Правила выживания Джема Марти

Зен вернулся в комнату, когда на дворе уже была довольно темная ночь. И да, Неон был прав, Зен не знал, куда идти и только чудом пешком из города дошел до академии Мор. А как он это сделал, лучше не спрашивать. Общежитие же, как и подобает привычному порядку вещей, было закрыто, а значит не оставалось ничего, кроме как лезть в комнату через крышу. Именно так, как учил Рени и хозяин.

В отличие от Джема, Алан не знал, что он ненавидел. Он не мог сказать, что не любит ночь, не мог сказать, что не любит утро. Он никогда об этом не задумывался, потому что у него просто не было возможности об этом рассуждать. Он - раб. Человек, который выполняет поручения других и никогда не задумывается о себе. Такова была его истина.

После того, как мама Алана умерла, отец начал много пить. А оттуда и влезать в бесконечные долги, выплатить которые не получалось. И тогда, на границе, возможно, отчаяния, возможно грехов, отец Алана решил, что продать родного сына в рабство - весьма занятная и хорошая идея, особенно когда за прекрасные глазки сына предложили столько деньжат. И Алана Чали продали, как использованную вещь.

Стирать, убирать, готовить, мыть. Выслушивать скандалы и ссоры других людей. Алан всегда был тенью за спиной своего хозяина, ослушаться которого было нельзя. По началу Алан пытался ослушаться, да, пытался. Он пытался и сбегать, пытался и сопротивляться. Но потом, когда все отчаянные попытки заканчивались синяками на руках, порезами и ожогами на спине, не оставалось ничего, кроме как начать пытаться выжить. И слушаться приказов хозяина, убивая в себе любые "хочу".

Алан не удивился, когда хозяин начал говорить убивать, не удивился больше, когда от Алана решили избавиться, свесив на него все возможные и невозможные грехи других рабов и коллег хозяина. Алан был послушным, самым послушным рабом из всех, что даже имел не порядковый номер, а имя, которое посадило его в тесную клетку.

Он не удивлялся, он не умел пользоваться этой эмоцией, потому что у раба подобных эмоций нет. Раб ничего не чувствует, ничего не боится. Он не задумывается о завтра, как и не думает думать о том, что не задумывается ни о чем. Он, как робот, выполняет приказы и не имеет права на ошибку или чувства, потому что чувства - эта привилегия, доступная живым. Алан же был. Алан Чали просто был. Он робот, а не живой человек. Такова была его истина.

Когда он попал в тюрьму, порядки стали другими. Люди вокруг продолжали оставаться жестокими и мерзкими, однако теперь не указывали Алану, что делать. И он потерялся в наплыве чувств, которые, оказывается, были.

Единственное, что давало хоть какую-то знакомую эмоцию, были сигареты. Их противный запах впитывался в пальцы, а каждый вдох дыма сжимал грудь, заставляя сердце биться быстрее, а горло першить. Они стали единственным спасением, единственной эмоцией, которую Алан Чали помнил. И поэтому в тот раз, когда закончились сигареты, Алану стало как-то... страшно. Он словно умер. Он словно не существовал. Опять. Так что и новость о появлении в тюрьме барыги, который за бесценок мог достать любой товар, не смогла пройти Алана стороной. И он решил попробовать купить сигарет. Пытаться. Этим словом Алан выживал.

Алан не удивлялся, он не помнил эту эмоцию в лицо, так что и в тот день, когда Джем Марти, тот самый популярный барыга в тюрьме, ненавидели которого настолько же, насколько и уважали, завел Алана в туалет, а потом прошептал свое: "твоя плата - твои глаза", Алан не удивился. Потому что и хозяин купил Алана только потому что у Алана были очень яркие глаза. Но сигареты были важнее. И Алан согласился платить.

Джема Марти и Алана Чали ничего не связывало. Их объединили сигареты и десятиминутные сеансы в кабинке туалета, когда Джем молча смотрел Алану в глаза. Алан никогда не спрашивал у Марти, почему эти глаза ему так нравятся, никогда не интересовался у других, кто такой Джем, никогда даже не задумывался, а действительно ли стоит иметь дела с Марти. Алан просто был. Просто продолжал получать от Джема сигареты и ждать, когда наступит завтра, которого нет. Так что и в тот раз, когда Джем сказал, что, если Алан поможет дойти до города, даст денег, а также будет бесплатно передавать сигареты в тюрьму, Алан согласился без терзаний совести.

Алан открыл дверь в комнату. К удивлению, в помещении до сих пор горел свет. Рени сидел за письменным столом, кажется, выполняя какое-то задание, пока в наушниках играла музыка с сильными басами, вынуждающая Рени энергично отбивать ногой ритм. На столе рядом с Рени лежали 3 сломанных пополам карандаша, именно такие же стояли и в стаканчике с канцелярией неподалеку. Насколько бы Рени не был милый солнышком, вечно плюющимся лучами веселья и неуместным юмором, его странная особенность настолько сильно сжимать карандаши, что они лопались пополам, должна была пугать. Но Зену было это неважно. Ему никогда ничего не было важно. Почти.

Зен прошел ближе к своей кровати, попадая в поле зрения Рени. Рени тут же, от неожиданности, шелохнулся, словно увидел призрака, да схватился за сердце. После считанных секунд, как в голову пришло осознание, что это всего лишь Зен, а не мумия, восставшая из могилы, Рени так обреченно выдохнул, выключая музыку.

- Не делай так больше, - сказал он раздраженно. - Я чуть от страха не умер, так подкрадываться. Ты электрик в коридоре, когда свет выключили или что?

Зен ничего не ответил. Он внимательно осмотрел кровать, внимательно осмотрел и пачку с сигаретами, которую всегда складывал на дощечку около матраса. Привычка из тюрьмы - одна пачка в заначку, вторая с собой. К счастью, все было на своих местах, Зен бросил взгляд и на пустую кровать Неона. Хозяин отпустил Алана, неужели доверился?

Рени внимательно смотрел за молчаливыми действиями Зена, то ли от страха, то ли от непонимания. Он продолжал небрежно стучать карандашом по столу, пока Зен наконец удовлетворил свое любопытство осмотреть кровать хозяина и лег обратно в любимую позу с рукой под головой и привычкой играться с крышечкой от коробки с сигаретами.

Рени убрал наушники, поглядывая на молчаливого Зена. Для экстравертного Рени Зен был чересчур странным и подозрительным. Да и то, как тихо и молча он зашел в комнату, было куда страннее.

- А где Неон? - наконец решил хоть что-то сказать Рени, только чтобы больше не чувствовать это давящую тишину, от давления которая уже была готова разрывать сердце.

Но Зен не отвечал.

- Мило.

Рени вернулся к домашнему заданию, пытаясь вспомнить, что он только что писал, но удавалось такое с трудом. Точнее, нисколько не удавалось, потому что Рени до чертиков боялся Зена. Если уж Неон был странным подозрительным типом с ножом, то Зен и подавно. Неон хотя бы говорить умел, а это уже всяко лучше, чем такое приторное молчание. И все-таки Рени больше не мог выдерживать это давление.

- Блин, Зен, поговори со мной, - выдал он весьма забавную фразу. - Ты напрягаешь меня своим стремным молчанием.

Зен повернул на Рени голову. Он пустыми глазами смотрел на Рени, пока Рени чуть в штаны не наделал от страха. Рени сглотнул ком в горле.

- С Арфой, - коротко и ясно сказал Зен.

Рени напрягся. Сначала не понял, повернулся телом к Зену, потом подумал, подумал. А потом наконец понял, что Зен сказал.

- С Арфой? Неон сейчас с Арфой?!

- Да.

Наверное, никогда в жизни паника в сердце Рени не росла с настолько бешеной скоростью. Он тут же отложил карандаш, вцепился в телефон, поспешно заходя в социальные сети. Зен встал с кровати, убрал пачку с сигаретами, выхватив из рук Рени устройство.

Рени испугался. Да и будто он не мог испугаться, зная, что недавно Зен хотел зарезать его ножницами, а брат Зена чуть не зарезал Рени ножом. Рени до сих пор сожалел, что предпочел общежитие съемной квартире в центре города и теперь вынужден быть здесь.

- Что ты делаешь? - коротко, как и всегда, спросил Зен.

Рени встал со стула, так перепуганно глядя на Зена.

- Верни телефон, пожалуйста.

И Зен действительно вернул. Непонятно было совершенно все. Зен обратно сел на кровать в любимую позу, а Рени так и остался стоять посреди комнаты. Но любопытство не выдержало.

- Зачем ты забрал мой телефон?

Зен продолжил хлопать крышкой от сигарет, игнорируя вопросы Рауха.

- Ты... ты разговаривать умеешь?

- Да.

- Мило. Очень мило, - Рени подошел к Зену ближе. - И что, только "да" или "нет" умеешь говорить?

- Нет.

Рени подошел ближе, уже не на шутку раздражаясь.

- Где Неон? Зачем он пошел с Арфой? Почему ты не с ним? Нет, не так... Почему он с Арфой!

Зен перевел взгляд на Рени, да осмотрел его с головы до ног. Рени начинал понимать, почему Неон иногда злился из-за молчаливости младшего брата.

- В клубе. Они разговаривают.

- В клубе? - Рени еще ближе к Зену нагнулся. - В каком клубе, зачем в клубе!

Рени опять взял телефон, уже реально весь на изжоге. Он был знаком с Неоном меньше месяца, но этого срока было вполне достаточно, чтобы забеспокоиться за хрупкую девушку, которая непонятно каким образом пошла с ЭТИМ монстром в клуб.

- Не надо, - сказал Зен, когда Рени начал что-то судорожно тыкать в экран.

Рени остановился, порывистыми движениями поворачивая голову в сторону Зена.

- Не пиши. Оставь.

Рени не хотел доверять Зену, максимально не хотел. Проигнорировав пожелание, Рени повернулся обратно к экрану, начиная менее энергично нажимать на кнопки. Зен повторно встал, в очередной раз выхватив из рук приятеля телефон.

- Я сказал, оставь.

Тяжело точно передать спектр эмоций после того, как подозрительный головорез подошел к Рени настолько близко да еще и телефон из рук выхватил. Но на лице Солнышка явно было что-то такое, что называется страх. Хотя, нет, не страх - ужас.

- Отдай телефон. Пожалуйста.

- Нет. Ты будешь мешать.

Рени попытался выхватить телефон из рук Зена, но ничего не вышло. Зен тут же вцепился в шею Рени. Смертельная хватка - холодные ладони Зена обжигающими прикосновениями ощущались на коже, а прокручивающиеся воспоминания о ножницах и ножах заставляли глаза Рени выкатиться из глазниц настолько, что он... Да он даже не знал, а что делать то! Кричать? Пихаться? Молить о пощаде, убежать? А куда бежать, как далеко, не догонят ли? Тяжело было сказать, что можно сделать, чтобы этот сумасшедший не убил.

- Пожалуйста... - сказал Рени так тихо, такими перепуганными глазками бегая по физиономии Зена.

Алан опешил. Столько трудов хозяин приложил, чтобы Алан был здесь, имел свою кровать, две пачки сигарет, одежду, чтобы ночью никто не приставал, чтобы можно было идти без приказа, а Алан чуть все не испортил. Осознав это, Чали тут же убрал руку с шеи Рени, так взволнованно сделав пару шагов назад. Доверие, доверие, доверие. Сбежать из тюрьмы, что получить? Почему ошибка? Завтра. Потеряет завтра, если оступится. Становилось понятно, что вот теперь Неон точно распсихуется, если узнает о том, что Зен представлял угрозу для кошелька.

Рени потер шею, никак не сводя взгляда с Зена. Впрочем, будто иначе быть могло, если Рени только что опять пытались убить. Нет, валить точно надо. И плевать уже на мнение родственников и независимость, здесь Рени просто убьют.

- Прости, - вдруг сказал Зен, сам не ожидая, что скажет. - Я не хотел.

Рени молча поплелся к своей кровати, стараясь только спиной к Зену не поворачиваться.

- Прости, - опять повторился Зен. - Так нехорошо.

Рени на этом "нехорошо" сжался настолько сильно, как даже после того, как мяч на баскетболе ему в живот прилетел, не сжимался. Он продолжал смотреть на этого поникшего Зена уже путая реальности с вымыслом головы.

Зен положил телефон Рени обратно на стол, после чего зачем-то посмотрел на свои пальцы.

- Не мешать, - Зен посмотрел на Рени. - Хоз... Неон приказал не мешать. Они общаются.

Рени хотел было тут же рвануть с места в комнату к Лео, но Зен перегородил ему путь рукой. Что ж, попытка спастись не увенчалась успехом, теперь Рени ждет неизбежная смерть. Жаль, что Рени так и не успел выбрать, что будет написано у него на надгробии: "умер, потому что не переслал 10 сообщений и не похлопал в ладоши" или "обернись". Хотя первый вариант ему нравился чуточку больше. Только вот теперь это не имело значения, его просто похоронят, и все.

- Я...я... - пытался Рени сказать хоть слово, но дурацкие ноги не слушались, как и все тело. В голове был сплошной сущий страх.

Зен убрал руку, подойдя ближе.

- Ты не доверяешь. Боишься. Почему?

- Хороший вопрос, почему. Явно не потому что ты только что хотел меня задушить, а твой брат меня зарезать, нет, точно не по этой причине... Можно я пойду? Пожалуйста.

- Нет. Не мешать. Ты пойдешь к ней или Лео. Так нельзя. Ты будешь мешать.

- С чем мешать, что Неон такое делает, что я буду ему мешать, Зен?

- Общаются. Они общаются. Про тебя.

Рени инстинктивно сделал шаг назад, да сзади неудачно оказалась кровать, на которую он сразу же упал, так и продолжая своими перепуганными глазками смотреть на Зена.

- Что ты имеешь в виду "про меня"? Я уже ничего не понимаю, Зен... Ты пугаешь меня до чертиков. Мне не смешно.

- Я не хотел, - Зен подошел ближе, хотя такое действие для ошарашенного Рени явно было лишним. - Не хотел пугать. Неон не хотел. Ему интересно, кто у тебя умер.

Рени так вопросительно скрючил брови.

- Умер? У меня?

- Про крышу. Неон думает, ты говорил про крышу так, потому что у тебя кто-то умер. Он глуп.

- Мило... И... Зачем ему Арфа?

- Ты боишься, что он причинит ей вред?

Рени словно водой облили. Хоть рожа Зена и продолжала быть чересчур спокойной, а говорил Зен так, будто не умеет, он точно многое понимал. А от того и пугал Рени еще сильнее.

- Я ему не доверяю, ты сам об этом сказал. Зачем ему Арфа?

- Он не сделает. Ему интересно не это. Я знаю. Я уверен. Я убежден. Не было ни разу за эти дни, - Зен подошел к Рени ближе. - Как нога?

Рени закрыл ногу рукой, поспешно подтягивая ее ближе к себе на кровать.

- Объясни, откуда ты понял про ногу, зачем дал бинты. Да, блин, просто объясни, почему ты такой стремный и пугающий, почему так странно выражаешься! Что с Арфой!

Зен вздохнул. Он минуты две молча смотрел на Рени, пока Рени, кажется, успел уже вспомнить и проговорить про себя все существующие и несуществующие молитвы. После этого Зен так озадаченно сел на кровать к Рени, снова глядя на свои пальцы.

- Ты помог мне, спасибо.

- С чем я опять помог? - панику Рени уже было не остановить.

- Дал денег на сок. Неону лучше. Он вылечился, - Зен отвернул голову и посмотрел на кровать Неона перед собой. - Ты рылся в его вещах, в моих нет. Почему в моих нет?

Рени так и хотел сказать, потому что после этого Зен бы явно решил Рени ночью задушить, но воздержался от подобного.

- Ты опять что-то искал, - повторился Зен, теперь и свой до жути спокойный взгляд переводя на Рени. - Что?

Рени больше не мог сдерживаться. Паника была настолько сильной, что все его внутренние органы сжались. Рени полностью ослабел от страха, уже просто устало упав на кровать. Пусть будет, что будет, думал он. Пусть его уже просто прикончат и дело с концом.

- С чего ты взял, что я рылся?

- Отвечай.

- Тебе показалось, я не рылся.

Зен так крепко сжал ногу Рени, насколько только мог. Угроза была понята. Рени еле оттянул лодыжку, уже чуть ли не впритык к дощечке кроватной сев.

- Ладно, ладно, ладно, успокойся! Хватит меня хватать! - Рени прижал руки ближе к себе. - Я не доверяю вам, ясно? Вы два подозрительных стремных типа, которые носят с собой ножи, имеют зажигалку в виде пистолета и приходят ночью. Если бы я знал, что вы настолько странные, я бы никогда в жизни не показал вам ход с крыши! А что говорить о твоем агрессивном братце, которому палец в рот не клади, откусит! Вы стремные, ясно, очень стремные, мне жутко жить с вами в одном помещении, я вас боюсь!

- Зачем рылся в вещах?

- Я просто смотрел! И ты не имеешь права мне предъявлять, потому что и вы в моих рылись, ясно? Вдруг у вас наркотики, оружие или чья-нибудь отрубленная голова там лежит, я не хочу стать соучастником!

- Почему не съехал из комнаты?

- Потому что мне некуда съезжать! - Рени опустил руки, сев ровнее, - В общежитии больше нет свободных комнат, все забито. Мне просто... просто физически некуда съезжать. У меня нет выбора, понимаешь?

- Аренда.

- Аренда? Угараешь? От города до академии минут 30 ехать, потом... да тебя не касается, почему я не хочу аренду!

Зен замолчал. Он перевел взгляд на вещи Неона, потом и к кровати его ближе подошел.

- Ты слышал? - опять загадками спрашивал Зен.

- Что слышал? Зен, я не понимаю и половины слов, что ты говоришь. Ты говоришь отрывками, я не понимаю твоей речи! Да что с тобой, черт...

- Во сне. Что я говорю во сне. Ты слышал?

Тишина. Рени хотел было открыть рот, да испугался, что за такое открывание рта будут ждать не самые приятные и лучшие последствия. Зен повернулся на него головой.

- Отвечай, - сказал он свое любимое слово.

Желание Зена было очевиднее некуда. Если Неон показался лицемерным хитрецом, Зен скорее напоминал холодного и отстраненного красавчика, в душе которого на самом деле творился хаос.

Рени не знал, стоит ли ему что-нибудь говорить. Он молча взирал на Зена, пытаясь подобрать хоть одно слово, которое не приблизит Рени к смерти, но, так и казалось, такого слова просто нет.

- Я не слышал.

- Врешь.

- Я не слышал! - громче повторил Рени. - А если... если и слышал что-то, я... я никому не расскажу, Зен. Я не буду никому рассказывать о тебе и твоих...

Зен кивнул, возвращаясь на кровать.

- Хорошо. Тогда и я не расскажу Неону о тебе. Он узнает о тебе сам.

- Да что происходит опять...

- Он не видит, - Зен указал Рени на ногу. - Он не видит тебя. Я вижу. Я могу п...

- Нет. Перестань. Даже не продолжай договаривать, ты ничего не знаешь и не видишь! - Рени отдернул ногу. - Я не верю тебе, Зен. Я все равно хочу позвонить Арфе. Пожалуйста, позволь мне сделать это, я беспокоюсь за нее.

- Почему?

- Что почему? Зен, говори нормально!

- Почему ты беспокоишься за нее?

Рени затаил дыхание. Он смотрел на этого неоднозначного Зена, пытаясь найти подвох, да подвоха не находил.

- Что за странный вопрос, почему...

- Отвечай, - Зен снова так гневно посмотрел на Рени.

Рени уже устал спорить и сопротивляться. Каждая минута рядом с Зеном причиняла невероятно сильную душевную боль, что Рени уже просто сдался.

- Потому что она мне дорога, она моя подруга. Поэтому отойди, пожалуйста, и я ей позвоню.

Рени не стал ждать, пока Зен отойдет. Вместо этого он осторожно встал, быстро подбегая к телефону. Зен так и продолжал сидеть на кровати Рени, глядя за любыми действиями Солнышка.

- Обнимается при встрече. Почему?

- Что? - Рени еле переводил взгляд с экрана телефона на Зена. - Ты про Арфу, почему она обнимается при встрече?

Рени наконец понял, что Зен безнадежно тупой и необразованный. Как там сказал Неон, ОКР? Травмированный? Впрочем, и по некоторой болтовне Зена только это слово и подходит - травмированный. Не понимает очевидных вещей, просит маму, не обижать, не подходить. Страх.

- Ну, не знаю. Привычка такая. Девочки друг друга так приветствуют. Ты никогда ни с кем так не здоровался?

- Нет.

Рени даже руку с трубкой опустил, как поникше сказал это Зен.

- Серьезно? Или ты угараешь.

- Нет.

Наконец гудки прошли и Арфа подняла трубку.

- Арфа? - так вопросительно до сих пор глядя на Зена, сказал Рени. - Ты сейчас где? У тебя все хорошо?

- Да, Рени, не волнуйся, я с Неоном, он обещал проводить меня. Мы уже почти подъехали к общежитию.

- Ты выпила? Он точно тебя не трогал?!

Но Арфа уже не слышала и тут же бросила трубку.

Рени опустил руку, не понимая уже ничего. Он понимал только то, что он ничего больше не понимает.

- Вы капец странные... - сказал Рени, так и не в силах перевести взгляд с Зена. - Ладно... я... - и Рени, подальше от греха, просто пошел из комнаты, желая дождаться Арфу. Зен долго провожал его взглядом, а потом обратно сел на свою кровать, все думая о том, как Арфа обнимала его.

Неон вернулся в общежитие через несколько часов. По лицу его было видно, что разговор с Арфой не увенчался успехом, однако Зен так и не находил в себе храбрости об этом спросить.

Они сидели в холле душевой, пока дверь продолжала подпирать швабра, а Неон аккуратно помогал Зену снять бинты. Рана выглядела намного лучше. От того гноя, который еще недавно был на руке, осталось блеклое воспоминание, ну а отрезанное мясо постепенно заживало, что вместо подвижных мышц теперь можно было разглядеть разве что плохо затянутую кожу. Неон продолжал обмакивать поверхность среза спиртом, пока Зен лишь изредка рефлекторно сжимался, придерживая рукав от рубашки.

Неон молчал. Это было крайне необычно. Обычно он постоянно жаловался на жизнь, говорил гадости, врал или постоянно говорил эти словечки, наподобие котик, солнышко, зайчик, милый. Но сейчас он просто молчал, даже никак не реагируя на то, что Зен сверлил его взглядом.

- Ты расстроен? - наконец выдал Чали, когда уже было даже странно молчать рядом с Джемом настолько долго.

Джем озадаченно посмотрел на рожицу Алана, после чего обратно перевел взгляд на его рану, продолжая аккуратно обрабатывать срез.

- Джем? - повторился Алан, когда какую минуту от Неона не было никакой реакции.

Неон опустил руку. Он такими до жути страшными глазами посмотрел на Зена. Было непонятно, что заставило Джема молчать, какая именно ситуация вызвала в нем настолько сильную боль, однако даже яркие голубые глаза Алана Чали не спасали от этой жгучей апатии внутри. Да, пока Неон был с Арфой, явно что-то произошло.

- Я просил не вспоминать это имя, - чересчур поникше сказал Джем, обмакнув ватку спиртом.

Джем принялся дальше обрабатывать и остальные порезы Алана, которые он успел получить, когда они убегали из тюрьмы. Джем ничего не говорил, вел себя крайне странно, что даже вечно спокойное сердце Зена переставало быть таковым. От спирта раны защипало, что уже даже Алан не мог больше сидеть со своей спокойной рожей. Неон же, видимо, пребывая уже в полном упадке сил, даже на рану подул, только чтобы Алан не двигался. Но Зен не выдержал.

- Почему Арфа обнимается при встрече? - хоть какой-то вопрос задал Зен, только чтобы Неон не молчал настолько жутко. Лучше пусть он покрывает Алана матом, чем продолжит так удушающе молчать.

Неон вновь вопросительно посмотрел на Зена, принявшись открывать и упаковку с мазью. Уже прошло достаточное количество времени, так что пора было снимать бинты для ускорения заживления. Ну а мази Джем купил, чтобы заживление было и еще эффективнее.

- Люди так иногда здороваются, - Неон аккуратно постучал по крышечке с мазью, принимаясь дальше замазывать раны Зена. - У девушек обниматься при встрече больше распространено, чем у мужчин, поэтому она и обняла тебя. Здесь навряд ли есть какой-то подтекст.

- Нет, - сказал Зен, останавливая руку Неона. Чали так крепко вцепился в его кисть. - Она не хотела причинить мне боль?

Неон с минуты поникше смотрел на Зена, пока в мыслях была полная каша, а говорить не хотелось совсем. Неон наконец сообразил, что к чему, убирая от себя руки Зена.

- Я устал, Алан. Очень устал. Давай я объясню тебе это завтра, хорошо?

- Сейчас. Я хочу сейчас.

Неон опустил руку, пока сил в теле реально больше не было. Но эти глаза... Джем Марти ненавидел Алана за эти глаза, потому что только они и были способны диктовать Джему, что делать, а что нет.

- Хочешь... - Неон вздыхал, вытерев пальцы о полотенце. - Люди иногда обнимаются, чтобы показать, например, что они рядом, что им можно доверять, что-нибудь такое, - Неон закрутил крышечку, на Зена даже не взглянув. - Обнимаются, чтобы другие почувствовали их тепло, понимаешь?

- Да.

- Еще иногда обнимаются, чтобы оказать поддержку близкому. Короче, просто, чтобы проявить заботу и доброту. Вот и все.

- А что насчет тебя? Ты обнимаешься?

Вопрос Зена в сочетании с этими яркими глазками звучал настолько же мило, насколько и по-детски, насколько и смешно. У Алана было оправдание, почему он не понимал некоторых самых стандартных и логичных вещей, но от этого мозгу было как-то не легче. Особенно не легче из-за того, что Неон понимал, что на все это действительно надо отвечать.

- Зачем ты спрашиваешь?

- Отвечай.

Неон вздохнул, поспешно засовывая все банки, склянки и полотенца обратно в пакет.

- Да. С мамой, с другими людьми. И я тоже обнимался, Алан. Как обычный нормальный человек. Все обычные люди так делают.

- Значит, мне тоже надо?

Неон не мог. Он не мог спокойно смотреть на эти яркие голубые глаза, которые говорили даже для уставшего и апатичного Джема такие печально-милые вещи. И именно из-за этого Джем постоянно и отвечал Алану чересчур агрессивно и жестоко, только чтобы Алан не задавал дополнительный вопрос. Джем знал, что Алан будет говорить настолько трогательно, что аж Джему от боли за прошлое Алана начнет жечь сердце. Да, если Джем не будет агрессивно отвечать Алану, то Алан сочтет поведение Джема за доброту и начнет... Начнет привязываться. А Джем утащит с собой на дно. Джем этого не хочет.

- Алан... - Неон хотел сказать что-то в духе "перестань, заткнись, веди себя прилично", но сил действительно не осталось. Уже ни на что. - Ты никому ничего не должен. И точка.

Неон встал, поспешно поднимая пакет, взял и остальные вещи со скамейки.

- Можно я...

- Не надо, - перебил Джем Алана. - Ты никому не сделаешь этим лучше, Алан. Мы не семья, не надо. Никогда не смей ничего предлагать мне. Перестань.

Алан тоже встал со скамейки, так взволнованно глядя на Неона. Неон же с минуты молча стоял, глядя на потолок, мысли атаковали его разум, что он уже и сам не понимал, что делает. Эта Арфа... Почему эта Арфа сказала ему такие жуткие слова? Как эта Арфа смогла подобрать такие слова, чтобы Джему Марти аж плакать от своей ничтожности захотелось? Джем всегда знал, что он ничтожный, но почему именно после ее слов он... Он знал это наперед?

Джем повернулся на Алана. Черт. Черт. Джем сам не понимал, что творит. Сам уже не понимал, чего хочет. В глазах его было столько боли и отвращения от самого себя, что даже в груди бесчувственного Алана начало будто двигаться что-то странное. Он затаил дыхание, подойдя к Джему ближе.

Джем выронил из рук все, что успел подобрать: и пакет, и грязную одежду, и полотенца. Просто все, что у него только было.

- Джем? - спросил Зен, делая и еще один шаг.

- Заткнись, - сказал ему Марти. - Просто заткнись.

Джем подошел к Алану, аккуратно обхватывая его руками. Джем сжал тело Чали настолько крепко, насколько только желал, слушая, как сердце Алана, был который выше Джема сантиметров на 11, начало так безудержно громко стучать. Он обнимал его так сильно, словно, если Джем так не сделает, Алан куда-нибудь убежит. Обнимал так крепко, будто сам сейчас от горя расплачется или начнет орать от страданий за всю свою жизнь.

Алан словно к земле прирос, не понимая, что происходит. Его никогда еще не обнимали. И, кажется, Алан понимал, что подобное происходит с ним впервые в жизни.

- Это называется объятия, Алан, - крепче прижимал Джем тело Чали к себе, все так и продолжая задыхаться в собственном бешенном сердце. - Люди обнимаются, когда хотят проявить сочувствие или передать тепло. Так это чувствуется, так это выглядит. Теперь тебе понятно, что это? Ты больше не будешь спрашивать меня, как это? Больше не будешь делать такие глаза, больше не будешь, собака, заставлять меня обнимать тебя и делать все, чтобы я стал сомневаться в том, хочу ли я быть кем-нибудь для тебя?!

Алан медленно поднял руки, так неуверенно обнимая Джема в ответ.

- Хорошо. Мне хорошо, - тихо прошептал он Марти.