Наркоторговец

Настоящее время. Утро.

Снова этот злорадный, едкий, проникающий в каждый миллиметр мозга звук, который оповещает о предстоящей работе. Чонгук, не поднимая головы с подушки, одним движением руки выключает надоедливый будильник. Еле как поднимает своё и без того уставшее тело, открывает сонные глаза, которые закрылись лишь пару часов назад и, почесав затылок, плетётся в душ. Пожалуй, после ужасной ночи, коих немало, сейчас освежающий душ нужен больше, чем кофе. Включив прохладные струи воды, Чон встаёт под них, облокачивается на стену и опять погружается в свои мысли, что не дают покоя в последнее время всё чаще. Душат его разум, сердце заставляя безумно биться от безысходности, раздражает затруднённость в поисках. Боль свою в тишине глушит, сам себя уверяет, что нет в этом мире больше ничего, что могло бы заставить опустить руки. До боли сжимает волосы у корней и головой качает. Даже не замечает как прохладные капли воды давно сменились ледяными. Быстро стекают по накаченному телу, словно успокаивая, дурманя. Освежающая процедура, словно свободный полёт. Такой, где нет преград и трудностей, такой, когда в голове не крутятся надоедающие вопросы. Вопросы, которые Чонгук постоянно задаёт сам себе.

Парень поднимает голову вверх, оголяя лицо перед магической для него водой, и закусывает губу, понимая, как сейчас спокойно. Холод снаружи смешивается с его холодом внутри — гармония, идиллия. Холодное должно поддерживаться холодом, чтобы не растаять, не стать мягким и слишком слабым. Звучит как приговор для жаждущих любви и тепла.

Закончив все водные процедуры он не выходит из ванной, встаёт напротив зеркала и снова разговаривает. Не сам с собой, а с мамой. Это больно. Он чувствует эту неземную боль постоянно, когда смотрит на себя в зеркале, когда видит любое сходство своей внешности с маминой. Старается держаться и даже бровью не поведёт, настолько непоколебим. Но в душе он умирает каждый день. Ведь самые стойкие снаружи, всегда самые слабые внутри.

— Я действительно думал, что это он убийца, — смотрит в отражение своих же глаз, — если нет, то хотя-бы причастен к нему, но он слишком молод. Ким меня старше года на три. В тот ужасный день он был ещё маленький. Но тогда зачем он звонил тебе? Кто этот человек, ма? — в голосе отчётливо слышится разочарование, а сердце вновь больно покалывает и стальной рукой сжимает пылающий, словно в огне орган. — Чёрт!

Гук ударяет со всей силы по зеркалу, тем самым разбив его. Стоит и смотрит, как тёмная, словно ночь кровь капает в белоснежную раковину, а сам думает, что, если бы не ушёл гулять в тот день, мог бы всё изменить. И посещает назойливая мысль уже давно, но Чонгук её убирает глубоко в душу, закрывает в сундук и вешает амбарный замок. Выставил возле него бешеных псов, а вокруг возвёл непокоримые стены. Непокоримые для самого себя же.

Больше не чувствует той разъедающей сердце боли, от которой хочется покончить с собой, не даёт волю слезам. Он смирился, научился контролировать свои эмоции. Наказать убийцу — это ничто иное, как долг перед матерью и доказательство самому себе, что он может сделать всё, что никто не смеет переходить ему дорогу. Чонгук будет иметь власть и авторитет не из-за отца, а из-за своего характера, стойкости и целеустремленности. Чон докажет, что перейдя ему дорогу, смерть — наилучшее, что может произойти с его врагами. Дар, возведённый до небес, ибо мучение вне смерти будут страшнее.

***

Снова надел свои любимые тона в одежде: чёрную свободную футболку, так по-домашнему свисающую с тела, и чёрные штаны. Чонгук спустился завтракать. Хёны уже доедали вкусно приготовленную еду Джином. Этот старший хён всегда готовил божественно и Гук никогда не понимал, зачем ему жена, которую он так хочет.

Шуга спокойно сидит в телефоне, попивая кофе и не обращает внимания ни на кого. Чимин уплетает стряпню Джина за обе щеки, а сам Джин читает новостной журнал. Чон подошел к столу и, сев рядом с Юнги, стал наливать кофе.

— Проснулся? — спросил Джин, перелистывая страницу интересного журнала.

— Да... — даже не посмотрел в его сторону, дабы избежать любых допросов.

— Чон, у тебя в комнате свет всю ночь горел, — в привычке Чимина всегда было любопытство, поэтому с Гуком они ссорились чаще всего.

— И что? Следишь за мной? — младший отвечает безэмоционально, сил даже на раздражительность то и нет вовсе.

— Я перебирал документы всю ночь, а ты почему не спал? — всё никак не отстаёт Пак.

— Я темноты боюсь.

— А почему такой помятый?

— Вкусно? — вопросительно изогнув бровь, спросил его Гук, надеясь перекинуть на другую тему. Ибо рука постепенно начинает сжиматься в кулак.

— Что?

— Вкусно говорю?

— А, да, очень, но...

— Ну вот кушай, Чимин. Не подавись, — съязвив, Чонгук делает глоток горячего кофе, достаёт телефон и тоже уткнулся в него.

А надоедливый хён более не приставал. В характере младшего заложено упрямство, если он сам говорить не захочет, то спрашивать о чём-то — бесполезно. В принципе, по всей мужской линии в их семье этот твёрдый характер. Дед Чонгука — вот от кого действительно перешли жестокие гены характера. Чон Бон был непрогибаемым человеком и связаться с ним — смертный приговор. Он никогда не боялся замарать руки в крови и не доверял свои дела «шестёркам», поэтому все самые серьёзные вопросы решал сам.

— Что на сегодня? — Шуга убирает телефон в карман и начал говорить о работе. — Вчера я сверял отчёты по поставкам автомобилей и нашёл некоторые нюансы с французским партнёром. Они сильно завышают цену при продаже.

— Да, я тоже это заметил. Хотел подойти к главному с этим вопросом, ведь, если они продолжат это делать, все станут думать, это мы так завышаем, — Чимина этот вопрос тоже сильно волнует, ведь это, по большей части, касается именно его.

— Так не пойдёт, это точно? — пытается уточнить Джин, чтобы не было потом ещё больше проблем.

Пожалуй, Ким единственный человек, которого вообще волнуют последствия. Да другого и быть не могло, ведь за каждый проступок отчитывается именно он. Порой Сокджин не понимает зачем ему всё это. Он так хочет вернуться назад в детство и сбежать из дома, дабы не жить сейчас вот так. Его никогда не слушают и из-за этого возникают огромные проблемы.

— Да, почти в пять раз, — отвечает Мин, делая глоток кофе.

— Сколько? — подавившись, Гук пытается откашляться, — Пять? Они ахуели? На нас наживиться решили? — Чон действительно удивлён подобной наглости, так как сумма вытекает немалая. — Это надо лететь и решать.

— Однозначно, — отсёк Юн, соглашаясь с младшим.

— Так, — Джин стукнул двумя ладонями по столу и уселся поудобнее, — сперва, мы оповестим Хон Сон Тэ. Он директор, как никак, и должен быть в курсе, а потом уже будем решать вопрос с переговорами.

— Этого старикашку? Да мы и сами справимся, это наш бизнес, а этот идиот мне не нравится. Я уволю его сразу, как войду в наследство, — стал влезать Чонгук. Имя этого мужика не давало ему спокойно реагировать.

— Успокойся, Гук. И вообще, автомобильная часть бизнеса моя и я буду решать кого и когда увольнять, — Чимин напоминает Чонгуку, кто здесь решает такие вещи и лишает самоуправства.

— Чонгук, ты здесь ещё просто стажёр, так что веди себя соответственно и не расправляй крылья раньше времени, иначе отец тебе их обрубит, — сказав эту фразу как-то двусмысленно, Юнги встал из-за стола и направился к машине.

— Посмотрим, кто обрубит первым, — младший тоже поднялся и пошёл к своему любимому металлическому зверю. Сегодня парни поедут раздельно.

Ровно семь и Чонгук уже на рабочем месте. Ему сейчас нужно войти в наследство и влиться в бизнес. Поэтому брюнет всячески старается вникать абсолютно во всё. Каждую деталь изучает, любую мелочь замечает и устраняет сомнительные пункты. 

— Твою мать, нехило так они наши бабки прикарманивают, — Гук смотрит в бумаги, о которых они говорили за завтраком. — И кто же этот бессмертный? Боро Ларусс. Что же, Боро, надеюсь ты застраховал свою никчёмную жизнь, — Чонгук берёт бумаги и направляется в кабинет к директору.

***

— Видите директор Хон, они, можно сказать, воруют наши деньги.

— Да, ты прав Джин, это нужно решить срочно.

Джин, как только приехал на работу, мигом отправился к Сон Тэ в кабинет, дабы разрешить напряжённую проблему, которая вскоре может стать ещё хуже. Ким и директор спокойно обсуждают детали инцидента, рассматривая бумаги и указывая на недочёты. В кабинет без стука врывается Чонгук. И, завидев Джина, обходит стол директора, садится на диван и кладёт ногу на ногу как вольный хозяин, что является таковым.

— Он никогда не обладал особыми манерами, — усмехается Джин, но гневно поглядывает на Чона.

— Ничего.

— В моём бизнесе воруют бабки, а у тебя ничего? — Гук всегда разговаривает напрямую, обходя ненужную лексику и сентиментальность стороной.

— Чон Чонгук, выйди отсюда! — оскалился Джин, срываясь на крик.

— Джин, всё нормально... — успокаивает его Хон, хотя от такого Чонгука у директора подкашиваются колени.

— Да, Джин, всё нормально, — издевается Гук. — Ты, блять, своей старой головой понимаешь сколько денег ушло? Почему ты и твои люди не справляются с работой? Нужна мотивация? Так я тебе её устрою, — Чонгук подрывается с дивана в сторону директора, но Джин его перехватывает, удерживая за плечи, и выставил за дверь.

— Извините, директор. Подготовьте билеты и переводчика во Францию, — Джин вытолкал Гука в коридор и закрыл дверь.

— Х-хор-рошо, — Хон напуган до костей мозга. От этого мальчишки хочется лезть на стену, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Мужчина, конечно, был предупреждён, что самый младший в этой четвёрке тот ещё Дьявол, но такого директор не предвидел.

Джин притащил Чонгука в свой кабинет и практически затолкал его туда. Сильно хлопает дверью и чувствует как нервы натянулись подобно струнам гитары, на которых играет Чонгук. И вот ещё пару выходок Чона и струны лопнут, разлетятся в стороны и хлыстами оставят кровавые полосы.

— Совсем чокнулся? Ты как себя ведёшь? Ты...

— Вот только не читай мне нотации, ок? — перебил его Чон. — Этот урод не справляется с работой, мы теряем кучу бабла. Поэтому все самые серьёзные дела за вас придётся решать мне. Как всегда.

Отталкивает Джина и выходит из кабинета. Чонгука не переубедить, он уверен в идеальности своих решений, знает как лучше. Хоть его методы жестокие, но они действенные и Джин тоже это знает. Ким такой жестокостью и суровостью не отличается. Он переживает, как будет вести себя Чон в должности хозяина такого огромного дела. Было бы куда проще управлять всем, если бы не наркотики, ставшие неотъемлемой частью их бизнеса. Чонгук будет лить кровь. Джин уверен.

В кабинет Чон не пошёл, решил спуститься в то кафе, вдруг там будет Ким Тэхён. И потом, кроме кофе он ничего не ел утром. Поэтому зашёл в лифт и нажал на кнопку «1». Спустившись в кафе, парень заказал стейк средней прожарки и американо. Пока ждал свой заказ снова достал эту фотку и внимательно рассматривал её.

— Ваш заказ, — белокурая девушка с изящной улыбкой и стройной фигурой, поставила еду на стол.

— Спасибо, — заигрывая, подмигнул молодой человек.

— А это... — девушка протягивает листок с номером своего телефона, — ...если будет одиноко.

— А что, если мне сейчас одиноко? — Чонгук открыто флиртует, в принципе, как всегда, а официантка смеётся и ненароком обращает взгляд к фотографии, лежащей на столе.

— О, так вы друзья с Тэхёном? — улыбка девушки стала раздражать, стоило ей только сказать про Тэхёна.

Чонгук поменялся в лице. В нём больше не блестят глаза при виде красивой девушки, он не улыбается и не флиртует. Тело железно напряглось, а брови хмурит. Смотрит на официантку и зубы в порыве злости стискивает, дыхание вновь уравновешивает и старается вида не столь заинтересованного подавать.

— Ты его знаешь?

— Ещё бы, он часто здесь обедает, когда работает. Он же вот в этом здании кем-то является, — официантка указывает на тот небоскрёб, откуда вышел Чон. — Милый паренёк. Знаешь, вот смотрю на тебя и ты чем-то его напоминаешь, наверное, потому что тоже красавчик, — девушка подмигнула и пошла обслуживать клиентов.

— Стой, а кем он работает? — прокричал он ей вслед.

— Ахах, откуда мне знать? Ты же его друг.

— Так значит он работает на меня? — стихает Чонгук. Говорит сам с собой и перебирает фотографию в руках. — Блять. Да что за ирония? — усмехается парень. — На самом деле, это только к лучшему, теперь его достать будет легче. Я найду и выбью из него всё, что он знает. Больше не убежит, как в тот раз. Даю пари, он меня узнал. А если не захочет говорить, то я буду отрезать ему палец за каждую минуту молчания, — разделывая стейк, строит свои глобальные планы парень и безумно улыбается. — Ммм... Но вкус у этого говнюка хороший, еда здесь обалденная.

***

Директор ещё не успел прийти в себя, как в дверь снова врывается Чонгук, вырывая у мужика нервный вздох. Заходит в кабинет и, показушно оглядывая помещение, складывает руки в карманы штанов. Ноги мужчины трясутся, а руки судорожно ищут средство самозащиты в верхнем ящике стола.

— Чччто опять? — заикается Хон Сон Тэ от ужаса.

— Расслабься мужик, сейчас я не по твою душу, — Чон медленно подходит к столу и проводит пальцем по папке на столе. — Скажи мне, где и кем у нас работает Ким Тэхён?

— ...

— Что? Язык проглотил? Может помочь достать? — Гук хватает Хона за горло и, вынув из-за стола как какую-то вещь, прижимает к стене с невероятной силой.

— Переговорщиком работает... — мужчина не может дышать. — Но у него отпуск, он позвонил и сказал, что ему нужен отпуск...

— Ну вот. Так бы сразу, — Чон отпустил его и тот стал жадно глотать воздух. — Адрес, — отряхивает парень руки и вытирает об штаны.

— Его нет...

— Что?

Тонкие ниточки нервов одна за другой рвутся и с треском отскакивают в голову, сводя с ума. Чонгук оборачивается к мужику и адско улыбается, неся совсем иной посыл, нежели радостная ухмылка.

— Он недавно переехал, а новый адрес ещё не сообщил, — директор сильно кашляет, пытаясь отдышаться.

— Айщщ... От тебя помощи никакой, может мне прибить тебя? — Чонгук нагибается к лежащему на полу мужчине и замахивается, но руку кто-то перехватывает, — Что за...

Над Гуком возвышается Юнги и безразличным взглядом обдаёт старика на полу. Почти бесшумно выдыхает и медленно переводит взор на друга. В последнее время Мин сам не свой, не похож на себя. Вроде смотришь на него и видишь друга из детства, общаешься с ним и всё нормально. Но что-то в нём изменилось. Безразличие ко всему стало сильнее, словно всё это для него уже не имеет никакого смысла.

— Прекрати этот цирк, — спокойно прервал Юнги, словно обыденное дело, и держит младшего за локоть.

— Юн, не лезь.

— Я сказал хватит, пошли.

— Я с тобой не закончил, — Чон указывает на Хона и идёт за Мином.

— Зачем ты мне помешал?

Чонгук серьёзно не понимает почему именно Шуга влезает в такого рода разборки младшего. Кто-кто, но Юнги никогда не пытался быть преградой данного образа жизни Чонгука. Не вмешивался и уж тем более не прерывал такие «обряды очищения дерьма из недолюдей». Нотации, возможно, но не прямое вмешательство.

— Потому что надоело слушать его крики.

***

Рабочий день закончился и парни отправились домой. Чимин же решил, что веселее проведёт вечер в клубе. Заехав в какой то вип-клуб, прошёл туда и заказал виски со льдом. Столько красивых девушек, но голые и на его члене они бы ему казались куда красивее.

Молодой парень разложил белый порошок на стол и стал втягивать в себя. Эти чувства наслаждения, кайфа и удовлетворения затмевают рассудок, заставляют почувствовать всё иначе, свет ярче, прикосновения чётче, краски насыщенней. Сегодня Пак решил попробовать порошок. К нему подошли две девушки и предложили выпить, а кто он такой, чтобы отказывать женскому полу?

— Почему такого красавчика оставляют без присмотра? Так и увести недолго, — заигрывает одна, смеясь.

— Потому что все, кто присматривал за мной, уже лежат дома хорошо оттраханные.

— Мммм... — сладостно протягивает особа, оценивая бугорок в области паха Чимина. — Мило.

— И какого это? — спрашивает другая, закусывая губу.

— Пойдём, — допил спиртное и поставил стакан, взял их обеих за талию и повёл в сторону приватных комнаток. — Сейчас покажу.

***

Через пять минут Чимин с девушками закрылись в комнате и стали совершать один из смертельных грехов — похоть. Сегодня они будут всю ночь грешить друг с другом.
Девушкам не нужно помогать, они сами вешаются на Чимина. Пока одна снимает с него футболку, другая приступает к его ширинке. Оставив парня в одних боксерах, они стягивают с себя всю одежду. Пак толкнул девушек на кровать и впился в губы сначала одной, потом второй.

— Дай нам сделать всё самим, — произнесла блондинка, и Чимин поддался.

— Расслабься, малыш...

И вот он уже лежит на кровати и стонет в голос, блондинка скачет на его члене будто дело обычное, изгибается и делает круговые движения, заставляет его прочувствовать каждый миг, сама же заливается стоном на всю комнату, но продолжает извиваться на каменном члене и поглаживать его пресс.

Брюнетка изучает рот Чимина своим языком, он отвечает ей и перехватывает язык, одновременно сминая грудь похотливой особы. Девушка облизывает Пака полностью, оставляя лишь мокрые следы, прикусывает мочку уха и проводит по ней языком. Секс везде, стоны повсюду, яркие возгласы о мощном члене Чимина только раззадоривают в нём интерес. Он переворачивает блондинку на живот и входит в неё часто и быстро, заходит полностью, во всю длину, толкается изо всех сил. Делает всё резко и сильно, что девушка уже просто орёт, а не стонет. Толчок за толчком и первая кончает. Ожидая своей очереди, брюнетка надула губки, что про неё забыли.

— Сейчас и тебе достанется, иди сюда, — Чимин притащил её к себе и заставил встать на колени. Девушка начала сосать, облизывая по всей длине, плавно переходя к головке, дразня Чима. Но Чимин не тот человек, ч которым можно играть, он грубо берёт её за горло и трахает в рот. Брюнетка давится, но продолжает отсасывать так, что ещё минута и Чимин кончит.

Два последних толчка и он изливается ей прямо в рот и она благополучно сглатывает. Секс, алкоголь, наркота и сигареты — адская смесь соответствующего создателя, которая даёт почувствовать Рай на Земле. Чимин выкуривает сигарету и снова обращается к девушкам.

— Продолжим... — парень притягивает их к себе и заставляет целоваться друг с другом. А сам, тем временем, бьёт девушек своими руками по пятой точке, оставляя ярко-бордовые следы.