"Ночной Гость" Конец
через 5 часов
Мама Сони, Анна, переступила порог дома с лёгкостью в сердце. В руках она держала пакет с конфетами «Рафаэлло» — теми самыми, что дочь упрашивала купить всю прошлую неделю, — и плюшевым мишкой в голубом банте. Игрушка пахла ванилью, как детство.
— *"Соня, солнышко! Я переехала к тебе, как и договаривались!"* — её голос звенел в пустом коридоре.
Тишина.
Она оставила пакет на кухне, щёлкнув выключателем. Жёлтый свет лампы выхватил из темноты пятно на линолеуме — липкое, бурое. Анна нахмурилась, потрогала пальцем.
Кровь.
Сердце ёкнуло.
— *"Соня?.."*
Её шаги замедлились, когда она заметила следы — капли, мазки, будто кто-то волок что-то тяжёлое... или кого-то. Дверь в ванную была приоткрыта. Внутри — чёрная вода в переполненной ванне, пахнущая медью и гнилью. На краю эмали — отпечаток ладони, пальцы растопырены в последней попытке цепляться за жизнь.
— *"Нет-нет-нет..."*
Она побежала, спотыкаясь, к комнате дочери. Воздух густел с каждым шагом, пропитанный чем-то сладковато-отвратительным. Запах свежего мяса.
Дверь скрипнула.
Комната была залита алым. Стены — в дугах брызг, будто кто-то размахивал окровавленной кистью. На полу — лужи, уже густеющие в липкие озёра. И кровать...
Соня.
Её тело лежало неестественно, словно кукла, брошенная в припадке ярости. Глаза — открытые, стеклянные, с лопнувшими сосудами в белках. Губы — синие, полуоткрытые, будто застыли в середине крика. Но самое страшное...
Живот.
Разрезанный от грудины до лобка, распахнутый, как гнилой плод. Ребра торчали наружу, словно зубы чудовища. Внутри — пустота. Кишки, вырванные клубками, валялись на простыне, одна петля свисала на пол, ещё тёплая. На груди — дыра. Где сердце?
— *"СОНЯ!!!"*
Её крик разорвал тишину, эхом отразившись от кровавых стен. Анна упала на колени, руки вязли в чём-то тёплом. Она схватила дочь за плечи, трясла, но голова Сони безжизненно болталась, волосы слиплись от запёкшейся крови.
— *"Проснись, прошу, проснись! Я купила конфеты, смотри, мишку... ты же просила!"*
Слёзы капали на мёртвое лицо, смывая полосы засохшего красного. Анна прижала труп к груди, не замечая, как её блузка пропитывается жидкостью из зияющей раны.
Хлюп.
Что-то упало за её спиной.
На полу, в луже, лежал кусок мяса.
Скомканный, с рваными краями.
Сердце.
На нём — следы зубов.
Рядом — записка.
Анна, дрожа, подняла её.
*"Мамочка, не плачь. Ты следующая."*
В коридоре скрипнула половица.
Дверь в дом тихо закрылась.
---
Через два часа полиция нашла лишь подарки на кухне: конфеты, мишку... и букет красных роз, перевязанных лентой. В карточке — две строки:
*"Цветы для могилы.
Ваша очередь."*
А в ванной, под слоем розовой воды, пульсировала новая надпись на зеркале, нацарапанная ногтем: