Паразиты

Uehara wrote:

› Ладно, не важно. Короче, около одиннадцати

› мы со стариком будем попивать здесь чаек,

› так что предлагаю вам присоединиться к нашей компании.

› Надеюсь (вы уж простите мою настойчивость), что с вами

› приедет и Йосико Сакагами.

› Да, от трупа нужно будет как-нибудь избавиться,

› но, полагаю, его можно просто оставить в лесу.

› Тут есть такие места, куда еще не ступала нога человека.

› Ладно, жду вас завтра в деревообрабатывающей мастерской, парк

› Мицукубо, Южный Нояма.

… Ясно.

«Интер-Био»

Вернувшись в Мицукубо, Уихара расположился на террасе кафе «Мадемуазель». Он отправил Ватанаби сообщение и через несколько минут получил ответ. Никакого имени в заголовке, только подпись «Интер-Био». Адрес тот же: interbio-info@interbio. ne. jp. Значит, все эти RNA, Ватанаби и компания использовали один и тот же сервер.

И что же это им «ясно»? «Впрочем, в любом случае они приедут в парк», – подумал Уихара.
Посетителей в кафе почти не было. Солнце начало склоняться к западу. Террасу уже обтянули прозрачной пленкой для защиты от ветра – сквозь нее просвечивал городской пейзаж. К Уихара подошла озябшая официантка, и он заказал рис и чашку кофе.

– Хорошо. Рис и кофе, – эхом отозвалась девушка и исчезла за стойкой.

Когда она вернулась с тарелкой в руках, Уихара захотелось узнать, свободна ли она этим вечером. «Если вы свободны, не хотите ли прогуляться по парку? Там есть заброшенная мастерская… завтра будет очень интересно, увидите! Вы живете где-то рядом? Ах, надо ехать на электричке? О, если бы вы пришли…» – репетировал про себя Уихара. В ногах у него лежала новенькая сумка с защитным костюмом. Уихара пожалел, что не может показать девушке свое приобретение. Наверняка она бы заинтересовалась завтрашним представлением…

Давненько он не ел риса! А когда-то швырял полные тарелки в стену. Когда же это было? Кажется, еще в школе… Запах риса напомнил ему и другой случай. Однажды Уихара подарили большую коробку с редкими минералами. Кто?… То ли брат, то ли кто-то из родственников… дядя… Уихара никогда не выказывал особого интереса к камням.

Минералы располагались ровными рядами на акриловой подложке. Чего там только не было: железняк, разные кристаллы, обсидиан, какой-то золотистый блестящий камушек… черт, забыл название… еще был какой-то красноватый… а, медный колчедан! Кварцы, асбест и много чего еще. Уихара нравилось показывать свою коллекцию одноклассникам, но самого его она мало трогала. Каждый камень был снабжен ярлычком, где было указано его название. Правда, очень скоро Уихара наскучило возиться, и он свалил все в одну кучу. Потом у коробки отломился кусок крышки, и камни стали пропадать. Уихара не выбрасывал их, не дарил, их никто не воровал, но тем не менее они исчезали один за другим. Уихара считал, что так происходит потому, что камни потеряли свои места. А всякая вещь, потеряв свое место и имя, непременно исчезает. В конце концов от всей коллекции остался только золотистый камушек, который Уихара положил в один из ящиков письменного стола. Потом исчез и он…

Ежась от холодного ветра, Уихара размышлял, куда же действительно могла подеваться такая куча камней. Они не растворялись в воде, их не мог унести ветер… В какие же углы старого дома они закатились? Когда Уихара переселился в отдельную квартиру, родительский дом был перестроен, так что скорее всего они пропали совсем. И теперь эти камушки существовали только в его памяти. Тут Уихара осенило – ведь и «Интер-Био» тоже существовало пока только в его воображении. Завтра эти ребята на мгновение мелькнут в его жизни… и исчезнут, как те камни.

На крыше мастерской мигала неоновая вывеска, озаряя все вокруг мерцающим светом. В здании было два входа: дверь-купе и широкие ворота для загрузки пиломатериалов. Железная штора была приспущена только наполовину и, вероятно, произвела бы адский шум, если бы кому-нибудь пришло в голову опустить ее полностью.

Уихара нашел в своем ноже отвертку и стал осторожно снимать замок. Работать нужно было аккуратно, чтобы ничего не поломать. Головки шурупов едва виднелись, и Уихара пришлось здорово попотеть. Сперва он долго очищал поверхность от наслоений краски и ржавчины, что покрывала шлицы. Эта работа живо напомнила ему утренние мучения с металлическим прутом. Наконец Уихара удалось вывинтить все четыре шурупа, которые он сунул в карман, чтобы не потерять.

В направляющий желобок двери набилось много сухих листьев и всякого мусора. Уихара надел перчатки и с трудом откатил дверь. Он увидел выстроенные в ряд станки, в нос ему ударил запах прелой бумаги. Первый этаж был разделен перегородкой на две большие комнаты. В углу Уихара заметил лестницу. В свете карманного фонарика станки отбрасывали причудливые тени. Он насчитал их пять. Деревянные основания станков подгнили, и каждый из них накренился в ту или иную сторону. Уихара внимательно оглядел механизмы, огромные шестерни и заглохшие моторы. С потолка свисали электрические провода.
Дверь, ведущая в соседнюю комнату, оказалась открытой. Там Уихара обнаружил еще три станка и целый штабель готовых досок. Некоторые из них были тронуты плесенью и издавали характерный кисловатый запах. В углу стояли мешки с цементом, перевязанные черной веревкой. Уихара заметил, что все розетки и выключатели были сорваны со стен и болтались на проводах.

В чердачном помещении размещалась контора. Поднявшись по лестнице, Уихара оказался в холле. Рядом со входом валялась опрокинутая обувная стойка, перед которой лежал одинокий башмак. Повсюду были расставлены металлические столы, а на стене еще висела грифельная доска с сохранившимися пометками. Рядом был укреплен бойлер, а под ним – раковина. Уихара повернул кран – сначала раздалось бульканье, а потом в раковину начала сочиться тоненькая струйка грязной воды. «Значит, воду не отключили», – обрадовался он.

Перегородок на чердаке не было. По стенам были развешаны двухъярусные полки, покрытые, как снегом, толстым слоем пыли. Уихара обследовал все закоулки и вышел. На всякий случай он вставил обратно шурупы, крепящие замок.

Убедившись, что его никто не видел, он нырнул в лес. Луна серебрила стволы и камни, отовсюду слышалось стрекотание ночных насекомых. Это было его третье восхождение на холм. Несмотря на темноту, Уихара спокойно преодолевал препятствия на своем пути. Реакция его стала почти мгновенной. Он действовал подсознательно, как бессознательно отдергивает руку человек от раскаленного утюга. Уихара шел и шел, глядя на свою тень. Ему казалось, что тень оторвалась от него и сама бежит наверх, увлекая за собой тело.

Наконец руки его уперлись в бетонную стену. Уихара дал себе всего минуту отдыха и сразу же полез через поваленное дерево. Хватаясь за вывороченные корни, которые поблескивали в лунном свете, он с удивлением почувствовал, что на этот раз переход дается значительно легче. На третий раз он уже знал, куда можно поставить ногу, за какой корешок можно взяться, чтобы не сверзиться с высоты. Гибкие, упругие корни напоминали стебли лопухов и мягко пружинили под тяжестью его тела. Некоторые имели выросты наподобие сучков, за которые было удобно держаться, чтобы не потерять равновесие. Однако надежных упоров для ног было мало, и в первый раз Уихара потратил немало времени, чтобы найти верный путь. Ему приходилось ощупывать каждый корешок, каждый нарост, чтобы рассчитать свои шаги. Теперь же ноги сами находили дорогу. Уихара видел следы своих первых двух восхождений и удивлялся, как легко давалось ему третье. Достаточно было протянуть руку, чтобы cразу найти нужный корень. Природа разговаривала с ним на одном языке – случайный человек здесь ни за что не прошел бы.

Выбравшись на бетонную площадку, Уихара распаковал маску и защитный костюм. В голубоватом свечении луны тот выглядел не оранжевым, а белым. Осторожно развернув костюм, как советовал продавец, Уихара отстегнул «липучку» на животе и стал натягивать его на ноги. Ботинки и перчатки были сделаны из очень мягкой резины. Потом Уихара надел маску, и убедился, что ее клапаны работают исправно. Затянув все необходимые крепления, он попробовал пройтись. Дышалось свободно, обзор был хороший. Уихара вдруг осознал, что с этого момента он защищен не только от ядовитого газа, но и от холода, пугающих ночных звуков, крика сов, шелеста листьев и мертвенного лунного света.
Он подошел к щели, бросил вниз веревку и стал осторожно протискиваться между изогнутыми прутьями.

***

Из лесу вышли трое мужчин. Уихара взглянул на часы – было начало двенадцатого. Время от времени троица замедляла шаг и беспокойно озиралась. Мужчины обменивались репликами и шли дальше. Тот, кто держался впереди, был одет в кожаное пальто и джинсы. На плече у него болтался небольшой

рюкзачок. Второй оказался в костюме, поверх которого был накинут плащ. В руке он держал черную папку для документов и был похож на служащего, возвращающегося домой после рабочего дня. Третий, самый последний, шел, приплясывая под музыку, которую слушал через наушники. Человек в костюме был обут в черные кожаные ботинки, а двое других – в кроссовки.

Когда незнакомцы оказались рядом с домом, он услышал обрывки их разговора.

– Пикник какой-то! Кстати, Ханада, вы что, закосили сегодня от работы?

– А, ерунда…

– Может получиться гораздо хуже, чем в тот раз…

– Ага, а я уже бахнул!

– Ты думаешь только о выпивке. Хватит трепаться!

– Сакимура! Мы почти пришли! Эй, Сакимура, ты можешь хотя бы на минуту выключить свою чертову музыку?!

– А? Музыку? Да я и так убавил звук до минимума!

– Да не проблема?…

– Да-да, не проблема! Я вас хорошо слышу!

Кроме одежды эти трое различались и внешне. Тот, что в кожаном пальто, носил черные очки. Длинные волосы были собраны на затылке в пучок. На взгляд – лет двадцать пять, не больше. Обладатель костюма выглядел на все сорок. Он то и дело останавливался, чтобы счистить грязь с подошв своих ботинок. Его-то и звали Ханада. Парень с плеером, наверно, еще учился. За его спиной угадывалась сумка на ремне. Он снял наушники, только когда компания подошла к самому зданию мастерской. Его звали Сакимура. Все трое отличались весьма малым ростом. К тому же было заметно, что они не привыкли много ходить.

– Эй, гляньте-ка!

– Кажется, это и есть мастерская…

– Ну да, вроде так!

– Ясно. Я понял. Довольно-таки мрачное место, вы не находите?

– А кстати, знаете, что Сучия заболел?

– Не, первый раз слышу. А что с ним случилось?

– Помните, месяц тому назад Сакимура написал новую программу?

– Но все же это не мой косяк!

– Ну и, короче, Сучия от нее заклинило по полной.

– Да говорю вам, что я тут ни при чем! Этот придурок уже давно был малость того!

– Ладно… Хотя я с ним общался и ничего такого не заметил…

– И когда же он съехал окончательно?

– Ну, полгода тому назад…

– Ханада, вы что думаете?

– Старо! Он уже месяца два как выписался из больницы!

– А где он теперь работает?
– Вообще-то в Нагоя.

– Работает? Разве этот болван еще может работать?

– Ну, может, и не работает…

– Да ладно… Последнее время он был какой-то озабоченный… Ревнивый, да к тому же и бухтел постоянно…

– Ага, это точно!

– А почему, собственно?

– Да из-за этой… как ее? Она еще работала в страховой компании «Нихон Сэймэй»…

– Йококава…

– Я слышал, у них что-то было.

– Да нет, не с ней! У него было с барышней Хоси.
– Хоси?

– Ну да, точно. Она приезжала из Сингапура…

– А, это та, которая говорила, что она директор рекламного агентства, а потом оказалось, что все это враки… На самом деле она работала в типографии.

– Ага.

– А Сучия, кажется, восхищался ею…

– Это точно. Хотя все равно у них ничего не вышло. А этот дурак всему верил…

– Не представляю, как он мог увлечься ею? Из Сингапура, да еще такая…

– Эй, Сакимура, ты что-то хотел сказать?

– Ты когда с ней познакомился? Не под Новый год?

– Может быть… если это была она. Ну, тогда… в Ниси-Синдзуку.

– А-а-а… Ты тогда здорово нализался!

– И что? Ты ее трахнул?

– Ну, она не производила впечатления целки-невидимки…

– Нет, все-таки? Трахнул?

– Мы разговаривали…

– О чем? О мальчиках, что ли?

Троица остановилась у дверей мастерской. Уихара спустился и отпер дверь.

– Проходите, пожалуйста…

Его голос приглушался надетой маской. Увидев его в таком наряде, все трое выпучили глаза и лишились дара речи. Так, молча, они проследовали внутрь здания. Уихара закрыл дверь и накинул замок. Гости никак не могли оторвать глаз от защитного костюма Уихара. Тот, кого звали Ханада, хотел что-то спросить, но Уихара жестом попросил его молчать и указал на лестницу. В руке он держал тот самый штырь, что подобрал около сарая. Так, вооруженный и облаченный в костюм, он чувствовал себя гораздо увереннее. Гости тем временем стали подниматься по лестнице.

Наверху они увидели привязанную к стулу человеческую фигуру. Это было творение Уихара – он сделал манекен из старых мешков, набив их газетами. Работал всю ночь. Туловище он соорудил из обрезка бруса, обтянув его мешковиной и обмотав своей грязной рубашкой. Голова представляла собой мешок, набитый газетной бумагой. Волосы были сделаны из черных веревок. В рукава рубашки Уихара продел веревки потолще, и получились руки. Обломки веток должны были изображать ноги. На левую был надет единственный башмак, вторая же оканчивалась ржавой банкой. Это была одна из тех «консервных банок», что Уихара вынес из бомбоубежища. На лице чучела черным маркером было выведено: «Старик А». Привязанный к стулу «старик А» действительно походил на человека. Трое гостей снова выпучили глаза.

– Ну вот, а теперь я приступлю к экзекуции, – произнес Уихара.

Гости бессознательно подошли вплотную к манекену, следя за штырем в руке Уихара. Время от времени все трое судорожно сглатывали – даже через стекло маски было заметно, как двигаются их кадыки.

– Подойдите поближе, не стесняйтесь.

Троица послушно сделала шаг. Своей одеждой они почти касались рубашки на манекене (в ней Уихара первый раз перелезал через поваленное дерево, и ткань во многих местах была заляпана красной глиной и землей). Человек в черных очках взглянул на своих товарищей и попытался засмеяться, но смех застрял у него в глотке. Ханада в упор посмотрел на Уихара. Сакимура спрятал наушники в карман.
Уихара замахнулся и треснул манекен по голове. От удара голова отделилась от туловища и покатилась по полу. Он бросился следом и несколько раз воткнул штырь в бумажный шар.

– Ты что, охренел?! – вдруг закричал Ханада.

– Идиот, кретин!!!

Из бумажной головы, дребезжа, выкатилась еще одна ржавая банка. Уихара поймал ее и стал долбить своей железякой, приговаривая: «Сдохни, сдохни!»

– Эй, эй, успокойся! Слышь, парень!.. – завопил человек в очках. В ту же секунду он схватился обеими руками за горло и рухнул на пол.

Ханада, закрыв руками лицо, ринулся вниз по лестнице, но споткнулся и покатился по ступенькам. Сакимура тоже хотел было бежать, но вместо этого опустился на колени и принялся скрести ногтями пол. Из пальцев брызнула кровь. Уихара спустился по лестнице, чтобы посмотреть, что случилось с Ханада. Тот, извиваясь, полз между станками. Судя по всему, он свалился прямо на рабочую часть машины, и Уихара немало удивился, увидев его еще живым.

Станки были предназначены для ошкуривания бревен. Каждая машина имела рабочую часть, состоявшую из направляющей, куда укладывался ствол дерева, зажима и лезвия. Лезвие приводилось в движение посредством ременной передачи. Его рабочая кромка была сильно изношена. На приборной доске виднелись какие-то надписи, но прочитать что-либо было решительно невозможно из-за ржавчины и пыли. Станки опутывали змееподобные электрокабели, поблескивавшие оголенной медью. За моторным отсеком виднелось устройство, смахивавшее на корабельный штурвал. Там же находился какой-то металлический ящичек, вероятно переключатель скорости.

Пытаясь встать на ноги, Ханада одной рукой хватался за выступавшие части механизмов, а другую прижимал к лицу. Приблизившись, Уихара увидел, как сквозь пальцы ручьем льет кровь.