Не смотри/посмотри в зеркало
Сон – вкл. Явь – выкл.
Зря он пил столько кофе: заснуть сразу не получилось, пришлось вколоть себе снотворное. Он почувствовал сразу: что-то пошло не так. Не было привычного погружения, не было даже проклятой белой ваты, которую он так ненавидел. Сначала был только хруст битого стекла, ему понадобилось несколько минут, чтоб понять, что хруст исходит от его собственных шагов. Он идет по битому стеклу. В дальнем углу мигает лампочка перевернутого торшера. Будто крылья большой бабочки, моргает свет. Он проходит одну комнату, вторую, третью. В каждой погром, будто только что была драка. Он озирается, нет, здесь он никогда не был. В последней комнате запах роз почти удушающий. Как он ненавидит его. На разбитом зеркале кровавый потек, скорее всего зеркало разбили кем-то. Видит свое отражение, где-то в подсознании, будто в замедленной съемке он понимает, что так не должно быть. Он не должен видеть себя, но он видит. Вот он стоит, взгляд цепляется за инородный предмет: в его зажатой руке поблескивает кинжал, кровь на его лезвии еще не застыла. Он отрывает взгляд от зеркала. Так не должно быть. Но он ничего не может с собой поделать, он чувствует так рукоять приятно холодит кожу, как тяжел металл. Он и забыл, насколько приятно его держать в руке. Насколько сбалансирован клинок. Он недоверчиво подносит его к лицу, чтоб понять его ли он? Видит клеймо. Его здесь быть не должно. Капля крови тяжело срывается с острия и падает куда-то вниз. Его руки давно не были без перчаток — он уже и забыл, как это. Где-то в подсознании начинается ворочаться мысль, что что-то не то. Он зачарованно смотрит, как еще одна густая капля срывается вниз и летит. Он заторможен. Не хотя он отрывает взгляд от кинжала. Там, где сгорающими крыльями бабочки мигает торшер лежит что-то темное. Мерцающий свет подсвечивает вокруг этого темного темную жижу. Нужно долгая минута, чтоб понять, что темная жижа — это кровь. Он на ватных ногах подходит к темному. Тело. Распластанное на полу. Немигающий взгляд устремлен в окно. Он где-то видел это лицо, но затуманенный мозг отказывается вспоминать. Он приседает на корточки рядом. Темное небо слишком низко. Видно звезды. Это не Соуль — в столице нет таких звезд. Он опускает взгляд и натыкается на остекленевшие глаза. Зрачки мертвеца, как болотная жижа засасывают его в воспоминания. У Ли Сона нет времени обдумать, что у мертвецов нет воспоминаний.
Спиной он натыкается на что-то твердое. Кровь попала в глаза и теперь мир кажется розовым. Когда он промаргивается, не успевает понять, что происходит. Удар. Еще удар. Он, Ли Сон, замахивается и одним ударом вгоняет кинжал в податливое и мягкое. С прокручиванием выдергивает. Острый кинжал где-то под сердцем. Он чувствует, как металл выворачивает и вырывает кусок тела. Темнота.
Ли Сона выплевывает из воспоминай. Он упирается руками в пол, чтоб не завалится в темную жижу. Понадобились все силы, чтобы вынырнуть. В темном пятне что-то мерцает. Он щурится, пытаясь сопоставить, когда понимает, отшатывается. Прочь! Желанный кинжал со стуком падает на пол, когда он пробегает по битому стеклу. Спотыкается. Падает на осколки, те больно впиваются в обнаженные руки. Третья комната, вторая, первая. Оставалось совсем чуть-чуть. Все пропитано розами и смертью. Ли Сон тянется к ручке двери. Сейчас он выберется отсюда. Распахивается дверь...
Когда Ли Сон проснулся порезы на руках почти затянулись.