Глава 8
Группу заблокировали в этот же час и новую создавать никто не стал, но митингу суждено было состояться. Ближе к вечеру Максу позвонил ещё один его приятель и предложил встретиться в семь вечера на Театральной площади. Максим сделал вид, что ничего не знает и расспросил друга о необходимости этой встречи, после чего ретировался на балкон. Когда он вернулся, я взглянул на него и по одному выражению лица понял, что дела плохи.
— Там вся общага собирается, — сказал он, небрежно кинув телефон на диван. Он попал Лере в ногу и та, скривив губы, взяла его и аккуратно положила на стол. Похоже, одному мне было непонятно, о какой общаге идёт речь.
— Что за общежитие, много там людей? — поинтересовался я.
— Да, техническое, от колледжа, — ответил Максим. — Я ж там жил, когда учился. Народу дохрена, оно большое. Говорит, короче, что ни о какой группе он не знает, у них это со вчерашнего дня гуляет по общаге, может они это и придумали, я не знаю.
— Ты попытался его отговорить? — спросила Лера и Макс развёл руками.
— Попытался, а толку? У них вообще строго стало, в шесть часов чтобы были в общаге, иначе звонок родителям, потом в полицию. Все пути отрезали, ни погулять, ни покурить, вот и пойдут протестовать. Я сказал, что она убивает — похер, не верит. Да пусть идут.
— Может, хотя бы полицию вызовем? — предложила Полина. — Предупредим, чтобы успели до темноты людей забрать, или разогнали.
— Они без тебя это уже знают, — сказал я. — Полиция всегда в курсе любого митинга, даже если он у нас в квартире произойдет. Не переживай.
Всё оказалось гораздо хуже, чем я думал. Взрослые люди вроде меня вероятнее всего испугались за себя, за своих детей, и сидят по домам в тёмное время суток, соблюдают правила, чтобы не оказаться в беде, но я совершенно забыл о том, что такая категория людей, как молодежь от семнадцати до двадцати пяти лет, как правило не любят следовать правилам и ничего не боятся, особенно того, чего они не видели собственными глазами. А если лишить их столь желанной свободы, о которой они так мечтали, сидя под родительским крылом, то можно легко обвести их вокруг пальца и крутить ими как захочешь.
Максиму и Лере повезло, что они встретили нас и узнали всё из первых уст, не будь нас рядом, вероятно они оба стояли в семь вечера на Театральной площади.
— Сегодня последний день, когда можно расслабиться, да и похоже, не спать придется всю ночь, — вздохнул Максим, взглянув на наручные часы. — За пивом ещё успеем, кто со мной?
— Это ты называешь расслабиться? — Полина посмотрела на парня с укором, а потом на меня в ожидании поддержки, но я пожал плечами.
— Отчего нет. Я точно не смогу уснуть, идём.
— Может, не стоит, — забеспокоилась Полина. — От алкоголя вы наоборот уснёте, а если что-то случится?
— Да ладно тебе, — вмешалась Лера. — Девочкам шампанского пожалуйста возьмите и побольше. Если дорога будет долгая, нам правда нужно как следует перед ней расслабиться.
Полине оставалось только тяжело вздохнуть и со всеми согласиться.
До заката солнца оставалось два часа и мы все немного нервничали. Что-то должно было случиться и мы терялись в догадках, что именно. Но самым неожиданным предположением поделилась Полина и оказалась абсолютно права — не случилось ровным счётом ничего. Тьма не пришла. Мы встретили самый обычный вечер, какой только мог быть — опустилась привычная темнота, рассеиваемая светом городских огней. Даже чувство безнадёжности ненадолго отступило, но уснуть в эту ночь не удалось никому. Мы разговаривали, играли в настольные игры, постоянно заглядывали за шторки, курили на кухне, боясь выйти на балкон, прислушивались к звукам на улице, так же посмотрели видео с митинга, оперативно выложенное во всех соцсетях.
В основном снимали как полиция загоняет молодежь в автобусы, но попалась парочка небольших интервью. Съёмочная группа, состоящая из неумелого безымянного оператора и смелой светловолосой Елены, задавала молодым людям вопросы о том, что они вообще думают об этой ситуации. Ответ, как я и предполагал, был у всех один — это промыслы правительства, если не нашего, то иностранных. В потусторонние силы, конечно же, не верил никто.
Чем всё закончилось не показали, видео оборвалось как только полиция заинтересовалась самими "журналистами", сообщив им, что съёмка незаконна. Спорить с этим молодые люди не стали. Здравый смысл победил безрассудство, благодаря которому они оказались на этой площади.
Так мы просидели до самого утра и с рассветом легли спать, чтобы проснуться после обеда и начать собираться в дорогу. Личных вещей у нас было совсем немного, только одежда, гаджеты и по мелочи, остальное принадлежало хозяину дома, который согласился принять квартиру после нашего отъезда — он был не в городе и не смог приехать.
Максим созвонился с Игорем и узнал новость — парень поедет один, родители Насти передумали ехать и её не отпустили. Макс будто прочитал мои мысли и спросил парня, неужели он так просто бросит девушку и уедет. Ответ оказался банальным — Настя, как и её родители решила, что всё закончилось, Игорь же, на моё удивление, был с ней не согласен, и молодые люди поссорились.
Лера уговаривала Макса бросить Марк и ехать вместе с Игорем — автомобиль был старым и ненадежным. Парень ничего не хотел слушать, а отказ аргументировал так — лишить колёс тоже самое, что лишить ног. Я был отчасти с ним согласен, но поддержал Леру.
— Если машина сломается в дороге? Что лучше, оставить её здесь, а потом за ней вернуться или потерять кучу времени на поиск автосервиса? А может быть вообще оставить где-нибудь на трассе? — начал уговаривать парня я, когда у Леры закончились аргументы. Только я ничего нового не сказал, а лишь перефразировал уже сказанное. На это Максим пообещал подумать и закончил спор.
* * *
Договорились встретиться на заправочной станции в паре километров от города в восемь утра. Ночью снова было спокойно, а самое главное светло, поэтому перенесли встречу на час раньше. Максим под напором Леры всё же сдался и едва не со слезами на глазах, словно прощается со старым другом, оставил "Марк" в гараже у знакомого.
На выезде встретились с толпой уезжающих из города людей, на заправках колом стояли очереди, и нам тоже пришлось постоять в пробке, но благо, мы выехали с запасом времени, да и Игорь написал сообщение, что немного опоздает.
Ко всему прочему сильно подкачала погода — ещё вчера яркое солнце, уже немного теплое, почти весеннее, радовало жителей города, уставших от мрачной зимы, а сегодня снова нависли плотные тучи и шёл снег, оседая на землю крупными хлопьями. В таких погодных условиях всегда случались аварии на дорогах, и этот день не стал исключением.
Примерно в километре от города, рядом с огромной автомобильной базой, образовалась ещё одна пробка. Стояли минут двадцать молча, потом люди начали потихоньку вылезать из машин заглядывать вперёд. Кто-то один пошёл, остальные любопытствующие двинулись за ним.
— Что там могло случиться? — тихо спросила Полина, вытаращив на меня испуганные глаза. — Мы вообще не движемся.
— Не знаю, — ответил я, — крупная авария скорее всего. Перегородили всю дорогу, теперь только ДПСников ждать. Ты чего?
Она покачала головой и обернулась назад. Максим и Лера беззаботно зависали в интернете и слушали музыку в наушниках.
— Ничего, мне страшно, и я не знаю, почему.
— Началось. — Я закатил глаза. — Что может такого случиться? Опоздаем на полчаса, не страшно, — успокаивал я Полину. — У нас все риски учтены, не беспокойся. Не будем же мы здесь весь день стоять.
— То, что всё пошло не так, уже плохо, — сказала Полина. — Куда они все идут?
— Пойду посмотрю, — вздохнул я и повернулся к Максу, жестом попросив вынуть наушник из уха. — Сядешь за руль если что, я пойду гляну, что там происходит.
— Ладно, — кивнул Макс.
Люди один за другим выходили из машин и шли вперёд. Те, кто уже добрался до места возможной аварии, с матом возвращались обратно, и несмотря на это, остальные продолжали идти. Подобравшись ближе, я стал свидетелем перепалки, плавно переходящей в драку, и развернулся, уже собираясь в уме строить план объезда аварии, как вдруг внутри меня словно что-то оборвалось. До ушей донёсся гул, едва различимый среди шума работающих двигателей и нецензурной брани, я обернулся и от увиденного сердце сжалось в тугой комок.
Она надвигалась со всех сторон, но не огромной чёрной завесой, а клубилась тёмно-серой дымкой, медленно подступая к дороге. Словно немыслимое бестелесное чудовище, окутывающее всё пространство огромными щупальцами. Люди встали как вкопанные, в смятении разглядывая происходящее, кто-то начал отступать, я же бросился бежать без оглядки.
Прыгнув в машину, скомандовал всем закрыть окна и трясущейся рукой нажал кнопку, запирающую двери. Лера и Максим, в панике озираясь по сторонам скидывали наушники и убирали телефоны в сторону, Полина же молча вжалась в кресло, остекленевшими глазами уставившись на дорогу. Дымка довольно быстро подошла к нам и растеклась по лобовому стеклу. Послышались крики и какой-то стук. Я не мог понять, что это за звук, пока дымка не отступила и не открылся вид на происходящее. Она была не плотной и можно было разглядеть всё, что творилось в зоне её действия — люди пытались скрыться в своих автомобилях, но не успевали, как только дымка проходила сквозь них, они падали, и не просто падали, а валились на землю, на капоты автомобилей без сознания. Или же замертво...