Откровенно между нами...

—Присаживайтесь, молодой человек. Выпьете с нами чаю? — Сильвию насторожило, что этот незнакомец ввалился в квартиру, как к себе домой и ей требовались ответы на возникшие вопросы.

—Не имею права отказать прелестным дамам, поэтому с удовольствием составлю вам компанию,— ослепительно улыбнулся парень, подошел к столу и занял свободное место.

—Бабушка, не устраивай допрос,— приблизившись к женщине, еле слышно попросила Катарина.

—Грегори оставил,— передразнила бабушка недавнее вранье внучки. — Ой, молчи уже,— обижено отмахнулась женщина.

—Представьтесь месье, и объясните, кем вы приходитесь моей дочери? — заговорила Сильвия, не скрывая своего недовольства.

 Она решила устроить допрос вместо бабушки, которая беззаботно наблюдала за всей ситуацией и похоже Кларису это забавляло.

—Элиас Дорьи. Мы соседи.

—Соседи?! — хором воскликнули женщины.

—Мам, бабушка, я могу все объяснить,— затараторила Катарина и поднялась на ноги.

—Катарина, давай я сам? — парень рукой остановил девушку.

Он видел ее испуганный и молящий о помощи взгляд. Поэтому решил принять все летящие шишки на себя, а это неизбежно, ведь только он появился на пороге дома, атмосфера тут же переменилась, воздух стал тяжелым и заискрился от напряжения. На его решение повлияло еще одно обстоятельство, девушка первой заселилась в квартиру, и по логике это он должен был убраться, но Катарина вошла в положение и согласилась разделить квадратные метры.

В ответ на вопрос Элиаса девушка одобрительно кивнула и села на стул, понуро опустив голову, нервно перебирая пальцами уже ошметки от цветастой салфетки.

Дорьи кратко и четко изложил суть сложившихся обстоятельств, внимательно и насторожено слушающим его женщинам семейства Дюбуа.

—Месье Дорьи, сколько вам лет?

— 34.

—И вы считаете это нормальным жить в одной квартире с абсолютно незнакомой девушкой гораздо младше вас? — мать девушки сложила руки на груди и нахмурив изящные брови возмущенно смотрела на парня.

—Нет, мадам Дюбуа, я не считаю это нормальным. Но я такой же пострадавший, как и ваша дочь. Лишившись всех своих денег у меня не было иного выбора, как только остаться в своей, вроде бы приобретенной квартире. И обещаю вам, мадам, по истечении двух недель, когда вопрос с жильем разрешится, я испарюсь из жизни вашей дочери.

От последних слов Элиаса Катарина вздернула голову и посмотрела на него, ей почему-то было неприятно их слышать. Но он даже не взглянул и никак не отреагировал на нее, а спокойно и уверенно вел холодную войну с Сильвией Дюбуа.

—Элиас, лично я не буду настаивать на том, чтобы вы освободили жилплощадь. Я прекрасно осознаю ваше положение,— вмешалась Клариса. — Но хочу вас предупредить, что для моей внучки крайне тяжело находится в обществе чужих мужчин. От любых прикосновений у Риночки может случиться приступ панической атаки и это самая первая и важная причина для нашего беспокойства.

—Спасибо за понимание и приму к сведению все сказанное вами,— парень с первого дня знакомства догадывался, что у девушки есть проблемы, и слова бабушки подтвердили все его подозрения.

—Мама, что ты такое говоришь? Ты себя вообще слышишь? Ты согласна оставить ее одну в доме с незнакомцем? — Сильвию разрывало от негодования.

—А почему бы и нет. Думаю Элиас, не причинит вреда Рине. Я, почему-то верю ему. И окажись я в такой ситуации, то приударила бы за новым соседом,— Клариса подмигнула внучке, и тем самым дала понять, что не против, если девушка поступит именно так.

Бесцеремонная речь бабушки заставила девушку залиться краской. Кларису совсем не волновало, что ее слушал посторонний, и говорила она это так, будто его и вовсе здесь не было.

«Так. Нужно заканчивать этот разговор» решила для себя Катарина.

Ее напрягала гипер-опека близких. Они считают ее больной и уязвимой, но девушка давно для себя уяснила, что только жизнь в эпицентре толпы и общение с разными людьми облегчит ее существование, поможет быть нормальным человеком.

—Прекратите! Я уже давно не ребенок и со всем могу справиться сама,— повысила голос девушка и присутствующие обратили на нее внимание.

—Нет, милая моя, ты сейчас же соберешь вещи и поедешь домой,— приказала Сильвия тоном, не терпящим возражения.

—Никуда я не поеду,— процедила сквозь зубы Катарина. — Мой дом здесь и точка.

Комнату заполнила давящая напряженная тишина, мать и дочка метали друг в друга молнии. Это, наверное, первый раз в жизни, когда Катарина противоречит своей матери. Но Сильвия решительно настроена, забрать дочь домой.

Элиас чувствовал себя лишним и понимал, что причиной ругани стал он. Хотя в то же время ему хотелось защитить Катарину от нападок матери.

—Мадам, ваша дочь имеет полное право сама решать, как и где ей жить,— гневный взгляд Сильвии теперь был обращен на парня.

—Да как вы смеете указывать, как мне поступать с моим ребенком,— возмутилась женщина, уставив руки в бока. — Месье вы нахал!

—Меня вы можете обзывать, как угодно, но хватит давить на Катарину и считать ее неразумным ребенком,— в своем порыве Элиас спрыгнул со стула и принял оборонительную позу, он был похож на ягуара во время прыжка на жертву.

Для Сильвии, как и любой другой матери, ее родной ребенок всегда будет маленьким, но тут же она понимала, что ее дочь уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Ей придется принять поражение и уйти ни с чем. Слова парня возымели на нее эффект, и это было видно, ее напряженные плечи опустились, а черты красивого лица смягчились.

—Катарина, нам уже пора, но если, что-нибудь случиться сразу звони,— Сильвия напоследок бросила предупреждающий взгляд на парня и пошагала на выход.

Дорьи тоже решил уйти. Преодолел расстояние к своей спальне в пару широких шагов и скрылся за дверью, бесшумно закрыв ее.

—Долго ты собиралась это скрывать?

—Ба, вы не оставили мне ни единого шанса рассказать, обескуражив своим появлением.

—Да, сюрприз не удался,— заметила бабушка. — Главное только не унывай, Сильвию попустит и все будет хорошо,— бабушка поцеловала внучку в щеку и последовала за дочкой. —А к соседу все же присмотрись,— подмигнула и скрылась за дверью.

Губы Катарины растянулись в улыбке, а больше она ничего и не могла сделать. Начинать говорить о чувствах к Грегори, о том, что никто другой не нужен, только себе дороже. Ведь Клариса из-за своей неприязни к парню и слушать не станет, а продолжит убеждать внучку, что эти отношения ничем хорошим не закончатся и обречены на провал.

Катарина проводила негодующих женщин и облегченно выдохнула. Ожидаемая реакция мамы и бабушки ее ни капельки не удивила, а вот все время напряженной беседы, казалось для нее мучительной пыткой. Катарине было стыдно перед соседом за поведение родственников, и она была благодарна, что он вступился за нее.

—Спасибо, и с меня ужин, в качестве извинений,— обратилась девушка, когда Элиас располагался с ноутбуком на диване в гостиной.

—Не за что извинятся. Ничего другого от твоих родственников ожидать не стоило, будь я на их месте, отреагировал также,— заверил парень, но Катарине от этого легче не стало, а угрызение совести обещало задержаться надолго.

Вымученная визитом свалившихся, как снег на голову, гостей. Катарина устало поплелась в спальню, рухнула на кровать и завернулась в мягкое одеяло, как куколка бабочки в кокон. Она хотела немного отдохнуть и перевести дух, чтобы затем продолжить распаковывать оставшиеся коробки и приготовить ужин, но почти бессонная ночь и недавнее нервное наваждение, дало о себе знать. Девушка сама того не заметив, забылась глубоким сном, и теперь никакая хлопающая дверь ее не разбудит.

Дверь в ее комнату вскоре не захлопнулась, а наоборот открылась, впуская гостя. Парень увидел мирно спящую девушку и подошел к ней ближе. Он хотел сказать ей, что поможет с ужином, который, по всей видимости, отменяется. Элиас не осмелится нарушить сон девушки. Он опять разглядывал ее красивое лицо и восхищался его совершенством.

«Пахнет ванилью» заметил он, пропускаю каштановую прядь волос сквозь пальцы.

Элиас не должен был ее касаться, теперь он знал, чем это может обернуться, но противостоять соблазну очень сложно, запретный плод всегда был сладок.