20. Соблазн
Я вышла из своей комнаты поздно вечером. Даже не за водой, не по делу. Просто стало душно от самой себя. Хотелось… ну, не быть одной. Хотела заглянуть к Биллу. Просто поболтать. У него всегда можно было отвлечься — фильм, чипсы, сплетни, дичь из интернета. Иногда он доставал старые треки и включал их на колонке, пока мы обсуждали самые тупые теории заговора. С ним рядом воздух был легче.
Я поднялась по лестнице, дошла до его двери и уже подняла руку, чтобы постучать… но остановилась.
За дверью кто-то был.
Я не сразу поняла, голос ли это или шум. Потом стало ясно — говорили. Один голос, глухой, странный. Как будто из-под одеяла или из динамика, а может просто человек лежал и говорил полушёпотом. Невозможно было понять, женский он или мужской. Не различался ни тембр, ни слова — просто ритм речи. Рядом — Билл. Узнала его по характерному хрипловатому "м-м" в ответ. Тоже тихо. Почти ласково.
Я замерла. Прислушалась ещё — но ничего понять не смогла.
И вдруг почувствовала… ничего. Ни раздражения, ни разочарования. Только короткую мысль: Пусть. Пусть у него будет кто-то. Я не обязана знать кто. Главное — чтобы он был не один. Мы все слишком давно варимся в этой бетонной коробке, каждый сам по себе. Пусть хоть кому-то повезло.
Я развернулась и пошла обратно по коридору, мягко ступая, будто бы и не подходила вовсе.
---
Том сидел на полу. У стены, напротив лестницы. Рядом лежала сумка — открытая, большая, чёрная. Из неё торчала аптечка, сменные обоймы, нож, аккуратно сложенная одежда. Он перебирал вещи молча, сосредоточенно. В уголке губ — та самая напряжённая складка, от которой у него сдвигается всё лицо.
— Ты чего тут? — спросила я, подходя ближе.
Он не сразу поднял взгляд. Только застегнул внешний карман сумки и, не вставая, бросил в мою сторону:
— Завтра задание.
— Опять? — я нахмурилась. — Я в деле?
— Да.
— Что за тип?
Он встал. Плавно, быстро. Будто готовился, что его кто-то сейчас ударит. На нём был старый худи, капюшон соскользнул с плеча. Тени под глазами стали ещё глубже.
— Не тип. Контакт. Ты должна с ним сблизиться.
— Сблизиться? — переспросила я. — Это ты сейчас что имеешь в виду?
Он посмотрел на меня, взгляд напряжённый, как будто хотел сказать "отвали", но проглотил это.
— Это деловой партнёр одного из верхов. У него на руках доступы. Мы не можем подойти напрямую. Он не работает с мужчинами. У него слабость к… девушкам твоего типа.
— Моего типа? — я чуть приподняла бровь.
— Уверенная. Резкая. Та, кто не ведёт себя, как вежливая кукла. Он таких любит.
— И что? Мне надо его соблазнить?
— Да.
Просто. Без обиняков. Как будто он называет цвет машины.
Я застыла. Пару секунд ничего не говорила. Потом — стиснула челюсть.
— Инфо получу я?
— Да. Он должен начать говорить. Вы проведёте вечер вместе. Твоя задача — сделать так, чтобы он считал тебя особенной.
— И насколько мне нужно заходить далеко?
Он отвёл взгляд.
— Настолько, насколько понадобится. Но решение за тобой. Никто не заставит.
— Но если я откажусь — ты скажешь, что это срыв?
Он промолчал.
Этого хватило.
— Ты сам это придумал?
— Нет.
— Но ты согласился?
Он не ответил. Только снова занялся сумкой.
— Утром тебе дадут файлы, документы, легенду. Одежду принесут к восьми. В девять — брифинг. Вечером — встреча.
— Один на один?
Кивок.
Я стояла с каменным лицом. Но внутри всё горело. Не от страха. От мерзости.
— Поняла, — сказала я.
Он застыл. На мгновение показалось, что хочет что-то добавить. Но не сказал ни слова.
Я развернулась и ушла.
Всё прошло, как надо. Час за часом — будто кто-то заранее отрепетировал каждый взгляд, каждое слово.
Он говорил. Я слушала. Улыбалась, шутила, слегка касалась его пальцев. Ему и не нужно было много — достаточно, чтобы кто-то выглядел вовлечённым. Через полтора часа я уже знала, где у него хранятся копии контрактов, и кто ещё замешан. Данные я передала в ту же ночь.
Снаружи — успех. Внутри — пустота.
Вернувшись домой, я швырнула туфли в угол, сдёрнула платье, будто оно было чем-то грязным. Пошла в душ, но даже горячая вода не смыла этот день. Не стёрла ни одного взгляда, ни одной фразы, сказанной мне за столом тем мерзким голосом.
Надела первое, что попалось: чёрную майку, свободные штаны. Волосы мокрые. Ноги босиком. Коридор был тёмный, прохладный, и я шла по нему как во сне — но точно знала, куда.
Том сидел внизу. Один.
Пальцы перебирали бумаги, глаза скользили по строкам.
Но как только я вошла — он поднял голову.
— Всё сработало, — сказала я, глядя ему в лицо.
Он кивнул.
— Молодец.
— Вот и всё? — голос дрогнул. — «Молодец»?
Он не ответил сразу. Смотрел спокойно.
Я сделала шаг вперёд. Потом ещё.
— Ты мог бы хотя бы… попытаться сказать, что это ненормально. Что так не должно быть.
Он молчал.
— Тебе вообще не плевать, а? — я уже срывалась. — Хоть на секунду, хоть чуть-чуть?! Или ты с самого начала решил, что мной можно просто… пользоваться?
— Ты знала, на что шла, — ответил он глухо, но твёрдо.
— Я думала, что ты... — я споткнулась на словах. — Что ты понимаешь. Хоть немного. Что я — не просто инструмент!
Он поднялся. Медленно, не спеша.
Подошёл. Между нами осталась пара шагов.
— Хочешь, чтобы я признал, что мне было тяжело? — прошептал он. — Что я не мог на это смотреть? Что мне хотелось всё сорвать к чёрту?
— Да! — бросила я. — Хотела бы. Хоть каплю правды, а не это твоё лицо каменное!
— Хорошо, — сказал он.
А потом — без предупреждения, без фальши — он шагнул вперёд, схватил меня за лицо, за виски, за щёки — и поцеловал.
Губы — тёплые, но твёрдые. Движения — решительные. Не спрашивал, не ждал. Просто сделал.
Я отдёрнулась на автомате, почти инстинктивно, но он не дал уйти. Его руки были жёсткими, сильными, держали меня за голову, как будто боялся, что исчезну.
Между нами не было сантиметров. Он вжимался ближе. И не было нежности. Было напряжение, сжатое в один поцелуй. Как будто в нём был весь срыв, который он не позволил себе выкинуть словами.
Моё сердце гремело, как барабан. Я пыталась собраться, оттолкнуть, сказать "хватит" — но рот был занят, а язык не слушался.
Я чувствовала, как одна рука его скользнула вниз — не грязно, а будто для баланса — и сжала меня за талию, подтягивая ближе. Он был весь натянут, как струна. И всё во мне тоже.
Я сдалась.
Просто… перестала сопротивляться. Он поцеловал глубже — уже медленнее, но всё так же резко. Как будто не умеет иначе.
Когда он, наконец, оторвался, я была на грани.
Он смотрел мне в глаза. Глубоко, неотрывно.
Я могла что-то сказать. Могла уйти. Могла развернуть всё в шутку или начать новый виток ссоры.
Но не сказала ничего.
Просто смотрела в ответ.
Он слегка покраснел, а я от скружения в животе не смогла подвинутся.
Я не помню как оказалась в кровати потомучто прокручивала момент поцелуя в голове, почему именно это, и за того что я орала, или и за другого, но я видела румянец на лице.
***