Я Тебя Люблю.
Ризли, увидев с каким энтузиазмом Нёвиллет ест, тоже решил попробовать.
Взяв чайную ложку он отделил не слишком большой кусочек от пышного торта и отправил в рот.
Выпечка оказалась очень недурной, поэтому парень быстро все съел, как и Нёвиллет.
- ну что, ты наелся? Или ещё что нибудь закажем?
Судья немного подумал и ответил:
- думаю я сыт.
- тогда может выйдем на небольшую прогулку? Я знаю пару красивых мест. Я думаю нужно насладится твоим небольшим отпуском перед работой.
Юдекс уже хотел сказать нет, но увидев эти щенячьи глаза полные надежды, всё же согласился.
- правда? Отлично! Давай сначала сходим к фонтану Люсин. Затем можно сходить посмотреть морских выдр и под конец полетать на планере. Или я ещё увидел новую версию полёта: сейчас продают летающие мечи, представляешь?
Услышав весь этот набор, Нёвиллет невольно устал. Но перечить не стал, хотя полет на мече ему казался сомнительным удовольствием.
- пойдем. Только сначала нужно заплатить за заказ.
- о, чуть не забыл. Извините, можно счёт пожалуйста?
Через пару минут подошёл официант и протянул небольшое железное ведёрко, а сам ушёл.
Ризли достал от туда бумажку и увидев цену, протянул посмотреть Нёвиллету.
Цена была не маленькая, но мужчину это не смутило и он полез за кошельком.
Но, кажется его не было.
- хм, кажется мой кошелёк дома. Может я за ним схожу? Все равно близко.
- да ладно, я могу заплатить сам.
Пощупав у себя в кормане, Ризли кошелька так же не обнаружил.
- а.. Ладно, сходи, я останусь здесь и объясню ситуацию.
Кивнув, судья аккуратно встал и вышел из заведения.
Это не ушло от глаз официанта, поэтому он подошёл.
- извините, а куда направился ваш коллега?
- не переживайте, он отправился за кошельком.
Услышав это, парень отправился обратно, неловко улыбнувшись.
Казалось бы, на этом все могло закончится, но к Ризли подсела очень смелая девушка.
- извините, господин герцог. Можно ли с вами познакомиться?
Подсев вплотную, официантка погладила парня за галстук.
- мадам, кажется вы ошиблись.
Девушка тут же рассмеялась:
- как я могла ошибиться? Вас знают все в округе.
- я не об этом.
Отодвинув её от себя, Ризли продолжил:
- я женат.
Нёвиллет, котрый уже успел вернутся и стоял у входной двери, застыл.
Девушка же в ответ начала придвигаться обратно:
- да ну, бросьте. Вы постоянно один в своей тюрьме. Исключением можно считать вашего коллегу судью, но он же парень. Вот и получается-
- так я женат на нём.
Сурово посмотрев на девушку, Ризли опять её отодвинул:
- думаю он не обрадуется если увидит что вы ко мне подкатываете.
В ответ дама очень удивилась и сказав пару обидных слов, ушла.
В это же время появился юдекс:
- что это было?
Сев на свое место, мужчина выглядел очень смущенным: уши полностью покраснели, а рога беспокойно дёргались и светились.
Это не ушло от глаз Ризли, но тот решил не обращать на это внимание, в надежде не разозлить судью ещё больше:
- нужно же было от неё отмазаться.. Не переживай, если она захочет рассказать это кому нибудь, то ей все равно не поверят.
Нёвиллет, казалось, немного успокоился:
- ладно, давай больше не будем об этом.
Положив оплату вместе с большими чаевыми, мужчина встал из-за стола и вышел.
Ризли же побежал следом:
- теперь мы пойдём к фонтану Люсин?
Метнув суровый взгляд на герцога, судья ответил:
- ты хочешь окончательно укрепить слухи? Давай лучше пойдём к выдрам, все равно люди редко туда ходят.
Кивнув, парень встал рядом с юдексом и они вместе отправились на место.
Было далековато, но путь прошёл близко за лёгкими разговорами, поэтому добрались они относительно быстро.
Когда Нёвиллет подошёл к воде, из неё показалось несколько выдр, что удивило Ризли:
- обычно они так быстро не появляются. А их можно погладить?
Судья нечего не ответил, а лишь начал сам гладить животных по макушке - те в ответ довольно замурчали.
Когда герцог хотел повторить то же самое, выдра его укусила:
- ай, ты чего кусаешься?
Юдекс взял ладонь Ризли, и провел по укусу пальцем: ранка быстро затянулась.
Затем мужчина бросил раздраженный взгляд на эту выдру: та, казалось, испугалась и уплыла.
Взяв ладонь герцога в свою, он опустил её на ближайшую выдру: она не кусалась.
Пока оба гладили одну выдру, та что уплыла вернулась, только с чем-то в зубах.
Подплыв поближе к Ризли, она протянула ему ракушку.
Нежно улыбнувшись, парень аккуратно взял её и вложил в руку Нёвиллету:
- мне подарили ракушку.
Рассмеявшись, герцог встал:
- думаю можно идти дальше.
Судья встал следом:
- и куда же ты хочешь?
- м, может все же попробуем полет на мече?
Обречённо вздохнув, мужчина кивнул:
- ты в первый раз на нем летаешь?
- нет, я уже пробовал несколько раз.
Хмыкнув, Ризли позвал Нёвиллета с собой подняться на утёс.
Уже была глубокая ночь.
Двое подошли к краю утеса, возвышающегося над омывающими остров бурными водами. Их окружали лишь отвесные скалы причудливой формы, молодой месяц и бескрайнее море, темные воды которого, ударяясь о камни, превращались в хлопья белоснежной пены.
Ризли призвал связанный с ним договором меч, после чего повернулся к Нёвиллету и спросил:
- как так вышло, что ты не умеешь управлять мечом?
- Не то чтобы не умею, - ответил юдекс, - просто владею этим навыком недостаточно хорошо.
- Какой именно прием тебе не дается?
Нёвиллет с надменным видом взмахнул подолом своих одежд, однако покрасневшие уши выдали его смущение:
- Я могу летать только низко над землей.
Герцог был немного удивлен. На самом деле, при управлении мечом не важно, на пару сантиметров ты взлетишь или на сотню метров, - расход энергии все равно один и тот же. Раз уж Нёвиллет был способен оторваться от земли и летать на низких высотах, не существовало никаких объективных причин, по которым он не мог бы подняться выше.
- давай ты попробуешь, а я посмотрю, - предложил он.
Однако судья явно не спешил призывать меч, лишь с пресным видом заявил:
- Обычно я не люблю использовать меч подобным образом. В конце концов, любое оружие достойно уважения, и не подобает наступать на него ногами.
- ?..
Ризли не понял этого странного объяснения, но все же слегка кивнул головой в знак согласия.
- Может ты и прав, но... не можем же мы летать лежа на мече или повиснув на нем.
От этого заявления юдекс на время лишился дара речи. Подняв голову, в свете луны он увидел озорную улыбку на лице герцога, и, не в силах сдержать раздражение, проворчал:
- Если дело по-настоящему срочное, я могу призвать истинную форму и полететь так.
Ризли обомлел:
- вот как?
- я могу контролировать свой размер, - ответил Нёвиллет. Казалось бы, ему удалось мало-мальски защитить свою репутацию, но он тут же опять смутился и неловко пояснил, - однако часть моих сил находятся у архонтов, так что я не могу долго поддерживать эту форму.
Тут Ризли вдруг осенило:
- Так ты решил научиться управлять мечом, потому что хочешь...
- На всякий случай.
Герцог не стал развивать эту тему. Захлестнувшие Фонтейн моря могут поглотить слишком много жизней. В этот день Нёвиллет - самый выдающийся бессмертный дракон своего времени, может лишь беспомощно смотреть, как под ним море забирает все новые жизни, превращая простых людей в лужу воды. Не в силах долго поддерживать свою форму, что он может чувствовать?
Неудивительно, что человек, который предпочитал вызвать свою форму, но не использовать свой меч, внезапно обратился с такой просьбой к своему коллеге.
- Я все понял. Не беспокойся, конечно я хорошо тебя обучу.
Выслушав его слова, Нёвиллет опустил взгляд, так ничего и не ответив. Было неясно, о чем сейчас думает этот человек, но, в конце концов, он все же вздохнул и поднял руку:
- Призываю меч.
Сине-перламутровый свет быстро сгустился в его руке, и в умиротворяющем и безмятежном свете луны Ризли увидел оружие.
Действительно, убийственный клинок.
Этот длинный меч на самом деле был очень похож на Нёвиллета, и вряд ли в этом мире нашелся бы человек, лучше подходивший на роль его хозяина. Скромно украшенная рукоять переходила в сверкающий расплавленным золотом клинок, затмивший своим сиянием все вокруг, словно осветивший мрак ночи залп фейерверка или струящийся мелкий белый песок.
- его зовут Аим*, - оглядев меч, сказал юдекс, - ты еще не знаком с ним. Он слишком агрессивный, поэтому я редко им пользуюсь.
Аим - французское имя, в переводе означает "очень любимый".
При виде этого оружия Ризли испытал смешанные чувства. Чуть помедлив, он кивнул и тихо сказал:
- Хороший меч.
Когда подул ночной ветер, герцог встал на свое оружие. Он чуть пошевелил стопой, и меч сразу же послушно поднялся, оторвавшись от земли на десяток сантиметров.
Ризли повернул голову к судье и предложил:
- ты тоже попробуй.
Нёвиллет встал на свой меч, и Аим так же плавно оторвался от земли, зависнув на том же уровне.
- У тебя ведь хорошо получается? - удивился Ризли. - Давай попробуем подняться повыше, - с этими словами он поднялся на высоту в полтора метра, после чего, опустив голову, взглянул на Нёвиллета сверху и с улыбкой позвал, - поднимайтесь ко мне.
- ...
Юдекс поджал губы и, не проронив ни звука, поднял Аим на один уровень с ним.
- видишь, все хорошо, не так ли? Давай еще...
Он замолк на полуслове, заметив, как побледнел Нёвиллет. Выражение его лица было напряженным, опущенные ресницы дрожали, как трава на осеннем ветру. Все выглядело так, словно он изо всех сил пытается держать лицо и не выдать своего волнения.
Ризли посмотрел вниз и убедился, что они оторвались от земли не больше, чем на полтора метра.
Подняв глаза, он с сомнением посмотрел на судью.
И тут ему в голову пришла невероятно абсурдная идея...
Неужели он не может управлять мечом, потому что... боится высоты?!
Ризли: - ...
С одной стороны, это было крайне неловко, с другой - просто уму непостижимо. Как человек, чья легендарная репутация находилась на таком уровне, что он одним прыжком мог взлететь на несколько метров и в один миг взбираться на самое высокое здание, может бояться высоты? Но факт оставался фактом: лицо стоящего на мече Нёвиллета действительно выглядело очень бледно. Несмотря на то, что он изо всех сил пытался скрыть охватившую его панику, расфокусированный взгляд и сошедшиеся над переносицей брови выдавали его с головой.
Чтобы проверить свою догадку, Ризли осторожно окликнул:
- Нёвиллет?
Реакция судьи оказалась слишком уж бурной. Он вздрогнул всем телом и резко вскинул голову. Усилившийся к ночи ветер растрепал его волосы, но он даже не поднял руку, чтобы убрать их с лица. В спрятавшихся за спутанными прядями глазах словно брызги вспыхнувшего в небе фейерверка зажглось раздражение:
- Ну?!
- Кхэ... Пфф!
- Что тут смешного?!
- У меня в горле пересохло, и я закашлялся.
Герцог отчаянно пытался сдержать смех. Кто бы мог подумать, что Нёвиллет и правда боится высоты. Неудивительно, что он так оправдывался, из последних сил пытаясь сохранить лицо.
В таком случае, раз уж он настолько опасается уронить свое достоинство, Ризли, конечно же, должен помочь ему поднять его репутацию на самый высокий уровень.
Так что герцог с самым честным выражением лица начал вдохновенно врать:
- На самом деле, чем больше высота, тем тяжелее управлять мечом. Я сначала тоже не мог подняться выше метра. Пришлось долго практиковаться, прежде чем у меня начало получаться.
- Ты раньше тоже не мог высоко подниматься?
- Да.
Ризли, меч которого с первого раза взмыл на тридцать метров, серьезно кивнул головой и мягко продолжил:
- Поднявшись на полтора метра, я боялся взглянуть вниз. Забыл, но, кажется, я завис где-то... да, в метре над землей?
У Нёвиллета немного отлегло от сердца.
Он всегда стеснялся кому-то рассказать о том, что не может управлять мечом из-за боязни высоты, но вдруг оказалось, что такое бывает и стыдиться тут нечего.
- по возможности старайся не смотреть вниз.
- А?
- Смотри на меня, - сказал Ризли, зависнув над ним на своем мече. Чуть подумав, он все же спустился пониже. - Не думай о том, насколько ты высоко, просто старайся подняться на один уровень со мной.
Стиснув зубы, Нёвиллет взлетел еще немного. Сейчас, когда у него под ногами было лишь тонкое и гладкое лезвие меча, поначалу казавшийся ласковым ночной бриз теперь холодной и липкой змеей заполз под полы его одежды, лишь усилив накативший на него приступ тошноты.
- Не смотри вниз, не смотри вниз, - терпеливо повторял герцог, пытаясь помочь юдексу справиться со страхом. Видя его состояние, он протянул ему ладонь. - Давай, хватайся за мою руку.
Но Нёвиллет уже настроился на то, чтобы несмотря ни на что обучиться не дававшейся ему технике, поэтому ответил:
- Не нужно, я смогу.
Ризли не стал настаивать, ведь ему был известен характер судьи. Он всегда все стремился делать сам, так что, если это был не жизненно важный вопрос, не стоило лезть к нему с непрошенной помощью.
Этот человек всю жизнь был огромным деревом, подпирающим небеса, и не привык полагаться на других людей.
Чтобы что-то изменить, Ризли нужно только неотступно следовать за ним по пятам, всегда стоять плечом к плечу, чтобы со временем он привык к его обществу, расслабился и почувствовал себя свободно и комфортно.
Несмотря на все эти благие побуждения, в глубине души он все еще хотел превратить Нёвиллета в своего партнёра. Он хотел согреть его в своих объятьях, навеки став неразделимым с ним плотью и кровью. В этом он был похож на большинство мужчин, которые испытывали пугающую жажду обладания в отношении глубоко и искренне любимых людей.
Он страстно желал, чтобы Невиллет днями напролет лежал в мягой кровати в тепле и уюте, среди роскоши, и чтобы никто, кроме него, никогда не смог увидеть его.
Он жаждал, чтобы всю жизнь это тело вечно принадлежало только ему и греть его мог лишь только он один.
Однако любовь заставила Ризли проникнуться состраданием.
Это чувство вынудило его считаться с желаниями судьи. Теперь он хотел видеть его воодушевленным и полным сил, верхом на какой нибудь лошади или выступающим против суетного мира с мечом в руке, одним взмахом рукава сметая облака, словно свежевыпавший снег.
Он был готов позволить ему вознестись до небес и, возвысившись над всеми деревьями в лесу, накрыть все живое тенью своей доброты и человеколюбия. Согласен помогать его стремлению раскинуть над миром свою пышную крону, и позволить ветру и дождю ломать его ветви и срывать листья.
Так любовь надела кандалы на его инстинкты и обуздала его животные желания. Заставила скромно опускать глаза и подавлять сжигающий сердце жар, впредь строго придерживаясь правил приличия.
В этой жизни он был согласен навеки запереть в клетку свою животную натуру и вырвать из ее пасти остро заточенные клыки.
Любовь сделала его собственником и эгоистом, теперь из-за любви он стал терпеливым и бескорыстным.
Эта чистая любовь смогла заставить Ризли сдаться и по своей воле согласиться остаток жизни просто быть рядом с Нёвиллетом.
Меч медленно поднялся, постепенно достигнув нужной высоты. Хотя юдекс не смотрел вниз, но скрытые перчатками кончики пальцев едва заметно дрожали, а кожа на голове онемела.
Заметив состояние Нёвиллета, Ризли попытался его успокоить:
- Не бойся, это ведь то же самое, что летать в форме дракона.
- Это другое, - ответил Нёвиллет, - в форме все зависит только от тебя, а тут решает меч...
- Но мечом-то управляешь именно ты.
- Мечом управляет душа меча! - возразил судья.
- ...
Кажется, он начал понимать, почему его коллега, который был известен как непревзойденный верховный судья Фонтейна, боялся летать на мече. Просто в жизни он привык полагаться только на себя, поэтому мог оставаться спокойным, лишь используя собственные силы.
Осознание этого очень расстроило Ризли и ранило его сердце.
- Все хорошо, тебе просто нужно довериться Аиму.
Хотя лицо Нёвиллета казалось спокойным, но скрыть волнение и панику в рогах у него не получалось. Ризли видел, что его рога очень дрожали, а ноги чуть подкосились. В таком нестабильном состоянии продолжать этот урок было опасно. Если судья сейчас упадет с меча, есть вероятность, что его страх укоренится еще глубже, поэтому герцог поспешил предложить:
- Давай пока закончим.
Нёвиллета не пришлось упрашивать, и они тут же спустились. Оказавшись на земле, он немного пришел в себя и сразу спросил:
- Как высоко мы поднялись?
Намеренно преувеличив его достижение, Ризли ответил:
- Выше пяти метров.
Нёвиллет от изумления широко раскрыл глаза:
- Так много?
- Так и есть! - Ризли широко улыбнулся, - ты такой крутой, что в следующий раз с легкостью поднимешься выше ста пятидесяти метров.
- ...
Стоило Нёвиллету услышать про сто пятьдесят метров, и его побледневшее лицо стало совсем белым. Отмахнувшись, он отвел глаза и молча уставился на Аима.
Немного погодя Ризли предложил:
- чтобы привыкнуть к ощущению полета, давай вместе пролетим один круг на моем мече.
- В этом нет необходимости. Не нужно.
- Но, Нёвиллет, стоя на мече, ты ни разу так и не взглянули на землю.
Своими словами Ризли попал прямо в цель. Каждый раз, когда Нёвиллет летел с кем-то на мече, он смотрел в спину человека перед ним или в какую-нибудь другую точку, стараясь представить, что они все еще на земле.
Ризли снова призвал свой меч, специально расширил его чуть больше, чем было необходимо, после чего, наступив на него ногой, обернулся и мягко позвал:
- Давай, иди ко мне.
Стиснув зубы, судья собрался с силами и легко вскочил на зависший над землей меч.
- Займите устойчивое положение, - посоветовал герцог.
Следуя его приказу, меч быстро взмыл в воздух и набрал высоту. Сначала Нёвиллет как обычно закрыл глаза, но, услышав смех Ризли в своих ушах, пришел в себя и, набравшись храбрости, посмотрел вниз.
Казалось бы, ничего страшного, всего один взгляд, но все волосы на его теле тут же встали дыбом.
Этот сукин сын продолжал набирать скорость, взлетая все выше в небеса. Очень скоро остров остался далеко позади. Шквальный* ветер свистел в ушах и, быстро прокравшись под одежду, пробирал до костей. С единственной опорой в виде меча под своими ногами они летели над морем, черные воды которого этой ночью напоминали огромную пасть древнего гигантского монстра, готовую поглотить неосторожно упавших в нее глупых людишек.
Если кому нужно:
Шквал - это внезапное, резкое увеличение скорости ветра, длящееся минуты, в отличие от порыва ветра, длящегося секунды.
Ресницы судьи задрожали, и он неосознанно снова закрыл глаза. В этот момент он услышал голос Ризли за своей спиной:
- Не бойся, с тобой ничего не случится.
- Я... не боюсь, - пробормотал Нёвиллет, лицо которого стало белее листа бумаги.
Герцог с улыбкой ответил:
- Отлично! Не боишься, значит не боишься. Тогда, если тебе вдруг станет холодно или скучно, просто скажи, и я сразу же верну тебя обратно на остров.
Юдекс ничего не ответил, ведь он прекрасно понимал, что Ризли просто дал ему возможность отступить, сохранив лицо.
В конце концов, дрожащий от холода уважаемый верховный судья несомненно выглядит куда лучше, чем уважаемый верховный судья, дрожащий от страха высоты.
Увидев, что несмотря на душевные страдания, этот гордец упрямо отказывается признаться в своей слабости, Ризли не выдержал и предложил:
- Я еще немного увеличу меч.
Он поднял руку и увеличил лезвие в несколько раз, так, чтобы можно было встать бок о бок с Нёвиллетом.
- через несколько дней состоится дорос, а потом суд тех людей - Ризли специально завел этот разговор, чтобы отвлечь судью и помочь ему немного расслабиться.
Несмотря на собственный душевный разлад, Нёвиллет смог собраться и спокойно ответить:
- Мы проведём дорос, а затем, когда они сознаются, постараемся раз и навсегда уничтожить эту организацию.
- хорошо.
- затем их можно отправить в тюрьму. Им лучше будет там, чем в землях Фонтейна, которые после их разоблачения превратятся в непригодное для их жизни пепелище. Либо же, смертная казнь.
Ризли кивнул:
- Ладно.
Сердце его сжималось от боли, стоило ему взглянуть на побелевшего Нёвиллета. Не выдержав, он сам предложил:
- Может, вернемся?
- Нет, полетаем еще немного.
Герцог снова увеличил размер меча и попросил судью сесть. В конце концов, сидеть и смотреть вниз легче, чем делать это стоя. После этого он принялся создавать барьерное заклинание. Краем глаза заметив его действия, Нёвиллет повернулся к нему и спросил:
- Что ты делаешь?
- Это просто барьер, отгоняющий холод, - ответил Ризли, одарив его теплым и нежным взглядом, - на такой высоте слишком холодно.
Судья не стал с ним спорить.
Под этим полупрозрачным барьером, который по сути спасал лишь от холода, он вдруг почувствовал себя под защитой и даже океан под ними уже не казался таким устрашающе темным. Напряженное тело юдекса постепенно расслабилось, сбившееся дыхание стало более ровным и размеренным.
Сидящий рядом с ним герцог с улыбкой сказал:
- посмотри вон туда.
- Куда?
- Там, видишь?
- ...
Нёвиллет долго смотрел в том направлении, куда указывал Ризли, но ничего примечательно так и не увидел. Нахмурившись, он сказал:
- Кроме луны ничего там нет.
- Вот именно, это луна.
Удивленный судья на миг замер, после чего спросил:
- И что в ней такого? С земли она выглядит точно так же.
Ризли улыбнулся:
- Это первый раз, когда я любуюсь луной вместе с тобой.
Нёвиллет ничего не сказал. Когда герцог уже и не ждал ответа, судья вдруг прошептал:
- луна сегодня и вправду очень красивая.
- ...Что?
Сбитый с толку герцог повернулся и удивленно уставился на него.
Бледное лицо Нёвиллета в свете луны было похоже на белые лепестки цветка, раскрывшегося навстречу луне. Густые ресницы прикрывали темные глаза, в глубине которых, словно на дне морском, скрывались неведомые ему воспоминания.
- впрочем, это не так уж и важно.
Ризли не знал, что и сказать.
Сейчас, глядя на его профиль, он не мог не испытывать горькую вину, но был в ней и привкус медовой сладости. Внезапно память подбросила ему образ тех от смущения красных ушей, и Ризли вспомнил, о чем хотел спросить Нёвиллета... почему он так краснеет при каждом его действии, относительно его...
Почему?
Раньше он не решался строить настолько смелые догадки, считая, что это было бы слишком дерзко и нагло с его стороны.
Но маленькие открытия последних двух дней раздули греховное пламя в его волчьем сердце.
Почему?
- Нёвиллет.
- А?
Горячая кровь прилила к сердцу Ризли, в горле пересохло от неутолимой жажды, а в глазах вспыхнуло обжигающее пламя желания. Внезапно ему захотелось прямо сейчас придвинуться ближе и поцеловать его, а потом, набравшись храбрости, задать всего один вопрос... я тебе нравлюсь?
В этот момент, когда на этом мече они зависли между небом и землей, он сам вдруг оказался в плену неясной иллюзии.
Герцог почувствовал, как нежный саженец в его груди превратился в огромное дерево и теперь, когда его толстые корни глубоко проникли в мертвую землю, воздух наполнился густым запахом любви.
Заметив, что Ризли слишком долго молчит, Нёвиллет повернул к нему голову и спросил:
- Что случилось?
Герцог молчал. У него кружилась голова от невыносимой жажды обнять и поцеловать его, прямо сейчас завладев им целиком и полностью.
Он непроизвольно наклонился вперед и внезапно осознал, что, несмотря на благотворное влияние защитного барьера, юдекс переменился в лице, а его плотно сжатые губы побледнели до синевы. Неосознанно скрестив руки на груди, он вцепился побелевшими пальцами в тонкую ткань одежды.
Даже напуганный Нёвиллет продолжал держаться и надеяться только на себя.
На мгновение Ризли словно окаменел.
Опасный огонь в его глазах погас, превратившись в тлеющие угольки, похожие на фонари рыбацких джонок* в ночном море.
Фонари рыбацких джонок выглядят так:
Осталась только нежность.
Изначально герцог хотел просто схватить Нёвиллетв за талию и, прижав к себе, впиться поцелуем в его сладкие губы, но вместо этого он только горько улыбнулся.
Он хотел бы схватить эти холодные руки и согреть их своим теплом, но после небольшой заминки лишь аккуратно накрыл своей ладонью руку судьи с тыльной стороны.
- Ты... - на бледном лице юдекса тут же появился яркий румянец, но он быстро опомнился и, не теряя бдительности, хрипло спросил, - что ты делаешь?
Он хотел убрать руку, но Ризли не спешил ее отпускать. Невиллет почувствовал, как его ледяные пальцы утонули в уютном тепле этой горячей и широкой ладони.
- Не нужно всегда полагаться только на себя, - сказал герцог. - Я рядом, и ты можешь опереться на меня.
Даже если бы судье удалось остаться спокойным и невозмутимым, он бы не смог проигнорировать теплоту и заботу, которые были вложены в эти слова.
А ведь были еще и эти смущающие сердце голубые как летнее небо глаза, торжественно и серьезно смотревшие на него с нежностью и любовью. От охватившей его паники сердцебиение Нёвиллета стало похоже на капли обрушившегося на землю проливного дождя, что с каждой секундой становился все яростнее и сильнее.
Не осмеливаясь взглянуть в глаза Ризли, он отвернулся и опустил голову.
Как же жарко.
Как может быть так жарко на высоте в тридцать пять метров над землей?
Юдекс всегда сохранял спокойствие и высоко держал голову, но сейчас, лишенный брони, с обрезанными когтями, он словно ступил на неизвестные земли. Столкнувшись лицом к лицу с открытостью Ризли, он оказался застигнут врасплох и все его обычные способы защиты перестали работать.
Распахнув неприступную раковину моллюска, герцог обнаружил дрожащую нежную плоть. Белый жемчуг и обнажившаяся мякоть оказались прямо перед его носом.
Лишившись своей раковины, этот надменный и сдержанный мужчина вдруг испытал панический страх и беспомощность.
Что же делать...
Что ему нужно сказать?
Он...
Нёвиллет вдруг четко осознал, что его ладонь все еще крепко сжимает рука Ризли.
Он не знал, что делать, был слишком взволнован и растерян, чтобы мыслить ясно. Его глаза покраснели, и он инстинктивно попытался выдернуть захваченные в горячий плен кончики пальцев.
Но ничего не получилось, ведь герцог даже не думал отпускать его.
Ладонь юдекса стала влажной от пота.
- Не убирай.
- ...
В хватке Ризли было столько силы, настойчивости и отчаянного упорства, что в какой-то момент судья вдруг всем сердцем ощутил скрытую в этих его словах горечь.
Не сводя с него лихорадочно горящих глаз, через какое-то время герцог произнес своим сводящим с ума низким и хриплым голосом:
- Неви...
- ...Как ты меня назвал?
- ...Да, я был непочтителен.
Сердце грозилось прямо сейчас выскочить из груди Нёвиллета и пуститься в бега. Он так не нервничал, даже когда пытался взлететь, стоя на мече. Все эти эмоции были слишком непривычными и пугающими, но он все еще отчаянно боролся, бросив все силы на то, чтобы устоять и не упасть в эту бездну.
Спрятав глаза, ему удалось выдавить:
- Что ж, хотя ты и впервые так назвал меня, но все не настолько...
В этот момент сердце Ризли достигло точки кипения и, отбросив все сомнения, он просто выпалил:
- Неви.
"...безнадежно..." - это последнее слово судья так и не успел произнести.
Стоило ему снова услышать этот бархатный голос, как в ушах загудело и в голове в один миг стало пусто.
Осталось только слово, что он так и не смог сказать.
Безнадежно.
Ему не спастись...
Они так долго барахтались в трясине своих фантазий, что в итоге отяжелевшие сердца утянули их в темный омут, из которого им было не выбраться.
Не сводя глаз с юдекса, Ризли хрипло сказал:
- Неви, на самом деле есть одна вещь, про которую я хотел спросить у тебя все эти дни.
- ...
Жар в сердце герцога стал нестерпимым. Он лишь еще сильнее сжал дрожащие пальцы Нёвиллета и продолжил:
- Хотя, нет, я не буду ни о чем спрашивать тебя.
Судья только вздохнул с облегчением, как услышал следующую фразу.
- Я не спрошу тебя ни о чем. Я просто сам все тебе расскажу.
Набравшись решимости, Ризли не собирался отступать.
На одном дыхании, исчерпав на этом всю свою храбрость, он выпалил:
- Я люблю тебя.
Казалось, еще немного и его сердце выпрыгнет из груди.
- Я люблю тебя, и это не та любовь, что испытывает друг к своему другу. Да... да, я дерзкий и наглый, но я... я люблю тебя.
Нёвиллет закрыл глаза. Согретые влажным теплом чужой ладони пальцы постепенно перестали дрожать.
Разве такое могло с ним случиться?
Это ведь невозможно?...
Должно быть, он просто ослышался. Он ведь такой некрасивый, жестокий, косноязычный, занудный, ни на что не годный дурак. Кто захочет полюбить его?
- Я люблю тебя.
Юдекс был настолько ошеломлен, что не знал, что сказать. Его разум был так потрясен случившимся, что все слова просто вылетели у него из головы. В этот момент он мог чувствовать только едкую горечь и панический страх. Он понимал, что сейчас правильнее всего было бы как обычно раздраженно вынуть руку и сказать «какая чушь» или «дурацкая шутка», но ни одно из этих слов так и не сорвалось с его губ.
После долгого молчания, все еще не пришедший в себя судья бездумно хрипло пробормотал:
- ...У меня дурной характер.
- Ты очень добр ко мне.
- Я... я старше тебя.
- Но выглядишь моложе.
Взволнованный Нёвиллет от ощущения собственной беспомощности и убогости совсем пал духом:
- Я такой уродливый...
На этот раз настала очередь Ризли остолбенеть от изумления. Широко открытыми глазами он уставился на невероятного мужчину перед собой. У него в голове не умещалось, как такой красивый человек может стыдиться себя?
Заметив, что он не проронил ни слова, судья окончательно сник и, опустив голову, тихо сказал:
- Я некрасивый.
- ...
- Не так хорош собой, как ты.
Пока он бормотал эти слова себе под нос, внезапно его щеки ласково коснулась теплая ладонь Ризли, а потом он услышал его тихий вздох, что был мягче, чем свет луны этой ночью:
- Можешь заглянуть мне в глаза?
- Тебе в глаза?..
Когда в его теплых и влажных глазах отразился человек в белых одеждах, герцог спросил:
- Ты видишь? Это самый красивый человек в мире.
Нёвиллет пристально посмотрел на него. Хотя сейчас в его в сердце бушевал шторм, на застывшем лице не отразилось никаких эмоций.
Рука Ризли, державшая его ладонь, стала влажной от пота, но он все равно тихо повторил:
- Я тебя люблю.
Юдекс выглядел так, словно его ударили ножом. Его пальцы задрожали, и он поспешно опустил голову. Когда это «я тебя люблю» острым клинком вонзилось в его сердце, так долго сдерживаемые желания, словно горячая кровь, окончательно вырвались из-под контроля. Глаза Нёвиллета покраснели от волнения. Он столько времени мечтал об этом признании, но оказался совершенно не готов к нему и теперь не знал, как реагировать и что сказать. Почти плача от волнения и переполнявших его чувств, он выдавил:
- Я скверный человек. Меня не... меня никто никогда не любил.
Меня никогда никто не любил.
Никто никогда не пытался добиться меня, не проявлял ко мне симпатию, не гордился и не дорожил мной.
Столько сотен, а то и тысяч лет.
Никто не любил меня.
После этих слов Ризли будто впервые увидел человека перед собой. Наблюдая, как Нёвиллет низко опускает голову, пряча глаза, он внезапно почувствовал такую сильную боль, словно его сердце треснуло и раскололось на мелкие кусочки.
Безо всякого сомнения перед ним было настоящее сокровище, но оно половину жизни находилось под толстым слоем пыли.
Ему стало так больно за него, что он никак не мог подобрать правильные слова.
В конце концов, неловко сжимая руку судьи, он мог лишь твердить:
- Это неправда, все не так.
«Кто-то точно любит тебя. Я люблю тебя.
Для кого-то ты самый дорогой и желанный. Перестань так принижать себя! В этом мире нет никого лучше тебя, так что прекрати вести себя как идиот, утверждая, что ты и моры ломаной не стоишь.
Нёвиллет, ты такой дурак!
Я люблю тебя!»
Завершив свою мысленную тираду, Ризли все же решился спросить:
- А что насчет тебя?
- ...Меня?
Потупив взгляд, герцог поспешил скрыть свое смущение за опущенными ресницами:
- Я... я такой глупый, такой невежественный, такой безответственный, я... я совершил много поступков, за которые мне никогда не расплатиться.
Он сделал паузу, прежде чем очень тихо спросить:
- А ты любишь меня?
Нёвиллет только собрался с силами, чтобы поднять голову, но, услышав этот вопрос и столкнувшись взглядом с парой излучающих нежность темных глаз, снова впал в замешательство. Смущение придало ему сил и он, наконец, выдернул ладонь из руки Ризли и отвернулся.
Он не кивнул и не покачал головой.
Не признался ни в чем, но и отрицать ничего не стал.
Однако герцог совершенно ясно видел, как основание шеи и уши судьи заалели, словно цветы красных маков на белом снегу.
- Тот случай в кафе...
- Молчи! - покрасневший Нёвиллет внезапно прервал его резким окриком. - Ничего не говори.
Ризли смотрел на юдекса, который по привычке пытался прикрыть свое смущение безразличностью, и видел за отражением луны игру света и тени в темных водах его разума.
Он снова сел и, протянув руку, поймал кончики пальцев судьи.
Холодные пальцы Нёвиллета и горячие пальцы Ризли одинаково дрожали, но герцог упрямо сложил их вместе... как никогда раньше в этой жизни...
Их пальцы переплелись, ладони плотно прижались к друг другу.
В этот миг на покрасневшем лице Нёвиллета отразились все его эмоции, но на этот раз он даже не стал вырываться.
Так, крепко сжимая руку Судьи, пусть и запоздало, Ризли понял, что только что получил ответ на вопрос, который тревожил его сердце.
Нёвиллет... тоже любит его.
Теперь он был уверен.
Автору есть что сказать:
Чтож, я очень долго писала это. Ну прямо очень долго. Так как сейчас начинается школа, я написала очень длинную главу, лишь бы "расплатиться" за долгое отсутствие в дальнейшем. Всем удачи!