Forbidden object

Моё сердце колотилось, будто готово выпрыгнуть из груди, а в голове крутился единственный вопрос: как выбраться?

Вдруг из коридора донёсся резкий, грубый голос, полный спешки:

— Салливан, мать твою! — заорал мужчина. — Тащи задницу сюда, базар есть!

Винсент оборвал фразу и рявкнул в ответ:

— Какого хуя тебе надо?! — его голос был пропитан раздражением.

— Жди, Каулитц, опять придётся тратить время на таких дебилов, — буркнул он, и его шаги начали удаляться по коридору. Том снова не ответил — только тишина повисла за дверью.

Это был мой шанс. Я снова оглядела раздевалку, лихорадочно ища, где спрятаться. Внутрь шкафа? Нет, это тупая идея, Сильвия. Они сразу поймут, что кто-то внутри, стоит дверце скрипнуть или вещи сдвинуться.

Мои глаза метались по комнате, цепляясь за каждый угол, пока не остановились на той самой куче старых спортивных сумок в дальнем углу. Рядом с ними было крохотное пространство, тёмное, куда свет мигающей лампы едва доходил.

Если я спрячусь там, моя тень растворится в полумраке, и меня не заметят.

Не поворачиваясь к двери, я быстрыми, но максимально тихими шагами двинулась к углу, всё ещё сжимая каблуки в руке. Пол был холодным, бетон царапал босые ступни, но я не останавливалась. Дойдя до угла, я присела на корточки, прижимая каблуки к груди. Напротив меня возвышалась стена из сумок. Я вжалась в угол, чувствуя, как ржавый шкафчик за спиной обжигает холодом. Дыхание стало тяжёлым, рваным, глаза бегали, выхватывая каждый отблеск света. Я пыталась дышать ровно, но воздух застревал в горле.

За дверью раздался голос Винсента, уже ближе, будто он вернулся:

— Я задержусь.Через пару минут буду, — бросил он с лёгкой насмешкой, и его шаги начали удаляться, подтверждая, что он ушёл, оставив Тома одного.

Я затаила дыхание, прислушиваясь к каждому звуку. Коридор затих, но тишина была обманчивой. Том всё ещё был за дверью, и его присутствие ощущалось, как тяжёлый груз, давящий на грудь.

Вдруг дверь распахнулась с такой силой, что я вздрогнула, чуть не выронив каблуки. Металл ударился о стену, издав гулкий лязг, от которого по спине пробежали мурашки. Дверь тут же захлопнулась за Томом с резким скрежетом.

Обязательно было закрывать дверь? Эта мысль била в виски, усиливая страх, который уже сжимал горло.

Я была одна с ним, с этим зверем, в этой проклятой раздевалке. Тело бросило в дрожь, пальцы впились в каблуки так, что ногти впились в ладони, а зубы стиснулись, чтобы не выдать себя даже лёгким вздохом.

Том шагнул ближе к шкафчикам, его длинная тень легла на бетонный пол. Я видела её краем глаза, и мне мерещилось, что она движется прямо ко мне. Он прошёл чуть дальше, больше метра от моего угла, и я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом.

Казалось, он идёт ко мне, знает, что я здесь, и сейчас выдернет меня из тени, как загнанную кошку. Я перестала дышать, боясь, что даже малейший звук выдаст меня.

Раздался резкий скрип — Том открыл шкафчик, но кажись, не свой. Звук был таким громким, что я вздрогнула, прижавшись сильнее к шкафу. Я услышала, как он роется внутри. И вдруг раздался звон стекла — бутылки коснулись друг друга, издавая глухой стук.

Пиво? Я не могла видеть, но звук был безошибочный. Моя голова лихорадочно работала, пытаясь понять, что он делает, но страх заглушал всё, оставляя только инстинкт выживания.

Щелчок — Том открыл крышку, и она со звоном упала на пол, покатившись куда-то. Я зажмурилась, молясь, чтобы он не заметил ничего подозрительного.

Он сделал глоток, и я услышала, как он шумно втянул воздух через нос, а потом жадно, хрипло отпивал, будто давно не прикасался к алкоголю. Он пил без остановки, потом наступила пауза — он допил. Я ждала, что будет дальше, и вдруг бутылка с глухим стуком ударилась о пол, не разбившись, но покатившись куда-то в сторону, звеня.

Том двинулся назад, его шаги были тяжёлыми, почти ленивыми. Раздался оглушительный лязг — он резко открыл шкафчик, уже вероятно свой, и дверца с такой силой ударилась о соседнюю, что я чуть не вскрикнула. Металл загудел, вибрируя, и я стиснула зубы, чтобы подавить панику. Он рылся внутри, шурша вещами, будто искал что-то важное.

Дверь раздевалки снова распахнулась, и я инстинктивно прикрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука. Пальцы задрожали, и я сильнее прижала каблуки к груди, боясь, что они выскользнут и выдадут меня.

Голос Винсента ворвался в тишину:

— Притормози, брат, успеешь ещё воткнуть себе шприц с дерьмом, — сказал он с гадкой насмешкой, от которой у меня внутри всё сжалось.

С дерьмом? Он имеет ввиду наркотики? Том что, ище и наркоман?! Эта мысль ударила в голову, добавляя новый слой ужаса.

— Тебя там ждут, — продолжил Винсент, его голос стал ниже.
— Две новенькие медсестрички. Я их позвал, сказал, чтобы тебя обработали. Формально — раны, неформально... ну, как ты захочешь. Может, и не против будут поработать руками. Или ртом.

Какой же тошнотворный тип. Я стиснула зубы так, что челюсть заныла, чувствуя, как злость и отвращение борются со страхом.

Хотя чему удивляться — такой боец, такой и его поганый организатор.

Что это вообще за цирк? Всё, что им нужно — это сломать, подчинить и использовать девушек ради собственного удовольствия. Им плевать на чужую боль, главное — удовлетворить свои извращённые желания, прикрываясь деньгами, боями и властью. Отвратительные твари, которых давно пора сжечь к чёртовой матери.

Повисло минутное молчание, и мне показалось, что они заметили мою тень в углу. Сердце замерло, я зажмурилась, ожидая, что сейчас Том шагнёт ко мне, но вместо этого раздался громкий хлопок — он захлопнул дверцу шкафчика с такой силой, что металл загудел. Том будто злился, что Винсент прервал его. Шаги Винсента приблизились, и я услышала, как он похлопал Тома по плечу.

— Выплеснешь свой пар на них, пошли, — сказал он, и его голос был полон гадкой уверенности, от которой меня затошнило.

Они двинулись к двери, их шаги синхронно отдавались в коридоре. Дверь захлопнулась с оглушительным лязгом, и стала тишина. Я медленно убрала руку от рта, чувствуя, как пальцы дрожат, будто их свело судорогой. Подождала ещё пару секунд, прислушиваясь к каждому шороху, чтобы убедиться, что они ушли и не вернутся. Тишина была абсолютной. Я медленно выдохнула, но лёгкие всё равно горели.

Я встала с пола, ноги затекли, и мышцы протестовали, когда я выпрямилась. Держась за шкафчик, чтобы не упасть, я сделала шаг из угла, чувствуя, как бетон холодит босые ступни.

Мои глаза снова метнулись к шкафчику Тома, будто он мог выдать ещё что-то, какой-то секрет, который я упустила. Его дверца была слегка приоткрыта, и я заметила, как изнутри торчит уголок той самой папки, чуть сдвинутый, как будто он небрежно её задел.

Вдруг телефон в сумке зазвонил, и я вздрогнула, чуть не выронив каблуки. Звук был таким громким в этой мёртвой тишине, что я почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Быстро натянув каблуки на ноги, я потянулась к сумке, висевшей на плече, и дрожащими пальцами вытащила телефон. На экране светилось имя Райана.

Чёрт, я совсем забыла, что он ждёт.

Я взяла трубку, прижав телефон к уху, и прошептала, стараясь держать голос ровным:

— Райан?

— Сильвия, блять, где ты? — его голос был напряжённым, но тихим, как будто он боялся, что его услышат. Я слышала шум толпы на заднем плане, приглушённый, но всё ещё яростный. — Выходи, сейчас же! Я только что видел, как Винсент и Том ушли. Винсент что-то шепнул Тому, а потом двинулся в сторону VIP-зоны, где тусуются букмекеры и какие-то мутные типы. Том пошёл в другой угол склада, там, подальше от толпы, стояли две медсестры в белых халатах. Он повёл их в какую-то подсобку за рингом.

— Хорошо, я сейчас выйду, — сказала я, чувствуя, как пульс бьётся в висках.

— Я буду ждать тебя в коридоре, — добавил он, и я услышала, как он двигается, протискиваясь через толпу.
— Поторопись.

— Уже иду, — ответила я, сбрасывая звонок и сунув телефон обратно в сумку. Пальцы всё ещё дрожали, и я сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь.

Я бросила последний взгляд на шкафчик Тома, чувствуя, как злость и страх смешиваются в груди, образуя горький ком. Я подошла к двери раздевалки, осторожно взялась за ручку, и медленно потянула на себя. Петли издали еле слышный скрип, и я замерла, прислушиваясь, но коридор был пуст. Выскользнув наружу, я аккуратно закрыла дверь, придерживая её, чтобы не хлопнула, и двинулась по коридору.

Запах сырости и пота в коридоре пропитал воздух, и я старалась дышать через рот, чтобы не задохнуться. Мои каблуки тихо цокали по бетону, и я старалась ступать мягче, чтобы заглушить звук. Я оглядывалась через плечо, ожидая увидеть тень Тома или Винсента, но коридор был пуст.

Впереди, в тусклом свете одной из ламп, я заметила знакомую фигуру, стоящую спиной ко мне. Райан.

Я почувствовала лёгкое облегчение, как будто наконец-то выбралась из ловушки. Я ускорила шаг, почти бегом приближаясь к нему, каблуки цокали громче, но мне уже было всё равно.

Когда я подошла, он резко повернулся, его глаза были полны тревоги, смешанной с раздражением. Он схватил меня за плечи, и наклонился так близко, что я почувствовала запах его одеколона, смешанный с лёгким ароматом виски, который он пил у бара.

— Какая же ты упрямая. Почему ты меня не послушала? — прошипел он.
— Я же сказал тебе оставаться с толпой, Сильвия!

— Райан, я нашла папку, — начала я, пытаясь оправдаться, но мой голос дрожал от пережитого. — Там были записи, которые могут...

— Ты хоть представляешь, как это было опасно? — перебил он, его пальцы сильнее сжали мои плечи, но не до боли. Его глаза горели, и я видела, как в них мелькает страх.
— Если бы Том тебя заметил, он бы...

— Но он не заметил! — огрызнулась я, вырываясь из его хватки. — Я сделала то, что должна была, Райан. Мы здесь ради дела, или ты забыл?

Он открыл рот, чтобы возразить, но вместо этого выдохнул, качая головой, как будто пытаясь успокоиться. Его челюсть была напряжена, и я видела, как он сжимает кулаки, сдерживая себя.

— Нам нужно уходить, — сказал он наконец, его голос стал тише, но всё ещё был полон напряжения. — Прямо сейчас.

Он схватил меня за запястье, его пальцы сомкнулись вокруг моей руки, тёплые и сильные. Мы двинулись по коридору, его шаги были быстрыми, а я едва поспевала. Чем ближе мы подходили к выходу, тем сильнее он сжимал моё запястье. Мы вышли из склада, и холодный ночной воздух ударил в лицо.

Машина Райана стояла там же, где мы её оставили. Он обошёл её, открыл мне дверь, и я села на пассажирское сиденье, поправляя платье, которое задралось от быстрой ходьбы. Райан сел за руль, завёл двигатель, и машина мягко тронулась, оставляя склад позади, как кошмар, который я хотела забыть.

В машине повисла тяжёлая тишина. Райан смотрел на дорогу, его пальцы сжимали руль так, что костяшки побелели, а челюсть была напряжена, как будто он всё ещё злился. Я смотрела в окно, где мелькали огни Манхэттена, и теребила ремешок сумки, чувствуя, как адреналин медленно отступает, оставляя за собой пустоту и усталость. Мои пальцы нервно скользили по кожаному ремешку, то сжимая его, то разжимая, как будто это могло успокоить бушующие внутри эмоции.

Наконец, Райан прервал молчание, его голос был низким, но уже не таким резким:

— Как ты нашла его папку? И как, чёрт побери, они тебя не заметили?

Я повернулась к нему, собираясь с мыслями. Мой голос был хриплым, как будто я не говорила часами.

— Я пошла в раздевалку, пока ты искал документы, — начала я, стараясь говорить ровно, но воспоминания о том, как близко я была к Тому, заставляли сердце снова ускоряться.
— Нашла шкафчик Тома. Там были шприцы, его вещи, и эта папка. Я начала фотографировать страницы, а потом... после твоего звонка, Винсент и Том пришли. Они были так близко, Райан. Я спряталась в углу, за кучей старых сумок. Том рылся в шкафчике, пил пиво, а потом Винсент... он говорил про наркотики, когда Том собирался вколоть их себе, про медсестёр. К моему счастью, они меня не заметили, и ушли.

Райан повернулся ко мне, его глаза были полны тревоги, смешанной с чем-то, похожим на восхищение, но он быстро это скрыл.

— Это было безумно опасно, Сильвия, — сказал он, его голос стал тише.
— Вдруг он бы подошёл к тем сумкам и заметил тебя? Он убил бы тебя на месте, и я бы... - он замолчал, и снова посмотрел на дорогу.

— Забудь Райан, всё прошло нормально, — возразила я. — Я не боюсь Тома.

Я врала. Себе, Райану, да вообще всем вокруг. На самом деле, Том пугал меня до безумия. Но я не могла позволить себе показать слабость.

— А ты что-нибудь нашёл? — спросила я, меняя тему, чтобы отвлечься от собственных мыслей.

Райан кивнул, но его лицо оставалось мрачным.

— Да, в служебной комнате были документы, — сказал он, его голос был ровным, но я чувствовала, как он сдерживает эмоции. — Том связан с контрабандой наркотиков через сеть подпольных казино. Списки поставок, имена посредников, даже пара банковских счетов, зарегистрированных на подставных лиц. А ещё... я нашёл переписку. Он договаривается с кем-то из верхушки — похоже, с местной мафией. Они называют его "Кошмар" не только за бои. Но я только всё сфотографировал. Если бы пропало хоть что-то, нас бы уже искали.

— Хорошо, что ты это сделал, — сказала я, чувствуя лёгкое облегчение, как будто его слова вернули мне почву под ногами. — Значит, у нас есть зацепки.

— Надеюсь, — буркнул он, и мы снова замолчали, погружённые каждый в свои мысли.

───···───

Через полчаса мы подъехали к подъезду Элизабет. Райан припарковался у тротуара, и мы молча вышли из машины. Холодный воздух щипал кожу, и я запахнула кожаную куртку Элизабет, чувствуя, как её запах — смесь её духов и кожи — успокаивает. Мы поднялись на лифте, и гул кабины был единственным звуком, нарушающим тишину.

Дверь квартиры открыла Элизабет, её лицо было усталым, но глаза светились тревогой, как у матери, ждущей детей с ночной прогулки.

— Вы вернулись, — сказала она, обнимая меня. Её руки были тёплыми, и я невольно расслабилась, чувствуя, как её забота смывает часть напряжения. — Всё в порядке?

— Да, — ответила я, стараясь улыбнуться, хотя улыбка вышла вымученной.

Она впустила нас, и мы прошли в гостиную, где на диване сидели остальные ребята. Энтони развалился, закинув ноги на пуфик, его поза была расслабленной, но глаза внимательно следили за нами. Белла листала телефон, но она тут же отложила его, заметив нас. Лео пил кофе из большой кружки, несмотря на поздний час, и его лицо светилось любопытством.

— Уже пять утра, — бросил Лео, взглянув на часы на стене. — Где вас носило?

— Мы с Райаном нашли зацепки, — сказала я, опускаясь на диван.

Мягкие подушки приняли моё тело, и я почувствовала, как усталость накатывает волной. Райан сел рядом, его плечо слегка коснулось моего, и я невольно ощутила тепло его присутствия. Элизабет устроилась с другой стороны, её рука мягко легла на мою.

— Что там было? — спросила Белла, её голос был полон нетерпения, и она подалась вперёд, уперев локти в колени.

Райан начал рассказывать, он описал склад, рассказал о бое, о том, как Том уничтожил Люциана на ринге, превратив его в кровавое месиво. Он упомянул Винсента, его людей, их разговоры, и как мы едва не попались.

— Да ну, серьёзно? — разочарованно протянул Энтони, хлопнув себя по бедру. — Я ставил на Змею, пиздец, — он покачал головой, его лицо было смесью раздражения и досады, как у человека, который только что проиграл крупную сумму.

Лео рассмеялся, похлопав его по плечу с такой силой, что Энтони чуть не свалился.

— Чувак, ты что, Каулитца недооцениваешь? — сказал он, ухмыляясь.

Энтони промолчал, только скривился, как будто проглотил лимон, а Лео снова хмыкнул, явно наслаждаясь его реакцией.

— Покажи зацепки, — сказала Элизабет, её голос был мягким, но настойчивым.

— Я сфотографировала их на телефон, — ответила я.

Я потянулась к сумке, лежавшей у моих ног, и вытащила телефон. Все посмотрели на меня, их взгляды были полны ожидания, и я почувствовала, как напряжение снова нарастает.
Включив экран, я зашла в галерею, но... ничего.

Фотографии исчезли. Что за хрень? Где они? Я листала галерею, но снимков не было. Ни одного. Как будто я вообще не снимала.

— Что такое? — спросил Райан, заметив, как моё лицо побледнело. Его голос был полон тревоги, и он наклонился ближе, заглядывая в экран.

— Фотки исчезли, — сказала я, мой голос дрожал от неверия, как будто я сама не могла поверить в то, что говорю.
— Я их сфотографировала, но их нет. Я пролистала всю галерею, ничего!

— В смысле? Ты же сказала, что всё сняла, — сказал Райан, нахмурившись, его тон был не обвиняющим, но полным недоумения.

— Да, я сняла! — почти крикнула я, повышая тон, чувствуя, как злость и отчаяние захлёстывают меня. — Но они, чёрт возьми, исчезли! Я листала всё, их нигде нет!

— Эй, спокойно, Силь, — сказал Райан, поднимая руки, как будто пытаясь меня успокоить. — Может, глюк какой-то? Бывает, что случайно удаляется. Проверь облако, кэш, что угодно.

Я закусила губу, сдерживая панику, которая уже подступала к горлу. Проверила резервные копии — ничего. Ни одного кадра. Мои пальцы замерли на экране, и я почувствовала, как глаза начинают жечь от подступающих слёз, но я сглотнула, не позволяя себе сорваться.

Энтони поддался вперёд, уперев локти в колени, его взгляд был внимательным, но скептическим.

— Слушай, ты точно не нажала "удалить всё"? Может, случайно? — спросил он, и его тон был таким, как будто он говорил с ребёнком, который потерял игрушку.

— Ты думаешь, я спятила? — прошипела я, чувствуя, как злость вспыхивает.
— Думаешь, я придумала это всё?!

— Нет, — быстро ответил он, поднимая руки в защитном жесте, — Просто пытаюсь понять, как такое возможно.

Я отвела взгляд, сжав пальцы в кулаки так, что ногти впились в ладони.

Кто-то не хотел, чтобы эти снимки сохранились. И этот "кто-то" — грёбаный ублюдок, Том. Но он ведь ушёл с медсёстрами, как сказал Райан. Как он это провернул? Он ведь не знает, что мы с Райаном присутствовали на его бою...

А может, это действительно просто сбой? Моя голова гудела от вопросов, на которые не было ответов.

— У меня есть зацепки, — сказал Райан, доставая телефон из внутреннего кармана пиджака. — Я тоже снимал.

Он открыл галерею, но тут же замер. Его пальцы застыли на экране, и я почувствовала, как холодок пробежал по спине.

— Что за хуйня, блять, — прошипел он, глядя на экран, а потом на меня. Его глаза были полны шока и злости. — У меня тоже всё исчезло.

— Как это вообще? — воскликнула Белла, её голос был полон неверия, и она вскочила с дивана. — Всё было напрасно?

Я сжала телефон так, что пальцы побелели, чувствуя, как злость кипит в венах. Я надеялась, что хоть что-то найду против Тома, но всё пошло к чёрту.

Не сказав ни слова, я встала и пошла на кухню, чтобы налить воды и успокоиться. Я слышала, как за спиной ребята начали обсуждать, почему я ушла и как фотографии могли исчезнуть.

На кухне я схватила стакан с полки. Наполнила его водой из-под крана, чувствуя, как холодные брызги попадают на руки, но даже это не могло остудить кипящую внутри злость. Сделав глоток, я попыталась выдохнуть, но телефон вдруг зазвонил, вибрируя в сумке. Я вытащила телефон, и на экране высветился незнакомый номер.

Кто это? Опять этот псих, Опер? Звонок не прекращался, вибрация била по нервам, и я смотрела на экран, не желая отвечать, но он всё звонил, как будто издеваясь. Наконец, стиснув зубы, я взяла трубку и прижала телефон к уху.

— Алло? — сказала я, мой голос был напряжённым.

Тишина. Только лёгкое потрескивание на линии, как будто кто-то дышал в трубку, но не говорил.

— Алло! — повторила я, уже раздражённо, чувствуя, как терпение лопается.

— Лишние в моей игре долго не живут, Сильвия, — раздался голос, глухой, искажённый, хриплый, как из кошмара. Опер. Он говорил мягко, почти игриво, но за этой лёгкостью чувствовалась угроза. — Здесь только я, мои правила и ты — та, кто принадлежит мне.

Я с резким стуком поставила стакан на стол, вода плеснулась через край, оставив мокрое пятно на столешнице.

Мне так хотелось закричать, вылить на него всю злость. Но я знала, что ребята могут услышать. Пришлось сдержаться. Я лишь прошипела сквозь зубы, сжимая телефон так сильно, что костяшки побелели:

— Не смей играть со мной! Что это за игра? Какие ещё «лишние»?!

Он засмеялся — жуткий, низкий смех, как из фильмов ужасов, от которого мурашки побежали по коже.

— О, милая, ты моя кукла. И я буду играть с тобой так, как мне заблагорассудится, — сказал он, его голос стал ещё ниже, почти шепотом, как будто он был рядом. — И чем сильнее ты борешься, тем вкуснее становится игра.

— Я не часть твоей грязной игры, извращённый ублюдок. Не твоя собственность, не кукла, в которую можно вонзать свои больные фантазии! — крикнула я, срываясь, глотая воздух, как будто задыхалась.
— Я не принадлежу тебе. И не принадлежала никогда!

Его тон изменился, стал грубым:

— Ври себе сколько хочешь, детка. Придумывай, что ты свободна, что можешь уйти от меня. Только вот реальность в том, что ты уже моя. Я выжгу это на тебе.

Я не могла больше слушать этот бред. Сбросив звонок, я сунула телефон в сумку, чувствуя, как злость кипит в венах.

Сукин сын, да как он смеет? Мне хотелось убить его собственными руками.

Я сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя красные следы, и мой взгляд упал на стакан. Схватив его, я с силой швырнула на пол. Он разлетелся на осколки, брызнув во все стороны. Я смотрела на них, сжимая зубы, чувствуя, как челюсть ноет от напряжения, пока не услышала шаги за спиной.

— Сильвия, что случилось? — Элизабет вошла на кухню, её голос был полон тревоги. Она подошла ко мне, её глаза пробежались по осколкам на полу, а потом остановились на моём лице. Она положила руку на моё плечо, и её тепло немного отрезвило меня.

Я не хотела говорить про звонок. Сглотнув ком в горле, я соврала, стараясь, чтобы голос звучал ровно:

— Просто... нервы. Мне нужно домой, Эли.

— Может, подождёшь до утра? — мягко предложила она, её рука всё ещё лежала на моём плече. — На улице темно, одной опасно.

— Не переживай, — ответила я, стараясь улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Я устала, хочу в свою квартиру, лечь и просто... выключиться.

Элизабет посмотрела на меня, её глаза были полны беспокойства, но она не стала настаивать.

— Хорошо, — сказала она, сжав моё плечо напоследок. — Но будь осторожна, пожалуйста.

Мы вышли из кухни в гостиную, где ребята всё ещё сидели, их голоса затихли, когда они заметили нас. Я остановилась у дивана.

— Мне пора, — сказала я, стараясь звучать спокойно, хотя внутри всё кипело.

Райан тут же встал, шагнув ко мне, его лицо было напряжённым, как будто он хотел что-то сказать, но не знал, как.

— Давай я отвезу тебя, — сказал он, его голос был полон тревоги, и я видела, как его пальцы нервно сжимаются в кулаки.

— Не нужно, — отмахнулась я, качая головой. — Вызову такси, я справлюсь.

Он замолчал, глядя на меня, его глаза были тёмными, полными чего-то, что я не могла разобрать — смесью тревоги, злости и, может, вины.

Потом он подошёл ближе и неожиданно обнял меня, его руки сомкнулись вокруг моих плеч, тёплые и крепкие. Я замерла, не ожидая этого, чувствуя, как его тепло проникает сквозь мою кожу, успокаивая бурю внутри.

— Эй, — свистнул Энтони, его голос был полон поддразнивания, но Белла тут же толкнула его в плечо, и он замолчал, усмехнувшись. А Лео тихо засмеялся.

Я обняла Райана в ответ, мои руки скользнули по его спине, слегка поглаживая. Отстранившись, я посмотрела ему в глаза.

— Всё в порядке, Райан, — сказала я, стараясь звучать убедительно.
— Правда.

— Позвони, как доберёшься, — попросил он, его голос был тихим, но настойчивым.

— Хорошо, — кивнула я, чувствуя, как ком в горле становится меньше.

Элизабет обняла меня следом, я попрощалась с остальными, махнув рукой, и вышла из квартиры. В коридоре было тихо, только гул лифта нарушал тишину. Я спустилась вниз, и предрассветная тьма встретила меня на улице, холодная и сырая.

Я вызвала такси через приложение, назвала адрес, и села в машину.

По дороге я смотрела в окно, где мелькали огни Манхэттена.

Опер думает, что может играть со мной? Что я буду прогибаться под его угрозы, подчиняться его больным правилам? Он ошибается. Я сжала ремешок сумки, чувствуя, как злость возвращается.