Двойной обгон: Любовь и карьера

Возвращение Кэтрин в гоночный мир выдалось мучительно скомканным. Сперва - стремительный перелет на базу команды, а оттуда, едва переведя дух, - в Португалию. Этот вихрь событий стал для неё глотком свежего воздуха, спасением от тягостного послевкусия последних дней Джорджа в её доме. Его забота, его безупречное внимание - завтраки в постель, совместные прогулки, страстный секс - всё это казалось Кэтрин удушающе навязчивым. Идеальность давила. Она, безусловно, ценила его старания, чувствовала себя любимой, и ей отчаянно хотелось ответить ему взаимностью, подарить то, чего он, несомненно, заслуживал. Но что-то внутри сопротивлялось, словно тугая пружина, готовая распрямиться в самый неподходящий момент. Ночами её преследовали сны о Максе - безудержные, дикие, доводящие до странных, почти болезненных оргазмов. Она хранила эти видения в тайне, погребая под маской благопристойности, считая лишь бредом воспаленного сознания.

Кэтрин прилетела в четверг, точно к началу суеты медиа-дня. С Максом они еще не виделись. Вместе с Кристианом она сразу же погрузилась в обсуждение планов на предстоящий Гран-при. Легкое, приятно нарастающее волнение щекотало нервы. Она была более чем рада вернуться. Все шло как по маслу, пока тишину гаража не разорвал хаос. Двое механиков, словно сорвавшись с цепи, выясняли отношения, перекрикивая друг друга. Поглощенные яростью, они не замечали ничего вокруг. Хорнер предпочел ретироваться в гараж Чеко. Кэтрин молча наблюдала, в нерешительности застыв на месте. Формально, она была единственной, кто мог их остановить, но вмешиваться в этот клубок эмоций не хотелось. Однако внезапно словесная буря стихла: мужчины расхохотались, крепко пожали друг другу руки и вернулись к работе. Кто-то не удержался от шутки:

"Прямо как Макс с Кэтрин, сначала грызутся, а потом общаются, как влюбленная парочка."

Кэтрин опешила. Какая, к черту, парочка? Кэтрин почувствовала, как кровь прилила к щекам. Сердце бешено заколотилось. Она попыталась скрыть смущение за напускным спокойствием, делая вид, что увлечена изучением телеметрии на одном из мониторов. Но слова механика эхом отдавались в голове, вызывая неприятный холодок в животе. Она знала о напряжении, витавшем между ней и Максом, но чтобы это было настолько очевидно для всех вокруг...

Кэтрин украдкой окинула взглядом гараж. В воздухе, пропитанном запахом масла и жженой резины, царила сосредоточенная суета. Большинство механиков были поглощены работой, но острые, любопытные взгляды то и дело скользили по ней. Кэтрин попыталась натянуть небрежную улыбку, но губы предательски дрогнули, выдавая ее внутреннее смятение. Этот мимолетный момент заставил ее задуматься о том, как ее воспринимают в команде. Просто как инженера, ценного специалиста, или как пикантную деталь скандальной истории?

Она резко отмахнулась от этих мыслей, словно от назойливой мошки. Сегодняшняя задача была куда важнее: закончить подготовку к завтрашней тренировке. Перепроверить телеметрию, скрупулезно изучить участки трассы с новым покрытием, составить четкий и эффективный план предстоящих заездов.

Кэтрин, погруженная в работу, кропотливо выверяла каждую деталь. Ей не просто хотелось, ей необходимо было, чтобы все было идеально. На тренировках предстояло испытать разные составы шин, почувствовать их характер, определить, какие из них обеспечат наилучшее сцепление и дадут пилоту максимальный контроль над машиной.

Работа поглотила Кэтрин целиком. Она ушла в мир цифр и графиков, стараясь не замечать ни взглядов, ни перешептываний. Каждый поворот, каждая прямая трассы, каждая мельчайшая деталь телеметрии были изучены под микроскопом. Кэтрин искала малейшие возможности для улучшения, стремясь выжать максимум из болида. Она чувствовала ответственность, не только перед командой, но и перед самой собой. Она должна доказать, что способна вернуться на прежний уровень, что ее профессионализм не пострадал от личных потрясений.

Напряжение нарастало по мере приближения к вечеру. Подготовка болида к завтрашним тренировкам близилась к завершению. Кэтрин еще раз прошлась по чек-листу, убеждаясь, что все системы работают исправно. В гараже постепенно становилось тише, механики, уставшие после напряженного дня, готовились к уходу. Кэтрин собиралась последовать их примеру, когда ее окликнул Кристиан.

- Ну как дела? - Хорнер сел рядом с ней.

- Сложно судить пока не попробуем трассу завтра. Да и будет видно лучше завтра по тому как Макс лучше скажет как трасса.

- А он ещё не приходил сюда?

- Не видела ещё.

- Странно, он должен был подойти. Или вы опять будете как враги?

- Не думаю.

- Ладно, я пойду, а ты не заствайся.

День близился к концу, Кэтрин сделала все что было возможно. Но без данных которые на может получить только завтра было тяжело. Никогда не знаешь как поведет себя блил на трассе. А так как Мерседес показывает хороший темп, то им нельзя ошибаться.

Кэтрин уже собиралась уходить, когда в боксы вошел Макс. Выглядел он так, словно на его плечи взвалили всю тяжесть мира. Он подошел к Кэтрин и опустился на сиденье рядом с ней.

- С тобой все в порядке? - Кэтрин изучающе смотрела на его лицо.

- Лучше не бывает. Что там по планам?

- Особо ничего менять не будем, но после тренировок нужно будет все пересмотреть. Когда ты прочувствуешь трассу, станет ясно, где мы сильны, а где нужно подтянуть. Согласен?

- Согласен. А Расселу ты тоже стратегию разрабатываешь?

На губах Макса скользнула язвительная усмешка, а Кэтрин будто хлестнули по щеке.

- Я не работаю в "Вильямс", и помогать им мне незачем. И наши отношения с Джорджем никак не влияют на соперничество между командами. В моих интересах только благополучие моей команды. Ясно?

- Ты на меня голос не повышай, блять, ты разговариваешь не с Расселом.

- Да пошел ты! Ведешь себя как идиот. Я не настолько глупа, чтобы сливать информацию и делать все тебе на зло.

- Но делаешь ведь, да?

- Что я делаю? Личная жизнь на то и личная, чтобы работа оставалась за ее пределами! - голос Кэтрин сорвался на крик.

- Не ори, истеричка. Иди уже, а то твой бедный Джордж, наверное, заждался. Твой маленький, длинный сопляк.

И тут, на глазах у немногочисленных свидетелей, Кэтрин не выдержала и залепила Максу пощечину. Затем, дрожащими руками, собрала свои вещи и, хлопнув дверью, вылетела из боксов. Макс остался сидеть, злость клокотала в нем, отравляя все вокруг. Но зол он был не на Кэтрин. Больше на себя.

Следующий день был пропитан напряжением, словно натянутая струна между Кэтрин и Максом. С самого начала тренировки между ними воцарилось ледяное молчание. Кристиан, казалось, исчерпал все способы примирения, их неприязнь друг к другу начинала его раздражать. Макса все еще держали в боксах, наблюдая за поведением трассы на примере других команд. Наконец, ему дали отмашку. Болид летел, словно зверь, рвущийся на волю, показывая отличные результаты. Макс высекал лучшие секунды на первых двух секторах, но коварный третий оставался непреклонен. В очередной попытке побить время круга, на втором повороте его постигла неудача. К счастью, все обошлось без аварии, чему Кэтрин невольно обрадовалась. Макс бросил в эфир пару замечаний, но в ответ - лишь тишина. Кэтрин хранила молчание, словно заговорщица. Когда Макс вернулся в боксы, его машину тут же окружили, принявшись остужать. Кэтрин, словно тень, скользнула к кокпиту и присела рядом с сидящим в машине Максом. В его глазах мелькнуло удивление, но он молча слушал, как Кэтрин, увлеченно жестикулируя, делилась своими идеями и просила проверить их на трассе. Макс внимал каждому ее слову, кивая в знак согласия. Казалось, недавняя ссора испарилась, словно дым. Камеры жадно ловили каждую секунду этой сцены, приводя в восторг армию фанатов команды. В недрах фандома Red Bull уже давно грезили о романе между Максом и Кэтрин, несмотря на то, что их связывали исключительно рабочие отношения. По плану Кэтрин, Макса переобули в мягкие шины, желая оценить их поведение, ведь несколько команд уже демонстрировали на них впечатляющее время. Но едва проехав пару кругов, Макс заворчал в радиоэфире:

"Я чувствую сильную вибрацию от шин. Ты уверена, что это хорошая идея?"

"Да, продолжай," - отрезала Кэтрин.

"Понял."

Несмотря на жалобы, Макс выдал неплохое время, но все же уступил Боттасу. По итогам первой практики Макс занял второе место, отстав всего на 25 тысячных секунды.

Перед второй практикой Макс, хмурясь, стоял у мониторов, словно перед судилищем, где безжалостно препарировали его ошибки. К нему, словно тень, приблизился Хорнер, и в голосе его вновь прозвучала просьба, граничащая с мольбой: прекратить споры с Кэтрин. В ответ Макс лишь отмахнулся, словно от назойливой мухи. Сама же Кэтрин возникла чуть позже, тихая и сосредоточенная, и принялась комментировать прошедшую практику. Ее слова, выверенные и точные, текли ровно, не встречая сопротивления. Даже Макс, казалось, прислушивался, изредка кивая в знак согласия. Отсутствие споров, тишина понимания - эта атмосфера тихой гавани согревала сердце Кристиана. Оставив их, он направился в боксы к Пересу. После окончания обсуждения Макс ушел, чтобы хоть немного отдохнуть перед грядущей битвой, а Кэтрин отправилась на поиски чашки кофе, надеясь, что кофеин поможет ей найти решение.

Начало второй практики томительно задерживалось из-за ремонта предательских дренажных люков, разверзшихся на трассе. Как только зеленый свет дал старт, Макс, словно выпущенная из тетивы стрела, сорвался с места. Его не стали удерживать в боксах, зная, что каждая секунда на счету. Но вскоре небеса разразились громом:

"У меня проблемы с тормозами." - голос Макса звучал резко и напряженно.

"Заезжай в боксы." - ответ прозвучал мгновенно.

"Принял."

Механики, словно единый организм, бросились к болиду. Проблема была устранена с хирургической точностью и быстротой, вернув Максу возможность продолжать тренировку. И он не подвел. После нескольких кругов, словно взбешенный бык, он вырвался на первую строчку. Переобувшись в мягкие шины, он тут же продемонстрировал второе лучшее время. До конца практики расстановка сил не изменилась. Mercedes оказались быстрее. Этот факт, словно заноза, сидел в сознании, заставляя искать пути обхода. Однако и темп Red Bull внушал уважение.

Кэтрин, словно верный страж, оставалась до последнего, пересматривая записи практик снова и снова. Ее взгляд, словно рентген, был прикован к болидам Mercedes. Она пыталась разгадать их секрет, найти ту ускользающую грань, которая позволит им вырваться вперед.

Суббота искрилась предвкушением. Последний шанс отшлифовать все грани перед квалификацией. Кэтрин провела бессонную ночь, в голове роились стратегии, способные вырвать поул из цепких рук соперников. Но сначала - третья тренировка. Перед стартом она подошла к Максу, и в спокойном диалоге они выверили каждую деталь. Оба горели желанием выжать максимум из болида.

Практика выдалась странной, словно запланированной чередой виртуальных сейфтикаров. Что-то неладное творилось с трассой. После возобновления сессии Макс, казалось, решил одним махом развеять все сомнения в своей скорости. Он обрушил на трассу не просто быстрый круг, а настоящий удар молнии - рекорд уикенда! Но вот жёлтые флаги - Норриса развернуло, к счастью, он сумел вернуться на трассу. Зелёный свет - и Макс вновь взлетает на вершину, улучшая собственное время. Трасса раскалялась, обещая испепеляющую жару в квалификации. Битва между Максом и серебряными стрелами Mercedes обещала стать эпической.

Квалификация началась. Ненавистные нарушения границ трассы нависали над большинством пилотов, грозя удалением драгоценных секунд. Макс показал время, идентичное третье тренировке, но тут же был отодвинут Сайнсом. Затем Хэмилтон ворвался на первую строчку, но его триумф был недолгим - время аннулировали. Жёлтые флаги! Перес беспомощно барахтался в гравии. Чеко вернулся, но его шины были изранены. Тем не менее, он умудрился показать время быстрее Макса. Сам Макс начал жаловаться на недостаток скорости на прямых.

Стартовал второй сегмент квалификации. Макс вырвался на трассу, но его тут же окутал плотный трафик. Впрочем, это было ожидаемо - все жаждали урвать свой кусочек времени. Макс вырвался вперед, но Боттас тут же сместил его. Хэмилтон снова на первой строчке, а Чеко умудрился обогнать Макса. В боксах Red Bull нарастало напряжение. Кэтрин надеялась, что Макс еще покажет свой истинный класс. Оба болида Red Bull рванули в боксы и вылетели на трассу на мягких шинах, им нужна была максимальная скорость. Оба прошли в третий сегмент.

Третий сегмент. Момент истины. Здесь нужно было выложиться до последней капли. Макс показал невероятный круг, но из-за коварного нарушения границ трассы его безжалостно аннулировали. По боксам Red Bull прокатилась волна напряжения и негодования. Затем Макс снова допустил ошибку. Хотя объективно он был быстрее всех. Он старался изо всех сил, но чего-то не хватало. Он был третьим. Шины умоляли о пощаде. Поул вырвал Боттас. Увы, Макс был лишь третьим. Но это было, конечно, лучше, чем у Чеко. Кэтрин тяжело вздохнула.

Пока тянулись утомительные интервью и суета пресс-конференции после квалификации, Кэтрин направилась к моторхому. Внезапно, чья-то рука потянула её в сторону. Это был Джордж, сломленный и отчаянно нуждающийся в ней. В его глазах плескалась неприкрытая боль. Кэтрин, не раздумывая, шагнула навстречу и заключила его в объятия. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, и даже пропитавшая его кожу испарина не имела значения. Джордж лишь глубже зарылся лицом в её волосы, словно ища спасения. В этот момент, скрытая тенью, камера безжалостно запечатлела их близость. Когда Джордж, ведомый порывом, наклонился для поцелуя, ликующий щелчок затвора ознаменовал рождение сенсации. Гоночный инженер Макса Ферстаппена и пилот команды «Вильямс» - их страстный поцелуй грозил обернуться настоящей бомбой. Джордж нежно коснулся губами её лба.

- Я так рад наконец-то видеть тебя. А то ты совсем не вылезаешь из своего гаража.

- Ты же знаешь, это моя работа, мой долг. Я вижу, ты сильно расстроен. Не стоит, ты все равно показал себя хорошо, был быстр.

- Недостаточно быстр, Кэтрин. Никогда недостаточно.

- В тебе есть потенциал, огромный, ты просто не даешь ему раскрыться. Не стоит себя так принижать. Тебе стоит лишь поверить в себя, думать: "Я смогу, и я докажу всем, что я лучший".

- Знаешь, я так счастлив, что ты рядом со мной, что ты веришь в меня. Люблю тебя.

Джордж снова потянулся к ней, на этот раз с исступленной жаждой, и поцеловал, глубоко и страстно, его руки скользили по ее спине, обжигая сквозь ткань комбинезона. Эту интимную сцену застал Макс, возвращавшийся с конференции, лицо его исказилось гримасой отвращения. В голове промелькнула одна, ядовитая мысль: "Шлюха". Стало невыносимо противно от увиденного, словно кислотой обожгло.

Утро гонки встретило команду Red Bull наэлектризованной атмосферой. Фотографии Кэтрин и Джорджа уже облетели все новостные ленты и социальные сети. Слухи множились с космической скоростью, обрастая немыслимыми подробностями. Кэтрин чувствовала на себе прожигающие взгляды, но старалась сохранять видимость невозмутимости. В боксах царила напряженная тишина, прерываемая лишь короткими командами и гулом моторов.

Макс, казалось, игнорировал происходящее, сосредоточившись исключительно на подготовке к гонке. Он скрупулезно изучал телеметрию, общаясь с механиками короткими, отрывистыми фразами. Кэтрин подошла к нему, намереваясь обсудить стратегию, но он лишь бросил на нее короткий, холодный взгляд и отвернулся. В этот момент она почувствовала себя особенно одинокой и уязвимой.

Хорнер позвал Кэтрин, ему необходимо было срочно поговорить с ней наедине. Они отошли в дальний угол паддока, подальше от любопытных глаз.

- Итак, Кэтрин, будь добра, объясни, как твоя личная жизнь так внезапно вырвалась наружу, да еще и во вред команде? - Кристиан скрестил руки на груди, прожигая ее взглядом.

- Кристиан, я понятия не имею, как так вышло. Но уверяю тебя, я ни словом не обмолвилась Джорджу о наших планах, не помогаю ему ни в чем.

- Ох, Кэтрин... Если бы ты не была ценным профессионалом, я бы немедленно отправил тебя восвояси. А пока мне придется тебя наказать. И, разумеется, как-то утихомирить эту вакханалию в СМИ. Неужели нельзя было быть хоть чуточку осторожнее?

- Я думала, мы были достаточно осмотрительны... Понимаю, больше такого не повторится.

- Передай своему бойфренду, чтобы держал язык за зубами. И будет лучше, если вы оба станете отрицать ваши отношения. Сама понимаешь, на кону репутация команды.

- Хорошо, Кристиан.

Кэтрин тут же написала Джорджу сообщение, изложив ситуацию: им следует залечь на дно и держать дистанцию. А еще попросила его публично отрицать их связь. Джордж понимал всю серьезность момента и пообещал сделать все, как она просит.

Кэтрин устало провела руками по лицу, ощущая, как сгущается атмосфера вокруг нее. И без того немногим она была по душе, а теперь ситуация грозила стать невыносимой. Девушка отчаянно хотела обсудить с Максом хотя бы план на предстоящую гонку. Но тот словно избегал ее, однако ей все же удалось перехватить его. Он всем своим видом демонстрировал презрение и, казалось, слушал ее вполуха.

- Макс, да что происходит? Ты вообще меня слышишь?

- Да.

- Тогда, может, хоть что-нибудь скажешь?

- А что я должен сказать?

- Ну, хотя бы то, устраивает ли тебя план на гонку?

- Устраивает. Все, я пошел.

- Да черт с тобой и со всеми вами!

- Не ори! Меньше нужно было трахаться с Расселом, тогда бы хоть иногда включала свои мозги. А не целоваться с ним на виду, блять, у всех. Идиотка, ты вообще о чем думала? Или думала, но совсем не тем местом?

- Да пошел ты! Какая тебе разница, с кем я сплю? Какая?

- Да никакой. Просто ты ведешь себя как... как самая настоящая шлюха!

И снова удар. Кэтрин не выдержала и влепила Максу пощечину. И тут же по ее щекам покатились слезы. Макс, увидев их, словно окаменел. Стало противно от себя, Макс застыл. А вот Кэтрин ушла.

Начало Гран-при бурлило суетой, словно растревоженный улей. Вопросы о Кэтрин и Джордже вихрем носились в воздухе, их лица то и дело мелькали на экранах. Кэтрин, словно испуганная лань, пряталась от назойливых камер. Неприятный осадок от недавнего разговора с Максом Давидом тяжелым грузом давил на сердце. Ей хотелось сбежать, забиться в угол и выплакать этот день до последней капли. Но девушка крепилась, понимая, что сейчас ее эмоции неуместны. Макс стартовал на "медиуме". Прогревочный круг остался позади, и вот - старт! Макс бросается вперед, но, увы, остается на третьей позиции, отчаянно пытаясь настичь стремительные "Мерседесы". В ожесточенной борьбе Макс все же обходит Льюиса, вырываясь на второе место. Но ликование длится недолго - Хэмилтон, словно разъяренный зверь, вновь обходит Макса, оттесняя его на третью позицию. Пока все идет своим чередом, Макс постепенно отстает от серебряных стрел. Затем начинается захватывающая дуэль между двумя "Мерседесами", и Хэмилтон вырывается в лидеры. На 33-м круге Макс заезжает в боксы, где ему ставят "хард". Молниеносный пит-стоп - всего 2,3 секунды! Но даже после пит-стопа "Мерседесов" Макс остается вторым, отчаянно пытаясь настичь неуловимого Льюиса. До самого конца гонки Макс выкладывается на полную, стремясь показать лучшее время и обогнать Хэмилтона, но это оказывается непосильной задачей. И вот он - клетчатый флаг! Хэмилтон празднует победу, Макс - второй, Боттас - третий. Макс устанавливает лучшее время круга, но из-за нарушения границ трассы его аннулируют, оставляя горький привкус досады.

После финиша Кэтрин чувствовала себя опустошенной. Результат гонки отошел на второй план, затмленный личной драмой. Она машинально выполняла свои обязанности, стараясь не пересекаться с Максом и избегать любопытных взглядов. Внутри бушевал ураган противоречивых чувств: обида, разочарование, злость и, как ни странно, вина. Вина за то, что не смогла сохранить профессионализм, что позволила личным отношениям повлиять на работу.

Кэтрин знала, что ей необходимо поговорить с Максом, хотя бы для того, чтобы расставить все точки над "i". Она нашла его в комнате отдыха, где он мрачно смотрел в окно. Собравшись с духом, она вошла.

- Макс, нам нужно поговорить.

Он не ответил, продолжая смотреть в окно.

- Я понимаю, ты зол. Но я не думаю, что заслужила всего этого. И, пожалуйста, не называй меня больше так.

Он резко повернулся к ней, в глазах сверкали гнев и боль.

- А чего ты ожидала? Что я буду хлопать в ладоши, глядя, как ты целуешься с этим неудачником? Ты же мой инженер, Кэтрин! Мой! И теперь все только и говорят, что о тебе и Расселе.

- Я не собственность, Макс. И моя личная жизнь тебя не касается. Я всегда делала свою работу профессионально, и эта ситуация никак на нее не повлияла.

- Не повлияла? Ты серьезно? Вся команда на ушах из-за тебя!

- Я знаю. И я сожалею об этом. Но я не могу контролировать то, что говорят другие.

Макс отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. В комнате повисла тягостная тишина, нарушаемая лишь тихим гулом моторов гоночных машин. Кэтрин понимала, что этот разговор ничего не изменит. Слишком много боли и обиды накопилось между ними. Она развернулась и вышла, оставив Макса наедине со своими мыслями. Ей оставалось только надеяться, что со временем все утихнет, и они смогут вернуться к нормальной работе. Но в глубине души она знала, что прежних отношений уже не будет.