Ты моя (Завершён)

Pov Т/и

Просыпаюсь от того, что кто-то скрипит дверью. Морщусь и, скрипнув зубами, открываю глаза, планируя запустить подушкой в того, кто нарушил мой сон. Но потом понимаю, что в этого человека явно кидать подушкой не нужно, а то будет тонна глупых вопросов и еще более глупых ответов.

- Джун!
- Привет, - парень садится на кресло возле кровати и широко зевает, да так сильно, что у меня создается впечатление, что он не спал несколько дней.
- Не ожидала тебя увидеть в этом месяце, - перевалившись через скомканное одеяло, целую его в щеку и приваливаюсь к его широкому мягкому плечу, прикрыв глаза.

Мой родной, милый, спокойный братишка Джун. С ним никогда ничего не происходит, никогда ничего не случается, у него почти никогда нет новостей, хвастаться ему нечем, кроме разве что золотой медали по окончании школы да знакомством с крутыми бунтарями нашего района. Насколько я знаю, с девятого класса он каким-то образом держал возле себя одну девчонку, пока та, в итоге не устав от него, не переспала с первым же кобелем на вписке, не родила и не уехала куда-то к черту на куличики. Я бы хотела сказать, что Джун переживал, но это было бы слишком просто: я никогда не видела, чтобы мои подруги так убивались из-за парней и ошибок, как он из-за своей девчонки. Но ему даже смелости не хватило тупо рискнуть порезать вены или, напившись, позвонить ей и обматерить. Он только нажрал почти десять килограмм, заработал проблему с желудком и покрасился в зеленый, чтобы, как он думал, казаться крутым. И не понятно, что бы было с ним дальше, если бы мой второй братишка не пришел к нему домой, не заставил принять душ, побриться, не купил ему новую нормальную одежду, привел в парикмахерскую, где его привели в порядок, а потом бы не отвел на всю ночь в стриптиз-клуб, откуда тот уже вышел вполне нормальным возмужавшим человеком, который резко захотел добиться чего-то такого, чтобы его бывшая поняла, какого парня упустила. Кажется, Джун до сих боготворит за тот поступок Чимина.

- Как дела? - расправляю ворот его смявшейся рубашки, и он слабо улыбается.
- Сара приняла мое предложение.
- Сара приняла... погоди, - удивленно смотрю на него и ловлю его счастливый взгляд. - Что, та самая Сара? Которая модель из Италии? Ты все-таки сделал ей предложение? - не веря тому, что он реально кивает, закрываю рот руками, тряся головой. - Да ты прикалываешься!
- Нет, она согласилась, - улыбнулся парень, запустив руку в волосы. - Я купил ей очень красивое кольцо, и она его приняла.
- Я так рада за тебя, - целую его в щеку, и он смешно трет ею о плечо, словно боясь, что я, как в детстве, его обслюнявлю. - Ты молодец.
- Верно. Добился того, к чему стремился.
- Только ты не боишься семейной жизни?
- А чего ее бояться? Это же прекрасно. Особенно, если у нас будет ребенок.
- Но, Джун, тебе через пару месяцев только девятнадцать будет. Не рано ли?
- А с чего это ты вдруг стала экспертом в семейной жизни? Ты же раньше как-то вообще не интересовалась этой темой, а тут едва ли не советы даешь. Что изменилось?
- Не знаю... Просто я правда не понимаю, как ты можешь быть так спокоен. Это же ответственность. И если она реально родит? Ты же не так много зарабатываешь, да еще и учишься. У тебя и времени-то на семью нет.
- Т/и, - он закатывает глаза, вытянув губы в тонкую линию, - я знаю, что делаю. Я хочу быть с ней, я вижу ее своей женой, а все остальное приложится.
- Ты ее любишь?
- Кого?
- А о ком мы говорим?
- Не язви.
- А ты не тупи. Естественно, я про Сару. Ты ее любишь?
- Я бы прям так не сказал. Любовь - это все-таки слишком сильное чувство, я бы не хотел разбрасываться такими громкими словами.
- Погоди, - хмурюсь, непонимающе глядя на него, - то есть ты берешь в жену девушку, которую не любишь? В чем тогда смысл?
- Мне хорошо с ней. Мы работаем в схожей сфере. У нас интересы совпадают...
- Ты сейчас описал коллегу или, в крайней случае, лучшего друга, но никак не вторую половинку.
- Тебе ли об этом говорить? - Джун усмехается, поправив рубашку. - Ты мелкая еще, не тебе судить о твоих вещах.
- Я бы не сказала, что ты тоже такой уж взрослый, - недовольно складываю руки на груди и отодвигаюсь от него, поджав губы.

Вот что я не переношу в Джуне, так это его чрезмерную любовь к себе и уверенность, что он самый умный, что все знает, все умеет, что все без исключения должны его слушаться безоговорочно. Это ужасно выбешивает, особенно когда он говорит о чем-то, что совсем не знает, но все равно вещает так, словно он собаку в этом деле съел. Страшно раздражает, но приходится терпеть.

- Полтора года многое меняют, - он пожимает плечами и отходит к окну, выглядывая на улицу. - Ладно, хватит обо мне,
- да ладно?
- Расскажи что-нибудь о твоей жизни. Как твои дела? - он что, правда спросил? В первую секунду так удивляюсь, что даже забываю, что мне нужно что-то отвечать. - Т/и?
- Дела? Да, вроде, ничего такого... - судорожно роюсь в своей памяти, стараясь свыкнуться с мыслью, что мой дражайший Нарцисс решил поинтересоваться моей жизнью. - А, точно! У меня было свидание с Чонгуком!
- С кем? - он удивленно выгибает бровь, и мне, кажется, сводит губы от гнева.

Я скоро смогу начинать уже зарубки на двери делать, столько раз я рассказывала ему о Чоне. Я, кажется, всем уже о нем рассказала все, что только можно и что сама знаю. Касаясь едва ли не таких подробностей, как милая родинка-звездочка на сгибе локтя правой руки, от которой я почему-то тащусь. Но Джун, Джун, Джун... Видимо, он прослушал все триста миллиардов раз, когда я вопила о любви всей своей жизни. Обидно.

- Джуууун, - видимо, мои глаза начинают сверкать, потому что он вдруг хохочет, потрепав меня по голове, что в данный момент меня страшно бесит. - Отвали!
- Да успокойся. Просто я реально не знаю, кто это. Ты о нем, наверное, мне не рассказывала.
- Джун, - очень серьезно обещаю я, - я сейчас тебе в рожу вцеплюсь.
- Да хватит. Так кто это? - мне бы его послать, но мне так хочется еще с кем-то поделиться эмоциями, что я засовываю свою гордость куда подальше и, глубоко вдохнув, продолжаю.
- Парень из моей школы. Чон Чонгук. Он мне нравится уже фиг знает сколько.
- Ааа, - вдруг протягивает брат, и я закатываю глаза, - он-то? Что, сис, все сохнешь по нему?
- Я ведь просила меня так не называть.
- А раньше тебе нравилось.
- Ничего подобного. Просто говорить было неудобно.
- А сейчас что, вдруг стало удобно?
- Я оборзела, - легко дергаю плечами и зеваю, тряхнув волосами. - Мне все можно. Еще немного, и стану совершеннолетней.
- И что планируешь? Что хочешь в будущем?
- Пока я просто хочу осознавать, что мне все можно. А дальше я не думала. Лень.
- Это дело серьезно, Т/и, - Джун недовольно качает головой, сложив руки на груди. - О своем будущем нужно думать заранее, и чем раньше, тем лучше.
- Вот только давай без таких мастер-классов, идет? - закатываю глаза, скрипнув зубами, и отхожу к шкафу, перебирая одежду без особой цели. Это как листать фотографии в телефоне в транспорте, когда рядом стоит красивый парень, а ты трусишь встретиться с ним взглядом и хочешь показать высшую степень занятости.

- Я серьезно. Ты должна уже думать, куда пойдешь дальше учиться.
- Я еще тут недоучилась, а ты уже о потом талдычишь.
- Потому что это правильно. Нужно стремиться к чему-то.
- Я стремлюсь. К дню рождению и первому стакану текилы. Пойдет стремление?
- Мне не смешно.
- А я и не начинала.

Он вдруг резко начинает бесить. Ну, как резко... Обычно через десять минут общения я начинаю его едва ли ненавидеть и желать, чтобы он как можно скорее свалил куда подальше. Он зануда, и тряпка в некотором роде, и просто дикий Нарцисс, от которого начинает воротить. Но разве я могу послать брата, которого вижу от силы три раза в год? А хотелось бы...

- А как у тебя дела с парнями? - вдруг спрашивает он, и я напрягаюсь, как при разговоре с матерью.
- Вот только не говори, что ты сейчас хочешь затронуть тему секса. Я тебя насмерть забью своим единорогом, обещаю.
- Получается, ты девственница.
- Нет, я трансвестит, - фыркаю я, испытывая страшное желание запустить его лицом в телевизор. Вот только экран жалко, он все-таки дорогой.
- С тобой вообще можно серьезно поговорить?
- Нет, нельзя, - слышится насмешливый голос в дверях, и я, подняв голову, вижу ухмыляющегося Чимина. Он в растянутых спортивных штанах и простой серой футболке, но, кажется, еще роднее он казаться не может.

Если честно, я не до конца понимаю, как ему это удается, но ему идут абсолютно все цвета. Он украшает каждый оттенок, каждый узор, каждую текстуру, ему вообще можно не морочиться в магазине, выбирая одежду. Просто выбрать одежду и на выход. Я даже не могу передать, как я ему завидую, ведь мне, несмотря на какие-то там убеждения, приходится мерить каждую вещь, чтобы потом дома не было скандалов. И то не всегда это выходит. Но одну вещь я могу сказать точно: если Чимин говорит, что вещь или цвет мне идет, это самая правдивая правда из всех правдивых правд, которые только существуют. Я слушаюсь его во всем и верю каждому его слову, даже если не особо уверена в том, что это так.

- Она не знает, каково это, - невозмутимо продолжает он и заходит в комнату. Джун резко вскакивает, его лицо принимает выражение лица раба, который вдруг увидел своего короля в непосредственной близости, и мне отчаянно начинает казаться, что он сейчас обмочится от восторга.
- Привет, Джун, - лучезарно улыбается Пак, и я чудом сдерживаю смешок, когда брат, покраснев, как помидор, цепляется в его руку, явно рискуя ее оторвать.
- Здравствуй, Чи... Чим... Чимин, - о, уже с третьего раза. Это явно прогресс. - Рад тебя видеть.
- Взаимно, - кивает брюнет, и по тому, как дрожат его губы и брови, я понимаю, что он сам готов расхохотаться. - Как поживаешь? - закатываю глаза, многозначительно дернув бровями. Словно он не понимает, что он сейчас и одной целой фразы в его присутствии не скажет.
- От... Отлич...
- Замечательно, - перебиваю я его, не выдержав, - но, кажется, ты хотел позвонить невесте, не так ли?
- А? - Джун с абсолютно тупым выражением лица поворачивается ко мне, и я снова испытываю желание запустить в него лампой.
- Невесте? - Чимин вскидывает бровь и пожимает его руку. - Поздравляю, Джун. Большой шаг.
- Спа...спасибо, - если можно еще сильнее раздуться от гордости, то тогда я жена Квазимодо. - Но я, наверное, - он сглатывает и пятится к двери, - и правда пойду. Дела...
- Конечно, не смею задерживать, - снисходительно кивает мужчина и отступает, открыв ему дверь. Как только Джун выходит, Пак сползает вниз по стенке, закрыв лицо руками. - Боже, и как такого упыря Земля-Матушка носит?
- И не говори, - сползаю с дивана и сажусь рядом с ним, сжав его локоть и положив голову ему на плечо. - Чимин?
- М?
- А ты можешь мне рассказать кое о чем? - мои щеки начинают краснеть, и я поджимаю губы, надеясь, что это не очень заметно.
- О чем именно? Я же, вроде, тебе уже все рассказал, - он щелкает меня по носу, и по телу расползается тепло. - Так о чем? Не спи, мышонок.
- О... - вдох, - о сексе.
- Я тебе все объяснил на пестиках-тычинках. А наглядного объяснения можешь не ждать - я не совращаю малолетних.
- Я не об этом, - трясу головой, кусая губы, и до боли скрещиваю руки на груди, - я о первом разе. Ну, о... о потери... девственности.
- С чего вдруг такие вопросы? - он хмурится, ловя мой взгляд. - Надеюсь, ты не решила уже дать своей лисице то, что нужно хранить? Мелкая, я тебе объяснял: девственность - это как невосполняемые ресурсы, раз потратила - и все, больше не будет. Ты не сможешь снова сделаться невинной.
- А первый раз он... запоминается надолго?
- Вроде как на всю жизнь, - Чимин пожимает плечами, - но я свой почти не помню, если честно. Знаю только, что это была вечеринка, мы напились так, что говорить никто не мог, а мне дико хотелось наконец в кого-то сунуть. А, может, это был даже не первый раз. Вообще смутно помню свои похождения в этом плане.
- Сколько тебе было? Примерно.
- Шестнадцать, вроде.
- Что?! - округляю глаза и недовольно фыркаю. - Мне талдычишь, что раньше восемнадцати нельзя, а сам!
- Я никогда не говорил, что с меня нужно брать пример, котенок, - мужчина целует меня в висок. - Даже наоборот - так, как я, жить однозначно не надо. И поэтому я очень рад, что все это время ты слушалась меня и не допускала ошибок.
- А как это происходит? - вдруг спрашиваю я, и к щекам снова приливает кровь.
- Спрашивай напрямую, меня-то ты можешь не смущаться. Ты о том, больно ли это? - слабо киваю, до крови кусая нижнюю губу, и он, закатив глаза, дергает меня за подбородок, чтобы я перестала терзать себя. - Девчонки говорят, что больно. И это-то и понятно - на уроках по анатомии наверняка проходила, что да как там у девушек происходит. Именно поэтому для первого раза нужно выбрать нужного человека и, если получается, максимально удобное место, а не туалет и не машина.
- А в чем разница?
- Большая разница, мышонок. Если парень тебя реально любит, то он сделает все, буквально в лепешку разобьется ради того, чтобы тебе было минимально больно. Будет успокаивать тебя, целовать, двигаться как можно медленно, каждую секунду спрашивать, в порядке ли ты. И я очень надеюсь, что твой первый раз будет именно таким. Очень я не хочу, чтобы ты выла от боли из-за того, что тебя трахает какое-то пьяное быдло за гаражами.
- А ты когда-нибудь... - медлю, собираюсь с мыслями, и продолжаю нерешительно, - имел дело с девственницами?
- Конечно, - Чимин смешно щурится и подмигивает мне, - я вот сижу даже с ней, - толкаю его в плечо, усмехнувшись.

Вот за эту его черту люблю его еще сильнее. Он всегда знает, когда и как нужно разрядить обстановку, чтобы я расслабилась и перестала трусить. Я не знаю, как бы приспосабливалась к миру без его советов и шуточек, которые буквально помогают мне жить.

- А если серьезно?
- А если серьезно, то конечно имел. Пару раз.
- И как это было? - мои губы почему-то начинают дрожать, и я боюсь лишний раз вдохнуть, чтобы не пропустить случайно хотя бы одно его слово.
- Мокро, - он равнодушно жмет плечами, - и грязно. С ними потом столько проблем.
- Почему?
- Да потому что каждая девчонка свято верит, что парень, которому она, можно сказать, подарила себя, должен помнить ее до конца жизни и боготворить ее за то, что она преподнесла ему свой цветок. Такое случается крайне редко, поверь. Чаще всего парни даже не особо в курсе, что девушка, которую он собирается трахнуть, невинна. Только потом, поняв что-то неладное, они начинают материться и возмущаться, и в итоге тупо забывают, так как это не особо колышет. У нас-то другие организмы, нас не цепляет, что там девушки конкретно теряют ради нас. Но я все же очень рассчитываю, что ты с умом выберешь того, кому ты подаришь себя, - он медленно поднимается и потягивается, обнажив загорелый живот и полоску волос, теряющихся в ремне штанов. - Ну, чего расселась? - ухмыляется Чимин и одним легким движением ставит меня на ноги. - Выходной, как никак. Пошла бы погуляла хотя бы с Розе. Что дома сидеть?
- А ты?
- А у меня дела.
- Опять? - недовольно надуваю губы, и он, притянув меня к себе, целует в лоб, крепко обняв.
- Опять.