Тарзан и Джейн
Главный вопрос мужчины — кто он сам. И уж поверьте моим словам, не зная ответ на него, он сделает несчастной жизнь своей женщины.
С.Харви, «Поступай как женщина, думай как мужчина»
Лика
«08.06.2003
Света не было три дня подряд. Тим убегал вечерами на работу, так ничего не починив. Мама рассказала отцу про проблемы с проводкой, когда узнала, что я сижу одна по ночам на лавке возле подъезда. Он ответил, что у меня есть муж, которого сама выбрала, не спрашивая отца. А вечером всё же пришел и заменил электрические предохранители на щитке. Ура, у нас опять дома светло.
Тим сказал, что хочет стать стюардом. Он нормальный, вообще?»
«20.06.2003
Врач ругает, что прибавляю в весе по килограмму за две недели. Грозилась посадить на диету. Закрыли летнюю сессию. Зефирка от меня ни на шаг. Когда готовлю ужин, взбирается по мне наверх и усаживается на плечо руководить процессом. А когда стелю простынь на диван перед сном, Зефирка думает, что это для него и тут же сворачивается колечком на ней. Котенок — мой единственный благодарный слушатель на этой неделе.
Когда-то думала, что муж — лучший друг, с которым можно болтать обо всем на свете, но как только в доме появился компьютер, я засомневалась, кто из нас двоих с этой адовой машиной жена Тима.
Ещё год назад мечтала, укрывшись одеялом, смотреть фильмы с ним, а потом допоздна пить чай на кухне. На деле же такой одинокой, как сейчас, не чувствовала себя ещё никогда в жизни».
Тим
Лия спит с котом, с ним же ест и болтает без умолку. Кошатница. Только пёс может тебя понять по-настоящему, но Рича пришлось оставить жить с братьями. Сначала родители Лики не разрешили забрать его в их дом, а теперь съемная квартира, да и Лика боится собак. Коты глупые и продажные предатели — кто покормил и пригрел, того и любят. Вот и этот пушистый нахлебник вовсе не против, чтобы я его приголубил.
Лия не жалуется на наше скромное существование, на свой «пузатый» гардероб всего из четырех вещей, которые купила её мать. Приди в любое время дня и ночи в квартиру, обязательно застанешь её дома: у плиты или с книжкой за кружкой чая с конфетами.
Поражаюсь тому, какая она домоседка. И сочувствую. Я бы свихнулся на её месте. Но Лика — не я. Поверхностные контакты не для неё. Ещё в школе заметил, как она привязывается к людям и тяжело переносит предательство друзей. Лика не способна просто развлекаться с людьми, ей нужна особая душевная связь. В итоге её мир замкнулся на мне, родителях и коте. И это временами напрягает. Мне нужно больше свободы.
***
— Тим? — Говорит Лика.
— М-м-м, детка? — Пытаюсь разорвать сети сна.
— Я боюсь, что у тебя появится кто-то другой, — ну да, самое время, подкараулить мужа, когда он так хочет выспаться, и сразу с такой темой, как топором по голове. Хуже только во время секса затянуть эту пластинку. — Знаю, что набираю вес и расту, как дрожжевое тесто. А вокруг тебя в ночных клубах вьются стройные и смелые девчонки... Один давний друг говорил, что все мужчины изменяют, просто попадаются на этом только неосторожные дураки.
Давний друг? Хм... Не тот ли мажорный блондинчик?
— Лика, вот увидишь, как с гордостью расскажу внукам, что всю жизнь любил лишь одну женщину, — сгребаю её в охапку, в надежде усыпить ещё на часок. — И это будет абсолютной правдой. Клянусь.
Лика притихла, раздумывая о бесконечности Вселенной — такой обычно у неё взгляд, если уходит в себя.
— Дятел, а давай поспим ещё чуть-чуть, а потом рванем на неделю к Домовому на дачу, а? Только ты и я. Будем ходить нагишом, как Тарзан и Джейн. Наберем твоего любимого кофе «три в одном», кильки в томате. Будем плавать в озере. У нас же так и не было медового месяца. Это, конечно, не Багамы, — накручиваю серебристые пряди Лии на палец. Она, как её кот, обожает поваляться со мной. Вот бы ещё не болтала ерунды всякой.
— Я же плавать не умею.
— А я тебя буду учить. Поиграем в строгого тренера и стеснительную ученицу, — пошленько смеюсь, зная, как Лия относится к таким шуточкам. Жаль, лицо её сейчас не вижу. — Купим тебе по дороге надувной круг с уточкой и соломенную шляпу.
— Правда? — Лика заглядывает мне в лицо, проверяя, не шучу ли, и сияет, как зеркало, поймавшее луч солнца, когда видит, что я уже лежу с открытыми глазами и вполне серьезен и трезв.
«30.06.2003
Это была лучшая неделя за всю мою жизнь. Вечерами пили чай с листьями чёрной смородины в беседке, оплетённой виноградной лозой, и играли в шашки.
Тим читал на ночь вслух смешные рассказы О.Генри, которые нашли на даче у Домового, а потом мы любили друг друга, никуда не торопясь.
Утром собирали в саду свежие ягоды и завтракали клубникой с молоком, обедали жареной картошкой или консервами с хлебом.
Плавать так и не научилась, но зато растяжки на коже загорели и не так сильно заметны. Почему нельзя остаться здесь навсегда?»
Две недели спустя
Слышу, как кто-то вставляет ключ в замочную скважину. Но Тим-то дома. Я на кухне, он на диване в комнате. Словесная перестрелка между нами не прекращается уже полчаса. Замолкла, прислушиваюсь к происходящему за дверью квартиры.
К глазку подходить до жути боюсь с самого детства. Уж не знаю, что такого ожидаю там увидеть, но всегда пот прошибает. Даже заклеила его с внутренней стороны — он довольно большой, а вдруг кто-то заглядывает и следит за нами.
Стоит мне заговорить, ключ опять проворачивается в замочной скважине. Почему Тим этого не замечает? Может, я уже схожу с ума?
Муж, как ни в чем не бывало, орет из другой комнаты, что я совсем перестала его уважать — любимая его «жвачка», в это же время крадусь в коридор и вижу, как уже поворачивается дверная ручка.
«Тим, тихо», — шепотом говорю, высунув голову в его комнату из-за угла.
Манипуляции с дверью замирают.
Кожа леденеет, корни волос покалывает. Просчитываю шансы, что произойдёт быстрее: успею сделать два шага и закрыть дверь на щеколду, или крадущийся тип меня опередит и войдёт.
Но вот Тим опять заводит пластинку о том, что я в него никогда не верила, всегда считала дебилом, мешаю реализоваться, а дверь тем временем начинает медленно, слишком пугающе медленно открываться.
Мой голос срывается на визг, несусь, чтобы захлопнуть дверь. Не-е-ет! Сил не хватает. Он мощнее меня.
Просыпаюсь от собственного крика. Тима рядом нет. На часах три часа утра. Мне показалось, или наша ссора была на руку тому человеку за дверью? И откуда у него был ключ?
Тим
Дверь заперта на щеколду, ключом не открыть. Долблю снаружи уже целую вечность. И плевать я хотел, что четыре часа утра, и что соседи грозятся вызвать милицию.