Лисушка и Воронушка. Том 1

Светало. Некогда мрачную опушку освещал яркий весенний солнечный свет. Всё оживилось и стало готовится к предстоящему дню. Гошан приподнялся со своей лежанки, вновь ошеломлённый тем, что ему приснилось. Сырник уже как час бодрствовал. Он оглядывал окружающий пейзаж, надеясь, что волки больше не появятся. Хоть они и ушли, не тронув героев, но ворону всё равно было не по себе. И слова вожака навевали на него какие-то странные чувства. Они вызывали подозрение к Гошану, хотя Сырник и пытался подавить их.

— До-о-о-оброго утра! — потянулся Гошан, сонно осматривая всё вокруг. — Какая погода!

— Да, погода прекрасная, — мрачно отозвался Сырник. — Я уже час как не сплю, слежу за тем, чтобы всё было в порядке, а ты только сейчас соизволил проснутся!

— Извини, видно слишком переволновался и меня просто убийственно сморило... До сих пор прийти в себя не могу.

— Ладно, как скажешь, — отозвался ворон.

— Вот и чудно! В любом случае, сейчас такое прекрасное солнце! Давай немного отдохнём и пойдём дальше на охоту!

— Вот уж не знаю. Идея, как по мне, так себе. И это мягко сказано. Волки могут быть ещё неподалёку. Да и не только они... — ещё более мрачно проговорил Сырник.

— Ладно, поглядим по ситуации. Я... это... хотел поблагодарить тебя за то, что ты позаботился обо мне... И не бросил меня там, — смущенно проговорил Гошан.

— Я не мог оставить тебя там. Это было бы просто-напросто жестоко, особенно в наше-то время. Да и, в любом случае, я не мог оставить тебя. Я не такой, — ответил Сырник.

— Спасибо.

Гошан встал, пошёл и лёг под дерево в тенëк, ещё немного отлежаться, а Сырник в это время размышлял о том, почему он спас малознакомого лиса с уродствами и почему он сейчас так двояко себя чувствует.

«Черт, угораздило же меня» — подумал ворон.

Гошан вернулся радостной походкой. Создавалось такое ощущение, что вчерашняя ночь ему просто приснилась.

— Ну красиво же, не правда ли? — вновь спросил лис.

— Да. Красиво, — холодно отрезал Сырник.

«И чего он от меня добиться хочет?» — подумал Сырник.

— Слушай. Да расслабься ты, сейчас утро. Всё уже позади!

— Прости, но я вряд ли в ближайшие часы смогу расслабится. Знаешь ли, волки значат для меня многое... Очень многое...

— Многое? И что же?

— Хм... Скажем так: в моей семье всегда боялись волков. Видишь ли, вороны являются едой для волков, и ни чем большим. Вот и боялись. А однажды один мерзкого вида волк, который даже и на волка был похож лишь отдалённо, напал на наш дом, и во время этого нападения погибла моя сестра Элла... Поэтому я так разволновался ночью... Это... многое для меня значит, — Сырник поник, и видно было, что воспоминания приносят ему немалую боль.

— М-да, отстой... Я сочувствую тебе... — с грустной добротой сказал Гошан.

— Спасибо, — Сырник слегка приободрился.

— Кстати, хотел спросить. Так почему ты не улетел тогда? Ты сказал, что не можешь. Но почему?

Сырник повернул голову и уставил на лиса свой укоризненный взор.

— Я не могу... Это... тоже своего рода уродство. Я с детства не могу летать. Всю жизнь все насмехались надо мной, а после одного события родные меня выгнали... Моя семья всегда была... мягко говоря и грубо выражаясь... Тяжёлые нравы, короче. И с самого рождения моя же семья относилась ко мне, как к куску дерьма...

— Я... Сочувствую... — подавленно сказал Гошан. — И знаешь что! Я тебя очень понимаю. Наверное даже лучше, чем кто-либо другой. Потому что мы очень похожи друг на друга! Ведь правда же?

Сырник оторопел. В этих словах не было ничего особенного, но его это задело. Как будто резкий удар молнии пронёсся по всему его телу. Может стресс, связанный с волками, может ещё что-то так подействовало на него. Но тот факт, что малознакомый лис посмел сказать ему такое, не на шутку взбесил ворона.

— Похожи?! Издеваешься?! Мы ни черта не похожи! У тебя хотя бы была мать, которая любила тебя. А у меня и того не было! Семья отвернулась от меня, потому что я был на них не похож! А ты! — Сырник притих. — Вот и скажи, в каком это месте мы похожи?!

— Д-да, ты прав... Прости, если обидел... — начал было извинятся Гошан.

— Прав?! Значит ты думаешь, что моя жизнь была такой же хорошей и легкой, как и твоя!?

— Ты ничего не знаешь о моей жизни! Я тоже страдал! И тоже из-за своих уродств! Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти!!! Это вообще бессмысленный спор!!!

— Бессмысленный? Ну и катись к чёрту со своими уродствами! Я ухожу! Из-за твоих личных проблем нас чуть не съели! Охотиться он не умеет! Тьфу! А теперь ты говоришь, что мы похожи! Прощай!

Сырник пошёл на запад.

— П-постой!!!

Гошан побежал за ним, но тут же получил удар в морду. Он неслабо отшатнулся и не мог ничего сказать.

— Я сказал: «Прощай!»

Сырник последний раз посмотрел на лиса и ушёл. Гошан же минут двадцать сидел неподвижно, переживая всю эту ситуацию и пытаясь осознать, что он сделал не так.

— Они пошли разной дорогой. Хм. Это будет интересно-с... — прохрипел наблюдавший за всем тот самый дятел.

Спустя несколько часов Гошан наконец очухался. От былого веселья не осталось и следа.

— Кажись, это конец...

Лис с большим усилием встал, какое-то время просто смотрел вслед Сырнику, развернулся в противоположную сторону и пошёл.

Солнце заливало всю поляну. Жизнь просыпалась, всё было хорошо. Этот день не предвещал ничего необычного. В общем и целом, ссора Гошана и Сырника также не представляла собой ничего необычного в контексте целой вселенной. Она вообще была излишне эмоциональной и крайне бессмысленной. Сам лис же шёл вразвалочку где-то несколько часов, как будто пьяный, из-за эмоционального потрясения. Он уже не был жизнерадостным как раньше. Сейчас он представлял собой меланхоличный бесцельный живой организм, тупо идущий вперёд.

Гошан шёл и укрывался в тени деревьев от палящего солнца. Через несколько часов, когда светило начало клонить к закату, он дошёл до небольшой деревушки. Она представляла собой несколько старых деревенских домов, если говорить точнее, домиков, в которых жило от силы человек десять. Эта деревушка была из тех, в которых жители считали, что их судьба — всю жизнь жить в деревне. Посколько она была расположена довольно далеко от цивилизации, то и выглядела соответствующе. Старинное дерево, из которого были построены дома, начало прогнивать. Люди жили своей замкнутой жизнью. Даже радостное солнце не могло добавить радость в эту загнивающую деревню. Футляр целиком и полностью поглотил их.

Неудивительно, если люди не были бы рады увидеть такого, как Гошан. Они все поголовно считают всё, что находится в мире за пределами деревни, злом и что его надо убить. Так что Гошан забрёл явно не туда. Однако он обо всём этом не знал. Лис надеялся переночевать здесь, а потом пойти дальше, однако, как только люди увидели его, идущего по их деревне, они взяли вилы и прочее оружие и пошли на него. Гошан даже сообразить не успел. Человек занёс над его головой вилу и рассёк воздух.

Верхняя часть вилы упала навзничь на грязную землю. Между перепуганным Гошаном и оторопелым людом стоял в боевой позе, обнажив свои острейшие когти, огненно-рыжий кот. Однако он не был похож на обычно кота: зверь имел вытянутое, но, тем не менее, не худое тело, большие заострённые уши, с чёрной шерстью на кончиках. То же касалось кончиков лап и его пышного хвоста. Помимо этого, его морда была немного вытянута. Внешне он чем-то напоминал лису, но лишь очень отдалённо.

Кот зашипел на деревенский люд. Вдруг из-за спины стоящего впереди человека с палкой, являвшейся раньше вилой, выбежал другой с топором в руках и набросился на кота. Зверь быстро увернулся и ловким движением рассёк человеку лицо. Тот упал на спину и закричал. Топор упал рядом. Кот быстро схватил Гошана за лапу и побежал с ним к какому-то дому. Люди бежали за ними в беспамятстве, крича и возвышая над своими головами оружие. Вдруг кот ëрзнул вместе с Гошаном через еле заметную щель в подвал какого-то дома. Жители деревни потеряли их. Они ещё долго искали, но потом всë же прекратили преследование и разошлись.

Кот и лис отдыхали от погони. Гошан несколько минут пытался отдышаться; он никогда не был так напуган, как за эти два дня. Даже тогда, когда другие лисы смеялись над ним, он лишь отшучивался. Причём зачастую он отшучивался не столько перед лисами, сколько перед самим собой.

Через несколько минут Гошан смог наконец отдышаться и тут же принялся осматривать то место, в которое попал. Это был небольшой для людей, но просторный для животных подвал. С четырёх сторон были видны деревянные доски, являющиеся опорами дома. Хоть подвал и был очень грязный, выглядел он весьма уютно, и он уж точно был лучше всей остальной деревни. Однако, несмотря на этот «уют», Гошан всë равно начал беспокоится, что к ним могут спустился люди.

— Не бойся. Они нас не найдут. Вход в этот подвал давно закрыт, так что это идеальное убежище, — дружелюбно проговорил кот. — Ты, я вижу, нездешний, да и вид имеешь весьма... экстравагантный. Ну-с, кто ты и откуда?

— Я... я... Во первых, спасибо за спасение, а во вторых я лис...

— Ну, то, что ты лис, я вижу.

— Гошан. Моё имя — Гошан.

— Так намного лучше, — кот приблизился к лису и дружелюбно протянул ему лапу. — А я Бедняга. Будем знакомы, лис Гошан.

Стемнело. Мрачные ветви деревьев тучно сгущались и закрывали небо. Создавалось ощущение, будто ты не в лесу, а в пещере. Сырник шёл уже несколько часов. Однако в отличие от Гошана цель у него была. Фантастическая, недосягаемая цель.

«Как только посмел этот недалëкий идиот сказать, что мы с ним похожи?! Он жил в шоколаде, а я всю жизнь страдал! Хотя, может я и не прав... Не знаю...» — мрачные мысли сводили Сырника с ума уже третий час кряду. Но вот, наконец, он дошёл до своей цели. Это была огромная сосна, высоко возвышающаяся над лесом. А в вышине виднелся слабый свет светлячков.

— Дом, — мрачно сказал Сырник.

Ворон некоторое время стоял и смотрел на своё родовое гнездо, после чего все-таки решился. Он попытался взлететь. Но его крылья с рождения имели генетическую мутацию, и взлететь он мог лишь на пару метров. Однако он пытался раз, два, три... Он пытался несколько часов, пока не осознал, что это бесполезно....

— Ха-ха. Как забавно... Птица, которая не умеет летать. Но, поверь, я сочувствую тебе, честно-с, — прохрипело сзади него.

Сырник обернулся. На ветке дерева сидел небольшой дятел. Тот самый дятел, что некоторое время зачем-то следил за ними с Гошаном.

— Ярик, — мрачно сказал ворон.

— Хе-хе. Ну что, поговорим-с? — ехидно процедила птица.

— Бедняга? Почему Бедняга? — спросил Гошан.

— Это моё прозвище. Я присвоил его самому себе из-за своей истории. А старое имя уже позабыл. Ладно, рассказывай, какова твоя история?

За всё время на улице уже стемнело, а кот разжëг костëр, закрыл проём, через который они вошли, чтобы не был виден свет, и в подвале стало совсем хорошо.

— Хм. Моя история весьма коротка и трагична.

— Ну, так рассказывай! — весело проговорил Бедняга.

— Ну, что ж. После моего рождения меня с матерью бросил отец, потому что он не принял моих уродств. Псина... После этого нас ни в какую не хотели принять в стаю. Из-за этого нам с матерью пришлось выживать. Мы жили в пещерах, ели мусор как падальщики. Но, мы были вместе, и этого мне вполне хватало... — Гошан явно загрустил.

Воспоминания сливались разом в один беспросветный черный ком, который огромным арканом навалился на голову лису.

— Но вскоре пришли люди... и убили маму. Я остался один. После этого, чтобы сохранить рассудок, я... изменился, — сказал Гошан, после чего издал истерический смешок.

— М-да... Я сочувствую тебе. Такое и врагу не пожелаешь, — Бедняга приблизился к нему. — Знаешь, я понимаю тебя. Только у меня с точностью наоборот. Всю жизнь я жил с любящей матерью, мы были не разлей вода. Но в какой-то момент она меня бросила. Просто так. Как игрушку. Предала, как последнюю шавку, когда я в ней так нуждался. Когда долг стал невыносимо тяжелым, она не стала ничего делать. Хех, а она ведь думает, что я мёртв! В общем, я стал сам по себе и простить ей этого не смог. Это слишком. Я возненавидел её и теперь мечтаю, что когда-нибудь встречу её и выскажу ей всё, что о ней думаю! Она почувствует мою боль...

— Да... Я бы тоже хотел высказать отцу всё, что хочу, да вот вряд ли получится... — неуверенно промямлил Гошан. Его смутил настолько радикальный настрой Бедняги в отношении матери. Да и непонятное слово «долг» вызывало вопросы, но пока он решил умолчать.

— Что ж, хорошо. С этим разобрались. Но как ты здесь оказался, позволь узнать? — Бедняга был весел и жизнерадостен, как будто слегка пьяный. Всё дело в том, что он уже давно ни с кем не беседовал вот так.

— Ну, тут особой загадки нет. Шëл куда глаза глядят да дошëл, как видишь. В полную задницу сатаны.

— Не отрицаю. Но, как я понимаю, ты не просто так шёл «куда глаза глядят»?

— А почему обязательно не просто так. Всё бывает просто.

— Так значит я не прав? — ехидно спросил кот.

— Нет.

— Во-о-от.

— Хорошо. Вчера я познакомился с одним вороном. Видишь ли, из-за моего внешнего вида надо мной постоянно... смеялись и издевались. Даже когда меня приняли в одну лисью стаю я был лишь объектом подлых насмешек. А этот ворон, Сырник, он первый за многое время, за о-о-очень многое время был тем, кто не стал смеяться надо мной, а наоборот меня понял. Но сегодня утром мы разошлись большим скандалом. Он не умеет летать, а я, как видишь, весь белый, да и без хвоста. Ну я и ляпнул, что мы оба похожи. Но его это сравнение взбесило, и он ушёл. А я... А что я? Я здесь. В заднице.

— Да, нехорошая череда событий какая-то... Я сочувствую тебе, — Бедняга серьезно смотрел на Гошана. — Но советую стараться относится ко всему проще. Иногда помогает.

Они какое-то время просидели молча. За это время Гошан обратил внимание на то, что раньше не замечал в подвале. Стены в некоторых местах как будто бы разлагались. По их грязной кирпичной кладке паутиной расходились в разные стороны жуткие чёрные нити, рядом с которыми была какая-то склизкая субстанция. «Что за хрень?» — подумал лис. Но это его мало волновало. Гошана сейчас больше заботил другой вопрос.

— Скажи, почему ты не уходишь отсюда? Как я понимаю, ты здесь давно.

— Да, ты прав. А что, так заметно по моей заляпанной шерсти?

— Не, скорее по запаху. Ты пропитался запахом этого места.

— Хм. Да... Ну, что я могу тебе сказать. Я много раз пытался выбраться... Но каждый раз у меня не получалось. Люди, хоть их и мало, держат меня в тисках. Я сижу тут очень долго, даже не вспомню сколько... Несколько месяцев назад сюда даже забрëл один огромный раненый серый пёс. Он меня многому научил, ведь сам был очень крутым бойцом. Конечно, с тех пор возможностей сбежать у меня стало больше, чем до этого, но к тому моменту я уже к этому месту... привык что-ли. Здесь не так уж и плохо. Уж точно намного лучше, чем в лесу. Здесь тихо... А в лесу... много глаз.

— Глаз?

— Да. Птицы.

— И что? Пофиг на каких-то там птиц! Стоп, — Гошан вдруг прозрел. — Ты, помниться, ещё и про долг какой-то что-то говорил. Это связано?

— Видно ты совсем ничего не знаешь. Это плохо... И очень... Видишь ли, наш лес, вернее... Его лес, не так прост, как кажется. Скажи, ты видел что-нибудь странное?

— Да. Кажись, видел. Вчера прямо надо мной пролетела стая птиц! Прямо надо мной!

— Угу. Ещё?

— Ну дятла видел.

— Какого? — серьёзно спросил Бедняга.

— Да такого... обычного... И он смотрел так... странно. Прям разглядывал меня. О! — внезапно крикнул Гошан. — Сырник же ещё сказал, что он опасен! Не знаю почему, но...

— Так. И ты видел его только один раз?

— Ну да.

— Плохо. Я бы даже сказал очень плохо. Дело в том, что у леса есть хозяин. Его зовут Валера. Валера Зашибись. Никто не знает, как он выглядит, однако все боятся его, потому что в его подчинении находятся все птицы в округе. Это его мафия, а дятел — его правая рука. Уж не знаю, как он этими птицами управляет, но они выполняют все его приказы. Но есть в этом лесу и те, кто не находится во власти Валеры. Видимо, твой ворон как раз из таких. Валера всегда следит за всеми. И он не терпит против себя никакого плохого слова.

— И как он подчинил себе всех зверей?

— Знаешь, очень просто. Несколько лет назад он пришёл в наш лес и убил медведя, Тераса, огромного и самого страшного зверя в этом лесу, а потом через своих птиц и треклятого дятла заявил, что, мол, скоро сюда явятся люди, чтобы всех убить, и только он может защитить зверей, живущих в этом лесу. Однако не за просто так, а за определенную цену. Она могла быть любой, в зависимости от того, что Валере нужно в данный момент. И почти всегда цену нельзя было выплатить до конца, и она превращалась в долг. Вот и всё. Люди так и не пришли, а большинство обитателей леса превратилось в вечных должников Валеры. Если долг не заплатить, то Валера перестанет защищать этого несчастного. А учитывая Валерин режим, почти сто процентов, что этот зверь без защиты умрет. А сам долг — это почти всегда еда для Валеры, и с каждым годом её становится всё сложнее добыть. Животные и так голодают, ведь Валера забирает себе основную часть добычи. И ещё... волки. Они являются его рабочей силой.

— Так что, это значит, что мне песец? Я и волков недавно видел...

— Не знаю. Надеюсь нет. Валера все-таки не нападает на животных просто так. Никогда. Все думают, что он считает своим долгом защищать зверей, хоть и делает он это крайне своеобразно. Не спорю, он против людей, которые убивают животных. Валера их ненавидит. Но я, честно говоря, не разделяю мнение большинства. Мне кажется, что Валере уже давно плевать на людей и на защиту от них животных. Ему просто хочется править. И чем больше у него будет должников, тем сильнее будет его власть. Так что я не уверен, что тебе угрожает опасность. По крайней мере пока. Должники-должниками, но плохого слова Валера против себя не потерпит. Просто не ввязывайся во всякие авантюры, ладно?

— Откуда ты это всё знаешь?

— Хм. Это всё знают. Ну, или почти все, — сказал кот.

После разговора Гошан какое-то время просто молча сидел. Потом его осенило, если это можно так назвать.

— И что, никто ни разу не пытался этого, как его там... Валеру свергнуть? — спросил Гошан.

— Пытались. Не один раз, — Бедняга помрачнел. — Группы неравнодушных, так сказать, пытались, однако, как видишь, ничего у них не получилось. Первая группа животных, возглавляемая медведем Калоссом, задала большую взбучку этому уроду. Они перебили большой отряд его птиц и смогли освободить многих животных. После этого они ушли в неизвестном направлении, как и этот медведь. Валера до сих пор пытается их найти. А во второй раз кто-то и вовсе поджёг лес. Но эта история слишком размыта, я мало что знаю об этом, — с этими словами взгляд Бедняги на секунду ушёл куда-то глубоко внутрь себя, после чего вновь пришёл в норму.

— Хм. Во как... — понуро сказал Гошан. — В таком случае ответь мне.

Бедняга с интересом посмотрел на лиса.

— Тот ворон, Сырник, сказал мне, что на западе леса всё очень неспокойно, особенно в сравнении с нашим востоком. Также он говорил, что на западе и хищников больше. А это с чем связано?

— Контроль. Всё связано с контролем. Восток менее заселён, нежели запад. Вот Валера и смог его быстрее подчинить. А вот запад, где и население больше, до сих пор сопротивляется... Вот в чем дело. Всё-таки, в очередной раз прошу: не ввязывайся во всякие авантюры, хорошо?

— Какого чëрта тебе тут надо?! — в ярости прокаркал Сырник.

— Да так, наблюдаю. Кстати я видел вашу разлуку. Так забавно. Хе-хе, — ехидно проговорил дятел Ярик, так удобно устроившийся на ветке дерева, соседствующего с домом Сырника

— Ты следил за нами? — ещё больше разозлился Сырник.

— Конечно. С самой первой встречи. Это моя работа. Видишь ли, ты даже не представляешь, с кем связался. Не завидую я тебе, хи-хи.

— Что всё это значит? Мы же всё уладили, тогда, с Валерой. Так какого, повторяю, чëрта тебе тут надо?!

— Поржать. Ты не умеешь летать, а всё равно отчаянно пытаешься попасть домой. И всё, чтобы приглушить свою боль. Скажи, ты поэтому его прогнал? Потому что увидел в этом лисе кого-то, кто так похож на тебя? Тебя же бесит своя беспомощность. А беспомощность порождает злость и ненависть, вот ты и выплескиваешь их на других. Ах, мне вас жаль-с, — ещё больше съехидничал дятел.

— Закрой рот, урод недоделанный! Без Валеры ты никто!

— Ц, ц, ц. И опять гнев! Прекрасно. Скажи, что ты чувствовал, когда понял, что не сможешь выплатить долг? Что ты чувствовал, когда волк забрал Эллу? Что ты чувствовал, когда тебя изгнали?! — продолжал надавливать на Сырника дятел. Создавалось такое ощущение, что ему это нравилось.

— Заткнись! — Сырник в отчаянии отвернулся от дятла. Ярик, казалось, нависал прямо над ним.

— Что ты чувствуешь сейчас, прогнав лиса? — глаза Ярика приобрели хищный блеск. Он сладко улыбнулся. — Однако я не собираюсь тебя учить жизни. Да и не с претензией я пришёл. Как я говорил ранее, этот белый лис не так прост, как кажется!

— Что ты имеешь в виду?! — Сырник медленно поднял голову на дятла.

— Этого я не скажу.

— На черта мне тогда вообще тогда что-либо говорить? Если говоришь «А», то говори и «Б»!

— Скажем так: Валера опасается, что его сила может оказаться ничтожной по сравнению с силой лиса.

— И как это возможно?!

— Уж не знаю, не знаю. Мне лишь надо было тебя предупредить, ну и тем самым защитить, — ехидно произнёс Ярик.

— Защитить?! После всего, что вы сделали, теперь вы говорите о защите?! — взбеленился Сырник.

— Я был против, однако когда Валере доложили о том, что этот лис существует, он всё понял. Валера понял, что нужна решительность, а также защита слабых. Вот я и здесь. За этим-с. Как и многие другие мои собратья сейчас во всех уголках леса. А что до твоего доселе бессмысленного занятия — брось это. Даже с сестрой они бы наши предлог выкинуть тебя! Так что не надейся на возвращение. Это бесполезно. Это мой тебе совет. Пора меняться! А прошлое пусть останется в прошлом!

— Это мне говорит тот, кто сам не смог забыть своего прошлого? Ты же именно из-за него сейчас здесь.

Ярик ничего не ответил, однако было видно, что он с трудом сдерживает порыв разорвать ворона в клочья.

— Кстати, пока ещё есть время. Вы действительно похожи. Вы оба. Вы одной породы.

— Да что ты знаешь?!

— О, я знаю многое. О-о-о-очень многое. Ну, прощай-с! Au revoir! — с этими словами дятел взмыл ввысь и скрылся в беспроглядной тьме.

Какое-то время Сырник смотрел наверх, в сторону своего родового гнезда.

— Может, он прав... — подавленно произнёс Сырник, последний раз посмотрел на дом, развернулся и пошёл обратно.

Светало. Некогда мрачную деревню осветил яркий июльский солнечный свет. Всё оживилось и стало готовится к предстоящему дню. Даже эта деревня стала как будто бы живее.

— Ну что. Как я понимаю, тебе не терпится выбраться отсюда? — спросил Бедняга.

— Верно, — решительно ответил Гошан

— Что же. Это будет непросто, хотя ты меня очень порадовал своим присутствием. Ты доказал, что в этом мире ещё осталось что-то светлое.

— Ты про мою шерсть? — не понял лис.

Бедняга весело посмеялся и с улыбкой ответил:

— Нет, Гошан. Я про твою душу. А теперь, не боись! Я помогу тебе выбраться от сюда!

— Спасибо! — радостно проговорил Гошан.

— Но это будет не просто, помни об этом, — с этими словами Бедняга пошёл куда-то в сторону стены, а лис остался сидеть неподвижно.

— Слушай, почему ты мне помогаешь, зачем тебе это? — спросил Гошан.

— Я же уже сказал. Ты порадовал меня своим присутствием, — сказал Бедняга, доставая что-то из-за стены.

— Нет. Мне кажется тут есть что-то ещё... — продолжал настаивать на своём Гошан.

— Ну ладно, — Бедняга со стуком поставил на землю что-то, похожее на небольшую бочку с горючим. — Я тебе немного приврал. Когда я понял, что не выберусь отсюда без помощи, мне даже стало здесь нравиться. Поначалу, но с течением времени я сильнее начинал хотеть выбраться. Видишь-ли, в одиночку нескольких людей я-то конечно вырубить могу, но вряд ли я один справлюсь со всеми ними. Как-то раз к людям попала вот эта бочка. Они, конечно, поспешили от неё избавиться. Однако я проследил и забрал её себе, на всякий. Но даже с бочкой в одиночку мне отсюда не выбраться, а всë-таки кое-что ещё в этой жизни я хочу сделать. У меня есть цель. Мне нужна свобода, и плевать, что повсюду уши Валеры. Я просто очень хочу выбраться отсюда... И тут появился ты. Я понял, что помимо нового знакомого, что немало важно, я так же и обрёл шанс на спасение. Ну так вот. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество: я помогу тебе, а ты поможешь мне. Над планом я думал долго, только какой толк был от него раньше? Теперь, слава богу, есть. Я взорву бочку и весь этот дом. Пока это будет происходить, ты тихонько проскользнëшь к выходу из деревни. А я за тобой, буду прикрывать.

— И какая же помощь тебе требуется от меня? — спросил Гошан.

— Всё просто. Я так давно не был за пределами этой деревни, что уже и забыл, что в этом мире где находится. Ты станешь моим временным проводником, чтобы мы смогли спокойно уйти в безопасное место. Ну как, согласен? — с надеждой спросил рыжий кот.

— Хм, — Гошан постоял какое-то время, однако понял, что терять ему нечего. — Согласен.

— Хорошо! Тогда приступим через несколько часов. Попытаемся повторить фейерверк одного моего знакомого. Это будет воистину огненное шоу!

Старик Иосиф — главный в деревне. Точное число людей, проживающих в ней — тринадцать. Иосиф является очень приятным человеком. По крайней мере, все его таким считают. Каждый день к нему приходят люди платить налоги, однако их это не смущает, ведь старик их защищает. Налоги представляют из себя самое разное, в зависимости от того, что сейчас нужно Иосифу. Он — пастырь. Его стадо ограждено от внешних раздражителей, как он и велел. Старик искренне заботится о своих людях, поэтому жестоко пресекает любую, даже случайную прогулку за пределами деревни. Ни одна овечка не должна отдаляться от стада. Так же у него есть верный пёс, который следит за порядком — Варфоломей. Высокий, статный мужчина лет тридцати, который, тем не менее, часто пользуется своим положением ради выгоды. Но никого это не смущает, ведь он — правая рука их блаженного пастыря.

Темнело. Деревня вновь погружалась в блаженный мрак. Последний мрак. После очередного тяжёлого дня Варфоломей пришёл к Иосифу, что расспросить насчёт лиса и кота. У мужчины на щеке красовался большой шрам.

— Ну, как продвигаются поиски этих зверей? — голос Варфоломея был нежен, но одновременно настырен и горделив.

— Не забывайся. Я главный, и я должен задавать тебе вопросы. Наш Благодетель сказал, что кота трогать нельзя. А мы же слушаемся его, верно? — Иосиф был глубоким стариком, однако его голос был басистым и внушительным.

— Верно.

— Кота и лиса мы обязаны взять живыми, — устало сказал старик.

— Эх, жаль, что трогать их нельзя. Он же сказал «не убивать»? Про пытки он ничего не говорил?

— Я разрешаю тебе пользоваться моим высоким положением в деревне лишь потому, что тебе доверяю. Однако излишняя гордыня меня раздражает. Глядишь, такими темпами, ты больше вообще не сможешь никем помыкать. Намёк понят?

— Понят, мой пастырь...

Варфоломей вышел из дому и увидел, как что-то горит на другом конце деревни. Ночью этот огонь был виден отчётливо. Варфоломей быстро побежал к месту пожара.

— Смотри. Эту бочку мы поставим здесь. К ней мы проведём вот этот шнур. Я видел, как люди деревни это делали с неугодными. Сжигали при помощи шнуров. Я подведу этот шнур к костру, и у нас будет минуты две, прежде, чем всё загорится. Ты готов? — решительно спросил Бедняга.

— Готов, — менее решительно ответил лис. Он до сих пор не мог поверить, что все это происходит с ним.

— Хорошо, тогда начинаем.

Бедняга положил один конец шнура в горючее топливо, находящееся в бочке, другой поднёс к костру и зажëг.

— Ну, всë. Обратной дороги нет. Пошли!

Гошан и Бедняга выбрались через лаз из подвала и тихонько притаились за деревом.

— Неужели тебе не жалко сжигать свой временный дом? — озабоченно спросил лис.

— Может быть этот подвал и стал мне домом, но иногда чём-то стоит пожертвовать ради своей цели.

Огонь медленно подбирался по шнуру в сторону бочки. Всё ближе и ближе. Огонёк побежал вверх по стенке бочки по шнуру. Он опустился в бензин...

Весь подвал вмиг озарился ярким пламенем, а затем, по смазанным заранее бензином стенам, пополз в дом. Адское пламя начало разрушать всё на своём пути. На улицу огромным потоком хлынул удушающий жар. Огромное красное зарево вознеслось высоко над домом. Гошан и Бедняга стояли и смотрели на горящий в ночи дом.

Вдруг к ним подбежал Варфоломей.

— И КТО ЭТО СДЕЛАЛ?! — «пёс» кричал изо всех сил.

— Вот и он. Мразь. Он много проблем мне доставил. Сволочь. Пора его кончать. Гошан! — Бедняга повернулся к другу. — Если будет неприятно — не смотри. Это не займёт много времени...

— Л-ладно, — настороженно проговорил Гошан.

Бедняга пригнулся. Зрачки кота сузились. Когти высвободились. Прыжок.

— А-а-а! Опять ты, рыжая мразь! Наш благодетель не позволит!

— Закрой пасть! — прокричал Бедняга, но человек его, конечно же, не понял.

Кот вцепился в руку Варфоломею. От руки он кинулся на шею и прокусил её. Варфоломей долго метался, пока кот не лишил его равновесия и не направил в огонь. «Пëс» упал в дом и не выбрался. Какое-то время он продолжал неистово кричать, но потом всё стихло. Бедняга с окровавленной мордой спрыгнул и пошёл в сторону Гошана, оставляя горящий дом позади. Со всей деревни сбежались люди.

— Ну всë, идëм. Я знаю путь отхода.

Они пошли сквозь деревья. Шли минут десять. Вот стала видна опушка возле выхода из деревни. Вот осталось совсем чуть-чуть.

Бах!

Кот повалился.

А Иосиф стоял с револьвером на окраине деревни.

— Я так и знал, что это всё происки вас, дьяволов. Но я и не знал, что вы такие сообразительные. А-а-а-а, твари! Я не должен убивать вас! Ты, кот — идиот! Зачем прыгнул под пули, защищая этого лиса?! Мне может прийти конец, если ты умрëшь, тупая скотина!

Лежащий в тени Бедняга вдруг начал неистово дрыгаться, удушливо прорычал что-то нечленораздельное, открыл глаза и ринулся на Иосифа. Он вцепился ему в шею и повалил старика на землю. Иосиф упал затылком о камень и разбил голову. Револьвер отлетел в сторону.

— Беги!

— Не-е-ет! — Гошан хотел побежать на помощь Бедняге.

— Уходи! Я справлюсь! Я был рад познакомится с тобой! Не умирай! Беги! — Бедняга отчаянно пытался переубедить лиса.

— Но как же твоя цель?!

— Не волнуйся, исполню ещё! А сейчас, я помогу тебе! Это моя тебе благодарность за то, что ты дал мне надежду и возможность! Беги!

В сторону Бедняги полетела вила и приземлилась в нескольких метрах возле кота.

— Вон они! Они убили нашего пастыря! — люди бежали толпой на беззащитного кота.

— БЕГИ, СВОЛОЧЬ, БЕГИ!!! — разрывая глотку, кричал Бедняга.

Гошан смотрел на это и не мог ничего решить. Он вертел головой то в одну, то в другую сторону в поисках ответа.

— А-А-А-А-А-А-А!!! — Гошан в слезах пустился прочь от деревни в ту сторону, откуда пришёл. Люди обступили Беднягу со всех сторон.

— Ну, давайте, мрази! — Бедняга пригнулся и принял боевую позу.

Гошан шёл уже несколько часов. Начинало светать. Он вновь представлял собой меланхоличный, бесцельный живой организм, идущий вперёд. Лис шёл в сторону опушки, на которой некогда сидел с Сырником, смутно надеясь, что там он обнаружит ворона. Но Гошан всё больше терял силы, а соответственно и надежду. Вот, спустя несколько часов он увидел опушку. Он прошёл ещё чуть-чуть, но уставшие лапы начали подкашиваться, в глазах потемнело и лис потерял сознание.

«Ч-что? Где я? Я опять сплю?! Да что за дичь творится?!»

Люди. Много людей. Очень много людей строили башню. Огромную башню до небес. Она была очень странной. Все стены являлись переплетением огромного количества органических и механических деталей. Также все стены были усеяны огромным количеством оконных проёмов. Все люди говорили на одном языке. Гошан смотрел на всë это. Но не своими, а, как будто бы, чужими глазами. Вдруг строительство прервал голос с небес, который в одночасье призвал белый свет, который поглотил весь мир. После этого никто уже не мог говорить одинаково... А башня с огромным грохотом провалилась под землю, оставив от своего былого величия лишь треть. После этого Гошан, будто бы и не по своей воле, решил отправиться навстречу этому голосу...

Лис проснулся. Проснулся он возле костра на опушке, а рядом сидел Сырник.

— Ну как, жив ещё?

— Ч...Чт... Что ты тут делаешь? — Гошан сначала подумал, что он всё ещё спит.

— Я походил, подумал, покопался в себе и понял, что был не прав. Прости, — было видно, что Сырнику было довольно тяжело это говорить.

— Ты что?! Это я должен просить прощения... Я назвал тебя таким как я, не зная ничего о тебе. Это, как минимум, глупо!

— Нет. Честное слово, прошу, не надо. Мы оба виноваты. Давай так, — решительно прокаркал Сырник, — я расскажу тебе свою историю, а ты расскажешь мне то, где ты был и почему так плохо выглядишь.

— Х-хорошо, — проговорил Гошан, после чего пересказал Сырнику всё то, что он пережил.

— Значит вот как. Сочувствую. А этот Бедняга... Точно не выбрался? — сочувствующе спросил Сырник.

— Не знаю. Их там было столько, что вряд ли он мог спастись, — Гошан поник, вспоминая финал этой истории.

— Слушай, — начал ворон, видя, в каком состоянии находится его друг, — ты рассказал мне свою историю. Теперь я должен рассказать свою.

Гошан поднял на Сырника свои понурые глаза.

— Я далеко не всё тебе рассказал. Моя сестра... Элла. Она погибла по моей вине. И именно из-за этого меня выгнали. Она была так прекрасна! Не то, что я. Красивая, статная. И голос, к тому же, просто бархатный! Но мы еë потеряли... Видишь ли, был один волк, который правда скорее походил на пса, но не суть. Так вот он очень много раз пытался нас извести. Вот я и решился обратится за помощью к Валере Зашибись, — Сырник запнулся но вскоре снова продолжил. — А, ну да, ты же теперь знаешь... Так вот, долг в обмен на защиту. Он оказывал её целых пол года. Однако долг был слишком велик. Я не смог его выплатить. Ох, как я корю себя за всю эту историю, как корю... Ярик — дятел, правая рука Валеры, сказал, что, как бы люди назвали Валеру, «мафиози» больше не оказывает моей семье защиту. В тот роковой вечер я бежал домой как мог, но было слишком поздно. Волк ушёл, унеся Эллу с собой. После этого родня меня выперла. Хех... Знаешь, теперь я понимаю, что, даже, если бы Элла не умерла, они бы всё равно нашли бы повод, как от меня избавиться. Всё это время я был наивным дураком, который вымещал свою злость на самого себя и других... И вот появился ты. Такой же урод как я. Этого-то я и испугался. До чëртиков. Вот и оттолкнул.

— Я не знал. Сочувствую... Я тоже был дураком. Это всё неправильно... Но сделать с этим ничего нельзя. Прости.

— И ты меня.

Они какое-то время сидели молча и смотрели вдаль.

— Слушай. Тот волк со шрамом. Он ведь знал тебя, — снова спросил Сырник. — Ты точно не знаешь, кто это?

— Нет. Понятия не имею. Всё как в тумане!

— Ясно... — Сырник сидел какое-то время неподвижно. Он о чём-то напряжённо думал. Вдруг он встал, осмотрелся вокруг и уставил свой взор на Гошана.

— Слушай, пора перелистнуть страницу нашей истории. Пошли.

— Куда? — Гошан тоже встал.

— Поохотимся! Я же обещал. Ну, пошли!

Глаза Гошана засветились.

— Хорошо! — радостно ответил лис.

И они вместе пошли на восток, в сторону восходящего солнца.

Рассветало. Некогда тëмную деревню осветил яркий свет и тут же скрылся за тучами. Горящий дом в деревне потух, унеся за собой ещё несколько. Все были мертвы. Растерзаны. Разорваны. Сожжены. Все тринадцать человек. Деревня умерла навечно.

— Жаль тебя, старый друг. У тебя была цель. Но ничего... ничего... Всë обойдëтся.

Над телом Бедняги стоял огромный пепельно-серый пëс породы Ирландский волкодав с сильно обгоревшей шерстью. На его шее было надето что-то вроде ошейника. Сам он весь был в крови и старых ожогах. Половину его лица закрывала большая кожаная маска.

— Забавно, — усмехнулся пёс, — я обещал, что не стану помогать с этими отродьями. Ну что ж, тем не менее... Каштан, в каком он состоянии?

— Критическом, — послышался противный сиплый голос где-то рядом с телом Бедняги.

— И почему ты ему не помог?

— Я уже и так его недавно подлатал, за что он нарычал на меня, — голос на мгновение замолчал, потом продолжил. — У нас с ним, знаешь ли, теперь договор. Он гласит, что я помогу ему лишь в двух случаях. Первый — если он сам попросит. Второй — если он будет в смертельной опасности. Ни того, ни другого не случилось. А поскольку смертельная опасность, в его случае, весьма относительна, то и нужды во мне не было, — проговорил некто по имени Каштан.

— Ладно. Это не важно. Не высовывайся сильно. Ты и так слишком отравил эту землю. Если разложение пойдёт дальше, то на это может обратить внимание Валера.

— Обратить... Ценю твою заботу, — послышался ехидный мерзкий смешок.

— Ты поможешь ему? — серьёзно спросил пëс.

— Да.

— Хорошо, — волкодав опустился к уху Бедняги, — если ты меня ещё слышишь, то знай, что я верю в тебя, старый друг, — проговорил пепельно-серый пёс и медленным шагом ушёл в сторону восходящего солнца.