Бонус: Счастливого нового года!
От лица Фрейи Миллер:
— Папочка, ну всё. Хватит! — я смеюсь и пытаюсь оторваться от его поцелуев, которые он оставляет у меня на шее, но он не останавливается. — Нам надо идти, нас ждут!
Он улыбается и поднимает мою кофту с пола, которую недавно сам снял с меня.
— Я хотел бы поцеловать тебя в твои сладкие губы, но у меня есть ощущение, что ты не хочешь, чтобы я размазывал твою помаду? — шепчет Алекс мне в ухо.
— Да, — мои глаза закатываются от удовольствия, когда он кусает мочку уха.
— Жаль, а мне так хочется попробовать тебя, — не унимается он.
— Ты можешь сделать это потом, а сейчас нас ждут!
Он закатывает глаза и мычит от недовольства, но берет меня за талию и опускает на пол со стола. Алекс поправляет мой блестящий топ и брюки, пока я прохожусь по его костюму. Его руки скользят по всему моему телу, посылая заряд тока в каждую клетку.
— Как я выгляжу? — спрашиваю я, причесывая волосы пальцами.
— Как самая красивая женщина, которую я когда либо видел, — сказал Алекс, заставляя меня краснеть.
Мы выходим из комнаты, и он шлёпает меня по заднице, делая и так моё красное лицо только краснее. Он видит мою реакцию и смеется, обнимая за талию, пока мы идем по коридору.
Этот новый год мы решили провести с парой, которую встретили в Италии в прошлом месяце. Давид имеет многомиллиардную компанию, а Джизель является домохозяйкой. Они встречаются уже семь лет.
— Ты думаешь, они знают, что мы делали? — шёпотом спросил папочка, зная, как сильно мне стыдно. Его забавляла моя реакция, и я демонстративно отошла от него.
— И чем же вы занимались? — спросила Джизель с хитрой ухмылкой.
— Это же очевидно, — ответил папочка.
Он отодвигает для меня стул и садится рядом.
— Ну посмотри на Фрейю! Не можешь отделаться от неё ни на секунду! А я тебя не виню. Мой Давид точно такой же, — она хихикает и подмигивает мне.
К этому моменту к нам подбегает Давид.
— Три минуты ребята!
Мужчины начинают суетиться и наливать нам шампанского. Папочка протягивает мне бокал и включает звук телевизора. Играет оркестр, и идёт отсчёт.
— Готова войти в новый год со мной? — спрашивает Алекс. Даже его глаза улыбались.
— Жду не дождусь, — я оставляю нежный поцелуй на его щеке.
Я теряюсь в его тёмных глазах, также как и он в моих.
— Пять! — я слышу, как Давид и Джизель кричат.
— Спасибо, — тихо говорит Алекс.
— Четыре!
— За что? — спрашиваю я.
— Три!
— За то, что ты в моей жизни. За то, что делаешь её лучше.
— Два!
— Я люблю тебя, — папочка впился в мои губы.
— Одиииин! — ребята встали со своих мест и поцеловались.
Он берёт мою руку и кладёт на своё бедро, моя рука медленно опускается и находит его твердый член.
— Видишь, как ты на меня влияешь, детка? — спросил Алекс хриплым от возбуждения голосом.
Я решаю подразнить его и впиваюсь в материал брюк пальцами.
— Господи боже, эта девочка доведет меня до смерти, — говорит он, откидывая голову назад.
— Не переживай, ты мне ещё нужен, — за эти слова он укусил меня в шею, заставая взвизгнуть.
От лица Алекса Миллера:
Несколько дней спустя.
Мы вернулись домой из бара, и Фрейя вошла раньше меня. Я смотрел, как она идёт в нашу спальню, как её сексуальные изгибы грациозно покачиваются при каждом её шаге, заставляя моё сердце биться сильнее. На ней было маленькое чёрное платье, которое я хотел бы снять с неё как можно быстрее, но она сказала, что меня ждёт сюрприз. Я остался стоять на месте после того, как она исчезла за дверью комнаты, просто уставившись в пустоту.
Я решил взять холодного шампанского и клубники и услышал, как Фрейя меня позвала. Ничего не могло подготовить меня к тому, что мне предстояло увидеть. Она сидела на краю нашей кровати, одетая полностью в костюм школьницы.
Мы играли с ней в разные игры, и в основном инициатором был я, поэтому приятное удивление можно было прочитать на моём лице.
На ней были черные гольфы с двумя полосками и черно-красная юбка в полосочку.
Не думаю, что с такой длиной я бы пустил её за границы этого дома.
И поверх всего была надета одна из моих сорочек, которая была застёгнута до середины. Обычно меня умиляло, как она воровала мою одежду, в которой она утопала из-за размера, но сейчас видя, как выглядывало красное кружево бюстгальтера, в голову лезли совершенно другие мысли.
Я почти выронил всё, что было у меня в руках, смотря, как моя детка сидит там, крутя кончики своих длинных волос, которые она заплела и бросила через плечо. На ней также были её очки, которые она носит редко, хотя они ей очень подходят. Мой член становится тверже.
Она является воплощением моих мечтаний.
— Детка, — выпалил я, не спуская взгляда с её упругой груди.
— Мистер Миллер, вы хотели меня видеть после урока? — спросила она с соблазнительной улыбкой.
Она раздвигает ноги и скрещивает обратно, заставляя меня звучно вздыхать. Я подхожу ближе и сажусь рядом, проходясь пальцами по её гольфам.
— Да, Фрейя, я хотел тебя видеть. Почему ты не слушаешь на уроках? — на удивление мой голос звучит серьёзно.
— С-сир. Извините, не могу сконцентрироваться, — жалобно произносит она.
— И почему же?
Она повторяет движение ногами, но в этот раз её юбка сильно задирается.
— Не знаю, могу сознаться ли в этом, — её голос игривый и наивный, она вживается в роль и сводит плечи в знак стеснения.
Улыбнувшись ей, я беру её ногу и поворачиваю к себе.
— Признайся или это будет пятый, — сказал я, ссылаясь на количество шлепков, которые она заслужила за сегодня.
— Вы нравитесь мне, мистер Миллер, — признается она, тихо посмеиваясь.
Чёрт меня подери, если это не действует на мой член.
Я расстегиваю свою рубашку, как можно быстро, и выбрасываю её на пол.
— К чёрту клубнику, я лучше попробую тебя. — говорю я, пролезая между ног и заталкивая её только глубже в матрас.
Её ноги прижаты к груди, и я опускаюсь ниже, пытаясь вкусить её через тонкий материал трусиков. Она вскрикивает и прижимается к моему лицу, пока я лижу и покусываю её через нежное кружево.
Злясь из-за слоя ткани между нами, я хватаю её и сильно дергаю, заставляя материал разрываться надвое у меня в руках. Фрейя вскрикивает от чувства жжения, но прежде чем она успевает ощутить всю боль полностью, мой рот оказывается на её клиторе, всасывая его раз за разом, задавая ритм, который через несколько минут доведет её до крайности как и всегда.
— Я убью тебя. Это третья пара за неделю, — она теряется между удовольствием и раздражением, и её голос дергается.
Её дыхание учащается, и ногти впиваются в кожу моей головы. Она любит играться с моими волосами, когда я оказываюсь между её ног, и царапания лишь придают огня. Вскоре её бедра прижимаются ко мне, и мне приходится обхватить их руками и держать на месте.
-Да, папочка. Не останавливайся! Пожалуйста... — стонет она, заводя меня сильней.
-Не останавливайся, папочка! Никогда не останавливайся. Не смей останавливаться. Я умоляю тебя, — Фрейя, не в силах договорить, кончает.
Я медленно поднимаюсь выше, пока она приходит в себя.
— Мелкая похотливая дрянь, — я делаю акцент на каждом слове. Она лежит без сил, но я знаю, как сильно на неё действуют её любимые слова.
Я переворачиваю её, на что она лишь слабо хнычет. Когда я хватаю и ощупываю её задницу, она оживляется.
— Признайтесь, Фрейя, это был ваш план с самого начала? Так вы решили привлечь моё внимание? Сначала вели себя непристойно в классе, а теперь пришли, чтобы соблазнить меня? — я шептал ей это в ухо, заставляя краснеть.
Я решаю сильно шлепнуть её по заднице и наблюдаю, как образуется красное место от моей ладони.
Она не отвечает, за что получает ещё два удара по каждому бедру, от чего дёргается и извивается. К этому времени на её коже можно было чётко разглядеть мои отпечатки.
Я хватаю её за ноги и пытаюсь удержать на месте.
— Сейчас дойдёт до шести, — угрожаю я.
— Д-да, мистер, — скулит она.
— Пора тебе получить своё наказание, непослушная девчонка, — проборматал я, поддаваясь вперёд, чтобы схватить её за руки и свести их за спиной. Другой рукой я беру её за шею и поднимаю, достаточно, чтобы поцеловать её в щёку.
— Ты в порядке? — шепчу я.
— Да. Сделай это ремнём в этот раз, — она улыбается, давая сигнал, чтобы я продолжил.
— Малыш, ты уверена?
— Да, пожалуйста.
Желание моей девочки — закон.
Я отпускаю её и отстегиваю свой ремень. К моей рубашки на полу идут брюки и мокрые боксеры.
— Маленькие хорошие девочки знают, как принимать правильно свои наказания. Ты будешь моей маленькой хорошей девочкой, Фрейя?
— Да, папочка, — отвечает она, когда твёрдая кожа касается изгиба её ягодицы.
— Сколько ты сегодня заслужила, детка?
— Пять, — её голос дрожит от экстаза, смешанного со страхом.
— Считай.
Первый удар пришёлся лёгким, но след все равно остался. Её тело дергается, словно от тока, а пальцы сильно сжались на простыни под ней.
— Один.
Второй удар был больнее, из-за чего она вскрикнула ещё перед тем, как она смогла произнести счёт.
— Два.
Я оставляю легкий поцелуй перед тем, как нанести следующий удар.
Третий удар попадает чуть ниже на ещё нетронутую часть кожи.
— Три, — в этот раз её голос был полон удовольствия.
Четвёртый удар был самый сильный, заставляя её сжаться.
— Четыре, — она произнесла на выдохе.
— Я сделаю последний рукой, не переживай.
— Спасибо, папочка.
Я подношу руку к нетронутой части её ягодиц и с небольшой силой ударяю его.
— Пять.
— Хорошая девочка, — я беру крем с тумбочки и щедро наливаю в руку.
Как только холодный гель встретился с её горящей кожей, она издала громкий стон облегчения.
— Чёрт, это слишком хорошо, — сказала она, обнимая подушку.
Когда ей стало легче, она попыталась встать, но я остановил её:
— Ты же знаешь, что это не конец? Я хочу трахнуть тебя в этой юбке, Фрея, — рукой я показал ей подойти ко мне.
Она делает, как я говорю.
Мои руки блуждают по всему её телу — сжимая грудь и спускаясь ниже.
Да, детка. Ты всегда такая мокрая для меня.
— Ты хочешь этого, детка?
— Да, пожалуйста, — её просящий голос полон желания и нужды.
— Как скажешь, маленькая.
Я тяну её на себя, целуя каждый участок этого божественного тела. Её стоны заставляют меня продолжать. Руками я нахожу рубашку и выбрасываю в сторону. Я освобождаю её грудь, снимая лифчик. Я наклоняюсь над ней и беру правый сосок в рот, перекатывая его между зубами, прежде чем перейти к другому. Она скулит, дёргается и проводит пальцами по моим волосам, прижимая мои губы к своей груди.
— Я мог бы провести так весь день, — говорю я ей, целуя её ключицы, затем перехожу к шее, прежде чем, наконец-то, впиться в губы. Её тушь слегка потекла на щеки, а помада размазалась, но она была все ещё самой красивой.
— Думаю теперь пришло время к самому интересному?
— Блять, пожалуйста, — умоляет она, её бедра двигаются, пытаясь выровняться с моими. Мой член скользит и легко входит от того, насколько она мокрая. Я ставлю руку между нами и кладу её прямо под себя, немного возвышаясь над ней, чтобы она могла это увидеть.
— Я хочу, чтобы ты смотрела, как я буду тебя трахать, — говорю я ей, хватая за подбородок и, заставляя её глаза встретиться с моими. — Я хочу видеть твою каждую малейшую реакцию на то, как мой член наполняет тебя.
Её глаза загипнотизированы процессом, в то время как её бедра двигаются, пытаясь ввести мой член глубже в себя. Но я держусь достаточно далеко, чтобы она могла получить то, что хочет. Она надувает губы и вздыхает, когда понимает, что у неё не получится.
Такая капризная малышка, моя Фрейя. Такая чертовски идеальная для меня во всех отношениях.
-Хорошо, папочка, — наконец отвечает она, когда понимает, что не получит того, чего хочет.
— Хорошая девочка, — после этих слов, я проталкиваю всю свою длину внутрь одним мощным толчком. Рот Фрейи открывается, и дыхание полностью покидает её. Но она не отводит от меня глаз, пока я растягиваю и наполняю её каждым мучительным сантиметром.
Это всегда так, дико интимно, даже со всеми наказаниями и играми, которые мы используем. Все это поверхностно, когда она стонет подо мной, и мы забываем обо всём остальном. Нет наших ролей и игр в этот момент. Есть мы и только мы.
Мои движения переходят в короткие толчки. Я полностью погрузился в неё, и каждый раз упираясь в одно и то же чувствительное место, и мой таз трётся об клитор, когда мы двигаемся.
— Папочка, — шепчет она.
— Тебе это нравится, детка? Тебе нравится мой член глубоко внутри твоей тугой маленькой киски? Как мы идеально дополняем друг друга?
Она наклоняется вперёд для поцелуя, и наши языки борются за доминирование. Я обвиваю руку вокруг её бедра, поднимая под новым углом, где открывает возможность войти глубже. Фрейя стонет мне в рот, что я жадно сглатываю, продолжая делать те же мощные, но короткие толчки.
— Давай моя малышка, — говорю я ей. — Кончи на член своего папочки, малышка.
Я слышу, как она пробормотала непристойности под нос, пока её оргазм нарастает, а затем омывает её, заставляя пальцы ног сгибаться, а ногти царапать до крови мою спину. Я слегка шиплю от коли, и чувствую когда она сжимается и пульсирует вокруг меня.
— Черт, — говору я с тихим смехом. — Я почти кончил.
Я снова целую её, когда она дёргается. Мы оба перевернулись одновременно, и она решила оседлать меня, а мои руки в это время впились в её бедра. Мои пальцы касаются покраснений на её коже.
Чёрт, это возбуждает меня сильнее так же, как и места на моей спине, которые оставили её ногти.
Она увидела мой взгляд и сползла с меня, поворачиваясь и открывая вид на красную и покрытую синяками задницу, пока она на мне. Она упирается в мои бедра, опускаясь и поднимаясь на мне, медленно впитывая каждый толстый сантиметр.
— Блять, детка. Ты чертовски идеальна для меня, — мой голос хриплый и сдавленный.
Она двигалась на мне, оседлав, пока кожа не начинает гореть, а пот не выступает на коже от напряжения. Я трахаю её снизу, она старается соответствовать каждому толчку. Но я беру на себя полный контроль, и мои пальцы впиваются в её кожу в погоне за оргазмом.
— Кончи для меня, папочка, — умоляет она меня. — Я хочу почувствовать, как ты наполняешь меня, пожалуйста. Пожалуйста, папочка, — её жалобные хныканья действуют на меня.
Мне чертовски нравиться её поведение. Смотреть, как она становиться раскрепощенней, радует меня сильнее всего. Уверенность Фрейи в этот момент дьявольски сексуальна.
— О, чёрт возьми, малышка.
Её бедра теряют ритм, когда оргазм берет верх. Но я держу её. Она почти соскальзывает, но я продолжаю держать её под углом, так что мне удается остаться внутри неё. Новое положение, в которое мы теперь попали, заставляет её дёргаться от удовольствия, вибрации которого даже я чувствую.
— Ты только однажды кончила на мой член, — говорю я хриплым от секса голосом. — Это неприемлемо. Я хочу ещё один, — мои руки скользят вниз по её животу и находит место, где мы соединяемся. Пока пальцы моей руки играют с клитором, другая рука тянется к её груди. Это приносит мне удовольствия лишь от одного просмотра. Её бедра двигаются небольшими кругами, пытаясь получить больше трения от моих пальцев.
— Перестань дразнить меня! — она выдыхает, пытаясь заставить меня прикасаться к ней больше. Смех вырывается из моей груди от умиления, прижимая её к себе, а из неё вырывается стон.
-Такая разговорчивая, — говорю я ей с юмором в голосе. — В таком случае, скажи пожалуйста.
— Пожалуйста! — она вскрикивает, а затем мои пальцы сжимают клитор, в то время как другая рука сильно сжимает её сосок. Этот шок от удовольствия и боли одновременно доводит её до края. Она кричит моё имя.
— Господи, Фрейя, — выдавливаю я. Она смеётся и расслабляется, когда ложится на меня, и я выскальзываю из неё.
Мы падаем назад на кровать от отсутствия сил. Я убираю тёмные локоны, упавшие на её лицо, и помогаю ей повернуться, чтобы она могла удобно улечься на мне. Её волосы на моей шее щекочут меня, заставляя улыбаться.
Прямо здесь, с ней на моей груди, после секса, пока на улице идет снег, когда в нескольких шагах стоит холодное шампанское и клубника — я счастлив как никогда.
Её пальцы рисуют узоры на моей груди, пока я отдыхаю, пытаясь вернуть моему сердцу правильный ритм. Я целую её в лоб, и глажу по волосам.
Кожа головы покалывает, глаза закрываются, под ритм её сердца хочется уснуть.
От лица Фрейи Миллер:
— Давай сходим в душ, прежде чем ты заснешь, милая моя, — его мягкий осторожный голос вырывает меня из сонного оцепенения.
— Ещё у нас есть десерт, — говорю я, поднимая голову, чтобы поцеловать его.
Он садится, берёт меня на руки и несёт в душ. Когда мы входим в ванную, он включает воду, и мы ждём, пока она станет тёплой. Он ставит меня в ванну, а сам садится напротив.
Я смотрю на его растрёпанные волосы и понимаю, что это моих рук дело.
— Что за улыбка? — спрашивает он, пока добавляет мыло в воду.
— Хочу остаться в этом моменте навсегда, — признаюсь я и замечаю, как комната наполняется ванильным запахом и густым паром.
Каждый момент с ним бесподобен.
Он улыбается, заставляя моё сердце биться чаще.
Он берет моё лицо обеими руками, и наши взгляды встречаются. Его глаза стали серьезными, когда он посмотрел на меня сверху вниз.
— Что ты надумала?
Я замешкалась.
— Алекс-
— Малыш, я просто хочу исполнить твоё желание. В чём проблема? Ты не хочешь быть моей женой?
Когда мы были в Италии, я сказала, что это место настолько потрясающее, что я была бы не прочь выйти там замуж. С тех пор папочка предлагает мне выйти за него. Точнее просто сыграть свадьбу.
— Дело не в этом... Просто... Вдруг наши отношения поменяются после этого?
Его взгляд смягчился.
— Моя любовь к тебе никогда не поменяется. И ничто никогда не сможет этому поспособствовать. Я хочу, чтобы ты это знала.
Сейчас, разделяя этот интимный момент с Алексом, я поняла, что все мои страхи были смешны и напрасны. Чтобы ни случилось, ничто не разделит нас. Он прав.
— Я согласна.
— Ты серьезно? — спросил он, опасаясь.
— Да.
Папочка громко засмеялся.
— Ты сделала меня самым счастливом человеком.
Я не стерпела и прильнула к его губам.
П.С. Как же быстро пролетело время))) Не буду врать столько херни произошло за этот год, что и сил нету радоваться его окончанию. А если для вас он был хороший - я за вас искренни рада)
В любом случае - пусть вас следующий год будет наполнен счастьем и радостью!