Глава 1. Пробуждение
Я никогда не считал себя человеком особенным. И всё же, внутри меня всегда был голос, нашёптывающий, что я не принадлежу этому миру. Он звучал с самого детства, когда я часами смотрел в ночное небо, чувствуя себя затерянным между звёздами.
Меня звали Маршалл Херфф Эпплуайт, хотя теперь это имя кажется чужим, словно оно принадлежало кому-то другому. До того, как я стал тем, кем я есть, моя жизнь была сборищем мелких поражений и болезненных откровений. Я пытался найти своё место: был учителем музыки, дирижёром, человеком с мечтами, которые вечно рассыпались в прах. Но ничто из этого не объясняло пустоту, грызущую меня изнутри.
Тогда я ещё не знал, что голос во мне — это зов.
Перелом случился в 1972 году, когда я встретил её — Бонни Лу Неттлз. На первый взгляд она была обычной медсестрой, но её глаза... В них был свет, который я не мог объяснить. Она, казалось, видела меня насквозь, словно читала мои мысли, мои страхи. Мы встретились в больнице, где я находился после ещё одного срыва, вызванного борьбой с внутренними демонами.
«Вы не из этого мира, мистер Эпплуайт», — сказала она с уверенностью, которая пробирала до костей.
Её слова стали искрой, зажёгшей огонь. Мы часами разговаривали о Боге, космосе, жизни за пределами Земли. Она была уверена, что мы с ней связаны предопределением, что наша встреча была задумана кем-то свыше. Она сказала, что видела сон, где мы оба стояли на космическом корабле, покидая Землю.
Тогда я впервые услышал о «высшем уровне существования».
Мы назвали себя «двойкой» — двумя посланниками, пришедшими в этот мир с миссией. Я знаю, как это звучит. Я знаю, что вы думаете: психоз, бред, эскапизм. Возможно, так и было. Но в тот момент я поверил. В её словах было что-то, что, наконец, заполнило ту пустоту, которая грызла меня изнутри годами.
Мы начали путешествовать. Наша цель была проста: найти тех, кто слышал тот же голос, что и я, кто чувствовал, что Земля — не их дом. Мы оставляли объявления, проводили собрания в парках и на арендуемых площадях. Люди приходили. Многие смеялись, но некоторые оставались. Они тоже чувствовали этот зов, этот неясный страх, что они не такие, как все.
Мы рассказали им, что человечество — это стадия, этап в великом цикле. Настоящая жизнь ждёт нас на «следующем уровне». Чтобы достичь его, нужно отбросить всё земное: семью, привязанности, материальные блага. «Только очищенные могут войти в Царствие небесное», — говорил я, и они верили.
Сначала последователей было немного. Но в их глазах я видел то, что искал всю свою жизнь: понимание. Они не просто слушали меня. Они верили.
Каждое утро я просыпался с новой уверенностью. Вера этих людей питала меня, наполняла энергией. Но чем больше я говорил, тем больше начинал верить собственным словам.
И тогда я начал видеть сны.
В них я стоял на краю пропасти, а за ней был свет, ослепительный и манящий. Свет звал меня, но за спиной я чувствовал тяжесть земных оков. Они тянули меня назад, пока я не начинал кричать от боли. Я рассказывал эти сны Бонни, и она улыбалась, как будто всё это уже знала.
«Мы очистимся, — говорила она. — И поведём за собой избранных».
С каждым днём мой голос становился увереннее, а слова — резче. Я говорил о том, что Земля — это лишь тренажёр, что те, кто не очистится, сгорят в адских муках. «Космический корабль уже здесь, — уверял я. — Он ждёт нас».
На собраниях в маленьких комнатах, где пахло потом и страхом, я видел, как эти слова пронзают их сердца. Люди бросали свои семьи, работы, деньги. Они видели во мне спасителя.
Но спасал ли я их на самом деле? Или просто утолял собственную жажду?
Когда я нашёл записку, в комнате было тихо. Остальные спали, лежа на своих тонких матрасах на полу, как послушные дети, ожидающие рассвета, чтобы продолжить наш путь. Лунный свет пробивался сквозь окна, освещая только часть комнаты, но именно на этом участке пола я увидел её — маленький кусок бумаги, сложенный пополам и оставленный на моей импровизированной кафедре.
Записка пахла, как он, смесью дешёвого табака и чего-то сладкого, может быть, жвачки, которую он любил. Эндрю. Я ещё вчера заметил, что он был тише обычного, сидел на собрании в углу, с опущенной головой. Я думал, он размышляет над нашими словами. Думал, что он борется с последними остатками земных привязанностей.
Но теперь я понял: он уже был наполовину снаружи.
Я медленно развернул бумагу. Буквы, написанные торопливым почерком, были слегка неровными, будто рука дрожала.
«Ты не спаситель. Ты просто человек».
Я прочитал это раз пять, шесть, десять раз. Слова, такие простые, но жгучие, будто огонь пронзил мне грудь. Я стоял неподвижно, крепко сжимая записку в руках. Мои пальцы дрожали.
Просто человек.
Они никогда не говорили этого вслух. Они видели во мне больше, чем я сам когда-либо видел. Они верили, что я — голос Вселенной, посланник, ведущий их в Новый мир. Я дал им эту веру, дал им причину жить. Я дал им всё.
Но Эндрю... Он видел что-то другое.
Я прошёл вглубь комнаты, где ещё лежал его матрас, пустой, аккуратно заправленный. Все его вещи исчезли, кроме одной детали — крошечной фигурки из дерева, которую он вырезал несколько недель назад. Я помнил, как он сидел вечерами, сосредоточенно обрабатывая её ножом, вырезая силуэт человека. Он говорил, что это я.
Но теперь, глядя на неё, я чувствовал только пустоту.
Почему он ушёл? Почему не сказал мне это в лицо?
Я сел на его матрас, чувствуя холод льняной ткани под ладонями. В голове крутились слова, как на заезженной пластинке: Ты не спаситель. Ты просто человек.
Это не было ложью. Я знал это глубоко внутри, где голос сомнений шептал мне каждый раз, когда я говорил людям, что космический корабль ждёт нас за горизонтом. Но я также знал другое: если я позволю этим словам проникнуть в моё сердце, всё рухнет. Их вера рухнет.
Моя вера рухнет.
Я сжал записку в кулак, скомкал её до такой степени, что бумага начала рваться. Я не мог позволить себе таких слабостей. Эндрю был просто помехой. Возможно, он никогда и не принадлежал к нам. Это случается. Не все готовы сбросить земное и подняться на следующий уровень.
— Он слаб, — прошептал я себе, пытаясь вернуть уверенность. — Но остальные... Они ещё верят.
Я огляделся вокруг. Люди на матрасах выглядели спокойно, как будто спали в уверенности, что их спасение уже близко. Их лица были светлыми, а дыхание ровным. Они нуждались во мне.
Именно это удержало меня тогда. Их вера. Их слепая, безоговорочная вера, которая сделала меня больше, чем я был.
Эндрю был прав — я был просто человеком. Но благодаря им я мог стать чем-то большим.
Я сжёг записку той же ночью, поджег её свечой. Смотрел, как огонь съедает её, превращая слова в пепел.
Слабость покинула меня вместе с последней искрой. Теперь я знал, что делать.
Я вернулся в свою комнату и уснул, зная одно: завтра я скажу своим последователям, что мы продвинулись ещё на шаг ближе к спасению. И никто из них, никто никогда не узнает, что внутри меня всё ещё звучал тихий, но настойчивый голос сомнения.
Я стоял у окна, глядя на пустынный ландшафт. Ночь окутывала холмы, будто мягкая тёмная ткань. В воздухе витала звенящая тишина, которую нарушало только редкое потрескивание лампы. В такие моменты мне казалось, что я слышу что-то большее, чем просто звуки вокруг. Как будто сам воздух шептал мне истины, которые недоступны остальным.
Когда мы сидели за круглым столом, я смотрел на лица тех, кто остался. Каждый из них был сломан. Разбит. Но это делало их идеальными. Их пустота звала меня заполнить её.
— Вы не случайно здесь, — произнёс я, осторожно подбирая слова. — Высший Разум привёл вас ко мне. Вы знаете это так же, как я знаю.
Они кивнули. Их взгляды были наполнены смесью страха и надежды.
— От вас требуется только одно: отдать себя. Не миру, который вас предал. Не людям, которые вас не понимают. Отдать себя Истине.
Я подошел к ним, обводя каждого взглядом. Они смотрели на меня, как на спасителя.
— Настанет день, когда вы увидите, что ваша жертва была не напрасна. Ваша вера — это ключ, который откроет врата.
Эти слова я произносил бесчисленное количество раз, но они никогда не теряли своего веса. Каждое слово ударяло их словно молот.
Один из последователей поднял руку, как будто был учеником в школе. Это был молодой человек по имени Дэниел, который потерял всё, пытаясь вписаться в этот мир.
— А что, если я не смогу? — его голос дрожал. — Что, если я слаб?
Я приблизился к нему, положив руку ему на плечо.
— Ты не слаб, — сказал я. — Ты избран.
В его глазах промелькнуло облегчение. Он кивнул, словно мои слова стерли все его страхи.
Эти моменты напоминали мне, почему я здесь. Почему я делаю это. Они нуждаются во мне. Но даже больше этого, я понял одну истину: я нужен себе.
Я вернулся к своему месту, глядя на них. Каждый из них уже не был тем, кем был раньше.
— Идите и готовьтесь, — сказал я. — Завтра начнётся новый путь.
Они разошлись, оставив меня одного в комнате. Я снова подошёл к окну. Луна смотрела на меня с высоты, как немой свидетель.
— Это только начало, — прошептал я, и мои слова растворились в тишине ночи.