Глава 6
Всё шло, как по накатанной и это вызывало во мне ещё больше страха и сомнений. Тьма пришла следующей ночью, и снова наутро люди вели себя так, будто ничего и не было вовсе. Поэтому мы решили действовать незамедлительно.
Полина забирала документы из своего торгово-экономического колледжа, я подыскивал работу в Южно-Сахалинске. Завод, на котором работал отец в те времена, когда мы жили там, был ещё в строю, и кроме того, перенёс реставрацию. В восьмидесятых там неплохо платили, и я подумывал, что лучше места не найти — физический труд был мне необходим, как способ отвлечься от навязчивых мыслей о собственном разуме, неумолимо движущемся к разрушению. Но это не было главной причиной такого решения, ибо деньги, полученные мной за вахту, стремительно заканчивались. Хватало на поездку и на месяца полтора скромного проживания двум людям — большим мы не располагали, и хоть мама заверила меня в том, что её накоплений хватит нам троим минимум на полгода, сидеть у неё на шее я не собирался.
Как мы и думали, цены на авиабилеты подскочили в три-четыре раза, рейсы, по причине того, что самолёты не вылетали ночью, сдвинулись, и возможность улететь сократилась до минимума. Поезда мне не внушали доверия, и с ними была та же беда, что и с самолетами — по ночам движение прекращалось. Мне удалось выяснить подробности — ночью, когда тьма накрывала какую-то область, поезд, не успевший прибыть на вокзал или станцию просто вставал посреди поля на несколько часов, как правило — до рассвета. Несложно догадаться, что одновременно с этим цены на железнодорожные билеты поднялись, и стали едва ли не дороже авиабилетов.
Выход был только один — проехать через полстраны на автомобиле и в конце пережить самое опасное — переправу на пароме, которая длится не меньше двенадцати часов.
— Я ничего страшного и опасного в этом не вижу, — возразила Полина, когда я рассказывал ей о переправе, сидя за столом и разглядывая карту России. — Отбытие в семь утра, прибытие в семь вечера, успеем. А может она туда вообще не доберется. Или она не сможет пересечь воду, например.
— Ну, путь может растянуться, в зависимости от погоды, — объяснил я, — до двадцати одного часа, чтобы ты знала. И про воду я не думал. Она же боится света, а не воды, в конце концов.
— А может ей нужна опора для движения?
— А может не будем стоить догадки? Нам пока что нужно определиться, что мы будем делать с ночёвками. Это тебе, знаешь ли, не США, с придорожными мотелями.
— Гостиницы есть везде, — продолжила спорить Полина. — Дальнобойщики как по-твоему живут?
— Большинство спит в кабине. Нам в машине спать нельзя, — вздохнул я, глядя на Полину умоляющим взглядом. Ещё немного и я бы бросил это обсуждение, после Марины я на дух не выносил любые споры. К счастью, Полина поняла всё без слов.
— Ладно, — сдалась она. — Я поищу гостиницы по пути на картах.
— Смотри сразу с запасом, будет неприятно, если наткнёмся на закрытую перед закатом, — сказал я Полине, сворачивая карту. При существовании такого сервиса, как гугл карты, от неё не было особой пользы.
Путём нехитрых вычислений с помощью интернета выяснили, что в пути нам предстоит провести не меньше двух недель. Пять тысяч километров по трассе — внушительное, пугающее расстояние. Полина спросила готов ли я почти весь день сидеть за рулём и я ответил положительно, хоть и не был ни в чём уверен. Пообещал себе, что постараюсь и потерплю, а если будет совсем невмоготу, то где-нибудь отыщу второе дыхание, и обязательно буду как следует высыпаться ночью, даже если тьма повиснет за окном.
В этот же день ближе к вечеру в дверь постучали. На пороге стояли двое — Лера и Максим, с сумками и пакетами. Не скажу, что я был недоволен, всё же предложение так называемого крова исходило от меня, но всё же бестактность молодых людей слегка удивила — они явились без предупреждения, неясно, на что они вообще рассчитывали, надвигались сумерки, а мы могли быть не дома. Ругаться, однако, не стал. Они оба были взволнованы и сделали виноватые лица, особенно Лера, которая смотрела на меня и, видимо, жалела о том, что проигнорировала моё предложение в тот раз.
Полина сказала им, чтобы снимали куртки, оставили сумки у порога и предложила пройти на кухню для разговора.
— Да она охренела, — начала Лера свой рассказ, присев и поблагодарив Полину за чашку кофе.
— Неужто за сигареты? — спросил я, не скрывая издёвку в голосе
— Да нет. Она её продавать собралась, уже нашла покупателей, сказала, чтоб сваливали.
— А в чём ты её обвиняешь? Это её квартира, она вправе распоряжаться ей как хочет, я полагаю, вы так, на словах договор заключали?
— Да... — махнула Лера рукой, потупив взгляд. Полина молча делала кофе остальным, а Максим на всё сказанное Лерой кивал головой. — Но всё равно неправильно это, выгонять вот так, обычно люди хотя бы месяц доживают. Натравить бы налоговую на неё.
— Да уже ничего не натравишь. Продаст и дело с концом, да и надо оно тебе? Всё равно назад она вас не примет. Деньги хоть отдала?
— Отдала.
— Это всё, конечно хорошо, — сказала Полина, поставив чашки с кофе на стол, — но вы куда теперь пойдете?
Как только Лера появилась на пороге, Полина напряглась, и я её очень хорошо понимал — они были подругами, и в отличие от меня, ей было тяжело отказать парочке в гостеприимстве. К тому же, хозяин этой квартиры был уже оповещен о нашем переезде и вряд ли его будут устраивать Лера и Максим в качестве новых жильцов.
— Артём вроде предлагал нам в случае чего пожить у вас, — ответила Лера, и Макс снова кивнул.
— Мы уезжаем, — отрезала Полина и, взяв чашку с кофе, бросила в мою сторону взгляд, по которому я понял, что ответственность за отказы теперь за мной. Но у пары была совсем не та реакция, которую я ожидал. Лера открыла рот, но Максим её опередил:
— Хм, интересно, а куда уезжаете?
— На Сахалин. Поживём у моих родственников какое-то время, а там посмотрим, — честно ответил я.
— А можно с вами?
Полина едва не поперхнулась кофе.
— Вы чего, куда вы с нами? — возмутилась она. Лера тоже находилась в смятении от вопроса своего парня, судя по выражению её лица.
— Да, мы там квартиру снимем, вы чего распереживались, — нашёл ответ Максим. — Тут нечего ловить, жить негде, работаю я через интернет, Лерка учёбу эту не тянет, эта херня за окном висит всё время...
— А родители? — спросила Лера. — Меня не отпустят.
— Тебя на порог сегодня не пустили, если ты забыла.
Полина ахнула и обратилась к Лере:
— Что случилось, почему не пустили?
— Мама родила недавно, там у них места нет. Одну может и пустили бы, а с Максом никак, — ответила девушка. Очевидно, этот разговор был ей не очень приятен.
— А твои где? — спросил я Максима. Той ночью он обмолвился, что его родственники им уже давно не интересуются, почему вопрос прозвучал только ради приличия.
— Мать в деревне с отчимом и братьями, — ответил Макс. — Мы переругались с ними в пух и в прах не так давно, поэтому вот так. Терять нечего, я бы поехал. Если возьмёте, конечно.
— Чёрт с вами, возьмём, — ответил я за себя и за Полину, которая, совершенно не скрывая вздох облегчения, согласно кивнула. Никто из нас не знал, чем может обернуться эта поездка, доедем ли мы живыми, или тьма достанет нас из любого уголка страны, но одно я знал точно — компания не помешает, особенно молодых людей, за которыми не нужно присматривать, нести за них ответственность, какую мы все несли за мать с пятилетним ребёнком в Светлогорске.
Единственное, что меня настораживало — они оба были слишком молоды, а это грозило принятием неправильных решений на горячую голову, в чём я убедился уже на следующий день. Я застал Максима на балконе, разговаривающим по громкой связи с Игорем. Как я сразу догадался — парень предлагал другу присоединиться к нам и поехать на Сахалин всем вместе. В другой момент я бы не стал мешать разговору, но в этот раз встал рядом, скрестив руки и внимательно слушал.
— Не знаю, — отвечал Игорь, — у отца там горит что-то, он точно никуда не поедет сейчас, можно съездить, разведать обстановку, а сколько ехать-то, по времени, не знаешь?
— Недели две, может три, не меньше, — ответил я за Максима, чему тот нисколько не смутился. Игорь же, напротив, немного растерялся от моего вмешательства, и спустя пару секунд промямлил:
— Эээ, привет... Понятно....
— И тебе привет. Слушай, мы не знаем, безопасно там или нет, поэтому с собой никого не зовём, но если захочешь поехать — милости просим. Выезжаем в субботу утром.
Спустя около получаса Игорь перезвонил и сообщил, что едет, и не один, а с Настей и её родителями. Я спокойно отнёсся к этой новости, но что-то подсказывало мне, что поездка без происшествий не обойдется. Чем больше людей, тем больше разногласий и меньше места в гостинице. В конце концов можно было поехать по отдельности, но после того, как меня буквально заставили переговорить по телефону с единственным взрослым человеком из всей этой компании — отцом Насти, я передумал. Если опасность будет грозить извне, как в случае с обезумевшими волками, одному мне не справиться. Я и сам это знал. Так же, как и то, что если окажусь во тьме, это кончится для меня только одним — смертью. Я убеждался в этом каждый раз, как видел своё отражение в зеркале. И мог поклясться, что оно стало ещё хуже. Гораздо хуже.