Глава восемьдесят четвёртая
Выстрелы. Взрывы. Грохот. Крики. Летящие в сторону тела, потерявшие в процессе взрывов конечности или же сломанные в некоторых местах. Груди некоторых из них ещё поднимаются: слабо и с перерывами. Однако это означает жизнь. На грани смерти, но всё-таки жизнь.
Парень лежал на содрогающейся земле на спине. Вся его одежда испачкана в грязи и крови, в некоторых местах разорвана. Лицо в царапинах. Волосы слабо развиваются на поднявшемся ветру. Паренёк медленно поднимает руку вверх, к небу, где свободно парит ястреб, и тихо шепчет:
— Эй, ты... здесь опасно... — его голос дрожит, от напряжения связок боль разрастается по всему телу. — Лети отсюда... У тебя же есть крылья...
— Фалько!!! — прокричал юноша постарше, пробираясь сквозь обстрел к нему. — Эй?! Ты живой?! Тебя ранило?!
— А... братишка... — всё также шёпотом отвечал паренёк. — По какому случаю... ты так вырядился?..
— Понятно... — он оскалился в гневе и каком-то отчаянии. Надев на младшего брата свой шлем, сказал: — Держись. Разговаривать можешь — уже хорошо, — а после, посадив его ок себе на спину, побежал в сторону окоп, где сидели другие воины.
— Фалько! — выкрикнули его друзья.
— Куда тебя ранило?! — громко спросила девочка по имени Габи Браун.
— Эй, Кольт, ну-ка доложи обстановку! — приказ командир Тео Магат, обращаясь к старшему брату пострадавшего.
— Первая линия наступления была сметена прямым огнём артиллерии!
— А если подобраться к врагу по траншеям?
— Нет! Дальше идти нельзя!
— Нельзя? — взгляд командира стал суров. — Очень похоже на приказ. Эльдиец, ты что, приказываешь мне?..
Пока старшие выясняли отношения, дети, что уже в таком юном возрасте участвуют в войне, приводили в порядок своего раненного друга.
— Что мы... где мы вообще?.. — паренёк не соображал. Его глаза были затуманены плёнкой.
— Видать, крепко тебя по башке прилетело, — вздохнула Браун.
— Мы на войне, которая длится уже четыре года. Помнишь? — спросил Удо, парень в очках.
— А?.. а-а... — протянул Фалько, пытаясь полностью раскрыть глаза. — Ну да... война...
— Похоже, придётся объяснять ему всё с самого начала, — цыкнула Браун, вновь вздохнув и строго посмотрев на парня. — Фалько, слушай внимательно. Война идёт четыре года, но сегодня она наконец закончится. Нам осталось только взять Славскую крепость. Если точнее, наша цель — армада средневосточного союза, стоящая в порту у подножия крепости. Затопив её, мы сможем праздновать победу. Победу Марли. Однако подобраться к армаде можно, только захватив Славскую крепость, обороняющую порт.
— А почему наш флот не разделается с вражескими кораблями прямо в море? — поинтересовалась вторая девочка.
— Софи?! — выкрикнул Удо. А именно так звали эту девочку. — Ты в самом деле думаешь, что марлийский флот ради нас хоть пальцем шевельнёт? — он сделал резкое движение руками, тем самым слишком сильно затянув повязку на голове друга. причиняя тем самым боль. — Это сборище идиотов, которым требовалось целых четыре года, чтобы мало-мальски взять контроль на море? При этом они половину кораблей потеряли! Ничего не скажешь, великое достижение! — парень потерял контроль над своими мыслями и эмоциями. — И они ещё имеют наглость требовать от нас, пехотинцев, взять крепость. Ну аж потом они за дело возьмутся... Действительно, плёвое же дело. Вот козлы-ы-ы!!!
— Бо-о-льно-но!!! — заныл Грайс, он же Фалько.
— Удо! — вскрикнула Браун. — Ты же ему так череп раздавишь!
— А, прости... извини... — парень отпустил повязку.
— Но... — схватившись за голову, Фалько прошипел. — Почему нас, кандидатов, отправили на передовую?
— Ну как же... — губы Браун расплылись в довольной усмешке, а взгляд стал хищным и дерзким. — Чтобы выбрать того, кто достоин стать следующим воином. Времени осталось мало. Вот командир Магат и решил устроить нам финального испытание — тут, на передовой. Именно здесь будет выбран тот, кто сыграет главную роль в завоевании острова Парадиз, — в её глазах зажегся огонь самоуверенности и силы. — Тот, кто унаследует бронированного титана. Ха, — она усмехнулась, — интересно, кто это будет?
— Что, Габи, правда? — цыкнул недовольно Грайс, нахмурившись. В голове ещё стучала боль. — Ты так говоришь, словно мы тебе в подмётки не годимся.
— Ну, что поделаешь, если это так и есть.
— Не задирай нос, Габи, — попросила Софи, усмехнувшись.
— Твои оценки...
— Оценки, Удо, тут ни при чём! — тут же полезла в спор девочка. — Ну сколько вам раз повторять! Главное моё отличие от всех вам состоит в том, что я готова! Готова отправиться на тот остров и перебить там всех дьявольских отродий, из-за которых мы, потомки эльдийского народа, терпим такие страдания! И тогда останутся только хорошие эльдийцы! Выиграв войну, мы докажем это всему миру! Я буду сражаться до последнего! Освобожу людей из концентрационных зон!..
ххх
В кабинете командира разведывательного корпуса раздался громкий смех.
За окном стояло раннее-раннее утро. Лучи просыпающегося солнца только-только начали показываться из-за горизонта. На улице, как и в штабе, царила кромешная тишина — все ещё прибывали в глубоком сне, ожидая подъёма. И только двое не спали в это время.
Девушка сидела за столом, удобно устроившись в мягком кресле, запрокинув голову и довольно улыбаясь. Из-за губ видны её белоснежные, островатые клыки. Глаза слегка приоткрыты. Они горят ярким алым цветом. В них читается превосходство и власть.
Миллер громко засмеялась, резко встала со своего места, отодвинув кресло в сторону, подошла к окну, раздвинув шторы, и посмотрела на восходящее солнце.
— Командир?.. — осторожно спросил юноша, что, как и девушка, не спал в это время. — С вами всё хорошо?
Это был Генри Шаттер. Он завораживающе смотрел на тонкую фигуру девушки, на её отросшие до низа лопаток волосы, передние пряди которых подобраны и убраны в небольшой хвостик на затылке... Он замер, встретившись с её резко сменившими цвет на золотой глазах. По его телу пробежала дрожь. В горле встал ком. Парень до сих пор не мог привыкнуть к тому, как она изменилась: и дело даже не в том, что она ото всех отдалилась, стала жестокой (иногда её называли тираном), а в том, что с каждым годом она расцветает всё больше и больше, становится красивее, привлекательнее и божественнее.
— Генри, — девушка слегка усмехнулась, убрав руки за спину, — сколько раз просить называть меня по имени и избавиться уже от этой формальности? — она прищурилась, разглядывая парня.
Шаттер изменился внешне: стал выше, мускулистее, ещё спокойнее; его глаза горели ярче, особенно при взгляде на командира; скулы стали острее, что придавали ему большую красоту, чем он имел; улыбка обвораживала каждого. Вот только жаль, что посвящал он её только одной единственной, с кем быть вместе не сможет никогда.
— Простите...
— Ну, вот опять, — она вздохнула. — Мы же ведь одного возраста, да и работаем вместе: ты моя правая рука, забыл?
— Но ведь иногда ты упрекаешь других выпускников 104-го отряда в том, что они с тобой неформально общаются... — осторожно заметил Шаттер.
— Эх, ты, Генри... — девушка улыбнулась одним уголком губ. — Ты же прекрасно понимаешь, зачем я так делаю, — она развернулась и вновь посмотрела за окно: на освещённое первыми лучами солнца небо. — И тут много причин. Одна из которых — это не разделение взглядов. Они будут всячески мне мешать, если будут знать всё то, что знаешь ты. Леви, Ханджи и остальные — не исключение.
— Так точно, — парень кивнул. — Может... тогда расскажешь, почему ты смеялась?
— Почему, спрашиваешь? — она усмехнулась, открыла окно, чтобы впустить в кабинет свежего воздуха, и принялась за ответ: — Я любовалась действиями будующих наших друзей...
— Ты про тех марлийцев? — удивился Шаттер.
— Именно про тех марлийцев, — Миллер вздохнула. — Всё-так нравятся мне эти ребятки...
— Но ведь одна из них собирается убить Сашу! — возмутился парень.
— Эй-эй! Не торопи события, — девушка прошла к дивану и села на него, запрокинув ногу на ногу. — Сделай чай, будь добр.
После того, как Шаттер кивнул и принялся за приготовление чая, она продолжила.
— До смерти Саши ещё далеко. Для начала нам надо пробраться в Гетто Ребелио, разобраться там с делами, и только после, по пути домой, мы встретимся лицом к лицу с младшей сестрёнкой Райнера...
— Ты ведь не позволишь ей убить Сашу? — парень повернулся к командиру и посмотрел на неё с мольбой.
Миллер выждала: она сузила глаза и усмехнулась одним уголком губ, дразня тем самым своего верного подчинённого, после чего покачала головой и спросила:
— Неужели и ты теперь обо мне такого плохого мнения, Генри?
— Ни за что!
— Вот и славно, — девушка кивнула. — Саша дорога мне так же, как и все остальные. Если есть возможность спасти хотя бы одного человека, я воспользуюсь ею. Ты же знаешь.
— Да...
— Хорошо, — она вновь кивнула. — Так вот... Кхм... По поводу Ребелио...
— Тебе не нравится то, что творит Эрен, да? — он поднёс ей чашку чая и на диван, немного поодаль.
— Конечно, нет, — командир сделала небольшой глоток горячей жидкости, после чего поставила чашку на столик. — Как мне может нравиться такое поведение брата? Я прекрасно знаю, что он собирается делать. И я его остановлю. Но не на этом этапе: бесполезно, да и опасно.
— Опасно?..
— Он может потерять ко мне доверие, а мне того не надо. Ты же ведь знаешь, Генри, на что мы оба способны.
— Конечно.
— Это борьба не только между титанами, но ещё и между гениальными умами. Мы с ним хоть и не родные, но намного ближе брата и сестры, чем мы, не найдёшь нигде.
— Это уж точно... Вы до сих пор понимаете друг друга с одного взгляда, — парень улыбнулся.
— Да, — девушка отвела взгляд на окно. — Жаль только, что сейчас я не могу прочитать его мысли по глазам. Хотя...
— Ты же ведь только недавно это делала...
— Ещё раз сделать не помешает, — она улыбнулась и встала с дивана. — Скажешь Леви, что я уехала по делам.
— Капитан прекрасно понимает, что ты уходишь за стены.
— Знаю.
— А если он догадается?..
— Пока не увидит своими глазами, не догадается, — девушка развернулась полубоком и с хитрицой посмотрела в глаза Шаттера. — А увидеть он не сможет, пока я этого не позволю. Мои люди повсюду.
— Знаю, — он кивнул. — Но не забывай и про Йегеристов...
— Ты слишком беспокоишься, Генри, — она похлопала его по плечу. — Йегеристы для меня не помеха. Я знаю каждый их шаг, а даже если они каким-то волшебным образом смогут меня обвести вокруг пальца, с рук им это всё равно не сойдёт. Ведь у меня есть ты, а у нас — спецотряд, о котором никто не знает.
— Я не сомневаюсь в этом, — парень улыбнулся. На его щеках появился лёгкий румянец.
— Вот и прекрасно. Не забудь передать моё сообщение Леви. Разведкорпус оставляю на тебе. Не забудь записывать всё, что происходят, и всё, что тебе докладывают другие. Я вернусь и обязательно всё прочту.
— Так точно! — парень отдал честь.
Миллер вышла через окно. Она так делала всегда, когда ей нужно было выйти — через коридор было долго, да и опасно: на её пути может встретиться кто-то из 104-го выпуска или же те, кто был с ней с её детства, а встреча с ними никогда не заканчивается положительно: её закидывают вопросами, а если и не закидывают, то кидают в неё недовольные и даже гневные взгляды. Никто не понимал, почему всё так происходит, почему она так поступает. Даже Леви, который пытался удержать её и не дать ей превратиться в бесчувственного монстра, каждый раз при взгляде на неё испытывает ноющую боль в сердце. Никто не смог остаться с ней рядом. Она никому не позволила остаться рядом с собой, продолжая свой путь в одиночку.