Глава 20. Вопль Лунатика
Они лежали прямо на каменном полу, голова к голове, плечом к плечу.
Сэм не знал, зачем они так улеглись, но усыпанное звёздами небо чётко представало перед глазами, подобно вычурной фигурке, сделанной мастером. Каждая яркая точка была тонкой гранью между абсолютной темнотой и светом, позволяющим видеть. И хотя без звёзд с соседкой луной вдали и так всё было бы прекрасно видно благодаря фонарям и прочему свету, Сэм отчего-то сравнивал эти звёзды с той гирляндой в форме звёзд, что висела в его кабинете фотостудии.
Они были единственным источником света там помимо настольной лампы. И хотя в любую секунду можно было распахнуть шторы и впустить уличный свет - Сэм ради банальной атмосферы и желания погрузиться в подобное освещение упрямо этого не делал.
Дыхание Габриэля рядом было самым шумным звуком среди поставшей тишины. Лишь оно - и далёкий шум проезжающих вдали машин. Сэм вслушивался в него некоторое время, после чего отвернулся от звёзд и повернул голову набок.
- Так что? - подал он голос, и этот звук показался инородным, чужим тут. - Целую ночь пролежим?
- А почему бы и нет? Никто никуда не спешит, никому никуда не надо, так что можем позволить, - лениво отозвался Гейб.
- Наверное.
Долго тишина между ними не продержалась и Сэм снова повернул голову в бок, щекой касаясь подстеленного на пол пледа, который он донёс позже.
- И всё-таки, зачем ты пришёл? Мог бы просто узнать, что я дома, и пойти дальше по своим делам.
Даже не видя Габриэля, Сэм предположил, что тот закатил глаза.
И если это было так, то действие долго не продлилось, потому что Гейб, в следующую же секунду оттолкнувшись от пола, уселся на колени, глядя на Сэма, всё ещё лежащего на полу головой к нему. Хмурый взгляд переместился на повёрнутое влево лицо и остановился на нём.
- Тебя красивого увидеть захотел, - брякнул Гейб. Но попытку пошутить из них никто не оценил, и Габриэль продолжил, позволяя взгляду течь поверх Сэма: - Честно? Вообще не знаю. Просто знал, что ты, болван, не выпрешь меня с порога и не закроешь перед моим носом дверь.
- Не думаю, что тебя остановила бы закрытая дверь, - хмыкнул Сэм.
Гейб проигнорировал эту фразу, усаживаясь поудобнее и спиной упираясь в кирпичное ограждение сбоку от них. Трубы, уперевшиеся ему в спину, его явно не беспокоили, и Гейб, вытянув ноги, потянулся вверх в желании растянуть всё тело.
- Ты не хотел, чтобы я приходил, или что? - поинтересовался он, отчего Сэм почувствовал, как поползли вверх его брови.
- Я больше не ожидал, что ты придёшь, а не не хотел этого, - подал он голос.
- Но после ты был не сильно против.
- Как ты и заметил, да, не был.
- Почему?
Вопрос удивлял и, чтобы ответить на него, нужно было время. Сэм наконец-то пошевелился вслед за Габриэлем, чувствуя, как всё его тело натягивается, словно струна, стоило ему приподняться на локтях. Усевшись рядом, он упёрся спиной в ограждение и расслабился, позволяя их ногам и плечам соприкоснуться.
После чего он повернулся к Гейбу лицом, пересекаясь с ним взглядами. И с языка сорвался неожиданно правдивый ответ:
- Я не знаю.
Он посмотрел на свои руки, пальцы которых переплелись и теперь лежали на коленях.
- Хотя, если быть предельно честным, то я бы в тот момент впустил бы любого, потому что до боли хотел остаться один, - внезапно откровенно продолжил Сэм.
Габриэль явно не понимал, судя по выражению его лица.
- И что в этом плохого?
Сэм облизнул пересохшие губы, совершенно не чувствуя, что хочет завершить этот разговор, как подобные ему сотни раз до этого. Его вдруг пробило на откровения, прямо как и тогда, когда смеркалось, часом ранее.
- На самом деле - ничего, - негромко ответил он, постукивая пальцами по коленям. - Звучит так. Но когда я действительно хочу остаться один, то это, чёрт его дери, значит, что меня нельзя оставлять наедине с самим собой.
- Каждому человеку в какой-то момент нужно уединение, - не согласился с ним Габриэль.
- Нет, - резковато отказал Сэм, глядя вперёд, на приоткрытую дверь, ведущую на крышу и сейчас расположившуюся ровно перед ними. - То есть, да, моментами, но не тогда, когда у тебя в голове хрен пойми сколько мыслей и ты всё никак не можешь ни за одну ухватиться. В такие моменты особенно сильно хочется спать и в такие моменты чаще всего снятся кошмары. Не знаю, как у тебя, но у меня так всегда.
Это было лишним, подумалось Сэму, даже скрытую часть того дерьма внутри него раскрывать Габриэлю. Он не смотрел на него, в отличие от самого Габриэля, и так и не вынудил себя повернуться к нему. Не смог.
А Гейб в тот момент лишь выдержал небольшую паузу, пару секунд ничего не говоря. Его глаза впились в лицо Сэма, а каждое соприкосновение, даже такое косвенное, как у них сейчас, огнём жгло и чувствовалось отчётливей, чем что-либо.
- В такие моменты ты хочешь остаться один? Серьёзно? - его губы пробила невесёлая улыбка. - А я иду по барам. Нахожу красивых, утончённых и не ищущих серьёзных отношений девушек. После чего отвожу их в какой-нибудь номер мотеля. Раздеваю. И удовлетворяю себя во всех аспектах, больше не думая ни о чём.
Сэм почувствовал, как волна прибившегося к нему отвращения заполонила его изнутри. Он сглотнул, но чисто из вежливости продолжил слушать.
- Попробуй, - Гейб подтянул к себе ноги и уселся в позе лотоса, позволяя правой ноге невзначай облокотиться о бедро Сэма. - Звучит мерзко, ага. Очень, даже в перебор. Но серьёзно, становится легче.
Сэм не сразу ответил, растирая начинающие постепенно замерзать руки. Становилось прохладнее не только вокруг, но в их слишком откровенном, обнажённом разговоре, который не приносил удовлетворения или дальнейшего понимания, что делать и что говорить. Но, на удивление, он приносил не ту большую часть поселившегося внутри Сэма отвращения, а наоборот, желание испытать, попробовать, даже в окружении чужой, не соприкасающейся, не тянущейся к нему душой, что будет давить и давить своей жестокостью, раздражать глаза. И секс же не принесёт удовольствия, - эмоционального так точно, - но мысли, наверное, заглушит.
Вот только Винчестер не хотел этого, не хотел, он желал это сделать с человеком, который будет любить его, который будет хоть что-то чувствовать к нему.
«Боги, - выдохнул внутренний голосок, чересчур похожий на голос Дина, - как же драматически».
- А тебе стало легче? - неожиданно поинтересовался Сэм, обрывая линию мыслей и сталкиваясь с Гейбом глазами.
Тот ответил не сразу. В один момент он просто отвернулся, не удерживая линию взглядов, и поджал к себе ноги поплотнее. Душа стала словно меньше, окружила его со всех сторон.
- На время? - тихо спросил он. - На время - да.
Лицо Сэма перекривилось, в неприятном желании забыть сказанное Гейбом.
- Значит, вытравить всё до конца это не может, а?
- На всё время? Нет, конечно же нет.
Сэм отрывисто кивнул и прикрыл глаза, вновь опираясь об ограждение позади себя. Оно казалось единственной поверхностью, способной его удержать, потому что пол создавал видимость, что Сэм куда-то проваливался, - куда-то далеко и надолго.
Через секунду он услышал странный щелчок и распахнул глаза. После чего плавно повернулся обратно к Гейбу, чтобы обнаружить довольно удивительную картину.
Тонкая струйка дыма неслась вверх, от ничуть не менее тонкой сигареты, зажатой между средним и указательным пальцами. Кончик сигареты обхватили потресканные губы, зажигалка скрылась в карманах, и Габриэль удовлетворённо затянулся. Облако дыма, которое он выдохнул, рассеялось в темноте.
- Ненавижу такие разговоры, - молвил он, делая новую затяжку, позволяя дыму заполонить себя, укрыть. - Правда ненавижу.
- Понимаю.
- Аллергии нет? - Габриэль вскинул руку с сигаретой.
Сэм отрицательно мотнул головой. Он не курил - хотя пробовал и не раз. Ему просто не нравилось чувствовать дым внутри себя, хотя запах иногда не то, что не вызывал аллергической реакции, а наоборот - отчасти привлекал.
Габриэль выдохнул дым в воздух, он змеями закружился в ночи, как неотъемлемая часть реальности. Сэм наблюдал за ним некоторое время прежде, чем повернуться к Гейбу и вытянуть руку с раскрытой ладонью вперёд.
Тот вопросительно вскинул брови.
- Можно? - поинтересовался Винчестер, легко указывая на сигарету.
Габриэль прокрутил её в руках, словно обдумывал что-то.
- Новую достать? - просто спросил он спустя мгновение.
- Не надо.
И Гейб вложил свою сигарету в руку Сэма, который сразу же зажал её тремя пальцами. Стряхнув пепел, он поднёс её ко рту и накрыл губами.
Если бы можно было описать эти ощущения словами, то Сэм бы описал, но сладковатый привкус на губах говорил больше, чем можно было предположить.
Подобных сигарет Сэм не пробовал никогда, потому чувствовал себя новичком в этом деле. Горечь была едва ощутимой, больше присутствовало сладости и медлительности, с которой дым проникал внутрь. И хотя Сэм так и не понял - была ли это фишка самой сигареты или этот привкус был временным из-за губ Габриэля, что даже сейчас сунул себе за щёку конфету, - но ему неожиданно понравилось.
Это было приятно.
- Ну что?
Гейб протянул руку назад и Сэм отдал ему сигарету.
- Неплохо, - молвил он, глядя на него. - Очень даже. Привкус... Мне понравился привкус.
Уголок Гейба дрогнул в полуулыбке.
- Рад слышать.
Они замолчали, и Сэм зажал сигарету между зубами, вбирая весь её дым в себя.
Так странно. Он никогда не любил это, предпочитая всем пачкам сигарет десятки чашек кофе и тяжёлый фотоаппарат в руках. Но сейчас Винчестер словно мир новый для себя открыл, пока вбирал дым, прикрыв глаза от удовольствия. И хотя просить название сигарет или пытаться начинать курить он не планировал, но отчего бы не получить удовольствия сейчас?
После чего медленно вынул её, приоткрыв губы, и передал Габриэлю, что неотрывно наблюдал за ним. За всё время выкуривания никто из них не проронил ни слова, - даже тогда, когда Гейб вновь зажал сигарету между пальцами и вложил её кончик себе в рот.
Завораживающая картина. И Сэм отдался ей, едва ли не задрёмывая на месте. И даже не замечая, что за весь этот день у него впервые было оглушающе пусто в голове от скользящей в горле сладости и сидящего рядом Габриэля. И ни одна мысль не промелькнула, даже тогда, когда Гейб, не вынимая сигарету, облокотился о него, утыкаясь в плечо лбом.
- Видимо, я тебя подсажу на никотин, - выдохнул он куда-то вниз. - Пардон, чувак. Пардон.
***
Даже в эту ночь Сэм не мог уснуть.
Постель была слишком горячей, словно в неё вложили десятки грелок. Шторы - слишком тонкими, отчего пропускали уличный свет внутрь. Звуки - слишком громкими, ведь Сэм мог поклясться, что слышал шаги соседей сверху, что, видимо, решили ансамбль над его головой в три ночи станцевать.
Он устал, голова раскалывалась, тело болело от чересчур большой активности вечером, которой у Сэма не было уже с самой аварии. И хотя будь возможность повернуть время вспять, он бы сделал всё ровно то же, лишь бы вновь прожить те глупые, необдуманные эмоции, которые он прожил сегодня.
На тумбочке ярко вспыхнул телефон.
Сэм увидел это даже через прикрытые веки, которые тут же распахнулись, открывая вид на тёмную комнату, по полу которой скользила тонкая полоска от проникающего света луны из окна. Перевернувшись на спину Винчестер потёр слипающиеся глаза и медленно перешёл пальцами на набитые тупой болью виски, к которым даже прикасаться было неприятно - пульсирующие покалывания отражались внутри головы, окружая кольцом за считанные секунды. А телефон, успевший уже потухнуть, вновь загорелся вызывая у Сэма глухой стон.
- На кой чёрт ночью писать, - огрызнулся он внезапно объявившемуся собеседнику, поворачиваясь к тумбочке и опуская на неё руку.
Пальцы нащупали лишь холодную её поверхность. Телефона там не оказалось - одна только раздражающая пустота.
Сэм стиснул губы и подтянул руку к себе, переворачиваясь на другой бок. Звонок, поиски телефона и ответы на все сообщения и до утра могли подождать.
Вибрация повторилась - и в этот раз Винчестеру показалось, что через неё проникали тонкие нити музыки, которую он установил на звонок. А ведь Сэм даже не помнил, какую именно поставил, ведь так давно не включал звук телефона.
«Ладно», - брякнул голосок в голове подобно детской погремушке, ударившей по голове.
Сэм откинул одеяло в сторону и уселся на кровати, растирая глаза. Темнота была миражной, казалось, проведи по ней рукой - и она рассеется, улетучится. Помимо луны единственным ярким лучом света, создающим белый круг на потолке, был телефон, к которому Сэм потянулся сразу же, стоило ему спустить ноги на пол.
Ладонь скользнула по гладкой поверхности тумбочки и лишь неосознанно скинула какую-то бумажку на пол.
Сэм проморгался и уставился на тумбочку, поверх яркого луча на которой лежала его рука. Луч освещал его пальцы, чёткие очертания линии на коже, которые нельзя заметить при дневном свете, не подстриженные ногти и заусенцы. Винчестер одёрнул руку и поднялся с кровати, продолжая слышать вибрации уже неясно откуда.
Не сводя глаз с тумбочки, освещённой чётким экранным светом отсутствующего телефона, он медленно двинулся к стене, вырастающей в темноте подобно памятнику. Ударив по выключателю в желании увидеть всю картину целиком, Сэм ничего не добился, потому что ладонь стукнула по пустой стене, отзеркаливая боль на пальцах.
Сэм мотнул головой, жмурясь.
Голова гудела, становясь каменной, не подъёмной на плечах, но она всё ещё работала. Сэм поднял взгляд и уставился на стену перед собой, где всегда находился выключатель. Сейчас же там не было ничего, и пускай Винчестер этого в темноте не видел, он просто знал, что это правда.
Он спит?
На сон не смахивало, потому что всё казалось очень даже реальным. Это был не один из его типичных кошмаров, где он чувствовал себя отнюдь не Сэмом, а лишь напуганным животным, которого душили со всех сторон страхи. Вот только кошмаров не было после нападения в больнице. И Сэм по странному привык к этому.
Теперь же он не понимал, что происходит.
Отступив назад, Винчестер медленно сел на кровать, не глядя на долбаный луч света, бьющий в потолок. После чего с лёгкостью повалился на кровать и с носом зарылся под одеяло, думая, что эта чертовщина, возможно, называется осознанным сном. И о том, что это скоро должно было пройти.
***
День наступил резко, словно огромное существо споткнулось и всем своим весом навалилось сверху, размазало по земле. Сэм чувствовал себя настолько выжатым, что, казалось, каждая душа, ступающая перед ним и за ним, материальными пальцами хватала его за шею и душила.
Фотостудия встретила его своей необычной тишиной.
Прикрыв за собой дверь, Винчестер потоптался на месте и прошёл дальше, неуверенный, есть ли кто-то тут, или нет.
Свет проникал внутрь через большие окна, а глаза мгновенно нашли всё оборудование, которое нетронутым сегодня стояло на своих местах. Стены, потолки, кресло Чарли, стол, за которым чаще всего работал Гарт, пренебрегая наличием своего кабинета, - всё осталось неизменным, и Сэму захотелось накинуться на это и прижать к груди, как малое дитя.
- Чарли? Гарт? - позвал он в желании хоть кого-нибудь обнаружить.
И ответом ему послужил грохот за закрытой дверью, ведущей в кабинет Чарли.
Сэм почувствовал, как улыбка растягивает его губы. Чарли, Чарли, Чарли... На то она и Чарли, чтобы быть такой неуклюжей.
Он направился в сторону её кабинета. После той ночи, когда он вовсе не понимал, спит он или нет, такой наплыв удовлетворения от происходящего был сродни чуду.
Преодолев расстояние, Сэм распахнул дверь с широкой улыбкой, готовый к настоящему урагану из красного - к настоящей Чарли, которую видел лишь пару раз в больнице, когда та забегала к нему. Но остановился на пороге, хмуря брови.
Улыбка угасла сама по себе, ведь в кабинете никого не было. Придвинутый к столу стул, разбросанные в беспорядке вещи, фотографии, перемешанные на столе... Тут действительно творится ураган, творческий беспорядок, но самого его творца не было на месте.
Тогда что, чёрт возьми, бахнуло?
Сэм медленно отшагнул назад и прикрыл дверь за собой, чувствуя себя немного глупо.
- Боже мой, Сэм! - воскликнул за его спиной такой знакомый голос, и Винчестер рывком повернулся назад, едва ли успевая расставить руки в разные стороны.
И в него на всей скорости влетела алая фурия, обнявшая его с завидной силой так, что все кости мгновенно запротестовали на это действие.
- Я тоже рад тебя видеть, Чар, - искренне выдохнул Сэм, обнимая девушку в ответ и зарываясь пальцами в яркие, ничуть не менее яркие, чем её душа, волосы.
В следующую секунду Брэдбери отстранилась, не отпуская плеч Сэма.
- Я поверить не могу, Винчестер, что ты вернулся. Сколько лет, сколько зим, а? У нас просто завал работы, мы пытались со всем справиться, и ты сейчас наше спасение, - Чарли вдруг запнулась, отступая назад и заправляя пряди волос за уши. На её лице проступил оттенок вины. - То есть, я не имею ввиду, что мы ждали тебя тут только ради этого, чувак, ни в коем случае. Просто я хочу сказать, что ты - наше спасение. В общем, рада видеть. С возвращением.
Девушка неловко улыбнулась и перекатилась с пятки на носок, на что Сэм открыто фыркнул.
- Мой тебе совет - не парься.
Чарли что-то бросила в ответ, а Сэм в эту секунду внезапно понял: та жизнь, спокойная, удовлетворяющая его во всех аспектах, была совершенно другой. Тут не было страхов, боли и непонимания того, что происходит. Тут была твёрдая земля под ногами, чётко выведенные стены и виднеющиеся нал головами потолки. Никакой неоднозначности.
Но в то же время ни Чарли, ни тот же Гарт, у которого сегодня, как Сэм понял, был выходной, понятия не имели о том, что происходит в другом, не таком спокойном мире. Они не знали, и Сэм рассказывать им не планировал, - просто в одну секунду он понял, что что-то между двумя мирами, если это можно так назвать, очень сильно отличается.
Но после, когда закружилась робота, Винчестер старался не думать о том, что хоть сколько-то выделяло его из этого мира.
Сэм перебирал заказы, которые ожидали его, советовался с Чарли, бесконечное количество времени тратил на обработку, настройку и прочее, прочее, прочее. Всё происходящее сливалось в одну массу, в которой Сэм утопал, чувствуя себя на своём месте - там, где он и должен быть. Чарли что-то говорила под руку, постоянно находясь рядом, из-за чего Сэм всё-таки выпроводил из своего кабинета, где они работали вместе, разбирая завалы, и остался наедине с самим собой.
Помассировав виски, Винчестер откинулся на спинку кресла. В лицо бил яркий свет от ноутбука, но взгляд раз от раза перемещался на стоящий на полочке фотоаппарат. Он знал, что первые клиенты подоспеют позже, но уже чувствовал себя измождённым настолько, словно отработал весь день.
Изначально - непонятная ночь, которая началась сигаретным дымом, складывающим в голове образ Габриэля, а закончилась какой-то непонятной сценой, ставшей жидкой, практически тусклой перед его глазами. Теперь - всё время появляющиеся из ниоткуда и пропадающие звуки.
Грохот в кабинете Чарли не был единоразовым. В один момент по всей фотостудии пронёсся резкий свист, словно подросток сложил губы трубочкой и проигнорировал предупреждение взрослых о том, что свист в помещение ведёт к бедности и отсутствию денег. Чарли никак на это не отреагировала, а Винчестер, от неожиданности вздрогнувший, на всякий случай оглянулся и убедился, что кроме него и Брэдбери тут никого нет.
Это было подозрительно.
И стало всё ещё более подозрительным, когда по коже Сэма пробежались мурашки от возникшего странного скрежета, - как будто кто-то когтями по металлу проходился. Он сопровождал его уже с час, а Чарли, удивлённо вскинувшая брови на вопрос Сэма о том, не делают ли ремонт где-то поблизости, ответила отрицательно.
Потерев пульсирующие виски вновь, Сэм раздражённо выдохнул и, оттолкнувшись от пола ногами, прокрутился на кресле, позволяя развешанным на стене фотографиям, ураганом пронестись перед глазами. Застывшие души закружились в бесконечном танце, как дикая стая птиц, расправившая крылья навстречу ветру, и Сэм отдался этому, до последнего пытаясь приглушить скрежет.
Может, это и называли люди «слуховыми галлюцинациями»? Если да, то раньше у Сэма такого не было и сейчас он не собирался искать новых ощущений.
Потому кабинет вскоре утонул в незатейливой мелодии группы Kansas. Сэм не сумел удержать себя от желания просто посидеть пару минут в окружении песни, после чего всё-таки вернулся к работе, чувствуя себя уже немного лучше.
Через какое-то время скрежет прекратился. Всё вновь встало на свои места, хотя, если верить приложенной ко лбу тёплой руке, у Сэма подскочила температура.
Снова.
***
Боже, Сэм чувствовал себя самым счастливым человеком в мире.
Фотоаппарат стал той точкой в «написанном» им предложении, от которой легко можно было оттолкнуться и начать писать новое, с заглавной буквы. Сэм перехватил его поудобнее и сделал несколько кадров за один раз для парня, который смотрел не в камеру, а на него - самого фотографа.
Это всегда создавало свои неудобства, но Винчестер не планировал неловкости в первой же фотосессии за последние его месяцы и потому просто не обращал внимания. Изумрудного оттенка душа практически светилась, переливалась зелёным и была до того яркой, что иногда Сэм жмурился, когда попадал в определённую зону кадра. Но сами фотографии того стоили.
- Спасибо, - когда парень - то ли Смит, то ли Шмидт, Сэм так и не разобрал его фамилию - спрыгнул с рабочей зоны, то протянул руку и сжал чужую в крепкой, можно даже сказать, стальной хватке. Но только Сэм открыл рот, чтобы сказать, что не стоит благодарностей, ведь это была его работа, как заговорили перед ним. - Меня должна была фотографировать девушка, с такими рыжими волосами...
- Да, но я вернулся на работу после... внепланового отпуска, потому немного облегчил ей задачу, - Сэм потянул руку на себя и медленно забрал её из чужой хватки.
Парень несколько нервно улыбнулся, пряча свою конечность в карман.
- Я не то, что бы был против, - молвил он с лёгкой усмешкой, - наоборот даже. Просто... хм.
Его рука скользнула в карман и, видимо, не обнаружив ничего, кроме шариковой ручки, всё-таки вынула её для чего-то.
- Бумажка есть? Блокнот, к примеру, или что-то вроде этого? - всё с такой же непонятной нервозностью поинтересовался Шмидт.
Сэм на это отрицательно качнул головой, не понимая, что от него хотят. Он продолжал стоять, как истукан, сказав что-то вроде:
- У нас есть только фотобумага, другого я пока ещё не находил.
- О, ясно. Ну... ммм... Можно вашу руку? Ладонь, то бишь?
Брови Сэма поползли вверх. Но не успел он и опомниться, как Шмидт сжал тонкие пальцы на его кисти и на начал что-то активно писать на его ладони. Сэм глупо стоял на месте, пока тот выводил последние штрихи, после чего неловко выдёрнул руку из чужого хвата, отступая.
- Я...
- Если не захотите встретиться, то смойте и забудьте. Фотографии можете скинуть на почту, я её оставил, - Шмидт шагнул назад и в следующую секунду пулей вылетел из фотостудии, по пути подхватывая жаркий уже для мая пиджак. Сэм с приоткрытым ртом провожал его, не замечая, как дверь в кабинет Чарли со скрипом приоткрылась, показывая саму Брэдбери и её полезшие глаза на лоб от удивления. Видимо, она всё прекрасно слышала и того ей было достаточно, чтобы понять произошедшее.
А Сэм в тот миг опустил взгляд на ладонь, где чёрной пастой виднелись цифры.
Номер телефона. Номер телефона от парня?
Сэм глупо моргнул, не понимая, что вообще только что произошло. Просто глупо пялился на чёрные цифры и не знал, что с ними делать.
- Вау, - протянула за его плечом Чарли. Сэм повернул к ней голову и быстро спрятал руку в карман. А Брэдбери в ту секунду уже открыто улыбалась и направилась к возвышению, с удивительной лёгкостью запрыгивая на него. - Как я понимаю, теперь я не одна в... Этом?
- В смысле? - не понял Сэм, наблюдая, как девушка переложила небольшую коробку в сторону и похлопала ладонью по опустевшему месту.
- Ты хочешь ещё встретиться с этим парнем? Позвонить ему позже?
Сэм несколько ошарашенно моргнул.
- Чарли, я впервые его вижу, - пробормотал он.
- А я намекаю тебе, что он очень ждёт твоего звонка.
- Он ничего не ждёт, - отрезал Винчестер.
Чарли глубоко вдохнула и посмотрела на него с нескрываемой усталостью.
- Иди сюда, - потребовала она, к чему Сэм не просто не прислушался - он с места не сдвинулся. - Давай, Сэм.
- Я не гей, ты это понимаешь? - дерзко поинтересовался он, вскидывая брови.
- Не гей, - согласилась Брэдбери. - Но я хочу заметить, что постоянно ловлю твою заинтересованность на клиентах отнюдь не женского пола. И плюс - тебя не заинтересовала Эйлин, хотя она то ещё солнце, которую я обожаю. Как подругу.
- Она мне тоже подруга, а не кто-то больше, ясно? И я ей тоже, блин, друг.
- Она видела в тебе кого угодно, но не друга, Сэм, - как малому ребёнку попыталась разъяснить Чарли. - Ладно. Дальше. Ты рассказывал о некой Джессике, баристке, которая тоже на тебя посматривала «интересным образом» - это твои слова.
- Чарли.
- Иди сюда и сядь рядом, Сэм, иначе, я тебе клянусь, - заставлю. Потому что меня это уже конкретно достало.
Сэм поджал губы, но вместо того, чтобы усесться рядом и капитулировать, он отодвинул кресло Чарли в сторону и плюхнулся на него, поворачиваясь к девушке и глядя на неё исподлобья. Брэдбери едва ли сдержалась от того, чтобы не закатить глаза - это было видно по её раздражённому виду.
- Девушки мне нравятся, - категорически продолжил Сэм. На удивление, ему не хотелось заканчивать этот безумный разговор, а наоборот, продолжить, доказать то, что убеждение Брэдбери, соскочившей с возвышения и двинувшей к нему - бред. - Парни меня никогда...
- Да что ты? - Чарли вскинула брови, оказываясь рядом и упирая руки в стол - буквально нависая над Сэмом. - Ладно - этот... Шмидт, да? Одноразовый случай. Я не настаиваю на том, что ты, блин, гей, не-а,- Чарли мотнула головой, садясь на стул рядом. - Я говорю, что ты - бисексуал, - от этих слов Винчестер поперхнулся воздухом. - Просто, Сэм, ты так редко был хоть с кем-нибудь. Неважно, кто тебе там нравится. Одному быть... Это вообще не прикольно.
- Ты тоже одна, - недовольно молвил Сэм, хотя прекрасно понимал, что на этом моменте он уже немного перешёл границы. Хотя между ним и Чарли таковых давно уже не было - за последние месяцы они словно стали чётче и грубее, пока они не виделись
- С чего это? - изогнутая бровь Брэдбери говорила больше, чем нужно, и Сэм в немом удивлении уставился на неё. - Ещё с месяца четыре назад я познакомилась с очаровательной девочкой, блондиночкой. Она хоть и стерва, немного, - Брэдбери выставила вперёд руку с сохранённым маленьким расстоянием между большим и указательным пальцами, - но она - одна из самых интересных личностей, что я когда-либо встречала. И, Сэм, я не избегала за все эти года всех возможных связей с кем бы то ни было.
Сэм растёр глаза, в его голове набатом застучали мысли, превратившиеся в раздражающую боль. Краем глаза он выхватил чёрный шрифт на своей руке и тут же сжал её в кулак, кладя на колено - подальше от глаз своих.
- Я никогда не чувствовал никакой симпатии к парням, снова повторюсь.
- Правда что-ли? Сэм, серьёзно? Подумай. Пожалуйста, подумай, - Чарли действительно настаивала, и её серьёзность отразилась в глазах. Она нисколько не шутила, и Сэм напрягся. - Это действительно важно. Мне, чтобы разобраться со своей чёртовой ориентацией, понадобилось семь лет, после смерти родителей. Некоторым - нужно больше времени. Некоторым - меньше, и, поверь мне на слово, это очень важный выбор. Потому что некоторые осознают всё в свои семьдесят и шестьдесят, понимая, что уже ничего не изменишь, не отмотаешь время, которого осталось очень мало. Я не настаиваю, я просто говорю, Сэм. Просто хочу помочь.
- Мне не нужна, блин, помощь, Чар, - Сэм поднялся с кресла и направился к умывальнику, стоящему в углу. Раскрутив ручку, он подставил обе руки под воду. - Я не гомофоб и всё такое, ты знаешь это. Я поддерживаю все нетрадиционные ориентации, но сам к ним не отношусь.
Чарли, казалось, сдаваться не собиралась, и голова Сэма стала походить на какую-то чертовщину, связанную с боли.
- Никогда? Никакого влечения? Вообще?
- Чар, - Сэм активно вымывал чёрную пасту с кожи. - Я никогда не... - и он запнулся, замирая. Вода стекала по его ладони, номер, как назло, стираться не собирался, а глаза остановились. Сэму показалось, что весь чёртов мир замедлился, когда в мыслях пронеслась единственная картинка, которая подобно волне - чуть ли не сбила его с ног.
Сигарета передавалась из рук в руки, тлеющий её уголёк был единственным светом в окружении темноты помимо луны и звёзд. Сэм сидел у ограждения крыши, рядом опирался о него Гейб, мягкий, тёплый, его дыхание отражалось на шее Сэма. Сердце билось оглушительно часто, резко, до грязного быстро. Стояла лёгкая прохлада, но Сэма она не касалась, ему было жарко. То ли от сигареты, то ли от руки Гейба, легко коснувшейся его губ и щёк, когда он забирал сигарету у Сэма прямо изо рта, - а после вкладывал между своих губ. Его веки, подрагивая, опускались вниз, скрывая наслаждение от дыма, протекающего внутрь лёгких. И Сэм смотрел на него, желая отобрать сигарету, забрать её себе, но не для того, чтобы ощутить дым, как делал то Гейб. Он хотел прочувствовать лёгкую сладость, оставшуюся там. Он хотел вкусить её, потому что понимал - эта сладость принадлежала не влажной на конце бумажке. Она принадлежала Габриэлю, который всё совал и совал себе в карман фантики поглощаемых конфет. И Гейб вытаскивал сигарету, давая Сэму насладиться сладостью, но не позволяя брать сигарету - он лично вкладывал её в чужой рот.
Винчестер медленно выключил воду, которая била по рукам. Паста так и не смылась, оставаясь видимым символом на ладони, но Сэм даже и не посмотрел на это.
Молчание Чарли буквально кричало о том, что она думает. Но она его не нарушала, позволяя Сэму утопиться в этой тишине, позволить захлестнуть воспоминаниям и мыслям его и изнутри задавить.
Встречи на крыше больницы? Болтовня о темах, которые Сэм толком не обсуждал даже с Дином? То умиротворение, которое он ощущал рядом с Гейбом?
Всё воспринималось, как нечто само собой разумеющееся, всегда, без каких-либо сомнений.
- Ну что, Сэм?
Сэм ожил, вновь становясь подвижным. Некоторое время он просто смотрел на Чарли, после чего вновь перевёл взгляд на руку, на которой были выведены чёрные каракули.
- Я не знаю, Чар, - негромко молвил он. - Предполагаю, что сейчас это всё - надумано, но... Честно сказать, не знаю. Но что же насчёт этого... - Сэм махнул расписанной рукой. - То тут я знаю, что делать.
И шагнув вперёд, он вновь и теперь окончательно включил на всю мощность кран, подставляя под него ладонь.
От этих цифр стоило избавиться.
***
Весна... предвестница лета. Она атаковала Канзас ещё пару недель назад.
Вот только Сэм этого не ощутил, не понял, когда холод отступил назад под напором дамы в красной шляпке и платье из цветов. Отчего сейчас он чувствовал себя диким между домами, сотканными из тепла и едва ощутимой сырости, стоя на пороге своего подъезда.
Но на улице действительно было не плохо. Лёгкий ветерок ударял по лицу, а не касающиеся его души далеко стоящих людей витали в воздухе. Мимо проносились машины, автобусы и маршрутки. Где-то над головой разносилась трель оживившейся под вечер птицы, кричащей о чём-то своём. Всё жило и оживало - отчего, наверное, стоило ожить и Сэму.
Винчестер двинулся вперёд, поддаваясь уличному шуму и не надевая наушников. Казалось, что от них голова расколется надвое. Голова, и так набатом бьющая о том, о чём он сегодня и так думал целый день, и прошлым днём, и позапрошлым.
Он обогнул старое дерево, нависнувшее над его домом, и направился дальше, желая прогуляться куда угодно, лишь бы позволить самому себе разгрузиться. Не в сквер, не в кофейню, не на крышу. Куда-нибудь вглубь Канзаса, туда, где его никто и ничто не достанет, на самой его окраине, наедине с самим собой и улицей.
Может, стоило сходить в бар, как то посоветовал Габриэль и как то советовал давно уже Дин. А, может, и не стоило, если вспомнить, сколько там было душ, - если они в рабочий вторник там вообще были.
Откинув ногой прилетевший к нему футбольный мяч в сторону играющих вдали парней, Винчестер поплёлся мимо кофейни и неожиданно остановился прямо посреди дороги.
В окне виднелась фигура Габриэля, быстро перемещающаяся в своей рабочей зоне, пока пара посетителей ждала заказов. Словно ощутив на себе чужой взгляд, Гейб повернулся в сторону окна и легко махнул Винчестеру, улыбка накрыла его губы.
Сэм махнул в ответ, а на языке растаял сладковатый привкус, который он всё никак не мог выбросить из головы. Мурашки пробежались вдоль его позвоночника и рука опустилась вниз сама по себе. Ноги потянули Сэма дальше, направляя отнюдь не в кофейню - а к дороге с расчерченным пешеходным переходом, где только-только загорелся зелёный.
И Сэм не сопротивлялся, отворачиваясь. Он не знал, расстроился ли Гейб его уходом, или нет, но сегодня до последнего пытался не поддаваться эмоциям.
Они всё равно захлестнут его в ближайшем баре, когда незнакомая девушка очертит тонкими пальчиками его подбородок и перейдёт прикосновениями на шею. Они отчётливо вгрызутся в него, когда Винчестер, не почувствовавший ничего, осторожно уйдёт от её прикосновения и, пригубив последнюю порцию откровенно отвратительного виски, направится к выходу.
Они впервые в его жизни станут рациональной частью мозга, пока последняя куда-то уплывёт - давно уже уплыла, став миражной, размытой. Нереальной, как и сотни звуков вокруг.