Лизонька

          Никогда раньше Лиза не думала о том, что вернётся к Николаю, если ей удастся сбежать. Оказалось вовсе не так. Видения показали, что пятая книга находится именно у него. Это вызывало большую досаду у новоиспеченной ведьмы. Сейчас она сидела в своей квартире и копалась в своих видениях. Она вновь и вновь пробегалась по информации из книг, запоминая каждую мелочь.

          Теперь она стала сильнее, почти достигла уровня первородной ведьмы, но этого не достаточно, чтобы остановить войну, которая, к счастью, ещё не началась. Лиза стала часто видеть Натали кругом, она даже посоветовалась с Марией по этому поводу.

— Тебе нужно отпустить обиды, тогда она уйдёт из твоей головы. Это галлюцинации, Лиза. Будь осторожнее. – примерно это и сказала Мария.

          Но Лизонька не могла отпустить обиды, они пожирали её изнутри, словно черви поедают труп. Девушка чувствовала, как гниёт, поэтому спешила закончить своё дело.

          Прямо сейчас она стоит поодаль от дома Николая. Воспоминая о проведённом там времени, нахлынули новой волной. Она вспомнила, как первый раз очнулась там, как боялась гнева Коли. Её голова развернулась на лес, с помощью которого она пыталась сбежать. В разум постучалось осознание, что тот повешенный был охотником, правила уже давно начали нарушать. Лизонька никогда не была сторонником тоталитаризма, но сейчас это был бы единственный способ избежать войны.

          Она увидела, как в окнах мелькает молодая девушка. Лиза почувствовала её страх. Она знала, что будет дальше и не хотела этого видеть, поэтому поспешно вошла в дом. Снова прозвучала сигнализация, но Лизонька была готова к этому и даже не повела руками. Николай вышел к ней. Он был шокирован, из его рук выпал пульт, отключающий сирену.

— Отдай книгу. – спокойно попросила Лиза, пытаясь сдержать свой гнев.

          Николай за две секунды доставил желаемое в руки девушки. Лёгкое касание кожи Лизы с книгой и ярость. Вся накопившаяся злость вырвалась наружу. Девушка вытащила своего мучителя на улицу, пока он не успел опомниться. После того, как Лиза произнесла заклинание, вампир начал гореть. Он кричал от боли, катался по земле, пытаясь потушить огонь, полностью съедавший его. Но такое пламя нельзя потушить. Гнев первородной ведьмы не позволяет остаться в живых.

          Лиза равнодушно смотрела, как его медленно поглощает огонь. Она пыталась понять, что её больше взбесило. С одной стороны, его отношение к самой девушке, с другой его взаимосвязь с Натали, а между ними новая девочка, повторявшая судьбу их двоих вместе. Бедная Лиза могла бы стерпеть всё, но, когда она увидела до мерзости возбужденного Николая со спущенными штанами, она больше не могла держать себя в руках.

— Теперь ты больше ничего не сделаешь. – сказала Лиза, когда крики умолкли.

          Что-то повело её в комнату. На кровати сидела до ужаса напуганная молодая девушка, но не она привлекла внимание ведьмы. Лизонька коснулась кончиками пальцев золотых вставок на зеркале и увидела образы всех девушек, которые когда-либо смотрелись в него в этой комнате. Непозволительно огромное количество и все с одинаковой судьбой. Отсюда никто не уходил живым, не смотря на договор с людьми. В конце она увидела себя, уже изрядно потрёпанную жизнью, жестокую и сильную. Внутри неё переливались знания всех первородных, это делало из обычной девушки величайшую ведьму.

         Учащённое дыхание сзади, заставило Лизу прийти в себя. Она молча подхватила девушку и привезла к Марии. Женщина всегда хотела детей, хоть и не говорила об этом. Самые сильные низшие ведьмы должны отказаться от своих женских функций, чтобы достичь высот. Лизу это не ждало, потому что она уже мертва.

          Мария была очень рада приютить этого ребёнка у себя. Когда Лиза рассматривала их со стороны, она поняла, что это сделано руками судьбы. Так и должно было случиться. Эта сцена объятий Марии и дитя была запланирована. Сердце Лизоньки оттаяло от жестокости и искренние слёзы одна за другой покатились из глаз. Она плакала не из-за смертей, которые были на её руках, не из-за милого воссоединения одиноких сердец, а из-за жалости к себе. Первородной ведьме было просто жалко себя в этот момент. Она считала, что достойна лучшей жизни, чем эта. Она хотела спокойствия. Но будем ли мы осуждать её за это?