Кредо Сумрака

Утро следующего дня выдалось пасмурным. Небо, затянутое тучами, грозилось разразиться ливнем. Пока же мелкий моросящий дождик едва заметно окроплял землю. Серый сухой асфальт постепенно становился темным и влажным. Из слегка приоткрытого окна повеяло свежестью и приятным запахом озона.

— Вот бы радугу увидеть, — мечтательно произнес Славка.

— Для этого должно выглянуть солнце, — ответила я, не отвлекаясь от чтения.

Большую часть воскресного дня я провалялась в кровати с горячим чаем, свеженькими ванильными ватрушками и «Тайнами Индии». Не могу сказать, что меня уж очень увлекло чтение, однако долг обязывал — я же все-таки будущий философ. Содержание обещало одну любопытную тему, к которой я не спеша подкрадывалась. Меня интересовало «переселение душ», или реинкарнация.

Пока я упорно продиралась сквозь первых философов Индии, Славка бил мячом по полу. Потом швырял его в стену. Потом в стену, чуть выше моей головы. Внутри меня созревал клокочущий гнев, но я приняла решение игнорировать попытки маленького монстра вывести меня из себя и сосредоточилась на главном. Спустя сорок минут, когда все ватрушки из моей тарелки были съедены (то ли мною, то ли Славкой!), чай выпит, я читала главы одну за другой, не замечая, чем занят мой брат. Вот, что значит — уметь абстрагироваться от любых шумов и раздражителей.

Еще через час Славка спал на втором этаже, обнимая мяч, как когда-то спал с плюшевым чудищем из мультфильма «Школа монстров».

Бесшумно приоткрылась дверь и в комнату заглянула мама:

— Пойдемте ужинать.

Славик мигом соскочил с кровати и, перепрыгнув через башню из конструктора, понесся за мамой. Я прошествовала следом.

Мы плюхнулись на кухонный диван и голодными глазами воззрились на яства. На столе с веселой цветочной скатертью в глубокой тарелке дымились горячие домашние пельмени. Я глянула на Славку. Он глянул на меня. И мы поняли друг друга.

Мама сняла фартук, поставила перед нами тарелки. Прозрачный кувшин, наполненный светло-розовым компотом, с плавающими на дне ягодками и листиками мяты приковывал к себе взгляд. Мама наполнила наши стаканы и на выдохе скомандовала:

— Налетай!

Гремя вилками, мы распределили пельмени по тарелкам и с аппетитом набросились на еду.

— Сынок, я вот о чем хотела поговорить, — начала мама. — Ты уже больше года не посещаешь секции. Пора бы исправлять ситуацию.

Славка поперхнулся.

— Не хочу, — буркнул он, гоняя по маслу пельмень, слегка присыпанный черным перцем.

— Но ты отлично показываешь себя в спорте! Ходишь грустный. Это не дело. Начнешь заниматься, за лето втянешься, а к сентябрю придешь в школу уже натренированный, подтянутый. Никто и слова не скажет тебе! Девчонки попадают, — мы с мамой одновременно улыбнулись.

— Что ты придумала? — сухо спросил брат. Внезапно его сильно заинтересовал коврик на полу.

— Недалеко от дачного поселка есть спортивный комплекс «Магис». Там много разных секций, но самое главное — это бассейн. Ты же всегда с нетерпением ждешь лета, чтобы искупаться в речке. А так, ничего ждать не придется, потому что плавать будешь круглый год в бассейне! — самой ослепительной улыбкой из имеющегося арсенала одарила нас мама.

Минута тишины.

Брат в упор посмотрел на маму.

— Ты это серьезно?

— Еще как!

Славка с криком «ура!» бросился к маме на шею. Ее лицо в этот момент осветилось счастьем и стало моложе лет на десять.

Мама, Вера Ивановна, выглядит, как типичная домохозяйка. Хотя она и работает бухгалтером дистанционно, светлые, почти белые, всегда собраны в низкий пучок, из которого все время выбиваются тонкие пряди. Своими темно-зелеными глазами я обязана ей. В молодости мама была очень стройной, если не сказать, худой. Теперь же, когда ей перемахнуло за сорок, она стала пышнее в некоторых местах. Как говорит папа, мама немного округлилась. Но ей не идет быть худой, гораздо милее мама выглядит так, как сейчас. А еще я заметила, что с возрастом люди становятся красивее, словно расцветают.

— Да, я очень хочу! Мечтал об этом!

— Так что же ты раньше молчал? — спросила мама, чмокая его в щеку.

Часа через два в дверь снова позвонили. Я открыла.

— Привет, Женёк! Есть минутка? — скороговоркой проговорила Маша Игнатьева, вешая джинсовку на плечики в шкафу.

Мы расположились в нашей с братом комнате, как раз когда Славка ушел с планшетом изучать виды плавания. После разговора с мамой он словно повзрослел на пару лет.

— Мы с Димкой собираемся завтра после школы исследовать один старый заброшенный дом. Не пугайся, я все объясню. У него по истории архитектуры и градостроительства практика началась. За лето нужно подготовить презентацию и курсовую работу, поэтому он все дни напролет выискивает здания на реконструкцию и заброшки. Те, которые на реконструкцию, типа старого кинотеатра на Свердловской, зачастую опечатаны. И просто так в них войти не получится. Да лучше и не пытаться, иначе нам здорово достанется от администрации. А вот с заброшенными домами проще. Особенно с теми, которые на окраине.

Машка замолчала, ожидая моего вердикта. Ее длинные темные ресницы хлопали в такт настенным часам.

— А вдруг там бомжи? — выдавила я, понимая, к чему клонит подруга.

Она всплеснула руками:

— Что ты! Нет, в такие мы не пойдем. Да и нет у нас бомжей! Ты хоть раз видела?

Я покачала головой.

— Ну и вот! Мы в целях прогулки наведаемся туда, Дима сделает фотографии, и дальше с этой информацией будет сам разбираться. Мы с ним просто за компанию. Пойдешь?

У Машки был такой умоляющий взгляд. Я хихикнула. Ну как ей откажешь? Она же смотрит, как Кот в сапогах из «Шрэка».

Не успела я и рта раскрыть, как в комнату влетел Славка:

— Женька, соглашайся! Я тоже иду.

Машка хихикнув, поправила тугую темно-русую косу.

— Какой же ты бесстрашный, Слава. Молодец!

Щеки брата покрылись румянцем. Потупив взгляд, он выскользнул из комнаты.

— Ладно, договорились, — согласилась я. — Хочешь поужинать или чаю?

Подружка замялась:

— А к чаю что?

— Ванильные ватрушки.

— Ой, обожаю стряпню Верочки Ивановны!

После того, как мы попили чай, и Машка ушла домой, прихватив пару ватрушек, мы с мамой и Славкой поиграли в домино и легли спать. Отец был на сутках. Он работал охранником в частном охранном предприятии в группе быстрого реагирования (ГБР). Сегодня они с напарником патрулируют окрестности на служебном автомобиле. А это значит, завтра утром он приедет домой и будет спать полдня.

На следующий день в школе нам объявили о первом экзамене — русском языке, который состоится в конце месяца. Половина класса была напугана, другая половина чувствовала уверенность в собственных знаниях.

— Как тебе новость? — в голосе Игнатьевой слышалось волнение. Ее черная юбка была раза в два короче моей, доходящей до колен.

Я развела руками, обтянутыми бордовым свитером:

— Не особо страшно. Ирина Петровна очень хороший учитель. Она с нами год занималась после уроков, поэтому мы никак не можем не сдать.

— Ну да, ты права, — успокоилась Машка и побренчала серебристым браслетом, украшающим запястье.

После шестого урока мы разбрелись по домам, условившись встретиться в семь вечера на трамвайной остановке.

—Ты уроки сделал? — развернула я к себе Славкину тетрадь. У нас в семье было принято — сначала уроки, затем отдых.

Брат закатил глаза. Это означало «да, Женька, я все сделал, не доставай меня больше, а не то настучу маме, что ты целовалась с Денисом Семеновым на перемене в восьмом классе». Или выдаст другую подобную ложь. Я вообще еще ни разу ни с кем не целовалась. И мне от этого почему-то стыдно.

— Отлично! Если поедешь с нами, приготовь одежду потеплее, вечером прохладно будет. И возьми попить. Неизвестно, есть ли там магазины.

Славик улыбнулся от уха до уха. Он обожал разные походы, путешествия и вообще все, что делает сегодняшний день не похожим на остальные. Я тоже ощущала прилив адреналина, и с трепетом ждала назначенного времени. Все-таки приключения — это так здорово! Пусть даже это не такое уж и приключение в прямом его значении, но и не просто просмотреть весь вечер телевизор.

Наспех пообедав и сделав домашку по алгебре, физике и географии, я открыла дверцы шкафа. Для нашей вылазки потребуется удобная одежда. Кто знает, что там за местность? Машка же не уточнила, в какую сторону мы двинемся, а я и не спросила.

Выбор остановился на темных джинсах, футболке и темно-зеленом свитере, слегка подчеркивающем цвет моих глаз. Хотя нет, он вовсе не подчеркивает, просто захотелось так сказать... для красного словца! Пшеничного цвета волосы, длиной чуть ниже лопаток, я собрала в простой пучок, закрепив невидимками. Краситься не стала, лишь провела по губам гигиеничкой с персиковым оттенком. Завершила образ старыми потертыми кедами.

— Ты как на свиданку собралась, ­— ­фыркнул Славка. Он уже был готов. Все-таки может быть послушным. Иногда.

— Тебе бы в КВН, шутник. Такой талант пропадает! — я театрально взмахнула рукой, моргнув пушистыми ресничками.

— И вовсе не пропадает. Я же каждый день репетирую на тебе! — парировал Славка.

Мы оба захихикали.

— Признай, сестренка, что я умен не по годам.

— Ты сейчас похож на самодовольного павлина.

— А что, павлин — птица красивая.

Мы закончили препираться, и вышли из дома. Славка натянул на руку свои новые часы и с важным видом вышагивал рядом со мной. Судя по виду, он чувствовал себя по-настоящему взрослым.

На остановке нас уже ждали Игнатьевы.

— Отлично выглядишь, Жень, — обаятельно улыбнулся Дима Игнатьев, окинув меня взглядом.

— Спасибо, и вы неплохо.

Дима — старший брат Маши. Сразу после окончания одиннадцатого класса он поступил в университет на архитектурный факультет. Это один из немногих людей, который, учась на третьем курсе, ничуть не разочаровался в выбранной специальности и очень даже ее любит. Он вкладывает все силы в изучение главного предмета и хочет посвятить свою жизнь архитектурному делу.

Светлую кожу Димы, приятно оттеняла футболка небесного цвета, а поношенные спортивные штаны подчеркивали мускулистость ног. Одет он был как надо! А вот Машка нарядилась, как на красную дорожку. Ее густые темно-русые волосы, скрепленные замысловатой заколкой, легкой волной струились по плечам. Густо намазанные тушью ресницы, подведенные глаза и губы малинового оттенка идеально сочетались с коротеньким черным платьем, оголяющим плечи. Стройные руки обволакивали тонкие шелковистые рукава. Маша выглядела просто потрясающе, но совершенно не уместно.

—Ты зачем каблуки нацепила? Там же может быть бездорожье, — шепнул я, глядя на красные лакированные туфельки с милым бантиком.

— Как зачем? Она рассчитывает найти себе какого-нибудь маргинала, — усмехнулся подслушавший нас Дима.

Машка замахнулась на Диму, имитируя подзатыльник. С высоты своего роста она ни за что не смогла бы этого сделать, ведь Дима 185 сантиметров, а Маша еле достает головой до его плеча. Но ей удружили здоровенные шпильки, прибавившие к ее росту сантиметров десять.

Я хихикнула и замолчала, почувствовав резкий острый локоток, кольнувший меня в бок. Дима со Славкой обменялись рукопожатием.

— Итак, мы ждем семьдесят пятую маршрутку, я правильно понимаю? — серьезно пробасил Славка.

При Игнатьевых он всегда старался вести себя по-взрослому из страха, что его сочтут мелким и перестанут брать с собой на «взрослые» мероприятия. И Маша, и Дима об этом знают, а если не знают, то догадываются, поэтому с радостью втягиваются в Славкину игру и общаются с ним как с равным.

— Да, Славян, ты верно подметил, — после слов Димы лицо Славки сделалось еще более умным и взрослым. — Сейчас еще кое-кого дождемся и выдвигаемся.

—Кого мы ждем? — повернулась я к Диме.

Маша подозрительно заломила руки:

— Ну, должен еще Ванечка подойти...

— Ванечка? — повторила я, переводя взгляд с Маши на Диму и обратно.

Маша потупила взгляд, а Дима, взлохматив волосы, виновато произнес:

— Женёчек, Ванька Коршунов с нами вызвался поехать. Он попросил подтянуть его по истории градостроительства, она у него с первого курса провисает, надо за лето выправить ситуацию, или его с универа попрут.

— Мань, а ты почему промолчала? — уставилась я на подругу.

— Кто виноват, что вы с Ванечкой не ладите? — прошелестела Маша.

— Да ладно, Жень, не будет он к тебе приставать. Если что, я тебя защищу.

Для образа героя Диме сейчас только нимба над головой не хватало.

— Ох, ребят, да я же не против... просто Ваня он...

— В чем опять провинился Ваня?

Позади меня раздался насмешливый голос Ивана. Пришел все-таки. Ваня с Димой и Славиком обменялись рукопожатиями и дружескими похлопываниями по плечу, а Маша мягко прильнула к подошедшему, игриво ему улыбнувшись. Я кивнула Ване в ответ на приветствие.

Семьдесят пятый подошел быстро. Пробок на дорогах уже не было, поэтому мы мигом доехали до пункта назначения.

— Народ! — сказал Дима. — Выходим.

И, как настоящий полководец, вышел первым и дождался, пока наша компания выберется из маршрутки. Улица с обшарпанными трехэтажными домами времен советской постройки вызывала уныние и желание развернуться и умчаться домой.

— Итак, друзья, за мной. Не будем терять время, — Дима повел нас вглубь трехэтажек, через старые ветхие деревья и неизвестные кустарники, которые в более позднее время выглядели зловеще.

Минут через пять Маша пожаловалась на то, что ее шпильки застревают в дурацком песке, которым посыпана тропинка.

— А теперь они еще и в пыли! — пропыхтела подруга, скорчив недовольную гримасу.

— Кто виноват, что ты вырядилась, как на танцпол, — констатировал факт Дима.

— Не слушай его. Ты все правильно сделала. Женщина всегда должна выглядеть шикарно, куда бы ни пошла. Мне это нравится, — сказал Ванька, глядя куда-то в сторону.

— Правда, Вань? — пролепетала подруга, заглядывая Коршунову в глаза.

Но тот полностью сосредоточился на припаркованных автомобилях. Была у Ивана такая страсть — дрифтовать с дружками по бездорожью на какой-нибудь колымаге.

— Это...Маш...Я хотел предложить... — подал голос Славка, шедший между мною и Машей. — Если у тебя устанут ноги или натрешь мозоль, я могу попытаться тебя понести...

На этих словах мы дружно захохотали. Когда все успокоились, Машка сделала умиленное лицо и погладила брата по голове:

— Славик, ты такой милый. Спасибо!

Щеки брата заалели смущенным румянцем.

Некоторое время мы шли молча. Впереди виднелась тропинка, заросшая сорными цветами и мальвой. Ваня смахнул с мальвы густо-алый цветок.

— Это вам, прекрасная незнакомка! – пропел он, протягивая мне бутон.

Я покосилась на Машу, которая сделала пару шагов вперед, чтобы оторваться от нас и оказаться ближе к своему брату и Славке. Те увлеченно болтали о тренажерах в новом зале, открывшемся через пару остановок от нашего дома.

— Вань, не надо так делать, — произнесла я.

— Ты че такая?! Я тебе цветок дарю, а не в ЗАГС зову! — с нажимом сказал Ваня.

В его голосе чувствовался едва сдерживаемый гнев.

— Ваня, ты что, не видишь, — тихо, но твердо, сказала я. — Ты Маше нравишься.

— А она мне — нет. И что теперь делать? — нагло уставился на меня Ваня.

Я посмотрела себе под ноги.

— Что вы все такие одинаковые, бабы? — сказал, как плюнул. — Какое-то жеманство включаете. По-другому нельзя?

Я промолчала. Ваня больно схватил меня за руку.

— Еще раз спрашиваю — нельзя по-другому?

— Отпусти, мне больно, — я попыталась выкрутить кисть руки.

Он ослабил хватку и отошел.

Когда Ваня злился, жилка на его лбу вздувалась, а кулаки сжимались. Словно невзначай. Серые глаза превращались в узкие щелки, а тонкие губы кривились в презрительной ухмылке.

Неужели парень, запросто выворачивающий руки девушкам, может нравиться Маше? Неужели она не видит, что он тиран, склонный к физическому насилию?

Задумавшись, я не сразу заметила, что Иван отбросил бутон в сторону, стремительно догнал ребят и стал что-то шептать на ухо Маше. Та в ответ глупо хихикала, то и дело, касаясь рукой Коршуновского запястья.

Так мы и добрались до пункта назначения.