Истина
Лёгкая боль в теле и тяжесть на руке заставляет Чимина открыть глаза и тут же поморщиться от яркого света солнца. Немного поморгав, он начал вспоминать последнее, что вообще помнит. И вспоминает эти взволнованные тёмные глаза, тёплые руки, что перекрывали боль в плече, тот поцелуй. Сердце заходило ходуном в груди, а щеки заалели. Парень хотел положить руку на грудь, но столкнулся с препятствием в виде тяжести на ней. Немного приподнявшись, он увидел черноволосую макушку, что мирно спит на его ноге, переплёта пальцы в замочек. От этой картины на душе потеплело.
«Что за странное чувство?», — вздохнул омега, с улыбкой поглаживая больной рукой шелковистые волосы мужчины. — «Будто я влюблен? Эти бабочки в животе… так странно».
Чимин наклоняется вперёд, оставляя влажный поцелуй на щеке, что неприятно кольнуло от чужой щетины. Ещё в тот день его щеки были гладкие, но сейчас.
«Сколько же я спал?» — нахмурился Пак, и потянулся к медицинской карте. «Три дня… зашибись, только не говорите, что он все это время не отходил от меня».
От этих мыслей все в груди цветёт и пахнет. Приятно осознавать, что кто-то волнуется за тебя. Голова на ноге начала слабо тереться об одеяло, а вскоре и вовсе покинула свою лежанку. Мужчина сонно начал тереть глаза, совершенно не глядя на омегу.
— Как спалось? — хрипло интересуется Чимин, укладываясь на кровать обратно. Мин первое время замер, а после с удивлением и детской радостью смотрит на него, хватаясь за здоровую руку.
— Ты очнулся! Я так испугался за тебя, — выдыхает Мин, сжимая конечность младшего. — Как ты себя чувствуешь? Чего-нибудь хочешь?
— Фу, убери свои руки, они потные, — брезгливо морщит носик омега, отдяргивая руку. — Хочу, чтобы ты немедленно помылся притащил свою задницу обратно!
Чимин ожидал чего угодно, но не того, что его нежно притянут и поцелую в лобик, шепнув «хорошо». От этого щеки покраснели, а сердце застучало как бешеное.
— И фрукты принеси! — гаркнул смущённо Чимин, прижимая руку к груди, где отчётливо бьётся сердце. Это чувствует его брат, когда его целует его почти что муж? Ради этого он бросил весь «семейный» бизнес, и начал строить семью? Определённо, Чимин готов рискнуть.
Пока он находился в раздумьях, Мин успел сделать доставку к палате, а сам решил воспользоваться душем в vip-палате, которую обеспечили его родители для Пака. Там же есть и сменная одежда, что принес его папа, с самого начала. Наспех сделав все дела, он пулей забрал фрукты и поспешил к юноше, что с кряхтением спускается с высокой койки, стараясь сильно не тревожить больную после операции руку.
— Осторожнее! Швы ещё не затянулись! — бурчит Мин, притягивая одной рукой юношу к себе за талию, предотвращая падение. — Куда собрался?
— В туалет! Я сейчас обоссусь, если ты меня не пустишь! — рявкнул розоволосый парнишка, пытаясь оттолкнуть старшего от себя.
— Я тебя провожу, — выдыхает Юнги, направляясь в сторону туалета.
— Ага, щас! Сам справлюсь! И без твоих глаз! — смущённо бурчит Чимин, уперто ступая самостоятельно, но сталкивается с рукой, что ложится на его голову и поворачивает, чтобы поцеловать в висок.
— Аккуратно, если что зови, — так нежно и ласково, что у омеги бабочки в животе. Сладко, нежно, любяще… Пак ничего не ответил, лишь продолжил свой ход, разминая конечности. А через несколько минут уже более довольный заходит обратно, где его уже ждёт Мин.
— Чего новенького, пока я спал? — интересуется он, плюхаясь на койку рядом с мужчиной. И вновь получает поцелуй в лоб. — Да что ты меня все время в лоб целуешь, как покойника?!
Почти тут же его целуют в нос, чем предотвращают кучу возмущений.
— Хена посадили на три года и выгнали из семьи, все наследство на мне, а к тебе часто заходил твой брат и долго сидел возле тебя, просил, чтобы я переубедил тебя продолжать заниматься этим, — выдыхает Мин, время от времени подкармливая младшего фруктами.
— А, ты про наш «бизнес», — вздохнул омега, безразлично глядя в угол. — Когда мы попали в детдом, там к нам относились как к отбросам общества. Год я терпел плевки, издевательства и моральные, и физические. Если бы не Хосок-хен, я бы там вскрылся, — Чимин замолчал, глядя на своего хена, как бы спрашивая, интересно ли ему вообще слушать, и тут же продолжает, видя взгляд, прикованный к нему. — Воспитатели явно любили посмотреть на эпичные зрелища, оставляя один вкусный пирог 20 изголодавшимся детям разных полов и возрастов. Приходилось как-то выживать и драться за эту еду. Кто-то погибал от голода, кто-то от болезней, а кто-то от побоев. Хах, тебе наверное отвратительно такое слушать. Ведь мы фактически жили в помойке и питались не пойми чем.
— Продолжай, если хочешь…
— Меня это не совсем волнует, но я продолжу, а то взгляд такой жадный, — Чимин хихикает, получая нахмуренный взгляд от мужчины, что специально сует в рот лакомство побольше. — Так мы научили драться. Самых стойких начали обучать всякому делу в виде моего или продажи наркотиков, органов и даже людей. Особо не церемонились и действовали по тому же принципу «хочешь жить — борись». А когда у меня неожиданно началась первая течка моя наивная на тот момент психика, считающая, что альфы и омеги на одном уровне, разлетелась на мелкие кусочки. Воспитатели не особо переживали по поводу блокаторов или подавителей, а просто скинули меня и ещё пару таких же течных омег в комнату к довольно зрелым мужчинам, выставляя нас, как товар в борделе. Первая беременность в 15, нервные срывы, и окончательно сломанная психика. Первое убийство примерно в том же возрасте. И за каждый заказ нам платили деньги, которые мы отдавали в эту «семью». Вторая беременность была, когда один из особо умных клиентов решил поиграть, пока я спал. Тогда я решил, что нужно оставить ребёнка и тогда от меня отстанут. Но когда об этом узнала «семья» они заперли меня в подвале, раз в неделю скидывая еду. Рожать было ужасно. Но он не протянул долго и тогда я понял, какого это, когда ребёнок умирает на руках. А третий раз я уже перестал бороться за чью-то жизнь и наглотался таблеток, вызывая выкидыш. Только вот теперь, я думаю, больше иметь детей я не смогу.
От всего этого рассказа у Мина шли мурашки по коже. Он, живший до этого в роскоши, уюте и любви, никогда бы не подумал, что кто-то сейчас задыхается в сточной канаве от боли и обиды. Но отвращения к парнишке не появилось, захотелось прижать к себе и молча погладить по голове, не смея говорить что либо.
Он прекрасно осознал, за что именно тогда получил, когда допытывал истину из Пака.
— Ты больше никогда не вспомнишь об этом, я тебе обещаю, — выдыхает Мин, целуя висок младшего, что шмыгнул носом, блаженно расслабляясь в тёплых объятьях.
— Ты обещал, сдержи свое слово.
~~~~
3 главы за день, емае, вот так сильно я вас люблю, почаще радуйтесь комментариями, я все читаю🥰🥰🥰💕💕💕
Всем любви💌🤲