ПЕРЕСАДКА

– Частные сети больниц объявили бойкот TNMed, включая новую больницу, где ты работаешь, – сказал я, помогая Мэй, матери Байотей, накрывать на стол.

– Конечно, я всё тщательно изучил. Руководство этой сети больниц имеет отличное видение. Пока я работаю, никаких проблем. Моя жизнь стала значительно лучше, – ответил доктор Бунлерт, который оставил свою академическую должность. Он сидел, скрестив ноги, и радостно постукивал ногой. – Есть ещё больницы, которые не осмеливаются запретить TNMed. –Одна из которых... – Бунлерт щёлкнул пальцами. – Наше старое рабочее место.

Оба доктора одновременно рассмеялись. В этот момент Байотей, моя маленькая красавица, радостно подбежала ко мне.

– Дядя Банн! Дядя Тан собрал игрушку, с которой даже папа не справился!

– Эй, ты разве не моя дочь? – воскликнул Бунлерт. Я невольно улыбнулся, осознав, что наконец-то нашёлся кто-то, кто может отомстить этому парню, который всегда надо мной подшучивал.

– Отведи меня к нему, дорогая, – сказал я девочке. Она с энтузиазмом кивнула и взяла меня за руку. Мы прошли в гостиную, где Тан сидел на полу, держа в руках игрушечную модель дома. Байотей в своём розовом платье гордо указала на игрушку.

Она так быстро выросла. Теперь она была выше, прекрасно говорила и проявляла ум. Недавно она даже выиграла танцевальный конкурс на школьном мероприятии. Видеть, как кто-то растёт, – это особое удовольствие. Байотей взяла модель дома, которую закончил Тан, и протянула её мне. Я принял её, чувствуя странное тепло в сердце.

Тан пристально смотрел на меня. Я знал, о чём он думал. Вздохнув, я опустился на колени перед племянницей и посмотрел на её красивое лицо с большими круглыми глазами.

– Как ты думаешь, дядя Банн и дядя Тан могут быть чьими-то папами?

Глаза Тана расширились до размеров блюдец, а Байотей несколько раз уверенно кивнула.

Я был поражён её спокойной уверенностью.

– Дядя Банн и дядя Тан любят друг друга, как мои папа и мама. Значит, они могут быть родителями. Но если нет мамы, это возможно? – спросила она, повернувшись к своим родителям. – Папа, у меня вопрос! Могут ли у дяди Банна и дяди Тана быть дети?

– Она ещё ребёнок, – пробормотал я, потирая виски. С каких это пор Байотей стала главным провокатором в доме?

Бунлерт удивлённо посмотрел на нас с Тан, а затем ответил дочери:

– Конечно, могут, дорогая. Но дяди не могут рожать, как твоя мама. Им придётся усыновить ребёнка.

– А, теперь понятно, – кивнула Байотей и вновь сосредоточилась на игрушечной модели.

Бунлерт резко встал и, словно порыв ветра, направился ко мне.

– Банн, Тан, нам нужно поговорить.

Он повёл нас с Таном к столу на переднем дворике. Его взгляд был серьёзным, как никогда.

– Насколько серьёзно вы настроены? – спросил Бун, глядя на нас обоих.

– Это просто разговор между нами, – быстро ответил Тан, не дав мне возможности вмешаться. – Но Банн сказал, что это важный вопрос, поэтому нам нужно всё тщательно обдумать.

Бун нахмурился.

– Ты прекрасно знаешь, что в нашей стране это нелегко. Максимум, что вы можете сделать, – это обменяться кольцами. Но из-за дерьмового закона здесь больше ничего вас не поддержит. Я беспокоюсь, что вам обоим будет трудно. – Он указал пальцем на нас. – По закону вы не сможете быть родителями. Вашему ребёнку придётся терпеть это общество, где люди не готовы принимать такие вещи. И кто знает, сколько времени пройдёт, прежде чем что-то изменится? Люди будут задавать вопросы, строить предположения. Они будут осуждать вашего ребенка за то, что у него родители-геи. Вы готовы защитить его от всего тайского общества?

Я бросил взгляд на Тана. Он выглядел обескураженным, но всё же ответил:

– Я тоже об этом думал.

Бун продолжил, не давая нам передышки.

– Не говоря уже о расходах, времени и сотнях проблем, которые последуют за этим. Их жизнь никогда не будет прежней. Просто посмотрите на меня, если не верите.

Тан кивнул, его голос звучал твёрдо.

– Бун, я понимаю всё, что ты говоришь. Я знаю, что ты переживаешь. Но я рос с чувством, что чего-то не хватает. У меня был отец, но это было так, как будто его не существовало. У меня был брат, но и он был словно чужим. Все мои воспоминания о них – только плохие. Я поклялся себе, что если у меня будет шанс, я отдам всю свою любовь другому человеку. Я сделаю всё возможное, чтобы быть хорошим мужем и отцом. Я хочу оставить позади все тени прошлого. – Он взял мою руку и крепко сжал её. – Я знаю, что нас ждут трудности, гораздо большие, чем у других пар, которые имеют закон на своей стороне. Но я не сдамся. Бун, я готов как никогда заботиться о Банне и нашем ребенке. Я сделаю всё, чтобы они были счастливы. Я докажу, что наш пол не имеет значения. Я уверен, что мой ребенок вырастет достойным человеком.

Его слова шли прямо из сердца. Я крепче сжал его руку в ответ. Тан говорил серьёзно, и я знал, что он готов отдать всю свою любовь. А значит, у нас будет достаточно, чтобы поделиться с нашим сыном или дочерью. Я почувствовал тепло, разлившееся по груди.

Бунлерт тяжело вздохнул.

– Хорошо, – недовольно пробормотал Бун. – Какое бы решение ты ни принял, дай знать, если я могу чем-то помочь. И, конечно, чтобы я успел подготовить подарок для ребенка.

Дверь дома распахнулась, и радостный голос доктора Мэй эхом разнесся по комнате:

– Ужин готов! Идите скорее, ребята!

Разговор о рождении ребенка на этом закончился, но я должен признаться, что он оставил след в моем сердце. Видя лицо Тана и его решительный взгляд, я почувствовал уверенность. Он готов стать отцом, готов делить свою жизнь с новым человеком и наблюдать за его ростом. Тан действительно был к этому готов.

Когда мы возвращались домой от Булерта, я наконец решился:

– Тан, давай заведем ребенка.

К счастью, в этот момент машина остановилась на светофоре, потому что Тан так резко повернул ко мне голову, что я испугался, как бы она у него не отвалилась.

– Что ты сказал? – недоверчиво переспросил он.

Я рассмеялся над его реакцией. Он выглядел как большая, взволнованная собака.

– Давай заведем ребенка, – повторил я.

Тан несколько секунд смотрел на меня с открытым ртом, а потом поднял кулак и громко воскликнул:

– Да!

– Сегодня вечером, – добавил я, положив руку на его бедро. – Давай сделаем ребенка.

Тан замер, его глаза забегали, а голос прозвучал сдавленно:

– О, Банн, не делай этого... – Он нервно оглянулся на машины вокруг. – Банн... не трогай...

Я прикусил нижнюю губу, не убирая руки, и начал массировать его бедро, приближаясь к его чувствительной зоне.

– Кто-нибудь здесь подождёт? – прошептал я.

– Чёрт! – выдохнул Тан, лихорадочно осматриваясь по сторонам.

Я взглянул на часы и вздохнул:

– Нам ещё час ехать до дома.

– Впереди есть отель, – быстро предложил Тан, указывая на здание неподалёку. – Я могу повернуть...

– Нет, – я скрестил руки на груди. – Я хочу сделать это в нашей комнате.

Лицо Тана стало таким несчастным, будто он готов был умереть от разочарования. Это доставило мне особое удовольствие. Терпение, дорогой муж. Чем больше ты ждёшь, тем слаще плоды. А его нетерпение только разжигало моё желание.

Когда мы наконец добрались до кондоминиума, Тан шёл так быстро, что мне пришлось почти бежать за ним. Войдя в лифт, он тут же прижал меня к стене своим большим телом. Я упёрся руками в его грудь и строго сказал:

– Эй, успокойся.

– Банн, я не могу, – прошептал Тан, опуская голову и вдыхая аромат моей шеи.

– В лифте есть камеры наблюдения...

– Мне всё равно.

Тан удерживал меня в углу лифта, пока мы не достигли нужного этажа. Схватив меня за руку, он потянул за собой. Даже раненый, он всё ещё обладал невероятной силой. У двери он быстро использовал карточку, резко открыл её и вошёл в комнату. Как только дверь закрылась, я почувствовал его жадный взгляд. Тан схватил меня за запястье, прижал к стене и поцеловал. Его губы настойчиво требовали моего ответа, а язык проникал так глубоко, что я мог только издавать приглушённые стоны. Его тело прижалось ко мне, и я ощутил, насколько он возбужден.

В первом раунде я справлялся с его страстью, используя только рот, от чего почти задохнулся, и Тану пришлось идти за водой. Во втором – мне понадобилось время, чтобы подготовиться в ванной, прежде чем вернуться, благоухающим свежестью. Я медленно пополз на кровать к мужу, который уже ждал меня.

– Готов родить ребенка? — спросил меня Тан с улыбкой.

– Не знаю, получится ли у нас на этот раз, — сказал я в шутку.

– Не волнуйся, с моими навыками у нас точно всё выйдет, – уверенно сказал он, переворачивая меня под себя. – Но это может занять всю ночь.

Я пробормотал:

– Даже если ты меня убьёшь, ничего не выйдет. Я не могу забеременеть.

Тан рассмеялся и нежно поцеловал меня в лоб.

– Тогда сделаем это просто ради удовольствия. Следующим будет ребёнок.

Хотя он не продержался всю ночь, как хвастался, этого хватило, чтобы я остался полностью истощённым. Моё горло пересохло, и я лежал лицом вниз на кровати в изнеможении, пока Тан ходил по комнате, совершенно голый, словно чего-то ожидая. Я посмотрел на него с недоумением.

– Почему бы тебе не пойти спать?

– Подожди минутку, Банн, – ответил он, подняв руку, чтобы остановить мои вопросы. – Ещё немного.

Я сел и посмотрел на него:

– Тан, что случилось? Расскажи мне сейчас.

– Это сюрприз, – коротко ответил он, глядя на телефон.

Я ждал, как он и попросил, но моё терпение постепенно иссякало.

– Ну же, расскажи мне!

Вдруг Тан громко закричал, заставив меня вздрогнуть. Он посмотрел на экран телефона, а затем на меня со слезами на глазах. Медленно подойдя, он протянул мне телефон, ничего не говоря. Я взял его и нахмурился, глядя на экран. Там было изображение новорождённого ребёнка, завернутого в розовое одеяло, напоминающее кокон. Я пролистал дальше и увидел видеоклип с малышом, который зевал, двигая крошечными ручками. Я поднял взгляд на Тана:

– Чей это ребёнок?

– Наш, Банн, — ответил Тан дрожащим голосом.

Я едва не вскочил с кровати в панике:

– Подожди, ты серьёзно?

– Банн, сначала успокойся. Это правда. – Тан сел рядом, обнял меня и начал объяснять. – У моей матери есть кузина, тётя Тим. Она была одной из немногих родственниц, которые приехали на ее похороны. Как ты знаешь, моя мать была наложницей, и из-за её репутации многие члены семьи порвали с ней связь. Но тётя Тим всё же время от времени интересовалась её жизнью. У тёти Тим есть дочь, которая забеременела, хотя не была готова к этому. Тётя Тим сейчас плохо себя чувствует, и несколько месяцев назад она позвонила мне, попросив о помощи. Я собирался просто дать им немного денег, чтобы поддержать, когда ребёнок родится. Но втайне я думал: если ты согласишься, мы могли бы усыновить малыша. Если же нет, я помогу им финансово как родственник. Теперь я хочу спросить тебя: согласен ли ты, чтобы мы усыновили этого ребёнка, или ты хотел бы участвовать в выборе ребёнка иначе? Ты можешь сказать мне всё, что думаешь.

Я посмотрел видеоклип, который Тан показал мне, и прокрутил его несколько раз.

– Это девочка, да? – спросил я.

Тан кивнул:

– Да, у неё пока нет имени. Мы всё ещё ждём, когда его выберут.

– Вот она – прелесть естественного рождения ребёнка у гетеросексуальной пары, – задумчиво произнёс я. – Они не знают заранее, какого пола будет ребёнок, какими будут его черты, как он будет выглядеть или каким вырастет. – Я взял телефон Тана и прищурился, чтобы лучше рассмотреть фотографию. – У нашей девочки красивая переносица. По её лицу видно, что у неё твоя ДНК.

Лицо Тана озарилось волнением:

– Банн, ты хочешь сказать...

(прим. пер.: Переводчик тихо рыдает в сторонке)

Я никогда не видел Тана таким счастливым. Слёзы катились по его щекам, а он рыдал, как ребёнок. Он крепко обнял меня, а я нежно гладил его по спине. Казалось, пустота в сердце Тана, которую он носил всю жизнь, наконец заполнилась. Человек, который так жаждал любви, теперь собирался подарить всю свою любовь другому существу – нашей дочери.

После того как Тан завершил дела в школе и передал свои обязанности другим учителям, мы сели на самолёт, чтобы вернуться туда, где всё началось. Меня охватило волнение, когда я увидел вид на Северный горный хребет из окна. Воспоминания нахлынули, но они были далеко не самыми приятными. Единственное, что согревало душу, – это то, что рядом со мной был мужчина из этих долин, мой спутник жизни. Мы с Таном всё время держались за руки, зная, что уже через несколько минут наши роли полностью изменятся. Я чувствовал радость, волнение и лёгкое беспокойство. Но мы сделали свой выбор и были готовы к тому, что нас ждёт.

Мы договорились, что Тан станет законным отцом, ведь девочка принадлежала к его родословной. Я же буду просто партнёром ее отца. У меня не будет юридических прав на ребёнка, и я не смогу принимать за неё решения. Но я доверял Тану, и это не казалось мне серьёзной проблемой. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы у нас с Таном были такие же права, как у гетеросексуальных пар.

Тан отвёз меня на арендованной машине в небольшой район, который находился за провинциальным городом. Я посмотрел вниз по тропинке, которая всё ещё была мне знакома. Я помнил, где находился мой любимый ресторан, где стоял мой старый арендованный дом и, самое главное, где располагалась больница.

Когда мы проезжали мимо больницы, Тан замедлил ход, и я повернулся, чтобы посмотреть на внушительное здание с тяжестью в груди.

Тан спросил:

– Хочешь зайти?

– Это было бы здорово, – ответил я.

– Хорошо, – сказал Тан и свернул на парковку перед больницей.

Как только мои ноги коснулись земли, прохладный ветерок освежил лицо. Я глубоко вдохнул и направился прямо в отделение, которое было мне наиболее знакомо после судебно-медицинского отдела. Это было отделение неотложной помощи.

Я вошёл внутрь. Там всё ещё было оживлённо, ничего не изменилось, включая небольшую комнату судебной экспертизы в дальнем углу. Ко мне подошла медсестра и сказала:

– Родственники, пожалуйста, подождите снаружи.

Я осознал, что стал здесь чужим. То, что меня попросили выйти, было вполне ожидаемо. Но просто вернуться сюда и увидеть, что всё осталось прежним, принесло мне облегчение.

– Извините, я скоро выйду, – сказал я, собираясь развернуться, но чей-то голос остановил меня.

– Профессор Банн!

Обернувшись и увидев медсестру средних лет, стоящую посреди комнаты, я улыбнулся:

– Привет, Тик.

Новая медсестра, которая ранее попросила меня выйти, была явно поражена, поклонилась и поспешила назад, чтобы дать Тик подойти ко мне.

– Профессор, – её голос дрожал, когда она подняла руку, чтобы вытереть слёзы. – Профессор Банн, это действительно вы. Где вы были?

– Я живу в Бангкоке, – ответил я, чувствуя, как сердце сжимается от увиденных знакомых лиц. – Как здесь всё прошло с тех пор, как я уехал?

– Всё по-прежнему хаотично. Эта больница известна многими вещами, – ответила Тик.

– Я слышал о деле директора Сомсака, – осторожно заметил я.

Тик подняла руку, словно отмахиваясь:

– Не говорите об этом. Это было давно, но каждый раз, когда об этом вспоминают, это словно снова открывает старую рану.

Я сделал сочувственное лицо. То, о чем говорила Тик, было делом об эвтаназии, которое было закрыто в прошлом году и которое сильно запятнало репутацию больницы. Я лишь слегка коснулся этого дела, так как оно началось в период моего ухода.

(прим. пер.: Тадам!!!!! А вот и наша новая история. Осталось совсем чуть-чуть и мы погрузимся в нее с головой)

Обняв Тик и попрощавшись с ней, я решил пойти в свой старый офис. Здание судебно-медицинского отдела находилось за больницей. Это была сумрачная зона, куда редко заходили люди из-за частого вида скорбящих родственников, похоронных машин и гробов. Первым, кого я встретил, когда вошел, был г-н Анан, судебный эксперт, который был моей правой рукой. Анан выронил стопку бумаг из рук, когда увидел, что я появился в его офисе.

– Мне это кажется или нет? – пробормотал он, потирая глаза. – Профессор Банн, вы действительно здесь!

Я раскрыл объятия и крепко обнял П'Анана — я очень скучал по нему.

– Ты хорошо себя вел, не так ли?

— Не так комфортно, как когда ты был рядом, — ответил Анан, обнимая меня, а затем отпустил. Он внимательно осмотрел мои руки и кисти, словно проверяя, все ли со мной в порядке. — Ты выглядишь так же, как и раньше.

— Даже лучше, — раздался голос молодой женщины. — Он выглядит как человек, который влюблен.

Я обернулся и увидел молодого врача, стоящего со скрещенными руками и улыбающегося мне. Это была доктор Супапом, или доктор Рин, молодой судебный врач, который заменил меня.

Благодаря своему острому зрению я заметил бриллиантовое кольцо на ее левом безымянном пальце.

— Ты ничем не отличаешься от меня, Рин, — заметил я.

Девушка слегка вздрогнула и быстро спрятала руку за спину. Анан улыбнулся и тихо прошептал мне:

— Предложение было сделано только позавчера. Это было прекрасно, прямо перед больницей.

— Вот как, — сказал я, усмехнувшись. — Значит, ты больше не вернешься в Бангкок, да?

Рин вспыхнула:

— Банн, тебе не обязательно это говорить!

Поговорив со всеми в судебно-медицинском отделе, пока не остался доволен, я вышел и обнаружил Тана, ждущего меня у входа. Внезапно холодный ветер, пронесшийся мимо, стал необычайно ледяным. Я остановился и обернулся в сторону морга. Если бы я рассказал об этом Анану, он бы сказал, что кто-то пришел поприветствовать меня. Хотите верьте, хотите нет, но первое, что пришло мне в голову, был прокурор Пэд, его улыбка и сияющее лицо.

— Что-то не так? — спросил Тан.

Я глубоко вздохнул и посмотрел на него:

— Ничего. Пойдем посмотрим на ребенка.

Тан привел меня в наполовину деревянный, наполовину бетонный дом. Здесь я должен был встретить человека, который станет зеницей моего ока в будущем. Я не ожидал, что буду так взволнован, но, когда мы добрались до места, я был полностью ошеломлен. Человеком, вышедшим поприветствовать нас, оказалась женщина средних лет, одетая в хлопковую рубашку и традиционную юбку-пачку.

— Это твой парень? — спросила она у Тана.

— Да, тетя Тим. Он мой парень, и он врач. Он тоже работал здесь, — ответил Тан. — Мы вдвоем сможем о ней позаботиться.

Я заметил сомнение в её глазах. Казалось, она не была уверена, что двое мужчин смогут воспитывать ребенка.

— Входите. Ребенок внутри, пьет молоко своей матери.

Мы с Таном прошли в подвал дома, где стояла детская кроватка. Все выглядело уютно и обустроено, что, вероятно, было результатом помощи, которую Тан оказывал матери и бабушке ребенка на ранних этапах. Мать девочки, молодая женщина, вошла в комнату, чтобы поприветствовать нас, и бросила взгляд на своего ребенка.

— Она сыта и теперь должна уснуть. Можете попробовать подержать её.

Тан подтолкнул меня к кроватке.

— Банн, попробуй, — сказал он.

Я подошел ближе, нерешительно глядя на маленькое спящее существо. Хотя у меня был некоторый опыт держать младенцев во время учебы в медицинской школе, на этот раз всё было иначе. Держать ребенка как родитель — это было чем-то, о чем я никогда не мечтал. Я медленно поднял девочку и осторожно прижал её к груди. Её тепло проникало в меня, и я почувствовал, что она тоже ощущает моё. Тан подошел ближе, обняв меня за плечо.

— Каково это? — спросил мой муж.

— Удивительно, что из чего-то столь маленького может вырасти человек, — ответил я, нежно поглаживая её голову с мягкими тонкими волосами. — Если эта девочка вырастет под нашим воспитанием, я думаю, она будет этим гордиться.

— Конечно, — сказал Тан, ласково касаясь её щечки. — Банн, ты хочешь изменить своё решение? Если сомневаешься, скажи мне.

Я покачал головой и посмотрел на Тана с решимостью.

— Эта девочка будет нашей дочерью.