Игра смерти

Открыв глаза, Шуичи очень хотел закрыть их, увидев перед собой Шинджи, с улыбкой и любопытством пялящего на него и явно сидевшего тут уже довольно давно.

— Вот смотрю на тебя и всё никак не могу понять: чем же ты так привлёк убийцу Потрошителя? По мне так я подхожу на эту роль куда лучше, — говоря явно с ноткой зависти, староста заставил Ямамото даже в таком ужасном месте испытать некое наслаждение.

Чтобы ему и завидовал сам СТАРОСТА, у которого уже судьба была предрешена и выглядела она весьма и весьма превосходно. В отличие от неудачника Шуичи... Но даже такой человек как Шинджи начал завидовать ему!

Впрочем, чувства наслаждения быстро покинули Ямамото, стоило ему заглянуть за Сузуки и увидеть там пятерых ребят, привязанных к стульям.

— Да что, чёрт возьми, тут происходит? — кожа юноши покрылась мурашками, видя он бедных рябят, с ужасом в глазах смотрящих по сторонам, но не в силах говорить из-за кляпа во рту.

— До тебя ещё не дошло? Да уж, ты ещё больший дурачок, чем я думал, — закатил глаза Шинджи, сидя ка корточках возле лежащего юноши. — Хорошо, что хоть понял, что мы в игре, а то я бы совсем разочаровался в тебе. Ладно, проясню тебе чутка расклад дел, — решил проявить снисхождения староста, начал своё объяснения: — По сюжету игры 5 подростков едут в город Намиэ, но, если ты помнишь, по пути они чуть не въехали в обрыв.

Шуичи непроизвольно кивнул, вспоминая, что данный эпизод и впрямь был в самом начале, но парень не обратил на него внимания, думая, что это просто задумка автора, как бы говорящая ребятам: не приезжайте туда.

— Так вот, как раз после этого пятерка и оказалась в заброшенном городе, но на самом деле.. — прождав минутную паузу, со смехом бросил Шинджи. — В тот раз все они погибли и попали в ад.

От услышанной новости Шуичи широко раскрыл глаза, не веря в столь ужасный финал игры, думая, что те ребята должны были выбраться живыми. Хоть один... Но оказалось, что игра – это утопия, не имеющая хорошего конца.

— То есть сейчас мы.. мертвы? — предположил юноша, сам не веря в то, что говорит.

— Бинго! — воскликнул Шинджи, захлопав в ладоши как дитя.

— Но, это бред! Если бы мы умерли, то не чувствовали бы боль! — возмутился парень, чувствуя недавние касания Кенджи на своей шеи.

— Откуда ты знаешь? Уже умирал? — закатил глаза Сузуки, говоря с Ямамото как с ребенком. — Впрочем, веришь ты или нет неважно. Мы умерли при том землетрясении, и теперь у тебя есть два пути: или убить и жить здесь, или умереть навеки, превратившись в ничто. Хотя тебе не привыкать.

Шуичи сжал кулаки, точно не зная, что лучше: жить в этом аду или умереть и закончить со всеми страданиями? Умирать страшно, но иногда жить ещё страшнее...

— Так значит.. Ты тоже уже кого-то убил? — выдал вопрос юноша, не в силах отойти от шока после новости о своей смерти.

— Логично, — усмехнулся староста, смотря на всё ещё лежащего юношу сверху вниз.

— И кого... первым? — не зная, зачем ему эта информация, всё же желал знать Шуичи.

— Кудо Аяме, — не скрывая, признал староста то, что убил ту, которая была в него по уши влюблена. — Это оказалось несложным. Вот только от удара она не сразу умерла, и мне пришлось побегать за ней по домам. Никогда не забуду её крики. «Спасите», «помогите». Будто кто-то и впрямь мог ей помочь, — расхохотался парень, теперь уже больше походя на психа, нежели на примерного ученика с золотыми медалям. Вот что изнурительная учеба делает с людьми...

От рассказа Шинджи Ямамото раскрыл рот, но оттуда не вышло ни слова. Он наконец собрал все пазлы воедино и осознал, кем была та девушка, так отчаянно стучавшая к нему в дверь.

— Чего ты так побледнел? Такие уж тут правила, тут или ты или тебя, — усмехнулся псих, встав на ноги и посмотрев на пятерых жертв. — После «Просвещения» ты уже не станешь так жалеть их. Тебе захочется убивать как можно больше, дабы насладиться их вкуснейшим мясом и кровью, — облизнул губу Шинджи, явно уже изголодавшийся по людской плоти.

— Сузуки-сан, — губы Шуичи задрожали, когда он задавал вопрос: — Тут водятся.. олени?

Некоторое время парень молчал, а после расхохотался, ответив отказом. И теперь-то юноша ощущал, как его выворачивает наизнанку от понимания того, что он с Сато ел вовсе не оленину, а человечину!

— Не будь таким гурманом. Тебе же вроде понравилась стряпня Хаяси-тян, — выдал психопат, заставив желудок Ямамото скрутиться ещё сильнее.

— Неужели она тоже... — поразился юноша тому, что и добренькая девушка пошла по опасной дорожке, позабыв, что доброй она никогда не была.

— Да, я помог ей. Надо же мне с кем-то трахаться здесь, а она и фигурой и личиком вышла. Так что я рассказал ей о секрете выживания.

Ямамото прикрыл глаза. Он ошибся. С самого начала и до самого конца он только и делал, что ошибался. Юноша никогда не сможет вернуться домой. Никогда не увидит своих родных, свой дом, оживлённую прохожими улицу. Когда-то парень всё это ненавидел, но сейчас больше всего на свете он хотел вернуться в реальный мир, а не оставаться с этими психами.

— А что.. вы будете делать, когда здесь не останется никого? — уже начал злиться Шуичи, осознавая, что Шинджи говорит о людях как о скоте, ничуть не стыдясь.

— Это невозможно, — вдруг вошёл в комнату Кенджи, и с его приходом душа Ямамото ушла в пятки, видя он кровавые следы на персонаже игры, — каждую неделю сюда прибывает кучка людей. От трёх до пятнадцати человек. И, как ты видишь, выживают немногие. А кому удаётся постепенно становятся монстрами. Как та девушка у реки, — припомнил Сато, будто рассказывая обычную историю, ничуть не пугающую и не страшную. — Многие теряют тут разум от одиночества. И та дама — живой пример, — перебирая ножи, взял один из них маньяк, двинувшись к юноше. — Не переживай. Тебе потерять разум я не дам, ведь я... — присев возле Шуичи, с милой улыбкой подал оружие другу Сато, будто протягивая руку помощи. — Каждый день буду с тобой.

— Нет! — неожиданно возмутился Шуичи, больше не желая подыгрывать этому безумию. — Я не хочу здесь жить! Я не хочу убивать кого-то! Я не хочу... — голос парня заметно потух, но, несмотря на страх, он всё же поднял глаза на Сато, договорив: — Оставаться с тобой.

Зрачки маньяка дёрнулись, говоря о раздражительности психа. Шинджи, стоящий позади, скривил лицо, этим самым говоря: «Лучше не нарывайся», но Шуичи больше не желал слушать кого-то, кроме себя.

— Это уже не важно, ведь... — потемнел в лице Кенджи, насильно всунув в руку юноши нож. — У тебя нет выбора.

— Я не стану! Не стану этого делать! — возмутился Ямамото, пытаясь убрать свою руку, но Кенджи держал его очень крепко.

— Прекращай. Шуичи, ты...

— Нет! — неожиданно резко оттолкнул юноша от себя Сато, не желая, но своими действиями, пройдясь прямо по щеке маньяка, ранив его.

Глаза Ямамото широко округлились, когда он смотрел как Кенджи опустил глаза в пол, а с его щеки капает алая кровь. Тело юноши и до этого дрожало, но сейчас ему по-настоящему стало страшно. Староста, смотря за всем со стороны, тоже напрягся, наверняка понимая, что и ему вскоре будет опасно находиться здесь.

— Я.. я.. Я не хотел, я... — пытался как-то оправдать себя юноша, медленно отползая от Сато. Но стоило тому заметить отстранения от него Шуичи, как он поднял голову, смотря холодным взглядом на друга, взяв рядом лежащий нож.

— Хорошо, раз не получается по-хорошему, — выпрямился юноша, заставив всё тело Ямамото похолодеть, — будем по-плохому, — с этими словами Кенджи поднял нож, и Шуичи тут же закрылся в защитной позе, думая, что маньяк нацелился на него, но, услышав крики, тут же раскрыл веки, и от увиденного сердце упало в пятки.

Без церемоний Сато воткнул нож в ногу одного из связанных бедняг, и тот сначала истошно завопил, но этого явно оказалось мало Кенджи. Он высунул у того кляп изо рта, в этот раз воткнув своё холодное оружие прямо в его щеку.

— Х..хва..тит... — дрожал Шуичи, чувствуя, как тело отказывается слушать его.

Кенджи проигнорировал мольбы, подойдя к следующей жертве, без жалости проткнув даме глаз, от чего та так же истошно замычала.

— Пе..ре..стань, — никак не мог взять себя в руки Ямамото, закрыв уши руками. — Прошу.. прекрат..

— Если хочешь закончить их страдания — убей. В ином случае, — кинув парню другой нож, с холодом изрёк маньяк, — мы ещё долго будем веселиться.

Кенджи вновь принялся кромсать бедняг, протыкая их плоть и отрезая части тела, и неважно пальцы это или уши — маньяк совершенно спокойно творил кошмарный вещи, но видя, что Шуичи зажмурился и закрыл уши, подал знак своей шестёрке.

— Хорошо держишься, — подойдя к парню, присел возле него староста, резко убрав его руки от ушей, заломив их за спину, дабы юноша видел и слышал, как люди страдают из-за него.

— Прошу.. хва..хватит.. я всё.. всё сделаю, — молила девушка, лишившаяся глаза и двух пальцев на ноге.

Кенджи бросил взгляд на Шуичи, но тот тут же опустил голову, явно разозлив этим парня. Шинджи грубо схватил Ямамото за волосы, подняв его голову, в то время как Кенджи принялся медленно срезать кожу с молящей дамы.

— Они всё равно умрут, но так нескоро и очень жестоко, — подначивал парня псих, больно держа его за волосы.

— Прек..ратите уже.. Что... что вам надо от них? Что.. что они сделали? Что я... — с глаз Шуичи пошли горькие слёзы, с которыми он обратился к бывшему другу. — Тебе сделал?

То ли от жалкого и разбитого вида парня, то ли от его слов, но Сато замер, прекратив свои дьявольские пытки. Пятеро ребят рыдали: каждый лишился чего-то ценного из своей плоти. Всё вокруг было в крови, и с рук Кенджи также капала алая жидкость, но на неё ему явно было плевать.

— Ты дал мне то, чего я желал, — после достаточно продолжительного молчания выдал Сато, медленно приближаясь к другу, который истратил все силы на испуг и теперь просто смотрел на маньяка, тянущегося к нему своей кровавой рукой, — и я не позволю тебе же это забрать, — прижав мокрую от крови руку к щеке Шуичи, голос Сато дрогнул, говоря действительно важные для него слова: — Никому не позволю.

Глаза Ямамото широко раскрылись, снова увидев он перед собой своего друга. Того мягкого и милого парня, с которым Шуичи было так хорошо и тепло. Того самого защитника. Ту опору жизни. Ту надежду на прекращение страданий и... На конец одиночества.

Сато явно тоже было не легко столько лет жить в одиночестве в столь не сказочном месте. Каждый день проживать одинаковые дни, убивая и убивая, как запрограммировала его игра. Но что-то явно пошло не так, и решив пощадить свою жертву, Кенджи привязался к ней, теперь не в силах потерять.

Холодная рука поглаживала щеку юноши, оставив на ней кровавый след. После чего Сато обернулся, думая продолжить то, на чём остановился, как вдруг Шуичи изменил своё мнение.

— Я сделаю это, — достаточно гордо проговорил тот, кто пару секунд назад лил слёзы и истерично молил о пощаде.

Некоторое время постояв на месте и осматривая Ямамото, словно анализируя его состояние, Кенджи всё же кивнул Шинджи, и тот отпустил парня, а маньяк вручил ему в руки нож.

— Не важно же.. кого? — смотря на окровавленное оружие в своих руках, спросил Шуичи, глаза которого уже не отражали ничего. Ни страха, ни спокойствия. Лишь принятие положения.

— Совершенно, — скрестив руки на груди, ответил Кенджи, ни на секунду не упуская из своего вида юношу.

— Хорошо.

Парень сильно сжал нож в руке, сделав шаг вперед, но тут же обернулся, всадив остриё прямо в горло Шинджи, не ожидавшего такого и потому никак не успевшего среагировать.

Глаза Ямамото смотрели прямо на ненавистного человека, видя в его взгляде страх и ужас. Только староста поднял руку, желая то ли тоже как-то навредить нападавшему, то ли просто оттолкнуть его, как в итоге Шинджи не смог ни того ни другого, покуда Кенджи грубо толкнул его, прижав к стене и заставив шипеть и хрипеть от боли.

Шуичи смотрел на страдания Сузуки с полным безразличием, всё так же держа в руке кровавый нож. Староста явно хотел найти спасения, жадно хватая воздух, но получить его было не от кого. Наконец Шинджи перестал подавать признаки жизни, в конечном итоге испустив дух.

— Неплохо, — похлопал в ладоши Кенджи, с улыбкой смотря на старосту, ещё пару раз проткнув его для надёжности.

Шуичи стоял на месте, понимая, что он только что он убил человека. Хотя назвать Сузуки человеком уже было трудно, отчего парень не испытывал сильной тяжести на душе, пока не услышал маньяка, закончившего с трупом и обернувшегося к другу с улыбкой на лице:

— Тренировка удалась, а теперь надо убить кого-то Живого.

— Что? — глаза Шуичи округлились, и он перевёл взгляд на Кенджи.

— Я же тебе сказал, что нужно убить живого человека. Те, кто вступает в игру, уже не являются таковыми, — пояснил парень, взявшись за плечо побледневшего друга, медленно поведя его к пятёрке страдальцев. — Ты же попробовал и понял, что это не трудно, верно? Давай ещё разок так же, и я от тебя отстану, — с радостной ухмылкой молвил маньяк, остановив Ямамото в трёх шагах от пятёрки, а сам отойдя назад. — Начинай.

Шуичи широко раскрыл свои веки, видя отчаяние, боль и страх у искалеченных подростков, смотрящих с ужасом на НЕГО. На лузера, которого в обычной жизни они бы даже не заметили. На неудачника, над которым они наверняка посмеивались за спиной. Над никем в этой жизни, которому ни одна душа не протянула руку помощи, кроме...

— Аааааааа!

От душераздирающего крика Ямамото три раза моргнул, сам не поняв, как двинулся вперед и воткнул нож прямо в горло одному парню, отчего четвёрка истошно завизжала. Всё произошло так быстро. В голове Ямамото бушевало безумие, захватившее его с головой и давящее обидой на всех людей, что когда-то стояли в стороне, когда Шуичи нуждался в помощи.

Выронив нож, юноша посмотрел на свои окровавленные руки, потом на проткнутого и хрипевшего кровью парня, затем снова на свои руки, наконец осознав: «Я убийца»

— Ты молодец, — подошёл к юноше со спины Кенджи, мягко погладив его по руке, после чего прижал к себе, положив подбородок на его плечо. — Теперь всё будет хорошо, ведь отныне, — глаза маньяка засияли, а улыбка стала убийственно устрашающей, — Мы навеки останемся вместе.