Глава 13
Эрик Остин
Голова дико раскалывалась, но, по крайней мере, я хотя бы оставался жив. Пистолет переместился и сейчас упирался дулом прямо мне в копчик. Правое плечо ныло. Наверное, при падении я сильно ударился им о кафель. Да и твердая поверхность моего нынешнего лежбища добавляла еще больше.
Гдн-то за моей спиной послышался тяжелый хриплый стон, превратившийся затем в жуткий лающий кашель. Это заставило меня открыть глаза и повернуться на другой бок.
В этом помещении царила практически абсолютная темнота, но в слабом свете едва светящихся ламп, я смог разглядеть, что нахожусь в абсолютно пустой комнате. Пустой, за исключением еще одного человека, корчащегося на полу в другом конце помещения. Это был Маркус. И он задыхался.
Последние десять лет мой коллега безуспешно боролся с астмой, поэтому всегда носил с собой два ингалятора. Один держал в кармане джинсов, а второй отдавал на всякий случай кому-нибудь из коллег, кто должен был сопровождать его в дальней поездке.
Поскольку мы очень часто сотрудничали в делах, он со спокойной душой доверял мне свое лекарство. И сегодняшний день не стал для этого исключением. Я сразу убрал его в свой рюкзак, потому что был уверен – если при мне у Маркуса никогда не было приступов, то вряд ли он случится и сегодня. Но это произошло, а я не имел ни малейшего представления о том, где сейчас мог находиться мой рюкзак.
Я достал из кармана штанов фонарик и включил его. Всю комнату моментально озарил луч яркого света, который заставил меня зажмуриться. Вещи отыскались очень быстро. Оба наших рюкзака, как и болотная ветровка Маркуса, в которую он утром положил свой ингалятор, валялись общей кучей в третьем углу.
В следующий момент я попытался встать на ноги, но от слишком резкого движения пошатнулся и отступил на два шага назад, прежде чем смог восстановить равновесие. Затем быстро преодолел расстояние до кучи вещей и вытащил из кармана куртки ингалятор. Но все это у меня не больше пары секунд. Я кинул лекарство Маркусу, он подобрал и, сделав спасительный вдох, молча кивнул в знак благодарности. После этого я подошел к своему коллеге и помог ему подняться.
Когда он пришел в норму и зажег свой фонарик, я смог лучше осмотреться.
Деревянный пол, деревянные стены, местами замазанные облупившейся штукатуркой, и такая же деревянная дверь.
Никакой мебели. Никаких кодовых замков. Никаких подсказок.
Маркус отправился к своим вещам, в то время как я решил проверить дверь.
Заперто.
Спрятать ключ было попросту негде. Разве что, в наших рюкзаках. Но это было бы слишком легко и банально, учитывая, на что уже был способен этот псих.
— Больше всего на свете ненавижу усыпляющий газ, — произнес Кинг, окончательно придя в себя. – Уж лучше смерть, чем отходняк после этой гадости.
Он сделал небольшой глоток воды из бутылки и протянул ее мне. Я отказался и достал их рюкзака свою. Воду нужно было экономить. Поэтому я ограничился лишь двумя глотками, хотя Маркус, после моего отказа. Без зазрения совести опустошил еще половину бутылки и добавил:
— Зря ты себя ограничиваешь. После любого наркоза самое лучше средство для восстановления — обильное питье.
«Ага, если хочешь посадить себе почки,» — дополнил я мысленно, но вслух предпочел не высказываться. К тому же, в нашу беседу снова вмешался механический голос:
— Смотрю, вам уже лучше. Не думаете, что все идет слишком скучно? Может, повеселимся?
— Выпусти нас отсюда, больной ублюдок! – громко крикнул я, глядя на дверь.
— Всему свое время, детектив. Всему свое время, — протянул неизвестный. – Давайте для начала сыграем в игру. Она называется «Искренность». У каждого из вас есть тайны прошлого и настоящего, о которых не знает никто. Или почти никто. – Несмотря на измененный механический голос, я готов был поставить все, что имел. На то, что сейчас этот урод ухмыляется. – е правила очень просты. Пожалуй. Сейчас вы имеете самый легкий способ выбраться отсюда из всех, что предложено в Игре. Каждому из вас будет задано по одному вопросу. Если ваши ответы окажутся откровенными, то дверь откроется. Если кто-то из вас решит попытаться перехитрить меня и соврет, то путевка на тот свет не заставит себя долго ждать. Если ложь будет исходить от обоих, значит... – Он сделал паузу. Мне показалось. Что сейчас за механическим голосом скрывался абсолютно будничный игривый тон: — Увы, в этом случае мне придется избавиться от вас обоих. Вы готовы?
— Да! – выкрикнул я. Мне не нужно было много времени на раздумье. Я понимал, что если после поражения в прошлой комнате мы по-прежнему оставались живы, значит, Аделина тоже могла получить второй шанс. И теперь любая секунда промедления могла стоить девушке жизни. Нужно было как можно скорее выбраться отсюда и, по возможности, попытаться найти ее.
— Да. – чуть менее решительно, чем я, ответил Кинг.
— В таком случае, первый вопрос, — начал псих, но резко умолк. Я осмотрелся по сторонам, но ни камер, ни чего-либо, что могло бы хоть отдаленно их напоминать, не нашел. Хотя и знал, что они обязаны были здесь находиться. Прошла минута и я услышал белый шум, а еще спустя две к нам, наконец-то, вернулся Голос: — Детектив Эрик Остин, насколько мне известно. В детстве вы жили на ранчо. У вас на территории была большая яма, которую готовили под бассейн. Но однажды вы использовали ее не по назначению. Не расскажете подробнее об этой истории?
Я замер.
Я был готов к любому вопросу, но только не к этому. Это была тайна, которая никогда не выходила за пределы моей семьи, потому что могла подвести к тюрьме едва ли не всех нас. Как об этом мог узнать кто-то еще, я просто не мог понять.
Если этот сумасшедший задал такой вопрос, значит он просто обязан был знать всю историю. А если и не всю, то самое важное точно.
С того момента, как я повзрослел, мне очень не хотелось поднимать тему своего прошлого. Я закопал его глубоко в своей памяти. Засунул в самый дальний ее ящик и зарекся никогда больше его не вскрывать. Но сегодня, сейчас, от меня требовалось вскрыть этот замок и выпустить демона прошлого наружу.
Время шло, а я продолжал молчать. Маркус все еще стоял чуть в стороне от меня. Я даже не пытался представить, какие эмоции и чувства сейчас отражались на моем лице. Но мне было достаточно посмотреть на выражение Кинга, чтобы понять – ничего хорошего он там не видел.
Ото лба по носу скатилась капля пота. Я вытер ее, глубоко вдохнул и на выдохе заговорил:
— Мне тогда было восемь. Да, это случилось почти тридцать лет назад. Мы всей большой семьей жили на ранчо. Я, мама, папа, четыре брата и две сестры. Дела шли очень плохо, нам едва удавалось сводить концы с концами. От яда, который распылял на своем поле владелец соседнего ранчо, мы напрочь забыли об урожае. Конечно, у него не было паразитов. Они все были у нас. А родители с таким большим количеством ртов просто не могли тратить имеющиеся средства на дезинсекцию полей. Да этого все равно едва бы хватило. Одним вечером после ужина мама подозвала к себе отца. Она сообщила ему о беременности. О восьмой беременности. Тот крик отца я не забуду до конца жизни. Он обвинял мать. Обвинял в том, что он не может содержать еще один рот. Ему нужно сначала вытянуть нашу толпу. Но больше всего мне запомнилось, когда он крикнул: «Я сам выбью из тебя этот плод!» Я не знаю, что именно происходило в этой драке. Когда я вошел на кухню, где они «беседовали», то видел лишь как мама лежит на полу. Одной рукой она прикрывает голову, а второй пытается защищать живот от тяжелых ударов отцовских ботинок. В это время все уже были наверху. Отец думал, что и я тоже. Он не заметил моего присутствия. Но мама увидела. Она попыталась глазами сказать, чтобы я ушел. Но я не мог. Мне было настолько страшно, что я буквально прилип к одному месту. К тому же, никто из нас никогда не видел отца настолько разъяренным. Да, он был очень жестким человеком, но никогда не поднимал руку на членов своей семьи. – Я замолчал на мгновение, переводя дыхание.
— Он продолжал бить маму, а она изо всех сил старалась сдерживать крики боли. В одну секунду я просто не выдержал. Папа имел очень крупное телосложение. Пожалуй, он был даже крупнее, чем я сейчас. Против него мне просто ничего нельзя было сделать. За исключением... Перед новым ударом я прошел за его спиной к столу, взял стул и ударил отца по спине. Стул сразу сломался, спинка и задние ножки отвалились. Отец от неожиданности и силы удара потерял равновесие. Он упал, но во время падения очень сильно ударился виском об угол стола. Это была мгновенная смерть. Стол пробил висок. Мама тогда кинулась ко мне, обняла и попыталась прикрыть ладонями мои глаза. Но я видел достаточно. Этот грохот слышали уже все. Они прибежали, но первые мгновения не могли понять, что именно произошло. Тогда мама всем сказала, что это сделала она. Но мы вдвоем знали правду. Ее нет уже два года, но я продолжаю помнить об этой защите.
Я с сожалением вздохнул, но быстро спохватился, что рассказал не все. И если Маркус еще мог удовольствоваться таким ответом, то этот маньяк точно не получил пока своего финала. Больше скрывать было нечего. Значит, нужно было уже рассказывать до конца.
— Она выгнала младших детей в комнаты, а старших привлекла к сокрытию тела. Все понимали, что нужно спрятать труп. Как минимум из-за того, что теперь у нас не оставалось никого, кроме матери. А оставаться совсем одним нам было просто нельзя. Мои братья выкопали двухметровую яму в котловане для бассейна и в ней «похоронили» отца. Затем приняли решение зарыть и сам котлован. Для тех, кто знал мою семью, история была до ужаса простой: она забеременела, он ушел. А последовавший за этим выкидыш списали на стресс. Полгода спустя маме удалось продать ранчо. После этого мы перебрались в небольшой городок в Теннесси. Сейчас я даже не вспомню его название. Там мы прожили год, а затем переехали сюда. Подальше от того ранчо и прочих мелких поселений. Прошло уже двадцать восемь лет, а я до сих пор помню этот день так, словно это произошло только пару часов назад. Девятнадцатое апреля. День, когда я совершил свое первое убийство. День, когда я убил своего отца. Но обэтой истории не знал никто. А мои родные точно не могли об этом распространяться.
Маркус подошел ко мне и ободряюще похлопал по плечу.
— О, детектив Остин, вы прекрасно знаете, кто этим делился, — снова протянул механический голос. – Признаюсь, вы удивили столь подробным рассказом. Теперь можете немного расслабиться. А вот с вами, детектив Кинг, нам еще есть о чем поговорить.
Мой коллега нервно сглотнул. В его глазах отражался настоящий ужас.
— Детектив Маркус Кинг, — начал неизвестный, делая паузу после каждого слова. – когда вы начинали службу, то на первом масштабном задержании произошел несчастный случай. Расскажете об этом подробнее?
Маркус прикрыл глаза на секунду и выдохнул. Было ли это от облегчения или он, подобно мне, собирался с силами, я не понимал. Но уже в следующую секунду Кинг начал рассказ:
— Это произошло двадцать пять лет назад. Мне тогда было двадцать три и я только три месяца как заступил на службу после академии. Начал, как и почти все, с должности патрульного. И в один из дней, когда была моя смена, произошло очень серьезное ограбление. Это было повторное нападение известной в то время группировки. За ней охотился буквально весь город. И нашим патрульными удалось загнать их в один квартал, который был окружен. Но там они затерялись. Наше начальство дало распоряжение запустить воздушную тревогу. Улицы опустели. Мы надеялись, что благодаря этому получится быстро отыскать этих бандитов. Но они будто испарились.
Маркус умолк. Он вытащил из кармана ингалятор и вдохнул лекарство.
Пока напарник приходил в себя, я задумался. Эта история казалась мне очень знакомой. К тому же, тогда мне должно было быть одиннадцать лет, поэтому неудивительно, что я мог об этом знать и забыть.
— Многие тогда получили приказ покинуть машины и пройти по всем улицам и переулкам квартала. Я был одним из таких. С каждой минутой, с каждым новым поворотом напряжение нарастало. Людей не было, но и преступников тоже. Как резко из какого-то дома побежала девочка. Ей было лет семь, может, восемь. Она выстрелила так внезапно, что я даже не понял, как выстрелил. Она умерла тихо, даже не вскрикнула. Что же касалось меня... Я испугался и убежал оттуда. Больше я ничего не помню.
Когда он закончил свой рассказ, я понял, почему эта история показалась мне знакомой. В какой-то момент я поймал себя на том, что рука неосознанно потянулась к пистолету.
— Позже я хотел помочь ее семье, чтобы хоть как-то искупить свою вину перед ними. Но... Я боялся выйти с ними на связь. Мне так и не хватило смелости даже узнать имя этой девочки. Хотя ее глаза по сей день продолжают преследовать меня в кошмарах.
Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Мне еще ни разу в жизни не хотелось так сильно задушить кого-то голыми руками. И сейчас сдерживать это желание мне удавалось с огромным трудом. Но я смог взять его под контроль, разжал кулаки и сказал:
— Ее звали Амелия Джин Остин. Ей было восемь. И это была моя сестра.
Кинг видел ярость в моих глазах. Он был напуган. Мой вид и слова перепугали его настолько, что Маркус попятился к стене, не сводя при этом с меня глаз.
— Я четверть века жил с желанием найти этого человека и посмотреть, как он живет все это время. Даже в полицию пошел, чтобы иметь возможность найти его. И все это время он был прямо у меня под носом. Пил со мной кофе из одного аппарата, рассказывал анекдоты во время перерывов. Ездил на вызовы и доверял свою жизнь...
Я прикрыл лицо руками и, шумно выдохнув, помотал головой, чтобы немного успокоиться.
— Ты просто не представляешь, как сильно мне сейчас хочется взять и просто убить тебя, Маркус.
— Спокойнее, детектив Остин, спокойнее, — вмешался механический голос. – Обещаю, такой шанс еще будет. А пока...
Я услышал звук ключа, проворачивающегося в замочной скважине.
— Вы можете быть свободны. Но это ненадолго.
Дверь была открыта, но мы так и не двинулись со своих мест. Первым пошевелился Кинг. Он подошел к куче, надел на одно плечо свой рюкзак, а мой кинул к моим ногам.
— Давай решим этот вопрос позже, — произнес коллега. – Сейчас нам нужно идти. И без того потеряно уже много времени.
Он был прав. И я это прекрасно понимал. Поэтому поднял свой рюкзак и направился к двери.
— Сейчас я с тобой соглашусь, но имей в виду, мы с тобой еще не закончили.
Я ткнул пальцем ему в грудь и вышел в коридор.
Он был очень ярким и светлым. Белый пол, яркие оранжевые стены и желтый свет. После темной комнаты мне было невыносимо находиться в таких условиях. До конца коридора мы шли молча. Там была развилка в два направления. К этому моменту глаза уже привыкли к яркому освещению, поэтому никаких проблем не было с тем, чтобы понять – справа ждал тупик. Оставался лишь один вариант — идти налево.
Я показал Маркусу туда рукой. Он промолчал и пошел в этом направлении. Пока мы блуждали по этим коридорам, я задумался, где сейчас может быть Аделина, и был ли у нее второй шанс, как у нас.
Мы дошли до лестницы. У нее имелось лишь одно направление – вниз. Но едва я сделал первый шаг на ступеньку, как услышал снизу громкий женский визг. Он оборвался так же резко, как и начался.
Я сорвался с места и бросился вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Едва вылетев в новый коридор, я остановился. Здесь было намного темнее, чем на лестнице. В этом мраке я видел силуэт девушки. Он показался мне знакомым.
— Аделина? – спросил я, пытаясь разглядеть лицо. Но она не отвечала. – Аделина!