Изгой

Я проснулся от звона будильника. В этот раз он меня не расстроил и не подарил мне раздражение. Вообще ничего. Утро встретило меня солнечными лучами, которые пробивались сквозь окно в мою комнату. Больше не было серости. Только слегка потускневшие цвета.

Я поднялся с кровати и прислушался. Тишина. Нигде в доме не было слышно разговора родителей. Неужели я сейчас тут один?

Выйдя из своей комнаты, я убедился, что я действительно сейчас нахожусь дома в полном одиночестве. От этого мне даже стало как-то приятно на душе. Нет, я не люблю чувствовать одиночество, но быть одиноким мне доставляет удовольствие. Если бы была возможность, то я бы уже жил где-то обособленно от родителей один.

После водных процедур я пришёл на кухню. Потрогал чайник. Он был горячим. Это меня обрадовало, ведь, если бы я поставил его кипятиться, то наверняка опоздал бы на автобус.

Заварив себе кофе, я решил сделать себе пару бутербродов с колбасой. А ведь вчера я за весь день не положил себе в рот ни крошки... Так и до анорексии недалеко. У меня и так тело тощее.

После завтрака я оделся, привёл себя в порядок, а затем вышел из дома. Заперев входную дверь на ключ, я отправился на остановку. День сегодня был противоположностью вчерашнего. Солнечный, спокойный, умиротворяющий. Нигде не было противной серости, ни одной капли холодного дождя больше не упадёт мне на голову. Я чувствовал, как где-то в глубине меня заряжается моя жизненная батарея, которая в последнее время была чуть ли не на нуле. Это на меня так погода влияет или есть другие причины?

Пока я шёл, то вспомнил, что вчера даже не сделал д/з. Да и учебники на сегодняшний день не приготовил. А не всё равно ли мне? Сегодня пятница, да и расписание вроде немного совпадает с вчерашним. В любом случае я смогу обязательно что-то придумать. Не может быть такого, чтобы я чего-то не придумал и не выкрутился из ситуации.

Наконец, я достигнул точки назначения и принялся ждать автобус. Посмотрев на время, я понял, что до его приезда осталось не больше пяти минут. Пока я ждал и рефлексировал, то неожиданно для себя понял, что меня сейчас абсолютно ничего не тревожит. Вот даже сейчас я должен буду поехать к своим мучителям, но меня это вообще никак не напрягает и не пугает. Я как будто уже достиг нормальной жизни. Ничто меня не тревожит, я чувствую спокойствие. Неужели окончательно крыша поехала и я теперь стал психопатом или же... ко мне пришло что-то вроде принятия? Вчера я окончательно сдался и понимал, что больше ничего не могу сделать. Неужели именно это подарило мне душевное равновесие? Выходит, что иногда нужно просто сдастся? Принять судьбу такой, какая она есть и плыть по течению...

Спустя несколько минут я уже сидел в салоне автобуса. Прокручивая в голове вчерашний день, я неожиданно вспомнил сон, который приснился мне этой ночью. В нём снова была она. Мы как обычно проводили время вместе. Помню, пришли на какой мост, смотрели на реку, а потом... А потом ничего. Ничего не помню. На этом моменте видимо сон оборвался, либо я не запомнил сам.

Доехав до школы, я вошёл в неё без какой-либо задней мысли, а потом абсолютно без какой-либо тревоги вошёл и в наш класс. Тут пока никого не было. Я подошёл к своей парте и решил заранее приготовить всё, что нужно для первого урока. Первым был русский и, к счастью, учебник у меня был с собой. Я разложил всё необходимое на своей парте и вышел в коридор.

Гуляя по школе, я снова присматривался к мелочам, думая, что ко мне неожиданно могут вернуться какие-то потерянные воспоминания, но ничего так и не вспомнил. Я забросил попытку вернуть частички прошлого, поэтому просто начал расхаживать туда-сюда, наблюдая за школьниками. Может, когда-то мне удастся всё таки закрыть Гештальт, но пока не пришло время. Судьба говорит мне: "Подожди, ещё слишком рано". Хорошо, я тебя понял.

Пока что было относительно тихо. Лишь некоторые дети уже бегали по коридорам. Другие были более спокойные и как я просто наблюдали за другими. Третьи же сидели в своих классах. Наверное, готовились к уроку.

Потом я увидел группу школьников, которые были примерно в классе шестом или седьмом. Они стояли рядом друг с другом и что-то бурно обсуждали, периодически смеясь. Почему-то моё внимание зациклилось на них. Мне нравилось, как они смеются. Нравились их счастливые лица. Они сейчас были такими, каким никогда не был я. Но, глядя на них, я наполнился надеждой, что когда-то я смогу стать таким же счастливым, как они и буду также громко и долго смеяться. Эта крохотная надежда сидела где-то у меня в сердце и всеми силами старалась поддерживать огонёк в моей душе, который может погаснуть в любую минуту. Но сейчас эта надежда выросла, а вместе с ней маленький огонёк стал целым костром, который грел мою душу, не давая сдаться окончательно. И сейчас я чувствую, что где-то в этом мире есть то место и те люди, которые сделают меня счастливым.

Преисполнившись надеждой, моё настроение улучшилось. И я даже... улыбнулся. Впервые за долгое время улыбнулся по-настоящему. Непроизвольно. Так, как улыбаются, когда чувствуют что-то хорошее. Неужели ко мне уже начинает приходить счастье? Маленькими шажками, но начинает... Я буду беречь его изо всех сил...

Прошло несколько уроков и начался обед. В этот раз я смог прийти в столовую не самым последним, поэтому смог найти себе место отдельное от своих одноклассников. Это меня обрадовало, потому что я смог поесть спокойно. Без каких-либо плевков в свою тарелку. Хотя мне кажется, что даже если бы какой-нибудь Мучекинов плюнул мне сейчас в суп, то я бы ничего не почувствовал по этому поводу. Куда делись все мои плохие эмоции?

После окончания обеда я отправился в спортзал, ведь сейчас должен быть урок физкультуры. Спортивную форму я опять забыл взять, но меня это вообще не волновало. Тем более, что когда я дошёл до спортзала, то решил пойти дальше, а именно на старую площадку, где я так люблю лежать на листве. Зачем мне эта физ-ра? Мне сейчас не охота бегать или играть волейбол. Лучше отдохнуть. Порой для своей психики полезно делать то, что хочется тебе, а не нужно кому-нибудь другому.

Дойдя туда, куда хотел, я выбрал место потеплее и помягче и улёгся. Теперь никто меня не найдёт. А интересно получается. Сегодня меня особо и не мучали. Лишь Карцер дал подзатыльник, и то какой-то слабый, да один из Ивановых как-то пошутил про меня, но я даже не запомнил его шутку. Я всё больше и больше забиваю на них. А они, получается, на меня? Так это работает? Если я не буду обращать внимания на них и вообще не буду думать об этих людях, то они про меня просто забудут? А вообще, на самом деле я к ним даже уже привязался. И если бы случилось так, что у меня был бы выбор остаться с ними или идти отдельно, то я бы тысячу раз подумал и всё же решил бы остаться с ними. Стокгольмский синдром, да? Или же просто... от них я хотя бы знаю, чего ожидать. А другие незнакомые люди для меня полны неизвестности и узнавать их такая морока...

Я долго лежал на земле полностью отключив голову и ни о чем не думая. За это время я даже чуть не заснул, но потом посмотрел на время и понял, что пора топать в класс.

Войдя в него, я увидел лишь Палача. Он был красный и потный. Что-то засовывал в свою сумку. Я уже почти дошёл до своего место, когда он спросил меня:

- А ты где был весь урок, придурок?

Я решил ответить вопросом на вопрос.

- Слушай, а что ты знаешь про судьбу?

- Твоя судьба - сидеть в тюрьме ублюдок.

О чём это он? Какая тюрьма? Опять эти разговоры?

Дальше он начал медленно подходить ко мне. По его виду было понятно, что он хочет ударить меня как минимум один раз. Я не хотел бежать и защищаться, я лишь... улыбнулся. Широко и приветливо, будто встречаю друга. Палач, наверное, не ожидал такой реакции от меня, поэтому на секунду остановился. Потом сделал ещё пару шагов и сказал:

- Убери эту блядскую улыбку со своей рожи.

Поняв, какое воздействие она на него оказывает, я продолжил улыбаться. Его свирепый вид исчез.

- Ты знал, что ты больной на голову? - каким-то трясущимся голосом сказал Мучекинов, и затем судорожно вышел из класса, оставив меня одного.

Я победил даже ни разу не ударив его. Но что это было? Неужели моя улыбка что-то напомнила ему? Что-то страшное? Да каким чудовищем я был, что так могу влиять на него?

Больше я не успел ничего придумать, потому что прозвенел звонок и почти в ту же секунду в класс вошли они все, все пятеро. И каждый смотрел на меня, прожигая взглядом, но не проронив ни одного слова. От этого мне даже стало как-то не по себе. Я сел на своё место, приготовился к уроку и принялся ждать учителя...

Прошло пятнадцать минут, но учительница так и не пришла. За это время я уже даже отвлёкся на какую-то случайную мысль и забыл о том, что произошло на этой перемене. Но потом я услышал, как Карцер сказал Бобчинскому, чтобы тот встал, как называется, "на шухер". Почему-то я предчувствовал, что причиной этому был я и меня сейчас будут либо бить, либо пытать, либо всё вместе. Когда Иванов почти подошёл к двери, я понял, что лучшая защита - это нападение, поэтому просто встал и начал смотреть на Карцера и Палача. Они уже тоже были готовы и тоже встали. Мне ничего не оставалось делать, как применить своё специальное оружие. Когда они начали медленно подходить ко мне, то я снова широко улыбнулся, прямо как улыбался Палачу несколько минут назад. Это на них повлияло, потому что они сразу же остановились.

- Я тебе щас бошку оторву, - с какой-то паникой в голосе сказал Максимов.

- Ну, так, давай, - сказал я ему и даже вытащил руки из кармана.

Никто из них так и не решался подойти ко мне на протяжении почти целой минуты. Но наконец Карцер осмелился и подошёл ко мне почти вплотную. Он начал смотреть мне прямо в глаза. Это продолжалось несколько секунд, а потом он просто вышел из класса... Так просто? Всего лишь улыбкой и взглядом я одолел его? Вслед за ним вышел и Палач, напоследок покрыв меня матом.

Я сел за свою парту, полностью довольный своей очередной победой...

Прошло ещё десять минут. За это время Палач и Карцер так и не вернулись. Зато Бобчинский и Добчинский тоже ушли. Мы с Добряшей остались в классе вдвоём. Я повернулся к ней и увидел, что в этот раз она сидит не за книгой, а в телефоне. Хм, может, она знает, почему они все так забоялись меня, словно я устроил геноцид?

- Тебя же Лена зовут? - спросил я у неё.

Девушка скорее всего не ожидала, что я начну разговор с ней, поэтому в первые несколько секунд ничего не отвечала и смотрела на меня своими большими глазами, будто не поняла вопроса. Но потом с какой-то ноткой грубости ответила: "Да".

- А ты не знаешь, почему Пал... Му... че... кинов и Максимов не стали бить меня?

Она снова лишь посмотрела на меня, словно осуждая. Но потом всё же ответила.

- Улыбка. Всё дело в ней. Ты так улыбался, когда собирался драться с кем-то чуть ли не до смерти.

Что? О каких драках идёт речь?

- О каких драках ты говоришь?

- Оххх, ты реально ничего не помнишь?! - спросила меня Лена с заметной злостью.

- Да тише ты, не злись так.

- Оу, да моя злость это самая малая карма для тебя за твои злодеяния, псих!

Видимо, от неё я ничего не добьюсь...

- И не надо на меня так смотреть. И да, твоя улыбка на меня не действует.

Эти слова как-то меня возбудили. Говоришь, не действует? Хо-хо-хо, вызов принят!

Я широко улыбнулся, подошёл к ней немного ближе и начал смотреть на неё, не сводя глаз. Спустя несколько секунд последовала реакция.

- Хватит это делать, - с раздражением сказала она.

Но у меня уже появился какой-то азарт. Я словно хищник начал медленно подступать к своей добыче, прижимая к углу.

- Хватит! - крикнула Добряша и даже отвлеклась от телефона.

Но меня уже было не остановить. Я всё ближе и ближе приближался к ней, не сводя взгляд. В итоге она не выдержала и подскочила, а потом взяла в руки ручку, направила в мою сторону и начала потихоньку отходить от меня. Ох, добыча решила дать отпор.

- Ты же не будешь ничего делать со мной? - спросила Лена, но в её голосе уже читалось не раздражение и злость, а страх.

- Не бойссссСссССссяяя, - прошипел я, как змея.

После этого я начал двигаться в ее сторону быстрее. Но потом я заметил сырость на её глазах. Она начала плакать и медленно отходить в сторону выхода... Я понял, что перестарался.

- Лен, ты чего? Я же пошутил просто.

- У тебя больное чувство юмора! - крикнула девушка сквозь слезы и выбежала из класса.

Я остался с неприятным остатком на душе. Действительно, что на меня нашло? Что я вообще только что сделал? Я делал так раньше? Нет... Я реально уже каким-то психом становлюсь? Всё... крыша едет с каждым днём всё больше и больше...

Прозвенел звонок. По скольку это был последний урок, я собрал свои вещи и вышел сначала из класса, а потом и из школы. На улице было всё также солнечно и приветливо, что быстро выбило у меня из головы все плохие мысли. Я успевал на автобус, но всё так решил пойти домой пешком. Просто так веселее. Мне больше нравится добираться домой на своих двоих.

Пока я шёл, то начал обдумывать всё то, что мне удалось узнать за эту неделю. Во-первых, это тот момент с книгой. Пока-что единственное, что мне удалось вспомнить из событий девятого класса. Во-вторых, мне постоянно говорят о том, что в то время я сделал что-то ужасное, но вот что? Загадка. В-третьих, то, что я узнал сегодня, а именно что-то связанное с драками и моей улыбкой. Они боятся её, как огня. И из этого момента уже и можно было бы что-то додумать, но что? Какое-то логическое объяснение у меня придумать не получается.

Я снова копнул во времена девятого класса. Ничего. А потом копнул ещё больше и перестарался, ведь провалился в далёкое детство. Эх, а тогда же и жизнь ощущалось по-другому. Всё было постоянно солнечным и ярким, весь мир казался новым и каждый день ты изучал его. Цвета вокруг были такими мягкими и слегка тусклыми, словно во сне. А если так подумать, то далёкое детство, примерно в возрасте 5-6 лет, действительно, как сон. Ты помнишь его только нечёткими отрывками. Прямо как мой сегодняшний сон... Она ведь сказала мне в нём что-то важное. Я чувствую это, но не помню, что именно...

Уже наступил вечер. Я сидел в своей комнате и читал книгу, которую взял сегодня в школьной библиотеке. "Преступление и наказание". И теперь я сравниваю себя с Раскольниковым, будто я такой же преступник, как он, только я не помню, какое преступление совершил. Может, я тоже кого-то убил у них на глазах? От этой мысли у меня мурашки пробегают по спине...

Я больше не хотел обращаться к каким-то Всевышним силам. А зачем? Я уже даже вроде как смирился со своей судьбой. Ко мне наконец-то пришло принятие. Да и у меня ещё появилось новое, неожиданное оружие, которое я буду применять, чтобы устрашать своих врагов. Нье-хе-хе-хе-хе...

Перед сном я чувствовал умиротворение. В этот раз даже большее, чем когда-либо. А завтра ведь ещё и выходной. Никуда не надо идти, никого не надо терпеть...