Глава сто восьмая
Девушка медленно открыла глаза и глубоко вдохнула: тёплый воздух, нагретый огнём, просочился в её лёгкие, разносясь по всему организму. Искорки от пламени танцевали необычный танец в её глазах.
— Огонь красив, не правда ли? — шёпотом начала беседу Миллер, прекрасно чувствуя присутствие парня. — А сколько он помогал и помогает людям... Тепло, свет, средство для приготовления пищи... Хотя есть в нём и отрицательные стороны: пожары, смерть в огне, — она помолчала. Не говорил и Кирштейн, чувствуя, что та ещё не закончила. — Так и с человеком.
— С человеком? — удивился парень.
— Конечно, — девушка кивнула. — С любым человеком. Абсолютно любым, — она призадумалась всего на несколько секунд. — Возьмём, например, Сашу. Она очень добрая и отзывчивая девушка, хорошо готовит, любит помогать. Прекрасные черты, не правда ли? — и, не дав собеседнику вставить слово, добавила: — Однако в то же время она достаточно вспыльчивая, глупая и периодически доставляет всем проблемы. Или я в чём-то не права?
— Права... — он тяжело вздохнул. — Ещё как права, — парень посмотрел на неё. — Но почему ты вдруг заговорила об этом?
— Ты молчал, — она пожала плечами. — А начинать разговор с типичного «доброе утро» было бы скучно, — Миллер подняла на него взгляд, окрасив свои глаза в алый. — Ты хотел о чём-то поговорить?
— Будущее увидела?.. — Кирштейн поёрзал, переводя взгляд на огонь.
— Нет. По тебе видно, — и тут же добавила: — Я стараюсь не использовать сейчас свои силы, чтобы не было проблем при исполнении плана. Только если для зрения.
— Ты всю ночь смотрела на огонь?
— Первые часа да. Потом просто наслаждалась тишиной, темнотой и теплом. А ближе к утру задремала.
— Значит, и правда бессонница?
— Да, — она кивнула.
— Со вчерашнего дня отвечаешь на все вопросы и больше не врёшь? — он покосился на неё.
— Именно так, — девушка вновь кивнула.
Кирштейн не продолжил, так как вода в чайнике закипела. Парень налил две чашки горячего чая и одну из них подал Миллер. Она поблагодарила его тихим «спасибо» и слабым кивком головы.
— А если бы... Флок тогда не выстрелил, ты бы всё унесла с собой в могилу?
— Нет, — она сделала глоток и ответила на немой вопрос: — Я... прозвучит глупо, но я веду личные дневники.
— Дневники?.. — удивился парень.
— Глупо?..
— Да нет... просто... неожиданно?..
— Значит, глупо, — девушка кивнула. — Я не обижусь, если это так. Просто... как бы это сказать? Я ведь действительно не собиралась ни о чём рассказывать и была готова умереть пару дней назад, однако подумала, что уйти просто так, не объяснившись и не попрощавшись как следует, будет неправильно, даже если я решила от всех вас отдалиться, чтобы вам было проще со мной расстаться. Эрен поступил также.
— Теперь официально могу заявить, что среди нас всегда было два обезумевших смертника, — парень фыркнул.
Однако Миллер прыснула от смеха, что его крайне удивило. Она отпила ещё немного чая и продолжила:
— Так вот... я решила вести личные дневники, где описала все свои способности, всю историю Миллеров, включая то, как я узнала об этом «заклинании», — девушка не дала ему задать свой вопрос, так как не желала на него отвечать. Сейчас, по крайней мере. — Я описала множественные пути будущего, которые могли бы быть, остановившись на одном. Правда, и этот путь прервался. Ну, по крайней мере, истинный путь смогут описать после: в последнем дневнике есть ещё несколько страниц.
— Ты там описала всё-всё?..
— Да, — она кивнула и грустно улыбнулась. — Историю, силы, тайны... всю свою жизнь... счастье, грусть, разочарование, надежды, мечты, цели, любовь... Предательство с моей стороны, скрытность, молчание, боль, причинённая вам мной, различные планы, послания... Всё-всё.
— И когда ты находила на это время?
— О-о... У меня было много бессонных ночей.
— Вот оно как...
Между ними повисло молчание. Продолжилось оно не так уж и долго, так как прекрасно понимал, что скоро все встанут и начнут собираться в путь, а ему ещё надо было задать несколько вопросов.
— Что ты будешь делать с Леви?
— В каком смысле?
— Ну... ты ведь могла исправить то, что с ним случилось, но не сделала этого, вчера даже не взглянула на него, хотя он не отводил от тебя взгляда весь вечер. Он любит тебя — и это никак не скрыть. Причём очень сильно.
— Жан... — девушка осторожно встала. — Пойдём отойдём? Хочу кое-что сказать.
Парень не понял, зачем им уходить, ведь все спать. Однако почти сразу же он заметил лёгкое движение со стороны, где спали Магнолия и Зое.
Кирштейн кивнул и встал следом за командиром. Они прошли вглубь леса и остановились лишь тогда, когда уверились в том, что их никто не подслушивает. После этого девушка повернулась к парню и посмотрела ему в глаза, используя свою силу.
— Я очень поздно это поняла... поняла, что совершила ошибку. Одно дело объясниться с вами, с друзьями. Другое — с человеком, которого любишь и для которого живёшь. Хочешь жить. Я... почти никто этого не знает, но он долгое время не подавал признаков, что я ему нравлюсь. Он постоянно отнекивался и называл меня ребёнком, ничего не мыслившим в этом. Я добилась его. Добилась — и он стал моим. Однако... четыре года назад, когда я узнала о себе всё, поняла, что это было ошибкой. Я корю себя за то, что ещё тогда не заглянула настолько далеко в наши отношения, хотя уже тогда это могла делать. Не заглянула, потому что хотела, чтобы хотя бы наши отношения шли своим чередом, плыли своим течением и ничего им не мешало. Некий адреналин для молодого влюблённого сердца...
— Что ты хочешь этим сказать?..
— Леви полюбил меня настолько, что даже разрыв в отношениях, который я пыталась создать за эти четыре года, не помогли разрушить его любовь и веру в меня. Это очень плохо, Жан. Очень плохо, — она помотала головой, в её глазах появились капли слёз. — Я боюсь с ним разговаривать. Боюсь, что не смогу сдержаться и своими необдуманными действиями и словами просто подарю ему ложную надежду. Он страдает. Я это прекрасно понимаю. Но... я боюсь сделать только хуже... поэтому... — девушка сжала одежду в области сердца и опустила взгляд на землю. — Поэтому и не подхожу к нему... Так глупо для такого гения, как я, да?.. — Миллер грустно, с болью в голосе усмехнулась.
— И совсем нет. Любовь прекрасна и опасна одинакова для любого человека, — он, к её удивлению, положи свою ладонь её на макушку и погладил. — Но почему ты мне об этом рассказала?..
— Потому что ты спросил. Я ответила, — она вытерла рукавом накатившиеся слёзы. — Но есть ещё одна причина, — девушка сняла его руку со своей головы и подняла взгляд на его глаза. — Я хотела тебя сделать одним из нас. Членом спецотряда. Я долго не решалась на это, потому что не хотела тебя забирать от всех остальных. Генри — другое дело. Он сразу ко мне примкнул, дав клятву, как и все в спецотряде.
— Но ты всё же попыталась, — продолжил за неё Кирштейн. — Дала звание капитана, вызвала к себе и рассказала о смерти Саши, ушла в нужный момент, доверившись мне, даже если я не был членом спецотряда.
— Да, — она кивнула. — Я хотела рассказать обо всём... Почти обо всём после возвращения из Марлии. Однако мне хватило одного взгляда с твоей стороны на меня, чтобы понять, что у меня ничего не получится: даже в будущее заглядывать не нужно было. Ты очень верный и хороший друг, Жан. Всем повезло с тобой, — Миллер слабо улыбнулась.
— Что ж... спасибо за комплимент, — он кивнул. — Ты тоже вроде ничего, особенно тогда, когда не выкидываешь всякую херню или не скрываешь от нас какие-то тайны. К слову, как и твой брат.
Они помолчали, смотря друг другу в глаза, после чего засмеялись. Правда тихо, чтобы не вызвать подозрения, которые и так вызвали своим неожиданным уходом, у остальных.
— Думаю, нам пора возвращаться, — сказала Миллер. — Спасибо...
— За что?
— Было приятно поговорить вот так, ничего не скрывая.
— Давно такого не было, да?
— Да...
Они направились в сторону лагеря.
— Об этом ты тоже написала в своих дневниках?
— Да. Обо всём.
— И кому ты их отдашь.
Девушка помялась, но ответила.
— Их следующий владелец — Леви...
ххх
Собравшись, все направились в сторону порта, где был припаркован самолёт, на котором все собирались полететь за Эреном и остановить его. Правда, порт был захвачен Йегеристами, и Миллер об этом сразу же предупредила. Они принялись быстро придумывать план, который тут же ушёл в сторону убийств. Марлийцы, даже дети, а так же члены спецотряда разведывательного корпуса и их командир были за этот план.
— Погодите... — начал своё возражение Спрингер. — Мы ведь пришли сюда, чтобы спасти людей! Так почему... Неужели для этого нам придётся сначала перебить наших же соотечественников?! Как же так?!
— Я согласна с Конни! — присоединилась к нему Браус. — Это же безумие! Зачем нам так поступать?! Неужели нет другого плана?! — и её взгляд пал на Миллер.
— Ханджи, — командир разведывательного корпуса посмотрела на Зое, использовав свою силу, — что скажешь ты?
— Хочешь узнать моё мнение? Хах... — она вздохнула. — Лично я не собираюсь изображать из себя стороннего наблюдателя. На них руках и так кровь четырёх Йегеристов... И что самое главное: времени у человечества почти не осталось! Над водой стоит огромная завеса из пара, оставшаяся после титанов. Судя по их направлению... к настоящему времени они должны достичь марлийской территории. Думаю, ближайший к нам город на северо-восточной границе уже уничтожен... Поэтому, — девушка посмотрела на Миллер, — командир, каковы приказы? — и усмешка слетела с её губ.
— Да, — согласился Кирштейн, выйдя вперёд и удивив своих товарищей. — Что нам делать дальше, командир? — и та же усмешка.
— Хм... — Миллер призадумалась. — Могу ли я услышать, что думаете вы, господин Магат?
Мужчина вышел вперёд. Взгляд его был прикован к земле.
— Конни. Армин. Микаса. Жан. Саша. И все остальные, кого задели вчерашние мои слова. Я хочу извиниться за своё поведение прошлой ночью. Мы... были не правы... Все эти мои бравые рассуждения о справедливости... даже после всего случившегося... какими бы мерзкими наши действия ни были... я продолжал оправдывать себя. Потому что боялся взглянуть в глаза горькой правде. Боялся признать все те ужасы, что творила Марлия... и я вместе с нею. Вы ни в чём не виноваты. Это неправильно. Неправильно, что на вас свалили всю ответственность за то, что когда-то совершили люди одной с вами расы, — он перевёл дыхание. — Пик. Энни. Райнер. Порко. Вы тоже незаслуженно несёте крест ненависти, возложенный на вас остальным миром... Однако... у всех нас сейчас есть обязанность. Только мы можем сохранить для будущих поколений эту пропитанную кровью историю человеческой глупости. Эрен Йегер хочет стереть с лица Земли всё человечество... это непростительно. Пока мы продолжаем игнорировать все те глупости, которые творим, этот ад никогда не закончится, — Тео Магат сделал глубокий поклон и добавил: — Однако сегодня прошу вас... закройте глаза на нашу глупость последний раз.
— «Пропитанная кровью история человеческой глупости»... — прошептала Миллер, усмехнувшись. — А что... отличное название! — она посмотрела на Кирштейн, и тот всё понял.
— Я запомню его, так уж и быть.
— Благодарю!
— О чём это вы там болтали с утра пораньше?.. — недовольно пробурчала Зое.
Шаттер тоже хотел что-нибудь сказать, но не осмеливался: он и так ошибся вчера, дав девушке понять, что врёт. Если ещё раз подобное произойдёт, он не сможет её спасти...
— Секрет! — пропела Миллер. — Это всё останется на тебе, Жан. А потом... просто отдай «это» тому, о ком я говорила, — и она тут же вернулась к насущной проблеме: — Итак! Дамы и господа, с этого момента начинается новая и последняя арка этой истории! — девушка повернулась к разведчикам. — Вы пойдёте до конца, пачкая свои руки в крови?
— Они и так испачканы, — заметил Арлерт.
— Видимо, придётся замарать их ещё больше... — вздохнула Аккерман.
— Даже если я не согласна, я пойду с командиром до конца! — улыбнулась Браус.
— Аргх... — Спрингер почесал затылок. — Не могу я бросить вас на съедение Йегеристов... Я с вами!
— Я и так уже сказал свою позицию, — усмехнулся Кирштейн.
— Ну... мы поклялись во время вступительной церемонии в спецотряд разведкорпуса, — с улыбкой на лице проговорила Рал, — а значит: идём до конца!
— Как и клялись! — добавил Бозард.
— Несмотря ни на что! — закончил Джин.
Миллер перевела взгляд на Бернера, Магнолию и Чёрча.
— Я не могу сидеть сложа руки, когда ты идёшь в такой бой! — воодушевлённо протараторила Магнолия.
— Мы не оставим разведывательный корпус. Мы же одна семья, — с улыбкой проговорил Чёрч.
— А ты — одна из нас, — продолжи Бернер, грустно улыбаясь. — Да и... раз уж это последний путь, нужно проводить тебя до конца. Как говорится: с самого начала и до самого конца, — в его глазах блеснули слёзы.
— Прости за всё, Моблит, — прошептала Миллер одними губами и повернулась к Шаттеру.
Тот лишь поднял руки, явно давая показывать, что того и спрашивать не надо было: он идёт.
— Тогда... — её взгляд метнулся в сторону марлийских обладателей титанов. — Райнер Браун. Пик Фингер. Порко Галлиард. Энни Леонхарт. Мне нужна ваша помощь, — она развела руки. — А взамен... я подарю вам необычайную силу, благодаря которой мы пробьём себе путь дальше! А после... наступит для каждого из нас спасение, своё — собственное...