Узы крови

Северус наконец закончил накладывать сложный комплекс Исцеляющих чар и закрепил свой жалкий результат, влив Дамблдору несколько зелий подряд. И все равно директор выглядел паршиво. Северус сжал губы в тонкую линию. Как же все это не вовремя. И вообще все происходящее не вовремя. Он начинал чувствовать, что держать ситуацию под контролем или даже просто что-то менять не в его власти. Приближалась развязка этой истории.
– Профессор, как вы? – спросил Северус.
Дамблдор кивнул, но продолжал сидеть с прикрытыми глазами.
– Что-то подсказывает мне, что я не знаю чего-то важного, – процедил Северус.
– Не знаешь, верно, – глухим голосом просипел Дамблдор.
Северус хмыкнул, не дождавшись продолжения.
– И, очевидно, не узнаю? – предположил он.
– Зависит от того, насколько ты уверен в собственных силах, – произнес Дамблдор. – Я предпочел бы, чтобы Тому никоим образом не открылось, насколько глубоко я проник в тайну его бессмертия. В этом деле, надо сказать, он почти достиг успеха.
Северус помолчал. Естественно, ему стало любопытно, и он с трудом заставил себя трезво взвесить свои возможности. Его способности в ментальной магии еще ни разу не подвели его. Но стоит ли рисковать?
– Впрочем, – Дамблдор приоткрыл глаза. – Ты должен знать. Мне нужно оставить толкового человека после себя, а ты все же значительно рассудительнее других взрослых людей, которым уже открылась или в скором времени откроется эта тайна. А я... все-таки проиграл Тому, Северус.
И директор последовательно, время от времени умолкая, чтобы собраться с силами, рассказал ему о крестражах, о том, что они, возможно, из себя представляют и как их можно уничтожить.
– Один из них Гарри удалось уничтожить на втором курсе, – директор поднял свою почерневшую руку, внимательно рассматривая ее. – Это был дневник Тома. Я уничтожил кольцо Марволо, точнее, единственное из множества, которое было в распоряжении Тома в юные годы. Тебе ли не знать, что теперь у него есть старое поместье со всем прилагающимся.
– Но вы уничтожили его собственными силами? – предположил Северус, тоже глядя на его руку. – Зачем?
Дамблдор невесело улыбнулся.
– Он поймал меня, очень хитро, – усталым голосом произнес он. – Мне следовало догадаться, что все уж слишком просто и здесь есть какой-то подвох. Кольцо хранилось в старом доме Мраксов. Я пришел туда. Разумеется, я снял все охранные чары и Темные заклятья, охранявшие это место. Не учел лишь одного – родовую магию.
– Не понимаю, – покачал головой Северус.
– С помощью родовой магии Том связал кольцо с домом, – пояснил Дамблдор. – Его нельзя было вынести из дома никому, кроме наследника этой ветви Марволо. Но и вернуться за кольцом позже я тоже не смог бы: родовая магия начала уничтожать дом, только бы не дать мне разделаться с крестражем. Пришлось обойтись единственным имеющимся в моем распоряжении оружием – моей магией и жизненными силами.
– Дамблдор, вы должны были отправить кого-то другого! – Северус вскочил и заметался по кабинету. – Сейчас самое неподходящее время для того, чтобы вы ослабли! Они не дадут вам прийти в себя!
– Я уже не приду в себя, ты прекрасно это знаешь, – отозвался директор совершенно спокойным голосом.
– Я могу попробовать составить какое-нибудь зелье! – с запальчивостью, удивившей его самого, воскликнул Северус. – Если вы погибнете, то кто будет противостоять Темному Лорду, кто сдержит его, ведь, в конце концов, мы должны уничтожить все оставшиеся крестражи! И сделать это прежде, чем Поттер с ним сразится!
Дамблдор грустно улыбнулся.
– Вы все справитесь с отведенными вам ролями, – почти прошептал он. – Моя главная ошибка была в том, что я не умел рассчитывать на других. Я все за них решал, многое скрывал. Не повторяй мою ошибку, Северус.
– На кого рассчитывать?! – выплюнул Северус. – На школьников? На Блэка?!
Дамблдор меланхолично кивнул. Северус презрительно фыркнул и вновь пустился кружить по кабинету. Проклятье! Нет, он вовсе не предполагал, что Дамблдор решит оставить его, да еще в такой момент.
– Вы ведь понимаете, что близится конец? Всего этого? – Северус окинул взглядом кабинет со спящими портретами на стенах.
– Конец? – переспросил Дамблдор. – Нет же, мальчик мой. Это только начало большой войны. Это только завязка вашей истории, которую вы напишете, как вы сочтете нужным, а не как вам прикажет старый маразматик.
– Да что вы такое несете! – раздраженно воскликнул Северус и отвернулся.
Он не знал, что делать. Он прямо-таки видел, как со смертью Дамблдора чаша весов склонится в сторону Волдеморта настолько, что весы просто напросто завалятся. Он покрутил пуговицу на воротнике, чуть не оторвав ее, а потом и вовсе принялся хрустеть костяшками пальцев.
– Северус.
Он с неохотой повернулся. Дамблдор выдвинул ящик стола, извлек оттуда что-то, сверкнувшее в свете свечи, и положил на стол. Северус приблизился и взял в руки золотые карманные часы с гравировкой: на их обратной стороне были вырезаны хорошо известные ему инициалы.
– Это вещь старшего Поттера? – хмуро спросил он.
– Это порт-ключ до поместья Поттеров, – сказал Дамблдор. – Когда Пожиратели придут сюда – а они придут очень скоро – ты должен будешь отправить Гарри в его поместье.
Северус крепко сжал часы в руке, не став спрашивать, как же остальные дети. Очевидно, он должен утешиться тем, что приблизительно треть из них после вчерашних событий родители забрали домой.
– Нам уже ничего не изменить, – грустно молвил Дамблдор. – Поместья Поттеров и Блэков станут последними нашими бастионами, как это ни громко звучит. Но это станет большим сюрпризом для Тома. Поместье Гарри он отыскать не сможет очень долго, будь спокоен на этот счет. О способе сообщения с Блэками я позаботился уже давно – ты только проследи, чтобы Гарри взял с собой сквозное зеркало. Оно представляет собой простой осколок. Но не ходи в поместье Гарри, ты не должен знать путь.
– Я понимаю, – отчеканил Северус.
Дамблдор погладил бороду.
– И вот что еще я хочу тебе сказать, думаю, это пригодится тебе в будущем, – директор странно улыбнулся. – Рональд Уизли уже давно рассказал мне одну ... не его тайну, которую с похвальным упрямством оберегают Гарри с Гермионой. Твоя дочка явно смогла скрыть это от тебя даже на ваших занятиях.
Северус насторожился. Все, что скрывала Гермиона, он априори относил к разряду неприятностей. А если тут еще и Поттер замешан, пиши пропало.
– Одним изумительным образом наша чудесно сообразительная мисс Блэк вернула не только своего отца, – Дамблдор многозначительно взглянул на Северуса.
– Не. Может. Быть, – раздельно произнес Северус.
Кулон на цепочке, принадлежавший этому заносчивому паршивцу! Регулус Блэк! Но КАК? И не странно ли, что Гермиона видела его в раздетом виде? Стоп. Это сейчас не самое важное. Наверно.
– Думаю, у них с Сириусом оказалось значительно больше общего, чем они сами считали... – вещал Дамблдор.
– Конечно! – оборвал его Северус. – Регулус был практически таким же несносным и самовлюбленным, этого только слепой не заметил бы!
Дамблдор устало махнул здоровой рукой. Немного помолчав, он заговорил куда суровее:
– Я рассчитываю именно на вас: в первую очередь на тебя, но и на Блэков с Люпином. Я бы посоветовал вам объединить усилия. Со временем, по крайней мере. Уверен, что с леди Блэк тебе будет несложно найти общий язык. И, собственно, мне кажется, что ты должен знать: у меня есть все основания полагать, что Регулус Блэк тоже анимаг. Что-то подсказывает мне, что это сослужит вам хорошую службу в будущем.
Северус сцепил зубы. Все, с такими союзниками можно считать войну проигранной. Регулус Блэк? Интересно хоть посмотреть на него, чтобы знать, как выглядят люди после шестнадцати лет в загробном мире. Да что там, хорошо выглядят, судя по воспоминаниям его беспутной дочери! Какого лешего?! Она что, с ним... И ни словом не обмолвилась родному отцу о таких чудесах, как воскрешение давно умерших. Маленькая змея!
Подавив вспышку бешенства по поводу дочкиной нравственности, Северус постарался найти позитивные стороны в открывшихся перспективах. Младший Блэк тоже анимаг – это предположение пока остается только запомнить, ему это ничем не грозит и не помогает, если только Регулус не обращается в огнедышащего ящера, что вряд ли. Однако Регулус, в отличие от Сириуса, умеет думать, как ни сложно это признать, и такое прекрасное умение достойно всяческих похвал. Ладно, он может быть полезен, если ему, конечно, захочется таковым быть – этого неженку еще и упрашивать надо. Вспомнив свои далекие школьные годы, Северус чуть не взвыл. Сколько раз он мечтал УБИТЬ и Блэков, и Люпина!! И Дамблдор рассчитывает, что они объединят свои усилия в борьбе с Темным Лордом?! Легче уж остаться с Лордом до самого победного конца и таки воплотить мечту своей юности.
В окно вдруг как полоумная забилась сова. Северус приоткрыл створку, и птица протянула ему лапку.
– Мне? – удивился Северус.
Отвязав записку, он прочел «С тобой все в порядке? Ответь. Пожалуйста». Уголки губ предательски дернулись. Ребенок, она еще такой ребенок.
____________________________________________________________
В этой истории Дары смерти отсутствуют как таковые, поэтому я по-своему объяснила случившееся с Дамблдором. Воскрешающий камень он добыть из перстня не пытался.
***
Ремус заглянул в залитую солнцем палату. Тонкс лежала на больничной койке, вытянув руки вверх – солнечные лучи, казалось, насквозь пронизывали тонкие пальцы, и они светились золотым. Она без особого интереса покосилась на открывшуюся дверь, и резко вскинулась на кровати.
– Ремус? – она принялась приглаживать встрепанные волосы. – Не ожидала увидеть тебя.
– Можно? – спросил он.
Тонкс вздохнула, внимательно посмотрела на него, изо всех сил стараясь сохранять серьезный вид, но уголки губ предательски подрагивали.
– Только с цветами, – вынесла вердикт она.
Ремус широко улыбнулся и показал свой «пропуск» – огромную охапку сирени.
– Мои любимые! – ее глаза засияли. – Как ты знал? И откуда ты взял сирень осенью?
– Это большой секрет, – загадочно сказал Ремус.
На самом деле он хорошо помнил сиреневый аромат ее духов и решил, что эти цветы должны ей нравиться. Он наколдовал вазу и поставил цветы на тумбочку, где уже устроился букет ромашек от подруг. Тонкс зарылась носом в сирень и блаженно вдохнула. Выглядела она очень даже хорошо, как для такой потасовки, только слегка непривычно: волосы на этот раз имели вполне человеческий каштановый оттенок и доходили ей до середины лопаток, всегда вздернутый носик стал ровным, а глаза, которые она любила делать светлыми, были шоколадного карего цвета. Ремус отметил, что она сегодня как никогда похожа на сестер Блэк.
– Выглядишь непривычно, – сказал он, поймав ее взгляд.
Тонкс завела за ухо прядь каштановых волос и погрустнела.
– Я временно потеряла свою способность изменять внешность, – тихо сказала она. – Истощение магических сил, так мне сказали.
Ремус присел на край ее постели.
– Да, я слышал, – произнес он. – Многие обязаны тебе жизнью.
Тонкс передернула плечами. Во время сражения она умудрилась поставить очень мощный и обширный щит – собственно, поэтому потери школы были численно небольшими. Хотя вряд ли это утешит родителей погибших учеников.
– Я бы хотела сделать больше, – пробормотала Тонкс.
– Ты сделала все, что было в твоих силах, – Ремус осторожно коснулся ее руки. – И даже больше.
Тонкс поймала его руку и крепко сжала обеими ладонями.
Некоторое время она молча смотрела за окно, потом улыбнулась. Вот улыбка ее изменилась до неузнаваемости, она словно не подходила к непривычно аристократичному лицу – такая же была у Нарциссы Малфой.
– Зато я теперь точно знаю, как выгляжу на самом деле, – бодро объявила Тонкс. – У меня всегда были сомнения на этот счет, – она нажала пальцем на кончик своего ровного носа. – Папин нос мне больше нравился, но оказалось, что мне он не достался.
– Как только выздоровеешь, сможешь сделать все по-своему, – напомнил Ремус. – Будешь опять ходить с «задиристым» носом.
Тонкс захихикала, а потом вдруг обвила его руками вокруг пояса и порывисто прижалась к его груди. Ремус растерянно замер.
– Спасибо, что ты пришел, – прошептала она так тихо, что не оборотень не услышал бы.
Ремус вздохнул и поцеловал ее в макушку.
***
Гермиона приоткрыла дверь библиотеки и просунула туда голову. Регулус стоял на стремянке, держа в руках внушительных размеров фолиант.
– Привет, – улыбнулась Гермиона. – Мне сказали, что ты здесь.
Он отвлеченно кивнул, не отрывая взгляда от раскрытой страницы. Гермиона протиснулась внутрь. Она почти всю ночь не спала, думая обо всем, что произошло накануне. Единственное, до чего она додумалась – что один-единственный поцелуй ее не устраивает.
– Министерство, как я уже не раз утверждал, остается сильным, – зычно вещал Скримджер из радиоприемника. – Нет никаких причин ожидать повторения случившегося в деревне Хогсмид. Да, это трагедия для британского магического общества, однако приняты все необходимые меры, чтобы предотвратить подобные случаи в будущем. Я убедительно прошу население сохранять спокойствие и рассудительность. Нам не нужны общественные беспорядки в столь трудное для Британии время. Мы должны сплотиться и с честью выдержать это испытание.
– Аллилуйя! – воскликнул Регулус. – Боже, храни Министра!
Гермиона уставилась на потрепанную книгу в его руках.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась она. – Может, помочь?
Регулус жестом попросил ее помолчать. Он еще некоторое время смотрел в книгу, бесшумно шевеля губами, затем поднял лихорадочно сверкающие глаза на Гермиону.
– Я ищу объяснения тому, что Поттер выжил после встречи с Темным Лордом, – он осторожно спустился вниз и с грохотом водрузил книгу на один из столов.
– Его защитила кровь Лили, – растерянно заметила Гермиона.
– Что? – скривился Регулус. – Ты же самая умная в школе. Не говори, что ты тоже безоговорочно веришь басням Дамблдора.
– Не безоговорочно, – проворчала Гермиона, а про себя добавила «С некоторых пор».
– Я уже говорил Поттеру, что не верю в это потому, что кровь маглорожденных как вода, – бросил Регулус, вернувшись к своей книге.
Гермиона помолчала.
– Мне, как человеку, недавно считавшему себя маглорожденной, очень приятно это слышать, – наконец произнесла она, поняв, что попытки испепелить Блэка взглядом не принесут результата.
Он неохотно оторвал глаза от книги и несколько секунд осознавал ее слова.
– То есть? – поднял брови он. – Но ты ведь оказалась чистокровной.
– Оказалась, – согласилась Гермиона.
Регулус нахмурился.
– Не вижу причин обижаться на мои слова, – прохладно сказал он. – Просто из чувства справедливости, что ли?
Гермиона промолчала. Было очевидно, что спорить тут бесполезно. Все-таки он настоящий слизеринец.
– Я не испытываю к маглорожденным никакого расположения, – едко уточнил Регулус.
Гермиона подумала, что очень странно, почему Северус его терпеть не может – у них есть нечто общее, они бы поняли друг друга в вопросах мировоззрения. Наверно, все потому, что Регулус внешне похож на Сириуса.
Гермиона уселась напротив него, положила голову на скрещенные руки и стала наблюдать за ним. Регулус поднял руку – движение плавное, словно он дирижирует оркестру, – аккуратно подцепил кончиками пальцев край потрепанной страницы и перелистнул ее. Мизинец левой руки постукивал по столу. Через мгновение он поднял глаза на Гермиону и улыбнулся.
– Какая же твоя гипотеза? – спросила она.
Регулус тоже скрестил руки и оперся на стол.
– Боюсь сказать, а то ты меня побьешь, – ехидно ответил он.
– Побью, если не скажешь, – твердо решила Гермиона.
Он помолчал, лукаво прищурившись, затем подвинул фолиант к ней. Текст был написан на латыни, в углу страницы черной тушью был сделан рисунок: силуэт мужчины, опустившего руку на плечо мальчика.
– В Средние века, в расцвет феодализма, между богатыми землевладельцами постоянно шли междоусобные войны, – скучающим тоном начал Регулус. – Особенно ожесточенно грызлись между собой родные братья. Обычной историей было убить своего брата и присвоить все его владения в обход несовершеннолетних отпрысков, или, на всякий случай, сжить их со свету вслед за родителями. И тогда один особо продуманный маг сообразил кровное заклятье, которое и его смерть обратило бы против его родного брата.
Гермиона не понимала, как это все может быть связано с Гарри.
– Если бы его брат или любой кровный родственник убил его, то заклятье вступило бы в силу и защищало всех его отпрысков мужского пола от посягательств родичей вплоть до совершеннолетия, когда они смогут наследовать земли отца, – Регулус многозначительно замолчал.
Гермиона пробежала страницу глазами и скептично воззрилась на него.
– Волдеморт и Гарри родственники? – хмыкнула она. – И Джеймс наложил это заклятье?
Регулус насупился, недовольный ее тоном.
– Это заклятье накладывалось несколькими поколениями подряд и, в конце концов, впиталось в саму кровь, – заявил он. – Тут не сказано, кто именно изобрел это заклятье, но, вполне возможно, что это был предок Марволо и Поттеров.
– Бред, – вынесла вердикт Гермиона.
– Моя теория гениальна, ясно тебе? – напыщенно вздернул подбородок Регулус. – Поттеры никогда никого не приглашали в свое поместье, скрывая непонятно что, и Дамблдор не пускает Гарри туда. Геральдика или что-то подобное в этом поместье наверняка с головой выдает их родство с Марволо.
– Гарри – наследник Гриффиндора, а Волдеморт – Слизерина, – напомнила Гермиона. – Как ты это объяснишь?
– Материнские линии тоже играют роль, – ничуть не смутился Регулус и наклонился ближе. – Темный Лорд убил Джеймса первым. В то время Джеймс уже наследовал свое имение, он был лордом, хотя и вел себя как плебей.
– Сноб, – вздохнула Гермиона.
Регулус не стал отрицать.
– Когда очередь дошла до Гарри, заклятье сработало, – сказал он. – И на четвертом курсе Гарри тоже спасся частично из-за магии своего рода.
– Почему же Волдеморт не приказал кому-нибудь другому убить Поттеров? – поинтересовалась Гермиона.
– Он сам не знает об их с Гарри родстве, – без запинки ответил Регулус.
Ну, конечно.
– Все равно это притянуто за уши, – возразила Гермиона. – И что же получается? Он еще полгода не сможет причинить Гарри вред?
– В ту пору, когда заклятье создали, волшебники становились совершеннолетними в шестнадцать, – уведомил Регулус с таким видом, словно ему приходится напоминать элементарные вещи.
Гермиона опять уставилась на силуэт мужчины, положившего руку на плечо мальчика. Она и на секунду не поверила в этот бред. Даже предполагать такое смешно. Гарри и Волдеморт – родственники.
– Можешь думать, что хочешь, но я прав, – надменно сказал Блэк. – Про крестражи я в свое время тоже пытался рассказать одному человеку, но мне не поверили. Зря, как видишь.
– Девушке? – как бы между прочим поинтересовалась Гермиона.
Регулус опять хитро усмехнулся.
– Причин для ревности нет, – с нескрываемым самодовольством сказал он.
– Я не ревную, – возразила Гермиона, хотя и знала, что выглядит совершенно неубедительно.
– Правильно, – ехидно протянул Регулус.
Из-под расстегнутого ворота его рубашки коварно показалась цепочка и сверкнула в лучах солнца.
– Если я напишу тебе из Хогвартса, ты ответишь? – набралась смелости спросить Гермиона.
– Отвечу, – улыбнулся Регулус.
– Один раз? – предположила Гермиона.
– Нет, – засмеялся он. – Но учти, ты очень рискуешь, – предупредил мурлычущим голосом.
– Боишься, что мой отец узнает? – спросила она излишне радостно, борясь с щекочущим в горле глупым смешком.
Регулус наклонился к ней и доверительным тоном сообщил:
– Вовсе нет. Я к тому, что вдруг я умею быть настолько очаровательным, что ты влюбишься в меня и будешь рыдать крокодиловыми слезами, когда Северус выберет тебе выгодную партию?
Гермиона только улыбнулась в ответ, подумав, что он умеет быть очаровательным как никто другой. И что глаза у него как черный шоколад – и сладко, и горчит, когда смотришь в них.
– Я все-таки рискну, – тихо прошептала она.
Регулус несколько секунд испытующе смотрел на нее, и в его глазах появилось сомнение.
– Ловлю тебя на слове! – воскликнула Гермиона прежде, чем он решил, что поступает неправильно, неправильно и еще раз неправильно.
Регулус засмеялся с ноткой облегчения, будто ему очень хотелось договориться со своей совестью, а Гермиона подкинула ему отличную возможность. В сущности, так и было.
***
Зарядил по-осеннему холодный дождь, и температура в Хогвартсе резко упала на несколько градусов. По мнению Гермионы, теперь погода соответствовала общей атмосфере, ставшей мрачной и подавленной. Из школы пропало самое главное – ощущение безопасности, надежности замка. Что бы ни случилось, Хогвартс всегда оставался самым надежным местом в магической Британии, однако теперь в это с трудом верилось. Приблизительно треть студентов встревоженные родители забрали из школы, учеников стало меньше, а оставшиеся поутихли. Казалось, все обитатели замка и даже его окрестностей чего-то ждали.
Во вторник утром, у входа в Большой зал Гермиона слышала, как Хагрид жаловался профессору Флитвику:
– Зверушки неспокойные стали, мечутся по лесу, будто ищут чего. А единороги, те и вовсе подались вглубь. Мне их теперь не сыскать – далеко забрались. Ох, что-то да будет, профессор, что-то будет.
Флитвик шикнул ему, многозначительно покосившись на учеников, выходящих из зала.
– Ох! – смутился Хагрид. – Дурная моя голова. Это ж надо потише... – он откашлялся. – Пойду я.
В Дуэльном клубе вместо занятия провели инструктаж «Что делать при встрече с инферналом». А что делать при встрече с Пожирателем смерти никто, конечно, предугадать не брался.
Вечером в общей гостиной Гриффиндора старшекурсники с раскрытыми ртами слушали очередную сводку новостей. А послушать было что. После двух дней прений в Министерстве и бешеных споров с пеной у рта диктор национального радио торжественным голосом провозгласил:
– Внимание! Внимание! Состоянием на десятое октября текущего года, в связи с обширной террористической деятельностью организации, именующей себя Пожирателями смерти, и прямой угрозой с их стороны британскому магическому сообществу, в стране объявлено чрезвычайное военное положение.
У Гермионы оборвалось сердце. Все присутствующие дружно ахнули.
– Война? – изумленно воскликнула Лаванда Браун, и все зашипели на нее, чтобы молчала.
Дин Томас повернул ручку радиоприемника, сделав максимальную громкость.
– Постановлением Министра от десятого октября текущего года объявляется набор в добровольные военные части, которые будут сформированы под началом Отдела правопорядка Британии. На военную службу имеют право вступить добровольцы возрастом от семнадцати лет, окончившие образование. В целях поддержания порядка и безопасности населения на всей территории Британии вводится комендантский час. Запрещено покидать дома после шести часов вечера, нарушители будут немедленно арестованы и доставлены в управление Отдела правопорядка до выяснения дальнейших обстоятельств.
Зазвучала какая-то безликая музыка, возвещающая окончание новостей. Дин приглушил радио, по которому теперь передавали погоду. Все растерянно переглядывались друг с другом.
– Это что же, действительно война? – пропищала Лаванда, и ее глаза наполнились слезами. – Я боюсь.
Она уткнулась лицом в плечо Рону, и Гермиона впервые почувствовала к ней жалость, а не раздражение ее глупостью. Никто этого не хотел, но, как правильно сказал Регулус, от их желаний ничего не зависит. По крайней мере, армию додумались собрать. Главное, чтобы не поздно.
– Ребята, это конец, да? – глухо спросила Парвати.
Почему-то все уставились на Гермиону, Гарри и Стеллу, ожидая ответа от кого-то из них. И Гермиона знала, что она должна сказать.
– Вовсе нет, – улыбнулась она. – Пока мы с вами живы, нас еще что-то ждет впереди.
– Но что? – грустно передернул плечами Колин Криви.
– Как минимум, надежда, – уверенно ответила Гермиона.
Она не думала о том, что врет. В этот момент, когда на нее смотрели десятки глаз, преисполненные страхом и той самой зыбкой надеждой, она в самом деле искренне верила в свои слова. Наверно, потому и в глазах ребят отразилось доверие.
– А после нас хоть потоп! – топнула каблуком Стелла, и все облегченно засмеялись.
Блэк чудесно развеяла напряжение, царившее в комнате, и гриффиндорцы занялись своими делами: кто-то принялся за уроки, кто-то болтал с друзьями или любимыми. Словно и не было грозного голоса, объявившего войну.
– Регулус говорил с тобой? – спросила Гермиона у Гарри.
Он кивнул и улыбнулся уголками рта.
– Не очень-то верится, – сказал он.
Гермиона помолчала, а затем произнесла, удивившись самой себе:
– Но если взять в расчет, что вы оба говорите со змеями, и вас выбрали палочки с одинаковой сердцевиной, плюс ментальная связь и то, что Поттеры ото всех скрывают свое поместье...
– Они же не могли заранее знать про такого жуткого родственника? – оборвал ее Гарри. – Эта идея все-таки звучит абсурдно.
– Верно, – сдалась Гермиона. – Ладно, мне пора к отцу...
Она на мгновение замерла, поняв, что назвала Снейпа отцом. Странная оговорка. Гарри тоже это заметил, но воспринял как должное.
– К Северусу, – зачем-то поправила себя Гермиона и поднялась.
Выходя из гостиной, она услышала, как Дин пожаловался:
– Ну вот, опять кругом одни помехи! Старая консервная банка, могли бы новый приемник приобрести. Жлобы.
Он выключил шипящее радио.
В кабинете отца Гермиона сразу поняла, что что-то не так. Он сидел в кресле, барабаня пальцами по столу. Радио было включено, и оно едва слышно шипело.
– Привет, – осторожно поздоровалась Гермиона.
– Они опоздали, – заявил Северус и внимательно посмотрел на нее.
– Министерство? – предположила она, очень надеясь, что ошибается. – Ты что-то знаешь?
– Нет! – раздраженно рявкнул Северус. – На этот раз я не знаю ничего!
Он откинулся на спинку кресла и потер виски кончиками пальцев. Гермиона растерянно молчала. Северус довольно продолжительное время смотрел в одну точку, потом вдруг сказал:
– Метка выжигает душу.
– Что? – Гермиона решила, что ослышалась.
Северус одарил ее тяжелым взглядом.
– Метка. Выжигает. Душу. Предателя, – раздельно произнес он.
Гермиона ошеломленно смотрела на него. Вдруг очень отчетливым стало тиканье часов.
– Если Темный Лорд узнает о чьем-либо предательстве, но предателю удается каким-то волшебным образом скрыться в надежном месте, например, в своем родовом поместье, куда сложно будет попасть даже самому Темному Лорду, то он, – Северус отдернул рукав мантии, демонстрируя черную жуткую Метку на предплечье, – касается волшебной палочкой своей Метки – и предатель погибает в адских муках. Его тело обращается в пепел, но хуже всего, что сгорает душа. И человек перестает существовать в самом страшном, необратимом понимании этого слова. Он исчезает навечно: никаких небес, Аидова царства или любых других загробных миров для него не будет.
Внутри у Гермионы поднималась волна непреодолимого страха.
– Никто не знает, как лишить силы эту Метку, – Северус кивнул на свою руку, нарочно привлекая внимание Гермионы к черному черепу. – Ни Дамблдор, ни кто-либо другой. Единственный способ наверняка избавиться от власти Темного Лорда – это его смерть, окончательная и бесповоротная. Иначе твоя душа будет целиком в его руках.
Гермиона сглотнула, не в силах оторвать взгляд от Метки. На какое-то мгновение ей показалось, что змея, выползающая изо рта черепа, шевелится. Она моргнула и тряхнула головой.
– Тебе придется рисковать своей душой, – вкрадчиво известил Северус. – Готова ли ты на такой шаг?
Гермиона крепко сжала губы. Не готова, не готова, не готова! Но ведь от нее зависит теперь не только ее собственная душа! Нет, она не сможет жить, зная, что Северус погиб по ее вине.
Он опустил голову, несколько раз сжал и разжал кулак, отчего, собственно, и казалось, будто змея шевелится, затем проницательно взглянул на Гермиону.
– В конце концов, может, есть человек, который твою душу заслуживает больше? – глухо спросил Северус.
Кровь бросилась Гермионе в лицо. Она неопределенно мотнула головой, чувствуя себя так, словно рушится мир. А разве не рушится? Слезы начали застилать глаза.
– Уходи, – приказал Северус.
– Но...
– Иди прочь, я сказал! – заорал он.
Гермиона стукнулась о дверь, с трудом нашарила ручку и вылетела из кабинета. Она бежала не разбирая дороги, и не отдавала себе отчета в том, что вслух рыдает. Ее охватили отчаяние и страх. Она знала, что сделает, но решиться на это было так страшно и больно, что хотелось умереть сейчас же. Теперь она уже не могла сказать, что ждет ее впереди. Единственное, в чем она была уверена – что никаких писем она не напишет, и Регулус Блэк на них не ответит.
***
Альбусу Дамблдору оставалось только ждать. Стрелки часов перевалили за полночь. Силы, вместо того, чтобы возвращаться, убывали – последние из них забирала защита школы. Какой все-таки глупый, даже немного позорный исход. Впрочем, могло быть и хуже. Пожиратели, по крайней мере, не будут над ним издеваться перед смертью. У них нет выбора – придется просто убить великого светлого мага, чтобы наконец добраться до своей главной цели. «Прости, что не уберег», – мысленно обратился к Хогвартсу Дамблдор. Очевидно, он войдет в историю как директор, при котором от Хогвартса камня на камне не осталось. И все же, он верил, что когда-нибудь, после окончания этой войны, школу отстроят. Ведь об этом будет кому позаботиться. Что бы ни утверждал всегда скептичный Северус, но Альбус был убежден, что все им удастся. Они сильные маги, которые смогут написать свою историю. И это будет прекрасная легенда о доблести, храбрости и – тут Альбус улыбнулся в бороду – конечно, о любви.
На лестнице послышались неторопливые шаги. Ему даже стало любопытно, кто именно из них смог пробраться сюда и как. В кабинет вошел Рудольфус Лестрейндж. Вид у него был мрачный, если не затравленный. Верный слуга Тома, как считают многие. Но нет, братья Лестрейнджи всегда были верными слугами Беллатрисы.
– Рудольфус, какая встреча, – улыбнулся Альбус.
– Директор, – кивнул Лестрейндж. – Думаю, вы догадываетесь, зачем я пришел.
Альбус кивнул.
– Очевидно, отговаривать тебя напрасно, – констатировал он.
Рудольфус издал нервный смешок.
– Хозяин был добр, позволил мне лично отомстить, – горькая улыбка искривила его губы. – По вашей вине погиб мой отец, если вы, конечно, помните. Мой долг крови отомстить за него.
– И чести, – напомнил Альбус. – Но разве лорд не должен отстаивать историческое наследие своей страны? Разве не твоя обязанность защитить Хогвартс?
Рудольфус хмуро покачал головой.
– У меня давно нет чести, директор, сами знаете, – сказал он. – Вы готовы?
– Последний вопрос, – поднял руку Альбус. – Как тебе это удалось, Рудольфус?
Лестрейндж резким движением одернул полу мантии.
– Когда ловушка сработала, защита уже немного ослабла, – с ноткой гордости в голосе сказал он. – Самую малость, но от моей силы школа и так была плохо защищена. А я могу сотворить любую иллюзию. Я создал облик одного из погибших учеников и прошел внутрь. Не составило труда и сотворить иллюзию, будто мои намерения чисты. Ментальная магия тут школу не обманула бы, но мираж... – он отстраненно улыбнулся.
– Ты превзошел самого себя, Рудольфус, – согласился Альбус. – Ты ведь всегда был мечтателем, не так ли?
Рудольфус крепко сжал зубы, на щеках заходили желваки. Он опять одернул мантию, бросил короткий взгляд в темноту за окно – тут замок задрожал – и повернулся к директору с решительным выражением лица.
– Вот и твои друзья, – вздохнул Альбус.
– Ваши последние слова, Дамблдор.
Альбус передернул плечами.
– Победа будет за нами, Рудольфус.
– Авада Кедавра!
***
Около половины первого по полуночи Северус получил известие, которого ждал с момента, когда все радиостанции исчезли из эфира. Патронус Кингсли появился посреди его кабинета и провозгласил, что Министерство пало, и Темный Лорд фактически захватил власть.
Времени оставалось в обрез. Северус не сомневался, что через какие-нибудь полчаса Пожиратели будут здесь. Он схватил часы с инициалами старшего Поттера и отправился в Башню Гриффиндора, досадуя, что не может попасть в женские спальни. Стоило бы позаботиться о том, чтобы Гермиона вообще исчезла из замка. Дьявол! Что ж он так тянул?!
Тихо приоткрыв дверь спальни, Северус махнул волшебной палочкой – вещи Поттера отправились в его чемодан. На всякий случай он проверил наличие мантии-невидимки и осколка зеркала, затем примостил чемодан под руку Поттеру. Нельзя было допустить, чтобы мальчишка проснулся – его ментальная связь с Лордом может выдать Северуса. Он осторожно вложил часы в руку парню и шепнул:
– Поместье Поттеров.
Мальчишка исчез. Сделано. Все остальное сегодня в руках судьбы. Северус медленно спустился в гостиную Гриффиндора, окинул комнату взглядом и почувствовал совсем непривычную тоску. Он любил эту школу. Наверно, и работал здесь не так из-за Дамблдора, как из-за самого Хогвартса. И вот школа доживает свои последние часы. Очевидно, Том Риддл вложил в один из своих крестражей ту часть своей души, которая помнила Хогвартс как его первый дом. Или такой части никогда и не существовало.
Когда замок ощутимо тряхнуло, Северус был уже на полпути к Большому залу. Темный коридор осветился заревом от мощных заклятий. Он отправил Патронуса и отмел в сторону все личные мысли. Теперь он был солдатом и дуэлянтом.
Из-за поворота показался аврор. Северус сделал легкий взмах волшебной палочкой – аврора подбросило в воздух, он ударился о стену и без сознания сполз вниз. Слишком просто. Школа не выстоит.