Глава 2
- Соня, - в тридцатый раз громко прошептала с задней парты Александра.
Игнорировать настойчивую любительницу получать оценки за чужой счёт я уже не могла. Наталья Александровна стала коситься с подозрением в нашу сторону, но молчала, пытаясь сосредоточиться на плане урока, пока ученики писали проверочную работу. Я понятия не имела, как вести в похожих ситуациях. Вроде и отношения не хочется ни с кем портить, а вроде и не хочется, чтобы на шею садились. Поэтому пришлось натянуть добрую-добрую улыбку и развернуться к девчонке.
- Ты чё игноришь, три часа зову, - прошептала Саша, глядя в работу. - Чё в седьмом? А лучше нет, дай сфоткаю твой лист.
Скрыв раздражение, я с миролюбивой улыбкой подсказала номер ответа и незаметно протянула работу с аккуратно выведенным в углу "София Голицына". Алиса глубоко вздохнула, глядя на меня, и закатила карие глазки. Время, выделенное на написание теста по физике, подошло к концу, и учительница, предвкушая многочисленные "двойки" (ну а что вы хотели от гуманитариев?), стала собирать работы.
- Тебя совсем не раздражает, когда она каждый раз просит дать списать? Я бы уже не выдержала, - произнесла соседка по парте, когда физичка прошла мимо нас.
Мне оставалось лишь в очередной раз улыбнуться и, аккуратно написав в тетради число, внимать рассказу физички.
О да, меня раздражала она. Раздражал запах сигарет, щекочущий ноздри при любом разговоре с Сашей, нерасчёсанное гнездо на её голове, бордовая помада на губах, комки дешёвой туши на ресницах, пирсинг в носу, татуировка на худеньком предплечье, кроваво-красный лак на нарощенных ногтях. Но больше всего я ненавидела в ней то, к чему сама так отчаянно стремилась. Она была целиком и полностью свободна. Саша могла гулять ночи напролёт, бухать в подъездах, прогуливать школу. И ей никто ничего не сказал бы, потому что все привыкли. А для меня, пай-девочки, это было непозволительной роскошью. Репетиторы, домашнее задание, спортивные секции, школьная деятельность, олимпиады. Это всё, чем я могла заниматься. И даже не потому, что мне это запрещали, я банально не знала, что можно ещё делать.
Мои одноклассники действительно были слишком хорошего обо мне мнения. По крайней мере, большинство из них. Я сохраняла рядом с ними образ милой и добродушной девочки, а ещё выручала ребят во время уроков-семинаров и контрольных. Многие пользовались этим, считая, что я не просто добрая, но ещё и безгранично тупая. И, в общем, так со стороны в какой-то степени и выглядело. Но при этом одноклассники были искренне благодарны и дружелюбны. А мне приходилось улыбаться в ответ и давать списывать.
Не то, чтобы я не могла сбросить с себя эту маску и высказать всем то, что я на самом деле думаю. Просто боялась. Делать вид, что ты глупенькая девочка-отличница, папина радость, мамина гордость, было намного проще. И в этом я очень завидовала Саше, которая говорила всё, что ей вздумается. Она могла поссориться с преподом и выйти из класса, громко хлопнув дверью. Получить "двойку", встать на школьный учёт. А я просто хотела так же делать то, что вздумается. А я просто была хорошей...
Хотя я со стороны выглядела вполне счастливой, многие наверняка даже завидовали. Никому не нравится, когда у тебя всё хорошо. Люди могут улыбнуться тебе самой яркой улыбкой из собственного богатого арсенала, похвалить, но их душу будет прожигать либо чёрная зависть, либо холодное равнодушие. Одноклассницы никогда не будут искренне радоваться, если у тебя всё хорошо в отношениях с тем самым мальчиком, в которого ты влюблена. Зато будут по-настоящему сочувствовать и с удовольствием слушать истории о неразделённой любви и расставаниях. Так заведено, что скандальные вести распространятся быстрее любой хорошей новости. Плохое мы храним в памяти годами, даже если что-то положительное случается намного чаще. Брошенное в адрес внешности десятки лет назад злое слово человек будет помнить до конца жизни, не обращая внимания на ежедневные фразы о любви от близкого. Сотня разных людей скажет, что ваши глаза прекрасны, но вы не поверите, если кто-то однажды назвал их цвет неприятным. А поэтому что-то доброе и светлое никогда не станет автоматически хорошим.
- Сонь? Ты в порядке?
Занятия, к счастью, завершились, и я лежала на маленьком диване в комнате совета. Здесь сейчас было пусто, потому что все разбрелись по домам. Остались помочь с уборкой актового зала после какого-то мероприятия для первоклассников только я и Илюша, который сейчас ушёл поговорить с учителем обществознания насчёт олимпиады по праву. Торопиться было некуда, с физкультуры нас отпустили, а встреча с репетитором по русскому была назначена через час.
Я приоткрыла глаза. Надо мной с обеспокоенным выражением лица нависла рыжая девушка с веснушками на курносом носу.
- Жень, у вас уроки закончились, что ты тут делаешь?
Девчонка весело улыбнулась мне и присела на край дивана. Она была довольно посредственной внешности, всегда улыбалась под стать Илье, имела звонкий заразительный смех и очаровательные ямочки на пухлых щеках.
- Мы с Мариной Александровной говорили насчёт ОГЭ, но потом пришёл Илья, я решила им не мешать. Педагог-организатор сказала, что нужно помочь с актовым залом, а мне всё равно надо время до допов занять.
- Сонь, я нам ещё добровольцев нашёл, - Илюша зашёл в кабинет. Женя резко переменилась в лице и едва заметно покраснела.