глава 3
Виктор
Я наблюдал, как Кира выскользнула из машины с тревогой, словно боялась, что ещё одно мгновение рядом - и я увижу её мир слишком близко, нарушу границу, которую она так отчаянно пыталась защитить. Мои пальцы медленно сжались на руле, когда я увидел, куда она направилась.
Старое здание с потускневшей краской и дряхлым фасадом - совсем не место для неё. Контраст между этим зданием и её хрупкой фигурой был слишком болезненным. Я хотел отвезти её домой, но не ожидал, что её дом окажется таким.
незнакомая женщина, появилась на пороге, и произнесла своё "О-о, Кира!", кто она? её мама, знакомая или соседка? от тона сразу ясно, что их отношения далеки от тепла и заботы. Но что окончательно подействовало на меня, так это два нетрезвых мужчины рядом с ней. Один из них, подмигнув Кире, громко заявляет обо мне.
что черт возьми тут происходит?!
Гнев нарастал во мне. В их взглядах и усмешках было что-то отвратительное, что-то, что заставило меня сжаться от отвращения. Они будто уже видели в ней нечто, что вызывало неуместные мысли. На миг я ощутил, как внутри закипает ярость, которую едва сдерживал, чтобы не выйти из машины и не поставить каждого из них на место. хотя нет. таким отбросам нигде не место.
Но когда я посмотрел на Киру, стоящую в дверях, с бледным лицом, старающуюся скрыть свою боль и унижение, что-то во мне затихло. Она закрыла за собой дверь. это выглядело жалко и болезненно.
Я уехал, стараясь прогнать её образ из головы. Все эти мысли о Кире, её уязвимости и бедственном положении - это не то, что мне нужно было сейчас. Я привык оставлять эмоции за пределами своей жизни, не позволять ничему отвлекать меня от работы и целей. В конце концов, таких девчонок, как она, много. Они живут в своих мирах, а я в своём.
Мои пальцы сжались на руле, когда я притормозил у светофора. Я посмотрел в окно на мимо проходящих людей, на ночной город, который не дремал даже под дождём. У каждого здесь были свои проблемы, свои драмы. Я не мог позволить себе углубляться в чужие истории, особенно когда речь шла о ком-то, кто жил в таком месте, как её "дом".
Я знал, что меня тянет к ней, но это было слабостью, которую я не мог себе позволить. Я был Виктором Громоровым - успешным, целеустремлённым человеком. У меня была своя жизнь, и она не имела ничего общего с тем, что я увидел сегодня. Её недовольство, её красные щёки, когда она бежала к двери - всё это было не для меня.
это просто капля жалости, где-то в углу в темноте, которая проснулась внутри меня именно к ней, в такой картинке.
Светофор сменился, и я тронулся с места. В голове крутился только один вопрос: как она?. когда черт, я, должен думать о завтрашнем совещании.
Но даже сейчас, когда я старался отогнать её от себя, в голове всплывали моменты - её смущённый взгляд, её хрупкая фигура в тёмном переулке. Я ненавидел себя за это. Почему я не могу просто забыть её, как забываю остальных? Это чувство было нелепым, глупым.
Я выключил радио, погружая себя в тишину, и продолжал ехать. Каждый километр уводил меня дальше от неё, а мысли становились всё сильнее и побеждали мой разум.
Кира
Я вошла в свою темную комнату, и сердце по-прежнему стучало в груди. Я заперла дверь и прислонилась к ней, чувствуя, как из последних сил борюсь с волнением и стыдом. Воспоминания о том, как Виктор смотрел на меня, не оставляли меня в покое. Его взгляд был таким же холодным и пустым.
Я взглянула на тусклый свет, пробивающийся сквозь окно, и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих чувствах. Но всё, что приходило на ум, это его лицо - строгие черты, уверенность в каждом движении. Он был настолько далеким от меня, и всё же я ощущала его тепло, когда он был рядом.
Сидя на краю кровати, я вспомнила, как моя мама смеялась, когда увидела Виктора. «На такой-то машине!» - её слова пронзили меня, и я почувствовала, как стыд снова накатывает. Я не могла поверить, что он услышал это. Всё, что я хотела, это исчезнуть.
Я встала и подошла к окну, стараясь вглядеться в темноту, будто могла увидеть его машину, которая уехала прочь. Я понимала, что он, вероятно, не думает обо мне. У него есть свои дела, своя жизнь, и я лишь мимолетная тень в его мире.
Но эта мысль не утешала меня. Вместо этого она заставила моё сердце сжаться от печали. спустя время появился кто-то в моей жизни и пропал мгновенно.
Я вернулась к своей кровати и устроилась поудобнее, закрыв глаза. Я знала, что должна забыть его, но мысль о том, что больше его не встречу, в то же время не оставляла меня в покое. Это была игра, в которой я не знала правил, и как бы ни хотелось мне быть сильной, это чувство всё равно тянуло меня вниз, как будто я вновь оказалась в своей реальности - темной, холодной и полной сомнений.
Виктор
Когда я вернулся домой, тишина встретила меня холодом, который был мне привычен и даже приятен. Я снял пиджак и аккуратно повесил его, стараясь не думать о ней. Её образ словно навязчиво преследовал меня, пробиваясь сквозь те мысли, которые я пытался держать под контролем. Это абсурд - я не должен был думать о ней.
Таких, как она, много. Ничего особенного. Обычная девчонка, которую жизнь обделила удачей. В мире, где всё имеет цену, её история ничем не выделялась. Я сам выбрал такой путь - холодный, расчётливый, где эмоции не играли никакой роли, и вдруг... Кира. Её несмелые взгляды, это наивное смущение, эта нелепая упрямость скрывать свою жизнь. Почему мне вообще было это интересно?
Я прошёлся по комнате, бросая взгляд на виды из окон. Этот город, с его огнями и шумом, давно стал для меня просто фоном. Каждый день был как часы, каждый человек был как тень. Но с этой девчонкой что-то было не так. Я снова увидел её, стоящую перед тем обшарпанным домом, смятённую, с опущенными плечами. Это было всё, что мне нужно, чтобы понять, насколько её жизнь отличается от моей.
Нет. Я не должен снова возвращаться мыслями к ней. Я потёр пальцами виски, пытаясь унять это раздражающее чувство. это просто жалость, которая осталась у меня где-то в углу разума- просто случайная встреча, которую я вскоре забуду.
Но стоило мне закрыть глаза, как передо мной вновь появилось её лицо. Этот взгляд, полный напряжения и стыда, который я не мог выбросить из головы.
кира
Всю ночь я не могла уснуть. Слишком много мыслей роилось в голове, слишком много чувств, которые я не умела толком назвать. Сначала перед глазами стоял его взгляд, холодный, как лед, и в то же время цепкий, будто он видел меня насквозь. Я пыталась убедить себя, что ему было всё равно, что он, наверняка, уже забыл обо мне. Для такого человека, как он, я - просто случайная встреча, не больше.
Но с каждой минутой мне становилось всё тяжелее в это поверить. Мысли о нём возвращались снова и снова. Меня бросало то в жар, то в холод, когда я вспоминала, как он смотрел на моих родителей, на наше убогое жилье, на моё разбитое окно и потрескавшиеся стены. Мне было стыдно перед ним, но одновременно я ощущала какое-то непонятное чувство протеста, будто я не должна была оправдываться за то, где живу и кто я.
Я не могла понять, почему меня это так волновало. Почему этот человек, которому я явно не нужна, вдруг стал для меня так важен? Ведь мы - чужие люди, наши жизни никогда не пересекутся. Он вернулся в свой мир, оставив меня здесь, как и все остальные. как и должно быть.
на следующий день
я старалась не думать о вчерашнем. Бросила все силы на то, чтобы вернуться к привычному, пусть и не самому лёгкому распорядку. Школа, короткая прогулка через улицы с серыми домами, а после - немного работы в соседний город, чтобы заработать хоть какие-то деньги.
Но мысли о нём всё равно преследовали меня. Я понимала, что сама усложняю себе жизнь, возвращаясь к этому каждый раз, когда оставалась одна. Мне хотелось избавиться от этого странного ощущения в груди, от странного интереса, который возник к нему. Ведь это глупо, неправильно. Он был совершенно не из моего мира, и на его месте мог быть любой другой прохожий. Вот только никто другой не задерживал бы на мне взгляд так, как он.
Чем больше я старалась отвлечься, тем сложнее было избавиться от мелькающих воспоминаний. Машина, тяжелый взгляд, в который мне так и не удалось заглянуть глубже, потому что я сама избегала его, опуская голову и скрываясь в своей раковине. о чем я очень сожалею. Может, он и правда уже забыл обо мне и о том, что вообще видел, а я просто зря трачу на него свои мысли.
Стараясь отвлечься, я пошла в парк после работы. Тихое место среди деревьев было моей маленькой отдушиной. Здесь я всегда чувствовала себя немного легче, даже когда дни казались особенно тяжёлыми.
Уже было темно, на улице стоял декабрь, и, хоть снега ещё не выпало, холод и сырость въедались до костей. Лужи, разбавленные грязью, предательски покрывали почти каждый шаг. Часы показывали 18:30, и зимой в это время улицы были погружены во мрак. Морозный воздух заставлял ежиться, и я старалась идти быстрее, чтобы поскорее согреться.
Зайдя в маленький магазинчик на углу, я нашла что-то дешёвое - что-то, что хотя бы могло утолить голод. Дома еды наверняка не было, а значит, придётся снова перебиваться этим, пока не удастся заработать немного больше.
По пути к дому я снова шла той самой дорогой, где вчера встретила его. Место казалось другим, но обрывочные воспоминания, связанные с тем, как он останавливался рядом, проскальзывали в голове. Я пыталась не думать об этом, даже старалась сдвинуться немного в сторону, будто бы шаг влево мог изменить воспоминание.
С каждой секундой ночь становилась всё холоднее, и дома мне хотелось оказаться лишь для того, чтобы оказаться под крышей. Однако внутри уже зарождалось предчувствие, что и там ничего хорошего не ждет.
Каждый шаг домой казался медленным и тяжелым. В воздухе витала напряжённость, и, чем ближе я подходила к старому зданию, тем сильнее росло ощущение, что мне не хочется возвращаться туда. Вчерашний вечер еще не выветрился из памяти, оставив привкус стыда и что-то тягостное, как будто мой дом теперь не просто старое здание, а символ моей беспомощности.
Когда я наконец дошла до подъезда, тусклый свет фонаря мелькнул через грязное стекло двери. Порывистый ветер заставил меня плотнее прижать к себе пакет с едой. Я старалась успокоить себя, убеждая, что всё это мелочи, и, возможно, я слишком много думаю о вещах, которые не заслуживают внимания.
Но стоило мне открыть дверь, как услышала доносящиеся голоса - громкие, пьяные и грубые. Шум доносился из глубины квартиры, и я сразу узнала голос родителей и ех собутыльников. Сердце на миг болезненно сжалось, и я остановилась на пороге. Хотелось развернуться и уйти, куда угодно, лишь бы не слышать этих звуков.
Я не выдержала и развернулась, чувствуя, как холодный воздух хлестнул по щекам. Шаги мои стали быстрее, и я направилась в ближайший парк, где хотя бы было спокойно и темно - никто не видел бы меня такой. Брошенной, замёрзшей, одинокой. Я нашла скамейку под деревьями, она была слегка мокрой после дождя, но мне уже было всё равно. Я просто села, достала из пакета сухой доширак и начала его есть, ощущая, как холод пробирается всё глубже, а еда лишь усиливает горечь в груди.
Сидя там в одиночестве, я достала учебники - пусть хоть это отвлечёт меня от мыслей, которые толпой сбились в голове. Под слабым светом фонаря, дрожа от холода, я пыталась сосредоточиться на школьных предметах, сквозь каждую строку пробиваясь, словно через лёд. Я уже давно привыкла к этому ощущению: будто мир вокруг продолжает жить своей жизнью, а я - часть, которую не замечают.
Часы пролетели незаметно. уже было довольно темно, сколько точно не знаю. я собрала учебники и медленно направилась домой, в надежде что "друзья" родителей уже давно ушли, сжимая их в руках, как если бы они могли защитить меня от всего этого хаоса, что ждёт впереди.
виктор
Рабочий день затянулся, как и обычно, но сегодня почему-то я задержался чуть дольше обычного, сидя в своём кабинете и смотря на город, погружённый в зимние сумерки. Мои мысли были заняты отчетами и новыми проектами, пока взгляд случайно не зацепился за улицу вдалеке, на которой мы столкнулись с ней вчера.
И вот, я снова увидел её. Она шла той же дорогой, медленно, согнувшись от холода, явно одетая не по погоде. На улице уже начинались заморозки, и с каждым днём становилось всё холоднее. Она шла, крепко прижимая к себе свои вещи, как будто стараясь защититься от чего-то невидимого.
Сначала я сказал себе, что это не моё дело. В конце концов, таких людей полно - чужих и малознакомых. Но почему-то взгляд не отрывался от её фигуры, удаляющейся вдоль темных улиц. Я мог бы уйти, забыть, сделать вид, что не заметил.
Но, собираясь домой, я поймал себя на том, что уже выхожу из офиса и направляюсь к машине, чтобы ехать следом за ней. Держась на расстоянии, я провожал её, стараясь остаться незамеченным, наблюдая за каждым её шагом. Она выглядела такой уставшей, одинокой... будто пыталась слиться с этим холодным, тёмным городом, который, кажется, был готов проглотить её.
Неожиданно даже для себя, я почувствовал какой-то странный прилив ответственности - мне хотелось знать, что она благополучно вернётся домой, пусть даже издалека, как тень.
Я следовал за ней, держась на расстоянии. Фары моей машины едва касались её силуэта, и она, казалось, не замечала моего присутствия. Город тонул в холодной серой грязи: лужи блестели под уличными фонарями, асфальт казался влажным, а декабрьский ветер пробирал до костей. Она остановилась у небольшого магазина, вышла оттуда с каким-то дешёвым пакетом и снова зашагала дальше.
Когда я увидел, как она свернула к тому старому зданию, в котором живёт, всё внутри неприятно сжалось. Это место явно требовало ремонта и казалось неподходящим даже для временного жилья.
Но вместо того чтобы зайти в подъезд, как я ожидал, она повернула и ушла в противоположную сторону, направляясь к небольшому парку неподалёку. Я припарковался чуть в стороне и тихо вышел из машины, не привлекая к себе внимания. Издалека я видел, как она села на холодную, промокшую скамейку и достала из пакета... пакет с лапшой, которую даже не заварила.
Она сидела там одна, в темноте, ела этот сухой доширак, глядя куда-то вдаль. Мне казалось, что она просто пыталась спрятаться, избежать чего-то, что ждёт её дома. И всё это почему-то начинало злить меня. Чёрт возьми, кто позволил ей остаться в этом парке одной, в такую погоду, ночью?
Я смотрел на неё издалека, руки сжались в кулаки, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не подойти, не сказать ей что-то. Но почему? Зачем мне это нужно? Это же просто... девчонка.
Я стоял в тени, пока она не начала собираться. Часы показывали уже восемь вечера, и, наконец, она направилась обратно домой.
Она встала, медленно подняла рюкзак на плечо и направилась обратно по тому же маршруту, по которому пришла. На лице у неё застыла усталая маска, а шаги были тяжёлыми, будто каждый требовал от неё усилий. Мне даже казалось, что холодный декабрьский ветер её больше не трогал - она, наверное, привыкла, закалённая этим вечным одиночеством и безразличием окружающих.
Я следовал за ней. Что-то в этом казалось странным. С одной стороны, я осознавал, что мне нечего делать здесь, нечего следить за этой девочкой, которая не знает меня, которой, вероятно, нет никакого дела до того, что я делаю или думаю. Но, с другой стороны, я чувствовал, что, несмотря на всю свою отстранённость, она каким-то образом уже повлияла на меня. Этот внутренний интерес, раздражение от её вида и какой-то необъяснимый, всё нарастающий вопрос: почему?
Она подошла к старому дому, остановилась на мгновение, словно собираясь с мыслями, и, опустив голову, вошла внутрь. Я смотрел, как она исчезает за тяжёлой ржавой дверью, и лишь тогда позволил себе выдохнуть.
Когда её не стало видно, мне стало не по себе. Казалось, что что-то важное упустил - или что-то не успел сделать, сказать, понять. И всё же... Я сидел в машине, глядя на это обшарпанное здание, освещённое тусклым светом одинокой лампы, и не мог понять, почему всё ещё здесь.
Зачем мне это?
Я продолжал сидеть в машине, погружённый в свои мысли, когда вдруг заметил, как из-за угла выходит женщина. Она шла неуверенно, немного покачиваясь. Я прищурился, пытаясь рассмотреть её лучше, и тогда узнал, что это мать Киры. та женщина, которую видел вчера.
Она остановилась неподалёку и, заметив меня, на её лице появилось выражение, которое нельзя было не заметить. Её взгляд был полон недоумения и, возможно, даже предвзятости. Она явно чувствовала себя неуютно, но я не мог отвести глаз. В этом состоянии я понимал, что нахожусь на грани, и сейчас в любую минуту могу нарушить ту хрупкую грань, что отделяла меня от их мира.
Она потянулась к рюкзаку, и в её глазах проскользнуло что-то, что заставило меня почувствовать, как будто я вторгаюсь в их жизнь. Она наклонилась, присмотрелась к моей машине и, будто узнав её, стала более уверенной в себе.
- Эй, ты! - крикнула она, оборачиваясь ко мне, её голос был громким и резким. - Это ты, кто подвозил мою дочь в прошлый раз?
Я не знал, что ответить. Как будто я стал частью её мира, которого никогда не хотел касаться. Я просто кивнул, и в этот момент понял, что её вид только усиливает моё смятение. Она стояла там, сжимающая рюкзак, и смотрела на меня с ожиданием, будто надеясь на какой-то ответ.
- Ты вроде бы богатый, да? - спросила она, в её голосе была нотка наглости. - вот это она себе папика откапала.
Я почувствовал, как раздражение начинает нарастать. Зачем она вообще здесь? Какое ей дело до меня и моей жизни? Я не хотел иметь с ней дело, но она продолжала говорить, словно это был её единственный способ привлечь внимание.
- Скажи, ты вообще чем-то занимаешься? Или просто кататься на своих машинах любишь?
Я закатил глаза, сдерживая гнев. Эта женщина не знала границ, и её тупые вопросы выводили меня из себя.
- Я управляю компанией, - ответил я коротко, но не желая углубляться в детали. было интересо посмотреть на её реакцию.
- О, компания? - Вера продолжала, будто не замечая моего раздражения. - Значит, у тебя есть деньги? Много денег? Может, ты сможешь помочь Кире с её учебой? Она ведь такая умная девочка, только не всегда находит нужные деньги.
Я хотел возразить, что это не моё дело, что я не собираюсь влезать в их семью. Но она словно чувствовала, как я сдерживаю свой гнев, и продолжала давить.
- Ты знаешь, она не всегда была такой. Раньше у нас было всё, но потом... Ну, ты понимаешь, жизнь бывает сложной, - говорила она, явно пытаясь вызвать у меня жалость.
Я почувствовал, как меня раздирает внутреннее противоречие: с одной стороны, её слова были обычной манипуляцией, с другой - это был человек, который явно страдал. Я не знал, что делать, но единственное, что я понимал, это то, что нужно уйти от этого разговора.
- Я не могу помочь, - сказал я наконец, решительно, и посмотрел на неё, пытаясь передать своё нежелание продолжать разговор. - И у меня нет времени на это.
Я покрутил ключ зажигания, готовясь уехать. Не могу поверить, что этот разговор вообще состоялся. Пора было покинуть это место.
кира
Я сидела в своей комнате, обнимая колени и прислонившись к стене. Вечер тихо закрадывался в окно, и я пыталась сосредоточиться на учебе, но мысли постоянно возвращались к тому, что произошло за последние два дня. Я не могла избавиться от образа Виктора, его уверенного взгляда и той странной, но теплой ауры, что его окружала.
Вдруг я услышала шум в коридоре. Это была мама. Её шаги были неуверенными, и я знала, что она вернулась с улицы с каким-то очередным дельцем. Моя интуиция не подвела: она не заставила себя долго ждать.
- Кира! - закричала она из коридора, и её голос звучал так, будто кто-то разорвал тишину. - Знаешь, кого я встретила? Твоего папика!
Я затаила дыхание. папик?.. про кого она вообще? ожидая, что сейчас начнётся очередная атака. Мама всегда знала, как заставить меня чувствовать себя неуютно, а сегодня, похоже, у неё была особенно уничижительная история.
- Какой он, знаешь? - продолжала она, прерываясь на мгновение, чтобы я могла представить, как она расправила плечи и надула губы, выставляя его на посмешище. - Такой высокомерный! Сидел в своей дорогущей машине, как будто все ему что-то должны.
Я закатила глаза, стараясь игнорировать её. Эти разговоры меня не волновали, но, к сожалению, в её голосе была какая-то злоба, что заставляло меня прислушиваться.
- Знаешь, он смотрел на тебя, - продолжала мама, её голос напоминал мне колокольчики на ветру, но звучал он глухо и недобро. - Может, думает, что ты его принцесса? У него на уме только одно - развлечения. но у него я явно много денег
В этот момент меня словно ударило током. В голове мгновенно сложились пазлы, и я поняла, что речь идет о Викторе. Я замерла, не веря своим ушам. что он здесь делал?..
Я почувствовала, как внутри меня что-то закипает. Это был не просто гнев, а что-то более глубокое - защита.
- Заткнись, мама! - крикнула я, и моё собственное удивление от того, как сильно я это сказала, заполнило комнату.
Она только фыркнула, и я могла представить, как её лицо перекривилось недовольством.
Я встала, почувствовав, как обида разрастается внутри. Это был не просто разговор о Викторе. Это было о том, как мама всегда унижала меня и всё, что я делала.
- Я сама решу, с кем общаться, - произнесла я тихо, но уверенно, стараясь сохранить самообладание. - А ты не имеешь права осуждать его.
- Ой, да ты вообще не понимаешь, о чём говоришь! - отозвалась она, и в её голосе была такая ярость, что мне стало страшно.
- Просто уйди, мама! - закричала я, и в комнате снова воцарилась тишина. Я разозлилась, но, больше всего, мне стало грустно. Я понимала, что этот разговор не закончится, и мне снова придётся мириться с её словами и унижением.
Я села обратно на кровать. я не понимала, что он тут делал, зачем пришел..
__________________________
книга с каждой главой напрягается🤭
спасибо всем за вашу поддержку, которая дает мотивацию продолжать писать, я безумно это ценью.
Тгк: @noliarr (насписание о выходе глав, информации и т.д.
ТикТок: @noliarr (спойлеры, продвижение и т.д.)