"

С такой мыслью я отправился в школу в этот прекрасный денёк. Солнышко светит, птички поют, но никто не заметит... как люди гниют. Они все будут гнить заживо сегодня, благодаря мне. Звонкий детский смех, сплетни старшеклассниц, нагоняи учителей - всё это сегодня умрёт вместе с ними. Каждый из них был рождён лишь для того, чтобы погибнуть от моей руки в этот день. И я не испытаю какого-либо сожаления. Вот он я - за моей спиной смерть с косой.

Автобус привёз меня к пункту назначения. Я вылез из него и направился прямиком внутрь. Сегодня устрою тут скотобойню. Ох, и весело же будет.

Всё вокруг потеряло свои краски. Стало серым и унылым. Ползунок насыщенности выкрутили до самого минимума. Но ничего! Я ведь художник! Окрашу это место в десятки оттенков красного. Такова должна быть школа в моём представление! Я так вижу!

Глупые школьники и учителя бегали вокруг меня и куда-то торопились. Идиоты не знают, что сегодня они все сдохнут. Они ещё не видят той серости, что вижу я, не видят смерть в моём лице.

Я решил начать со своего класса. Там будет находиться моя контрольная точка. Именно от туда всё и начнётся, словно цунами.

Войдя в класс я увидел лишь Добряшу. Она как обычно читала книгу про животный секс с больными фетишами и кровавой резнёй. Сидела бы так себе спокойно, ничего не зная и всё... Звиняй, Ленка, сегодня явно не твой день.

Я подошёл к двери и запер её изнутри. Даже после этого тупая девка не отвлеклась от своей книги. Может, если бы она была внимательней, то осталась бы жива. У неё вообще было такое отношение к миру, будто её ничего не касается. На всё ей вечно плевать, ничего не имеет значения кроме того, чем она занимается. Ей не хватает какой-то идеи, ради которой она бы оживилась. Но ничего, сейчас я подарю ей вдохновение.

Я налетел на неё, как орёл и сразу же опрокинул её на пол. Она аж выронила книгу из рук. Этой же самой книжкой я начал долбить книгофилку по морде со всей силы, чтобы она вырубилась. Она пыталась встать, кричала... Но никто не придёт, чтобы спасти её.

А потом я вбил один из углов книги прямо ей в глаз. Со всей силы так размахнулся и всадил. Сразу же от туда начала брызгать кровь, а сам глаз вытек и начал медленно течь вниз, пока не достиг пола. Девушка начал дико орать. Казалось, что сейчас нас услышат и кто-то придёт, но меня это не волновало. Потом я выбил ей второй глаз. И когда он тëк по её груди, то я прислонился к ней и слизал его. На вкус было очень противно. Я выплюнул глаз обратно ей на лицо. Она уже была не в состоянии двигаться. Лишь плакала кровью и мычала. Вспомнив, какую книжку она читала, я придумал, что сделаю с ней. Положив её на живот, я содрал с неё колготки с трусами. Орган у неё был не самым привлекательным, но что не сделаешь ради косплея! Спустя пару минут я долбил её со всей силы. Она сначала дико стонала и орала так, что я чуть не оглох. Но мне было плевать. Я лишь раздвинул её ноги ещё шире. Я хотел пробить ей матку своим членом, хоть и не знал особо, находится ли она в том месте, где я её строгал. Но потом из её отверстия потекла кровь. Я высунул и начал присматриваться. А потом понял, что кровь, что из неё течёт, это её кровь. Поэтому вставил обратно и спустя несколько минут кончил, как мне казалось, прямо ей в кишечник. Но она ещё была жива. Лежала и хрипела, дрыгалась. Я сразу же взял швабру, которая находилась в углу нашего класса, и вставил её прямо ей в анус. Она сразу же оживилась ещё больше и снова стены этого класса услышали её истошный крик. Я лишь начал просовывать швабру всё глубже и глубже, пока она во что-то не упёрлась. Надавив со всей силы, я прорвал то, что мне мешало, а потом начал перемешивать органы внутри неё. Она издала свой последний крик и сдохла. Достав швабру я увидел, что она вся была в крови, кишках, каловых массах и ещё в каких-то соплях. Труп Добряши лежал передо мной. Изнасилованный и униженный. Я вспомнил, что она всегда бесила меня своим сарказмом и остроумием, поэтому вставил свой всё ещё эрегированный член ей в глазницу и начал долбить её в мозг, пока не кончил. Затем я ещё попытался отломать ей палец, даже начал грызть его, но загрыз лишь до кости, а дальше никак. Но потом спустя полчаса попыток я отломал ей несколько пальцев, которые затем засунул ей в вагину и в анус. С нее хватит. Пора отправляться собирать кровавую жатву с других.

С Леной я обошёлся не так жестоко... Наверное. В конце концов она единственная, кто был не так плох ко мне...

Я решил дойти до школьной мастерской. Там огромный арсенал всего того, что поможет мне дальше умерщвлять людишек. Швабра, конечно, тоже неплохо, но не так эффектно.

Пока я шёл, то каждый, кто меня видел, зацикливал взгляд на мне. Не выдержав, я подошёл к одному парнишке, крепко взял за руку и начал выворачивать её против сустава. Он сразу начал орать и вырываться, но я продолжал крепко держать его и выкручивать руку. Я крутил её за каждую минуту... нет, за каждую секунду, что я здесь! В итоге рука оторвалась, а из его плеча хлынул фонтан крови. Он орал до тех пор, пока у него не лопнули голосовые связки. Остальные стояли в ступоре, словно зачарованные и ничего не могли сделать. Я бросил вырванную руку в одну из статуй, та ожила и начала плакать. Забив на них, я отправился дальше.

В мастерской никого не было. Я подошёл к большому железному шкафу, в котором нашёл много молотков и пил, а также один топор. Помимо этого там было много рубанков, гвоздей и ещё одна дрель. А также я нашёл там клубок очень крепких нитей. Я сразу придумал, что с этим можно сделать...

Я позвонил одному из Ивановых и сказал, чтобы они пришли в мастерскую. Они что-то мне говорили про Добряшу, но я не слушал их и лишь настаивал на том, чтобы они пришли в мастерскую. В итоге оба брата угодили в мои сети. Как только они вошли в здание, я ударил их со всей силы большой доской по голове. Они сразу отключились и доктор принялся за операцию.

Я перетащил их в основную комнату, а потом раздел догола. А потом, взяв топор, отрубил им по руке и ноге. Одному с левой стороны, другому с правой. Кровушка начала бешено хлестать и заполнять пол вокруг них. Кое-как отпилив Бобчинскому кость, чтобы до конца оторвать ногу, я взял ту самую крепкую нить, нашёл наиболее острый и длинный гвоздь и принялся косплеить хирурга. Я хотел сшить их вместе и сделать из них сиамских близнецов. На первых порах у меня даже неплохо получалось, но потом я грубо выдернул всю нить обратно и решил ещё подровнять бока. Взяв топор, я обрубил им ещё часть ключицы и бёдер. Получилось криво-косо, но уже лучше. А дальше я принялся пришивать их друг к другу. Крови было так много, что она полностью обмывала мои руки и гвоздь часто скользил и падал. Но наконец операция была закончена. Два брата были сшиты в одно единое. Конечно, работа была сделана не аккуратно, ведь я не профи в таких делах. Кое-где торчали нитки, в других местах кожа сорвалась и немного съехала, обнажая мясо и кости. В других местах кровь подтекала. Но в итоге довольный собой я уже собирался выписывать своих... своЕГО пациента, но как оказалось, он умер. Скорее всего прямо во время операции. Наркоз был шикарным, поэтому я исключил вероятность того, что оно умерло от болевого шока. Наверное, потеряло слишком много крови. Эх, как жаль... Первая операция в жизни и то неудачная...

Делать было нечего. Оставив урода гнить в мастерской, я взял топор с пилой и пошёл дальше кромсать и резать.

По пути мне попался физрук. Пока он пытался сообразить, почему я весь в крови и кишках, я размахнулся и со всей силы всадил топор ему в голову, разрубив её пополам. Мозг разлетелся во все стороны и труп куклой упал на землю, образуя под собой лужу крови и мозговой жидкости. Покончив с этим, я пошёл дальше.

Уже в школе я дошёл до своей контрольной точки, по пути отрубив головы нескольким зевакам. Всё это уже отняло у меня порядочно силы, поэтому я решил отправиться в столовую. Пилу я оставил в классе, а топор взял с собой.

Везде в школе было подозрительно тихо, а людей как будто и не было. Я дошёл до столовой и уже начал открывать дверь, как тут же заметил, что она заперта. Наивные... Я замахнулся и ударил по замку топором со всей силы. Он разлетелся и дверь открылась. Внутри никого не было. Я пошёл на кухню и увидел там поварих, которые сразу начали верещать, как только увидели меня. Не долго думаю, я посносил им ебальники топором, чтобы больше не орали. Вспомнив, зачем я сюда пришёл, я наклонился к одному из трупов и впился в него зубами, пожирая сырую плоть и выпивая кровь. Я отрывал зубами большие куски кожи и глотал их, пока не добрался до мяса. Потом начал грызть и его. У меня уже вся рожа была в крови, но я продолжил жрать. Ел до тех пор, пока не начал блевать. Из меня выходили все те куски плоти, в перемешку с кровью и желудочным соком. Проблевавшись, я встал и пошёл дальше, забрав с собой длинный кухонный нож.

Дойдя до контрольной точки, я увидел там Палача. Когда он заметил меня, то взял в руки мою пилу и налетел на меня. Я этого только и ждал. Резко вытянув вперёд руки с ножом, он налетел своим животом прямо на мой нож. Он застыл и выронил пилу из рук. Я лишь улыбнулся, потом крутанул нож, а затем вскрыл ему брюхо. Он сразу упал, но не орал, лишь начал хрипеть. Кровь ручьём вытекала из его живота, а кишки полностью выпали. Он начал ползти в сторону, оставляя за собой кишечную слизь и кровавый шлейф.

- За... чем? По... че... му? - смог выдавить из себя он.

- Да заебло просто, - сказал я, а потом подошёл к Палачу и засунул ногу прямо ему в желудок, прополоскав её там, я вытащил.

Мучекинов всё ещё был жив, но уже с трудом говорил и двигался. Я начал думать, чтобы с ним такого сделать. Он был одним из тех, кто бесил меня больше всех и нанёс мне больше всего урона... Я думал... думал долго, но так и не смог ничего придумать... Твою мать! Я даже отомстить ему достойно не смогу. Я истратил все силы и весь креатив на остальных. Сука!

Но потом я кое-что придумал. Я отрезал кусок его кишки и начал засовывать ему прямо в рот. Он всё ещё был живым, поэтому слабо, но реагировал. Он закрывал рот и пытался всеми силами препятствовать тому, что я хотел сделать с ним. Но в итоге он сдался, челюсти разомкнулись и я засунул ему его же кишечник прямо в пасть, а потом начал проталкивать всё глубже и глубже. У него начались рвотные позывы, но блевать он уже не мог. В итоге я полностью засунул ему в глотку его же орган. А потом я зажал ему нос рукой. Из-за того, что нос ему закрыл я, а рот его собственный кишечник, он не мог дышать, поэтому начал медленно и мучительно задыхаться. Его хватило всего на минуту, прежде чем его глаза закрылись навсегда. Покончив с этим, я отправился искать последнего ублюдка.

Мне не потребовалось много времени. Его я нашёл в одном из туалетов младших классов. Это был тот самый туалет, в котором я ещё в понедельник сидел и отрицал всё. Но теперь он, а Нея был жертвой. На его лице нетрудно было прочитать ужас. Он даже не сопротивлялся.

- П... пожалуйста! Не убивай! - умолял он о пощаде, стоя передо мной на коленях.

- Слабак... - было последним, что он услышал в своей жизни.

Я приложил пару раз его голову об стену, из-за чего он немного приглох. Затем подтащил его к одному из унитазов и поставил его так, чтобы он верхними зубами держался за ободок, а остальная челюсть свисала вниз. Он начал плакать, но так и не попытался ничего сделать... Это меня взбесило! Придерживая его, я со всей силы ударил ему по шее ногой. Услышал характерный хруст. В итоге я грубо сломал ему челюсть. Его щеки порвались. Повернув его к себе, я увидел, как у него из носа и рта потекла кровь. Глаза застыли и не закрывались. В них читалась боль, как моральная, так и физическая.

Так много из себя строил, а когда загнали в угол, то сразу заныл, как последняя баба. Даже те поварихи и то были мужественнее... Я разочарован в тебе, Карцер...

А потом я начал искать и добивать выживших. Как оказалось, многие просто спрятались и сидели тихо. Я вскрывал их убежища, как банку со шпротами и мочил насекомых. Маленькие первоклассники, подростки, женщины... Мне было всё равно! Я убил всех! Каждого распилил или расквасил топором. Мой Уровень Резни повысился до предела.

На улицу спустилась ночь, когда я убил последнего школьника. Отпилив ему руку и выпив от туда кровь, я отбросил топор с пилой и вышел в школьный коридор. Повсюду были пятна крови, валялись куски плоти и внутренних органов. Где-то даже лежали цельные трупы. Я медленно шёл по коридору. Иногда мне под ноги попадались отрубленные части тел, которые я раздавливал и они приятно хрустели.

Голова гудела. Я был абсолютно без сил. А потом всё вокруг начало плыть... багроветь... кружиться у меня перед глазами. Я чувствовал, что мне тяжело дышать. Решил выйти на улицу, на свежий воздух. По пути до выхода несколько раз подскальзывался на чьей-то крови и падал, но в итоге дошёл. На улице действительно дышалось легче. Я посмотрел на небо. Звёзд не было, но была полная Луна. Однако вокруг неё что-то было... какое-то красное еле уловимое глазом свечение. Я посмотрел на Луну, а потом поднял свою руку. Она тоже вся была красной. Красной от крови. Чужой и собственной.

Сердце привело меня на старую площадку. Место моего душевного покоя. Кругом была абсолютная темнота, но лунный свет слегка освещал это место. Я прислонился к одному из деревьев спиной, а потом медленно сполз вниз и сел... Так бы и уснул возле дерева, если бы не услышал шаги. Открыл глаза и увидел перед собой её.

- Всё таки пришла... как обычно... значит, я сейчас опять сплю?

- Костя, ты что устроил? Что ты устроил, я тебя спрашиваю?

- Ничего...

- Ничего? А вот полная школа трупов может с тобой поспорить.

- Они тебе уже ничего не скажут...

- Подлец, - сказала девушка, после чего присела рядом со мной.

Она начала перебирать своей рукой мои грязные и жёсткие от крови волосы, поглаживая мою голову. Мне было приятно. А потом я снова посмотрел на Луну и, хоть и не видел её, но я чувствовал, что она тоже на неё смотрит. Мы сидели так долго... Наверное, целую тысячу лет. Она не переставала перебирать мои волосы своей рукой. А потом она рассмеялась. И не как обычная девушка, а как сумасшедшая. Да и ещё так громко. Этот смех вселил в меня ужас и прошёлся мурашками по всей коже.

- Что тебя так рассмешило? - не выдержав, спросил я.

- Лена...

- А что с ней?

- Ты изнасиловал её, как и меня одним весенним вечером.

- Разве это смешно?

- А тебе смешно было, когда ты меня добил, а я просила остановиться, но ты не слушал?

- Я не помню такого...

- Бедняжка... совсем ничего не помнишь?

- Совсем.

- Не помнишь? Не помнишь, как ты пришёл новеньким к нам в класс? Ты был таким нелюдимым, никак не мог наладить отношения с другими. Но всё же ты был симпатичным. А потом ты подошёл ко мне и я не смогла отказать. Но в наших отношениях было много проблем, причинами которых был ты.

Внезапно я постепенно начал вспоминать. Это было... так необычно...

- Просто я боялся тебя потерять, боялся, что ты потеряешь ко мне интерес и уйдёшь к кому-то другому.

- Идиот. Я любила только тебя. Даже после сотен твоих истерик и скандалов я продолжала тебя любить. Я думала, что ты можешь измениться.

- И я вообще-то пытался...

- Не видно. Ты лишь ещё больше изводил меня. И я бросила тебя, но не потому что полюбила другого или потеряла интерес, а потому что ты меня достал. Но даже после этого ты не успокоился. Как шизофреник, стал постоянно следить за мной, уговаривал начать всё сначала. Стал агрессивным, постоянно устраивал драки. Даже если ты был слабее противника, то всё равно дрался до самого конца, чуть ли не до смерти, поэтому все стали тебя бояться. Ты стал изгоем.

В памяти всплывало всё больше сцен из того времени. Постепенно я вспоминал всё больше и больше...

- Всю зиму ты не оставлял попыток вернуть меня, - продолжила моя собеседница, - но ты становился всё неадекватнее. Я боялась тебя. С каждым днём ты всё больше и больше выплескивал злость на окружающих. Ты избивал их, травил ментально, подставлял. Даже учителям ты иногда делал больно. Я удивляюсь, как тебя не сдали в психушку... Ты так и не смог смириться с тем, что я уже никогда больше не буду твоей. Ты отрицал, злился, больше всего злился, потом пробовал договориться со мной. И пройдя всего три стадии, ты так и не смог принять. Вместо этого ты сошёл с ума.

Я окончательно всё вспомнил... Голова потяжелела от новых подробностей. Я почувствовал... вину? Вину за все свои злодеяния... Я начал плакать...

- Поздно плакать, Костик. Ну а потом? Помнишь, что ты сделал со мной?

- Не надо... прошу...

- Хах, я возвращалась поздно вечером домой от подруги. Кругом была тьма. Кругом никого не было, как я тогда думала. Но ты... что на тебя нашло?

- Я просто... я не знаю...

- А кто должен знать?

- Я просто... не контролировал себя...

- Поэтому ты затащил меня в кусты и сделал то, что сделал. А потом просто ушёл как ни в чем не бывало. А ты представляешь, что я тогда чувствовала? Какой страх, какое отвращение... Нет, ты не поймёшь этого...

- Прости...

- Мертвым уже не нужны извинения. И не смей приходить больше на мою могилу.

- Но я ведь... я... не убивал тебя...

- Я сделала это сама, не выдержав того, что ты со мной сделал. Перед смертью я всё рассказала подруге, а потом... Вдоль, а не поперёк, Костя. Вдоль... В итоге от той подруги все всё и узнали, но... тебя не посадили... Ты свободно разгуливал по улицам, как будто ничего и не произошло. Это сильно взбесило их, поэтому одним днём они просто раздавили тебя, как таракана. С тех пор каждый день для тебя стал Адом. Раз ты не попал в него честно, тебе его устроили мои друзья и знакомые. А потом... ты просто всё забыл... Что это? Амнезия или что-то подобное... ой, да срала я на это... Главное, что ты всё таки получил свою карму, больной ублюдок!

Я посмотрел на неё. Она смотрела на меня. Мы смотрели друг на друга... И как я мог такое совершить? Почему? Костя, почему? Долбаный ты псих...

- Ладно, не грусти ты так... Всё равно опять всё забудешь, как только проснёшься. Думаешь, это в первый раз, когда я напоминаю тебя обо всём... Ох, нет. Уже было много таких снов, когда я приходила к тебе и всё рассказывала, а ты также сидел и плакал. Но в этот раз... ты меня удивил. Ты просто всех убил. Вот оно. Твоя животная агрессия и тяга к насилию. Я снова увидела это. И это меня и пугает и восхищает одновременно... Костя! Я тебя люблю!

Я опустил голову...

- После таких снов ты всё равно всё опять забываешь, а потом удивляешься, почему над тобой издеваются и за что. Есть ещё одно. После таких снов ты ещё и приходишь на мою могилу и смотришь на мой гроб по несколько часов. Что это? Я не знаю. Но ты делаешь это... даже как будто не по своей воле. Будто в каком-то трансе. Но потом приходишь домой и... Снова. Всё. Забываешь.

Я поднял на неё взгляд...

- Ладно, прощай. Ещё увидимся. Только постарайся хотя бы в этот раз ничего не забыть, а то мне уже наскучило каждый раз рассказывать тебе одно и то же.

После этого она ушла и растворилась в темноте. Я подскочил и начал звать её и повсюду искать. Но так и не нашёл... Почувствовав на душе смертельную тоску, я опустился на землю и начал плакать. А потом я почувствовал, как меня начинают давить свои же собственных грехи... Я провалился сквозь землю. Попал в вакуум, в космос. Меня тащило прямо к чёрной дыре. Я почувствовал, как меня растягивает и заворачивает в трубочку. И вот, адская боль по всему телу... Меня несло в черноту и я ничего не мог сделать...

Вот такой мой конец, таким я его и представлял. Не Ад, не Рай и не Лимб, а просто бесконечная темнота и небытие. Похоже на смерть, но это не оно...