Пандемия

Надев на лицо маску, быстрым шагом я ринулся туда, где, как мне подсказывала интуиция, я смогу понять где я нахожусь, и куда мне нужно идти. Шёл я прихрамывая на левую ногу, ведь почему-то, в ней крепотура была заметно сильнее, чем в правой. Тяжело дыша, я выпускал из себя небольшие скопления пара, которые сразу же растворялись. Светло-серые тучи медленно ползли по небу, обгоняя меня. Сильный ветер слегка раскачивал плохо натянутые провода на столбах. Вокруг были заборы частных домов: металлические, кирпичные, деревянные...
Я шёл, внимательно осматривая всё вокруг. В приоритете для меня было сориентироваться, а вопрос вездесущих заражённых, в моём сознании, отошёл на второй план.
Грунтовка сменялась асфальтом, стали появляться трёх и пяти этажные здания, на тротуарах иногда встречались автомобили.
Я притормозил, чтобы перевести дыхание. Справа от меня стояло странное двухэтажное здание из красного кирпича. Рядом со входной дверью была какая-то табличка. Подойдя поближе, я прочитал: "відділення поштового зв'язку №3 село Щасливе"
- Значит я в Счастливом. - воодушевился я, прочитав знакомое название села.
Я на верном пути. Это село было на карте, когда я продумывал маршрут. Оно находится южнее от бориспольской трассы, значит мне нужно строго на север, чтобы вернуться к ней. Я стоял на перекрестке двух дорог. У одной из них, с обеих сторон был виден конец, а у другая, будто бы пронизывающая по всей длине весь населённый пункт. Улица, "Героев Майдана", судя по указателю на доме, в одну сторону сужалась, и ей не было ни конца ни края. В другую сторону улица расширялась и был виден конец. Туда я и направился, в надежде, что там будет трасса, полагаясь только на свою интуицию и логику. Компас мне бы пригодился сейчас...
Я быстрым шагом продолжил идти в выбранном направлении. По пути мне попалось здание с часами на лицевой стороне. Возможно это было здание сельсовета, кто его знает.
Подойдя поближе, я взглянул на циферблат и на мгновение замер...
Самые худшие ожидания оправдались, я проспал слишком много.
Часы показывали время - пятнадцать минут одиннадцатого.
Как ошпаренный, я сорвался с места, и очень быстрым шагом двинулся дальше. Трасса уже виднелась.
- Как же так?! - мысленно ругал себя я за то, что проспал дольше чем рассчитывал.
От этого села до аэропорта, по трассе, километров девять, не меньше. Мешкать не в коем случае нельзя, придётся время от времени, преодолевать некоторые участки пути бегом.
Ветер дул мне в спину, и стиснув зубы, я перешёл на бег трусцой. Достаточно быстро я добрался до трассы. Повернув направо, я вышел будто бы на финишную прямую. Времени нет совсем, а идти много.
Пока я верю в спасение, меня ничто не остановит. Пройдя немного пешком, я снова начал бежать.
Мысли путались в моей голове. Слепая вера в то, что впереди меня ждёт спасение наполняла моё тело силой, и я, не замечая никаких препятствий, двигался только вперёд. Перед глазами мелькали эпизоды моего путешествия, и я вспомнил, что стоит также остерегаться заражённых.
Я перешёл снова на быстрый шаг и продолжил движение, наполовину расстегнув куртку.
Надежда - опасная штука. Надежда может свести человека с ума.
Что я буду делать если всё что я делал последние сутки - сущая бессмыслица? Как я буду тут выживать? Мне некуда будет пойти, вернуться домой я попросту не смогу. По крайней мере в ближайшее время... У меня нет оружия, а из знаний о выживании в экстремальных условиях, только видосы с Бером Гриллсом из детства. Холодный ветер, время от времени, дул в спину, поднимая с асфальта пыль и всякий мусор. С одной стороны трассы был лес, а с другого - поля. Со временем там стали появляться частные дома. Видимо, очередное село...
Я то шёл, то бежал где-то час. Мне так казалось, во всяком случае. Трасса тянулась в серую даль, и уходила правее где-то на горизонте...
За пределами трассы послышался звук битого стекла. Я глянул в сторону звука и снова перешёл на лёгкий бег.
Справа от трассы появились несколько рядов сеточного забора с колючей проволокой на верху. Вероятно это уже территория аэропорта.
Это вселяло в меня чувство уверенности в себе. Стиснув зубы, я шёл дальше, к центральному входу.
Впереди виднелся терминал, перед ним дорога была перегорожена бетонными блоками, и стояло нечто на подобие контрольно-пропускного пункта. Стоял какой-то шатёр сбоку от дороги, возле него проезжая часть была перекрыта металлическим забором. По бокам стояли знаки красного цвета - проезд запрещён.
Я стал всматриваться и немного замедлил шаг. Внутри шатра было какое-то движение, суета. Я подходил всё ближе и ближе. Моё сердце стало биться чаще, и эмоции смешивались в непонятную разноцветную кучу.
- Похоже тут есть люди, путь был пройден не зря... Наверное. - подумал я
Из-за шатра появился человек, который, вероятно, заметил моё приближение. Он был в военной форме и в респираторе. В руках он держал автомат, который был направлен прямо на меня.
Военный крикнул что-то в мою сторону, но я не услышал, что именно. Мне кажется, что особого значения это не имело.
Чтобы не получить пулю в лоб, я сразу же остановился и вскинул руки вверх, тем самым показав человеку, что я не опасен, а также способен здраво мыслить, что по идее означало бы, что я не заражён. Я стоял на расстоянии метров тридцать от встречающего меня военного.
- Кто идёт, спрашиваю?! - крикнул он, не опуская ствол оружия. Его голос был немного приглушен из-за респиратора.
- Человек! Кто же ещё? - ответил я, держа руки над головой.
Он продолжал смотреть на меня ещё секунд десять ничего не говоря.
- Иди! - сказал военный и опустил автомат. - Давай, скорее! - стал подгонять меня он.
Я быстрым шагом направился к незнакомцу. Он, дождавшись меня, измерял мне температуру инфракрасным термометром, затем направился обратно к шатру и поднял рацию с ящика, лежащего на земле. Под брезентовым навесом не было практически ничего, но судя по отпечаткам на грязи, которая являлась полом сего помещения, тут до недавнего времени много чего стояло.
- Центральный въезд, КПП номер два, обнаружен выживший. Как слышно? - сказал военный, нажав на кнопку рации.
- Приём. Капец, как вовремя. На дезинфекцию, и сразу на борт вместе с собой веди. - послышалось из рации
- Дезинфекторная уже демонтирована! - сказал военный, закинув свой автомат Калашникова с большим глушителем на плечё.
После этого из рации последовало несколько матерных ругательств и неразборчивых реплик.
- Так точно, приступаю.
Рация издала характерный писк, и отправилась в нагрудный карман куртки военного.
- За мной! - сказал он, и стремительно направился куда-то. Я последовал за ним.
Мы прошли мимо здания терминала, и вышли на широкую открытую местность - ко взлёто-посадочным полосам.
Рядом стояли другие шатры и просто навесы зелёного цвета хаки.
- Ты откуда сам? - спросил военнослужащий.
- Из Киева, пешком иду. - тяжело дыша, ответил я
- Долго идёшь?
- Вторые сутки.
- Много заражённых в городе? - продолжал расспрашивать он.
- Сейчас уже немного. Поскольку я здесь, практически невредим. Несколько дней назад буквально, было полнейшее смертоубийство. - ответил я
Этот парень - первый человек, которого я увидел за долгий период времени. Эти дни, когда я сидел в своей квартире неподвижно, сейчас для меня казались огромной пропастью в хронометраже моей памяти. Пропастью, чтобы преодолеть которую, пришлось потратить исполинские психологические усилия. Сейчас мне кажется, что, то время, когда ещё не начался полный коллапс, было очень и очень давно. Хотя на самом деле - от силы неделю назад. Про жизнь, когда вирус ещё не появился, я вообще молчу. Эти времена воспринимаются мной, как прошлая жизнь. Я был обычным молодым человеком, и эта реальность умерла, а я переродился в своём же теле, но только в новом мире, в котором не осталось почти ничего...
Военный вынес из-под навеса баллон со шлангом и начал меня обдавать содержимым. Ужасно пахнущий хлором, едкий раствор обрызгал меня с ног до головы.
- Тебя как звать? - спросил военный, относя баллон обратно.
- Александр, а вас?
- Саня значит, окей. Меня Андрей, и можно на ты. - сказал он.
Что чувствует человек, который был на грани утраты надежды, который неоднократно прощался с жизнью и был действительно на волоске от ужасной гибели? Человек, который двигался вперёд в неизвестность, к спасению, которое он может и не найдёт там, где ищет. Двигался сквозь смерть и разрушения, сквозь видимую и невидимую опасность. Отчаянно шёл вперёд, и всё-таки добрался до своей цели... Что он чувствует?
Я чувствовал некую безмятежность, мне показалось что опасность уже позади, можно расслабиться впервые за долгое время. Я верил тому что я видел вокруг, но какое-то ненавязчивое чувство нереальности происходящего имело место быть. Мои глаза пекло из-за попавшей хлорки и я стоял с прищуренными глазами, и наблюдал за бегающими вдалеке военными, которые носили какие-то ящики, кейсы...
Взлёто-посадочная полоса, длиной почти в пять километров, была окружена несколькими рядами высокого забора с колючей проволокой. Недалеко, где-то в пятиста метрах стоял большой грузовой самолёт.
- Пойдём, скорее! Времени нет! - хлопнул меня по плечу Андрей и побежал трусцой в направлении самолёта. Я незамедлительно последовал за ним.
Самолёт, стоящий на взлетной полосе впечатлял своими размерами всё больше, по мере приближения к нему. Это был огромный грузовой самолёт Ан-124 "Руслан". Гигант, с размахом крыльев семьдесят три метра, с четырьмя двигателями, размером с микроавтобус каждый, был готов отнести последних людей отсюда в Антарктиду. Мне стало жарко, я снял шапку с головы и засунул в карман куртки. Тем временем мы уже дошли до самолёта.
- Подполковник Синица, командир операции, рад что вы выжили. Свою маску сейчас же выбросьте. - протянул мне руку мужчина в военной форме и фуражке, стоящий возле самого самолёта и курящий сигарету. - Проводи его на борт. Мы и так задерживаем взлёт на десять минут. - сказал Андрею командир, не дав мне возможности представиться в ответ.
Я снял и отбросил подальше мокрую, пахнущую спиртом маску. Запах свежего воздуха вперемешку с запахом хлора тотчас же ударили в нос.
Подполковник посмотрел на меня чуть выше глаз и нахмурился.
- Давай за мной! - позвал меня военный, который меня привёл сюда.
У самолёта был открыт грузовой отсек, его нос был поднят и смотрел в небо. Мы поднялись в грузовой отсек. Он был частично занят всякими ящиками и контейнерами. Часть отсека была переоборудована под пассажирский: к полу приделали двадцать четыре сидения, тринадцать из которых были заняты людьми. Среди них было четыре женщины, восемь мужчин и один ребёнок. Все они были с уставшими лицами, в грязной, потрёпанной одежде. Кто-то молча поднял взгляд на меня, кто-то сидел с закрытыми глазами, кто-то разговаривал между собой. Сидения стояли восемью рядами по три в каждом. Я сел на самый дальний ряд, где все три сидения были свободны. Андрей ничего не сказав, быстро удалился. Я откинул голову назад и стал смотреть на тусклую жёлтую лампу на потолке.
- Эй. - послышалось спереди, и я, опустив голову, посмотрел перед собой. На меня смотрело улыбающееся лицо мужчины средних лет.
- Поздравляю. - сказал он и протянул мне руку.
- И я вас. - ответил я и пожал руку незнакомцу, выдавив из себя неискреннюю улыбку.
Он смотрел то мне в глаза, то чуть выше.
- Ладно, я вижу вы устали. Не буду вас тревожить, отдыхайте. - сказал он, и повернулся обратно.
- Ко взлёту готовы! - послышалось откуда-то из вне самолёта. В отсек стали заходить люди в военной форме, проходить в другой конец, и подниматься куда-то по лестнице. Последними зашли командир и ещё два военных, один из которых был тот самый Андрей.
Грузовой отсек самолёта начал закрываться, а нос потихоньку стал опускаться в обычное для самолёта положение.
- Что ж, мы отправляемся. - начал говорить подполковник. - Многие знают, куда мы держим путь, но на всякий случай повторю. Мы летим на исследовательскую станцию "Мак-Мердо", в Антарктиде, раньше принадлежащую Соединённым Штатам. Сейчас на основе неё сооружена международная база, на которой будут жить под одним небом выжившие со всей Земли. Полёт будет длиться примерно шестнадцать часов. Если кому-то что-то понадобится, обращайтесь к ним: капрал Ковалёв, - указал он на Андрея, - и старший сержант Кравченко. - указал на второго военного командир.
- Я всех поздравляю со спасением, дорогие сограждане. - сказал напоследок подполковник, и удалился туда же, куда шли все остальные военные - по лестнице наверх.
Все отсеки закрылись, зашумели турбины, самолёт был готов ко взлёту.
Старший сержант Кравченко сел на свободное сидение в передней части, а капрал Ковалёв, он же Андрей - рядом со мной.
В этом отсеке не было ни одного иллюминатора, по этому мне казалось, что самолёт уже сдвинулся с места, но я не был в этом уверен.
Внезапно пронзительно зазвучала сирена, начали мигать лампы красного цвета. Мерзкий металлический звук сирены, который напоминал низкий скрип домофонной двери моего подъезда, эхом разливался по всему отсеку. Люди начали обеспокоенно переговариваться и оглядываться по сторонам.
- Что происходит? - спросил я у сидящего рядом капрала.
- Понятия не имею. - ответил он и окликнул сидящего через пять рядов старшего сержанта. Тот в ответ развёл руками. Спустя несколько секунд, из рации Андрея послышался голос командира.
- Несколько заражённых перелезли заборы и бегут на звук турбин. Они не помешают взлёту, если только не попадут в двигатель. Мы с ними сейчас не можем ничего сделать.
Я вздохнул.
- Помешать то не помешают, но если они коснуться флюзеляжа, мы можем занести вирус в Антарктиду. - обеспокоенно сказал Андрей. - А с базой уже второй день нет связи.
Я ещё тяжелее вздохнул и снова стал смотреть в потолок.
- Как это нет связи? - спросил я
- Ну как-как, просто нет связи. - ответил он. - Последний раз переговаривались с нашими оттуда позавчера вечером по спутнику.
Спутниковые телефоны оказывается работают пока что... - подумал я.
База Мак-Мердо... До чего же она уязвима, если со всех стран принимает такие самолёты. До чего же огромный риск занести туда вирус... Интересно, почему связь внезапно пропала? Может там уже что-то случилось...
Сирена не умолкала и продолжала действовать на нервы.