Глава 18
Шэнь Янь почувствовал вибрацию телефона и мельком увидел улыбку на лице Юй Цзиня.
— Мистер Шэнь, добро пожаловать на съёмочную площадку, — встал Линь Хао от лица всей команды и протянул руку Шэнь Яню.
Шэнь Янь пожал руку Линь Хао и с улыбкой сказал:
— Сегодня съёмок не запланировано?
— Всё организовано. Следующая сцена — между Юй Цзинем и Бай Юанем. Юй Цзинь, Бай Юань, подойдите, поздоровайтесь с мистером Шэнем, а потом идите к стилистам.
Бай Юань всё это время сосредоточенно ждал в стороне, и если бы не то, что Линь Хао и Гу Суе были старше и выше по статусу, он бы первым встал и поздоровался с Шэнь Янем.
В глубине души он считал себя частью семьи Шэнь. Услышав слова Линь Хао, Бай Юань быстро встал, вышел вперёд перед Шэнь Янем, улыбаясь так широко, что искривились брови и глаза, и сказал:
— Мистер Шэнь, я — Бай Юань. Очень рад видеть вас на нашей площадке. На три очка красивее легенды.
Шэнь Янь улыбнулся и ответил:
— Я красив в легенде? Но почему же я стал легендой?
— Мистер Шэнь, у вас столько дел каждый день, нам редко удаётся встретиться лично.
Шэнь Янь несколько раз рассмеялся, потом повернулся и посмотрел на Юй Цзиня.
Юй Цзинь улыбнулся в ответ и сказал:
— Мистер Шэнь, доброго утра. Я — Юй Цзинь. У вас действительно есть аура босса.
Игривые глаза Юй Цзиня заставили Шэнь Яня захотеть поднять руку и погладить его по голове.
Но прежде чем он успел это сделать, он получил взгляд от Юй Цзиня —
«Брат, держи руки при себе.»
Шэнь Янь: «…»
Он бросил взгляд в сторону —
«Могу пойти и размять пальцы.»
После приветствий съёмки официально начались.
Шэнь Янь сел рядом с Линь Хао и наблюдал за Юй Цзинем через камеру.
Тот, кто недавно был сдержанным, теперь шагнул под объектив, и его лицо мгновенно изменилось.
Его глаза, его аура — это уже не тот Юй Цзинь, которого Шэнь Янь привык видеть.
Это был молодой Ду Сяохэ из фильма.
Ду Сяохэ борется на грани добра и зла в человеческой природе.
Эта сцена переснимается. Во время предыдущих съёмок Бай Юань был нездоров и взял двухдневный перерыв, поэтому съёмки перенесли на сегодня.
В фильме Ду Сяохэ прижимает И Ян, роль которого играет Бай Юань, к стене, локтём зажимая ему шею, с яростным выражением лица.
— Ты меня вынудил. В прошлый раз я отпустил тебя с условием, чтобы ты тихо помогал моему брату расследовать дело, а не намекал ему постоянно, что я — тот самый мозг за всем этим.
И Ян нахмурился:
— Я… я не говорил брату Лу…
— Не говорил? — Ду Сяохэ слегка приподнял бровь, вытащил кинжал из коротких сапог, открыл его, резко вонзил в стену рядом с правым лицом И Яна, затем медленно провёл лезвием в сторону, постепенно приближаясь к лицу И Яна.
— Треск! — прозвучал голос Линь Хао.
Шэнь Янь заметил, как Юй Цзинь закрыл глаза, а открыв их вновь, снова стал привычным Юй Цзинем.
Бай Юань растерянно посмотрел на Линь Хао.
Линь Хао встал со своего места, подошёл и спросил:
— Юй Цзинь сильно прижал локтем?
Бай Юань покачал головой.
— Знаешь, почему он не применил силу? — сказал Линь Хао. — В сценарии написано, что Ду Сяохэ прижимает локтем шею И Яна так сильно, что тот едва дышит. Но Юй Цзинь этого не сделал. Ты понимаешь почему?
Бай Юань понял.
Потому что боялся не рассчитать силу и нанести травму.
Однако он плохо с этим справился.
В сценарии лицо И Яна уже должно было покраснеть с синюшным оттенком, на лбу должны были выступить капли пота, а выражение лица — передавать боль.
Но Юй Цзинь не применил силу, и забыл показать нужную актёрскую игру.
— Режиссёр Линь, я понял, — сказал Бай Юань, бросив взгляд на Шэнь Яня, который сидел в стороне, и тайно подбодрил себя вести себя лучше перед ним.
Он понимал, что не сможет затмить Юй Цзиня в актёрском мастерстве, но не хотел слишком сильно уступать ему перед Шэнь Янем.
— Мотор! — крикнул Линь Хао.
Под камерой Юй Цзинь быстро снова вошёл в роль. Когда кинжал приблизился к лицу Бай Юаня, строгость в его глазах стала на три ступени глубже. В этот момент Бай Юань должен был испытывать боль, панику и переплетение самых разных эмоций. Кинжал вот-вот уколет его в лицо, и он боялся, что Юй Цзинь просто прикончит его.
После двух неудачных дублей дикие, звериные эмоции Линь Хао постепенно нарастали во время съёмок. Он подошёл и крикнул:
— Напуган! Больно! Борьба! Недостаточно просто хмуриться! Выражение лица должно соответствовать! Глаза должны позволять зрителям почувствовать твоё внутреннее состояние в этот момент! Недостаточно просто хмуриться и пялиться!
Юй Цзинь стоял в стороне с спокойным выражением лица.
Чем сильнее Бай Юань пытался хорошо сыграть, тем сложнее ему было уловить ключевые эмоции этой сцены.
Съёмки начались снова, но уже через минуту Линь Хао остановил:
— Отойдите в сторону и посмотрите, как играем я и Юй Цзинь.
Линь Хао лично вышел на площадку играть вместе с Юй Цзинем.
Интерпретация двух драматических элементов — приходы и уходы, пересечения и столкновения взглядов, создание и выражение атмосферы, обход слов и контроль ритма — заставила всех присутствующих полностью погрузиться в происходящее.
Шэнь Янь сидел перед монитором, не отрывая глаз от Юй Цзиня.
Он никогда не думал, что взрывная сила и способность к дедукции Юй Цзиня перед камерой могут быть настолько мощными!
Сначала он думал, что Юй Цзинь пришёл в шоу-бизнес просто ради забавы, но теперь, сидя перед монитором и глядя на Юй Цзиня под камерой, на этого худого, чуть хрупкого юношу, Шэнь Янь наконец понял — Юй Цзинь не ради забавы.
Он действительно любит актёрство.
Наблюдать за игрой Юй Цзиня — одно удовольствие, и, судя по всему, сам Юй Цзинь тоже наслаждается этим.
Шэнь Янь уставился на Юй Цзиня под камерой. Юй Цзинь был в белой футболке и синих джинсах — выглядел просто и чисто.
Но такой, казалось бы, невинный молодой человек имеет кровь на руках.
Часть этой крови — вынужденная из-за его роли под прикрытием, но большая часть — потому, что он хотел претворить в жизнь первую ложь, которую рассказал, и поэтому не раз расправлялся с теми, кто мог раскрыть его тайну перед братом.
Но он не чистый злодей.
Даже из-за влияния брата баланс добра и зла в его сердце колеблется.
Он всегда борется.
Под светом лицо Юй Цзиня было необычайно светлым и привлекательным.
Но выражение на его лице было чрезвычайно пугающим.
Шэнь Янь был потрясён таким Юй Цзинем.
Он словно сам оказался внутри пьесы и действительно почувствовал боль и отчаяние молодого человека по имени Ду Сяохэ.
Каждый раз, когда руки пачкаются кровью — это отчаяние на грани вымирания.
— Видел? Так и играй, как я только что показал, — остановился Линь Хао и сказал Бай Юаню.
Бай Юань кивнул, ладони были влажными от пота.
Юй Цзинь спокойно сказал:
— Не нервничай, я введу тебя в роль.
Лицо Бай Юаня побледнело.
Слова Юй Цзиня могли показаться заносчивыми посторонним, но для Бай Юаня они были правдой.
В тех немногих сценах, где он играл вместе с Юй Цзинем, тот почти всегда выводил его на нужный уровень.
После того как наконец закончилась съёмка этой сцены, Линь Хао наконец-то облегчённо вздохнул.
— Исполнение Сяо Цзиня действительно хорошее. — Сказал Шэнь Янь со стороны.
— Да, он гений, рожденный для актёрства, — ответил Линь Хао,
— Посмотри на его глаза — он может выразить мысли, говорить без слов, почти все сцены играет с одного дубля. Иногда, если что-то не получается, я даю небольшие подсказки, и он быстро схватывает. Какой же он редкий талант.
Шэнь Янь молчал.
В голове снова прокручивался взгляд, с которым Юй Цзинь только что смотрел на него.
Полный боли, но невероятно чистых глаз.
И под светом лицо Юй Цзиня было ошеломляюще красивым.
В тот момент в душе Шэнь Яня тихо зазвучала струна, заставившая сердце биться чуть быстрее.