Седьмая глава. Юнес Беккер
Склонив голову над пару бумагами, Юн уткнулся в одну из них — список предметов. Сегодня на утренней тренировке тренер Рандел всучил ему пару бланков, все нужно было заполнить и сдать до среды, но Юн предпочитал не тянуть время и заполнить в свободное время, а на вечерней тренировке сдать тренеру. Спортсмены обязаны выбрать четыре подходящих предметов в университете, и один-два дополнительных, на свое усмотрение, после чего заполнить соответствующие бланки. Юн перекраивал расписание снова и снова, так как с начала сезона часы тренировок увеличивались, из-за этого многие предметы пришлось вычеркнуть сразу. Спустя пару тщетных попыток у него получилось составить более менее приличное расписание: английский язык, математика, химия, история, творчество (рисование) и французский.
Мать Юна — Инесса Беккер, является кровной смесью отца-француза и матери‐британки, а потому с самого рождения мать учила его французскому, пока отец с любовью наблюдал за ними со стороны. С четырех до семи лет французскому языку Юн обучался на дому, а с наступлением школы, мать записала его на занятия. Эти воспоминания грели душу, правда не долго. Занятия прекратились. После смерти отца появился отчим и тогда французский стал шифровым языком, которым он пользовался при обращении к Инесс. Но с каждый разом она отвечала все реже и реже, будто забывая язык, но тот знал, что она не могла его забыть, знал, что она просто не хочет ничего ему говорить или даже слышать. Знал, что забыв язык, она забудет не только свое детство, своих родителей, но и его с отцом. Однако Юн не сдался, он продолжил изучать французский сам.
Когда на часах пробило пол пятого, в комнату влетел Юлиан, радостно выкрикивая:
— На тренировку, друг мой! Если мы опоздаем, нам крышка!
Под пристальным взглядом сокомандника, Юн аккуратно сложил все бумаги в стопку и взял в руки. Юлиан лишь кивнул и покинул комнату, а он за ним. Спускаясь на парковку, парни подошли к одной из машин, возле капота которой стоял Кори, читая комикс, кажется, с аниме. Когда тот их заметил, он отслонился от капота и только тогда Юн разглядел за лобовым стеклом близнецов, что сидели на переднем сиденье беленькой ауди. Забравшись на заднее сиденье, он мгновенно ощутил температуру в салоне — кондиционеры были выкручены на максимум, по коже пробежали мурашки. Эйден завел машину, параллельно выбрасывая окурок в приоткрытое окно.
— Здорова, Юни, как делишки? — Эйден сверкнул своей улыбкой, смотря на Юна в салонное зеркало заднего вида.
— Просто Юн, — еле слышно то-ли попросил, то-ли уточнил он. Не любил он другие формы своего имени. Мать называла его Юни, а отчим Юнес.
— Тоже не любишь эту форму имени? — в разговор встрял другой брат близнец — Микки.
— Да.
В салоне повисло молчание. Юн на мгновение подумал, что все испортил и вот даже сейчас он совершил огромную ошибку, но Юлиан прервал молчание так же быстро, как Эйден пролетал встречные машины.
— Видишь, Юн, как мы рискуем жизнью, садясь в машину этого психа! — с смешком отчеканил Смит, но Юн уловил нотки тревожности в его голосе.
— Не бойся, если че новую купим, — подмигнул Эйден в зеркало, снова прилепив свой взгляд к Юну. Он же это спихнул на то, что Юлиана плохо видно за сиденьем.
— Новую жизнь не купишь, Эйди! — Юлиан слегка склонился к уху Юна и, понизив голос, добавил. — У близнецов богатенькая тетя-мотя, для любимых племянников ничего не жалко! В общем, это она им подарила машину на день рождения.
Он пришел в замешательство, не зная что сказать и как отреагировать, поэтому на слова Юлиана он лишь молча кивнул. Наверное, такие подарки были нормой для мировых спорт-звезд. Свой подарок на день рождения Юн никогда, к сожалению, не забудет.
Машина с лязгом остановилась у бордюра, парни вывалились из машины, направившись к двери. Смит, что шел самый первый, остановился и обернулся к Юну.
— Код знаешь?
— 110294 — дата рождения Виана? — Юн неуверенно взглянул на сокомандника и сразу получил кивок головы.
— Да, все верно. Код меняется раз в два месяца. Хотя это Ви, наверное, тоже уже сказал, да?
— Да.
Юлиан быстро ввел код и плечом подтолкнул железную дверь. Та с шумом открылась. Юн здесь был уже не первый раз и, возможно, не последний, но стены все равно казались чужими и темный коридор, что вел в вестибюль, а после в фойе, тоже. Парни прошмыгнули через пару охранников и рабочих, а после отправились по еще одному, но уже более широкому и светлому, коридору, к раздевалкам. Дойдя до самой двери, Эйден опередил Юлиана и ввалился в раздевалку, а за ним и его брат, только Беккер собирался перешагнуть порог, как сзади воскликнул Смит:
— Тренер! Как я за Вами соскучился! Как отдохнули? Как море? Как, в общем-то, Вы?
Юн обернулся, Юлиан вцепился в женщину, что ростом была едва пять футов и семь дюймов в то время, как Юлиан был аж целых шесть футов. Она робко, но нежно поглаживала спину блондина, пока тот нежился в ее объятиях, излучая лучи радости. Откуда-то сбоку послышался кашель, Юн с Кори обернулись.
— Чего стоите? Тренировка не ждет, бегом в раздевалку, вас уже все ждут! — рявкнул Рандел, но сразу расплылся в улыбке, когда Дороти, отстранившись от Юлиана, обняла его. Кори улыбнулся уголками губ, быстро кивнул головой и скрылся за дверью раздевалки. Юн кинул взгляд на Юлиана, что похоже никуда не спешил, и зашел следом.
Через полчаса весь состав был уже на льду. Тренера приняли решение разделить всех на две команды: семь на семь. В линию нападения первой команды встал Самми, Виан, Джеред. В линию защиты к Юлиану и Итану присоединился Кори, а на ворота встал Микки. Линию нападения второй команды заняли Кэйл, Джонни и Лилиан. В защиту встал Лемми, Лукас, а к ним и Юн. На воротах стоял второй близнец — Эйден.
Как только игра началась, Юн сразу понял, что никто никому поддаваться не будет. Если у тебя слишком доброе сердце — тебе нечего делать на площадке. Даже самый миловидный Кори не поддавался. Он играл, как мог, выкладывал все свои силы, как это делали все его сокомандники. Но вот что было удивительным, не смотря на их схожесть в безжалостности и рвению одержать победу, они все равно были разными, такими же разными, как и их стили игры. Например, если Юлиан плавно объезжал своих товарищей, не теряя скорости и силы, то Кэйл, в отличие от него, не побоялся кого задеть или сбить ног. Самми и Виан брали скоростью, а Джонни и Джеред массой. При этом каждый раз сталкиваясь друг с другом, они помогали встать на ноги. Юн, если бы не знал их, предположил, что они братья. Оба кареглазых брюнета, на массе, почти одинакового роста, лишь оттенок кожи отличается — у Джереда все таки посветлее на оттенка два-три.
Игра велась до пятнадцати очков, в данный момент лидирует команда Виана со счетом 7:5. Юн, проезжая каждый раз мимо своих сокомандников, то и дело слышал непристойности. Может быть, до драки дело не доходит, но оскорблений на катке не избежать, даже если это твои друзья, не то, что сокомандники. Так Юну прилетела в спину фраза от самого Виана, когда он замялся всего не секунду, боясь навредить Самми, что подоспел за шайбой.
— Не бойся шайбы больше, чем отца.
Юн не ответил, лишь сжал посильнее рукоять, крутанулся на месте, рывком догнал Виана, которому Самми уже успел передать шайбу, и сделал клюшкой подножку. Виан рухнул на лед, клюшка вместе с шайбой отлетела едва ли не до самых ворот второй команды. Ледовую арену окутала мертвая тишина. Все замерли. Даже старшекурсники заинтересовано уставились на эту картину, переводя взгляд с Юна на Виана и обратно. Эту немую тишину прервал стук по пластиковому ограждению, Юн поднял взгляд и увидел тренера Рандела, что, недовольно размахивая папкой, что-то говорил Дороти. Сзади послышались звуки, Юн обернулся — Виан поднялся на ноги и опрокинул голову на верх. Не сложно было догадаться зачем он это сделал, подтверждением вышли капельки крови на льду, которые Виан сразу убрал перчаткой, немного смазав по льду. Наверное, чтобы тренер не отстранил от тренировки. Неужели он готов рисковать своим здоровьем вот так?
Виан махом руки попросил Эйдена подкинуть ему его клюшку, и когда она проскользила к его ногам, он взял ее, вскинув вверх вместе со второй рукой — большим пальцем. Так он показывал тренерам, что все в порядке и он может играть, хотя Юн очень сильно в этом сомневался. Однако, перечить Виану сейчас совсем не хотелось.
Как только все начали занимать свои первоначальные позиции, Виан слегка замедлился возле Юна и, сверкнув улыбкой, сказал:
— Я не виноват в этом.
Виан был достаточно близко, чтобы Юн смог заметить через решетку шлема этот взгляд. И Беккер, черт его побери, никак не мог сейчас связать ни сказанные слова, ни взгляд, ни улыбку, ничего. Он предпочел подумать об этом позже, а пока отдаться тренировки и насладиться ею.
☆☆☆
После тренировки, перед самым возвращением в общежитие, Юн зашел в кабинет Рандела, чтобы отдать бланки. Тренера в кабинете не было, а дверь открыта на распашку, поэтому Юн, не став его дожидаться, положил бумаги на край стола. Едва переступив порог кабинета, Юн повернулся в сторону выхода, но встретился лицом к лицу с Эйденом.
— Мы только тебя ждем, идем.
Юн молча последовал за ним. Он не задался вопросом где остальные, предполагая, что уже в машине, так как он и так выходил из душа последним, а тут еще и задержался, пусть не надолго. Выйдя на парковку, оба подошли к авто, и только открыв дверь в салон машины, Юн обнаружил, что задние сиденья пустые. Он неуверенно сел, пытаясь вспомнить какие-либо ранее сказанные предупреждения об отсутствии их сокомандников, но, конечно же, ничего не помнил, потому что предупреждений попросту не было. Эйден завел двигатель, на переднем сиденье все так же сидел его брат.
— А где Юлиан с Кори? — все же задался вопросом Юн, когда Эйден стал выруливать с парковочного места.
— Захотели обратно ехать вместе с Вианом, ну что ж поделать, ты сам слышал как Юлиан отзывался о моем вождении, — ответил Эйден, барабаня пальцами по рулю.
На это Юн никак не ответил, лишь молча примкнул головой к окну, рассматривая проносящиеся пейзажи. Когда Юну представилось общежитие, он было уже обрадовался — стоило лишь повернуть и вот они на месте, но у близнецов, кажется, были другие планы. Эйден крутанул руль на развилке, и вместо того, что бы повернуть налево — к кампусу, он повернул направо — в шумные городские улицы. За окном расплывались яркие вывески магазинов, что неприятно резали глаза. Через минут десять машина остановилась возле небольшого помещения, с неприметной, но кислотно желтой, переливающийся в такой же ядерно-красный, вывеской с названием бара — «Polar Star ». Микки первый вышел из машины, направившись к входу сразу, не дожидаясь их двоих. Эйден повернулся к Юну.
— Повеселись, как следует, — его улыбка сверкнула в темном салоне авто. Юн вспомнил дом, вспомнил отца и бесконечные выходные. Вспомнил, как ненавидел тогда все и всех, вспомнил, как после них закрывался в комнате и не выходил до следующих выходных. Но как он мог вспомнить, если и не забывал? И возможно ли вообще забыть такое?
Преодолев дряхлый порог, в нос Юну сразу ударил такой знакомый запах, от которого выворачивало все кишки наружу. Он задержал дыхание, проходя мимо пару мужчин, что явно были старше него лет так на десять, а то и двадцать. Примкнув к браной стойке сбоку, где было свободно, Микки запрыгнул на барный стул и подозвал бармена. Эйден скучающе рассматривал посетителей. Отбившись от пару девушек, бармен все же подошел к Микки. На его бейджике, прикреплённом к белоснежном рубашке, было указано имя Марк. Засучив рукава, он протянул руку Микки и Эйдену для рукопожатия. Его руки были забиты до самых локтей: на правой — змея, обвивающая все предплечье; на левой — розы, а поверх них крест.
— А ты новенький? Или погоди, я, кажется, тебя уже где-то видел... — Марк сощурил свои голубые глаза и наклонил голову набок так, что прядка его темных волос упала ему на лоб. — Ты же Юнес... Забыл фамилию. В общем, неважно, ты теперь хамелеон, этого уже достаточно!
Марк протянул руку Юну, и тот довольно настороженно и неуверенно пожал ее. Но бармен не отпустил, а только сжал покрепче и, воспользовавшись положением, притянул Юна к себе через стойку.
— Добро пожаловать в Полярную Звезду, Юнес, — Марк отпустил руку, разразившись смехом, а Юн вернулся в былое положения, уже пометив у себя в голове жирным шрифтом — «никогда не садиться в машину близнецов». Уж лучше пешком или автостопом, чем так.
Микки и Эйден заказали неизвестные ему напитки, не удосужившись спросить его мнение. Это снова стало причиной нежеланных воспоминаний — отец никогда не спрашивал его, давно дав понять, что его мнение не имеет никакого веса в этом мире. Парни присели за столик с кожаными диванчиками, в двух шагах от барной стойки. Микки поставил поднос на стол, демонстрируя их с Эйденом заказ. Выпивки было много. Микки схватил первый стакан, довольно быстро его осушив, от чего Юн вскинул брови вверх. Конечно, он видел, как люди залпом пьют и не такое, но довольно неожиданно видеть это от своего сокомандника, спортсмена и парня, едва на год старше его самого. Эйден поставил стакан с чем-то розовым перед Юном.
— Твое, — Беккер махнул головой, отказываясь от напитка. — Твое.
Второй раз прозвучало довольно угрожающе и предупреждающе. Юн почувствовал неладное, живот скрутило, а третье чувство кричало о том, что пора бежать. Он встал из-за стола, уже собираясь уходить или, если понадобиться, бежать сломя голову, но только не оставаться здесь. Эйден одернул его за руку, посадив на место.
— Ты даже не попробовал, — Миллер сверлил его своими ярко голубыми глазами, в темноте их можно было спутать за маленькие огоньки. В надежде на помощь он кинул взгляд на Микки, но его за столом уже не было. — Попробуй, это обычная газировка.
Беккер недоверчиво снова вперился взглядом в Эйдена, тот лишь еще ближе подтолкнул стакан. Он долго мялся, но сдался, понадеявшись, что это правда газировка, пусть уже давно в такие сказки не верил. Опустошив стакан, Юн вытер губы рукой. Слишком приторная газировка, которую он пробовал впервые. Эйден протянул ему второй стакан, но уже с прозрачной водой. Юн вскинул бровь.
— Обычная вода, — оповестил Эйден.
Блондин принял стакан и уже было сделал большой глоток, дабы подавить першивость в горле, как все внутри обожгло. Знакомый вкус разлился по рту, а теперь и телу, и только сейчас он почуял запах — водка. Кажется, и та газировка была вовсе не безалкогольным напитком, в глазах начало двоиться и ухмылка Эйдена вмиг размазалась. Юн попытался встать из-за стола, но споткнулся об ножку стола и точно бы грохнулся на пол, если бы сильные руки не подхватили его у самого пола. Он едва смог разглядеть лицо и узнать в нем близнеца, но из-за ярких светодиодов, мутного зрения и головокружения не смог разобрать какой из.
А после все оборвалось. Юн помнил лишь отрывками: как, находясь в толпе незнакомых людей, к нему кто-то притирался сбоку; как какая-то девушка завела его в туалет, дабы удовлетворить ее; как какой-то парень вцепился в губу Юна; как зловещая улыбка Эйдена растягивалась в его сознание, становилась все более презрительной и насмехающейся. Вечер был испорчен, как и настроение Юна.