LUXURIA
Почему тебя выворачивает наизнанку? Так неестественно для тебя ощущать что-то горячее и страстное, так неприятно и отвратительно приписывать себя к остальным жалким червям, что только и делают, как воспроизводят себе подобных. Вас в этом мире итак куча, куда вы кидаете ещё и ещё в это отвратительное море в надежде спасти свои давно угасшие мечты? Вы кидаете своих детей под мусор в надежде, что они достанут за вас ваше дорогое сокровище, протянут его вам в руки своими трясущимися пальцами. Вам же нравится смотреть за их страданиями, да? Какие же вы прекрасные.
Ты не такой как они, ты не отвратителен, ты ещё более ужасен и мерзок. Болезненный цвет синевы смешанный с жёлтыми и зелёными оттенками окисляющегося железа, тёмно-красный королевский, такой густой словно тянущийся горячий шоколад по твоей блестящей коже, яркие сверкающие как драгоценные камни слёзы, катящиеся вниз по твоим щекам. Просто представь как в мягкую плоть вонзают холодное лезвие, эти пронзительные яростные вопли, мольбы о помощи и просьбы, такие ярые и отчаянные, что можно и поверить, мольбы остановиться. Так почему ты не заканчиваешь, почему ты продолжаешь с этой дерзкой улыбкой? Твои руки двигаются сами по себе, вонзают клинок дальше, глубже, словно в животной похоти и разврате. Господи, посмотри на своё лицо, полное наслаждения, загляни в свои глаза, горящие мерзкой страстью. Почему твоё сердце так замирает, стоит представить такую картину? Какой же ты всё таки милый.
Когти разрывают мясо, ты пробуешь на вкус эту сырость, смешанную с терпкими нотками вина жизни кого-то другого. Тебе это нравится, настолько, что ты просто не можешь остановиться. Просто животное, такое красивое в своей природной агрессии. Мысли заполоняют твою голову. Сожжение, погребение заживо, два кола, торчащих из груди, повешение, распиливание на части; посади его на кол, засунь в глаза гвозди, отрежь язык, вырви ногти, отрывай по лоскутам кожу, наблюдай за этими прекрасными потоками крови, вливающимися в реки. Словно раскрытая на столе карта, высокие горы и впадины, озера и ручьи, вырисовывающие картины, которые способны оценить только такие ценители как ты.
Тебе же нравится слушать чужой плачь. Посягни на святое и скажи, что тебе нравится смотреть как страдают невинные, бедные прекрасные цветы жизни, скажи всем как ты их ненавидишь, стань для всех изгоем без сердца. Вырви его своими когтями из дряхлой груди. Оставь лишь сочащуюся кровавую дыру посреди, такую красивую и манящую засунуть туда что-нибудь. Не останавливай себя. Зачем тебе это жалкое сердце, если оно всё равно забыло, что такое ритм и стучит лишь когда ему захочется. Его бешенный темп подгоняет тебя, и ты бежишь за ним словно собачонка на привязи, машешь радостно своим маленьким хвостиком, смотришь на него своими преданными чёрными глазками.
Он раздавит и тебя, несмотря на твой безобидный вид. Ты настолько сильно любишь, что тебе хочется взять своими руками это милое тельце, обнять покрепче и придушить его, наблюдая за агонией и этими закатывающимися в наслаждении глазами. Пальцы уже белеют от напряжения, тело под ними не двигается, но ты не можешь разомкнуть заледеневшие руки, не можешь перестать стискивать до скрипа зубы, твои глаза смотрят в одну точку и ты не можешь отвести их в сторону.
Как же он прекрасен. Тот, кого ты любишь.
Просто потопи в себе отчаяние и страх, смой их куда подальше, отпусти как бумажный кораблик в бурный поток холодной громадной реки нестись вниз по течению навстречу неизвестному. Оставь лишь меня одну. Ты же знаешь, как нам будет хорошо и тепло, вопреки всем этим крикам. Ты наслаждаешься иначе, у тебя свои способы. Кроваво-красные и чёрные, такие ненавистные остальным.
Но такие интимные.