Глава 10
После того как визажист-мужчина вышел из комнаты, Синь Ли приоткрыла рот и тихо прошептала Юй Цзиню:
— Это личный визажист Бай Юаня.
Понятно.
Неудивительно, что он такой заносчивый.
— Бо Юань! Бай Юань!
— Бай Юань! Я тебя люблю!
— Бай Юань, вперёд!
— Бай Юань...
Внезапно снаружи раздался оглушительный шум.
Голоса, выкрикивающие имя Бай Юаня, становились всё громче и громче — фанаты явно были в восторге.
На фоне непрекращающегося высокодецибельного крика, Бай Юань вошёл в гримёрку.
За ним следовали не только визажист и помощник визажиста, но и его менеджер, а также двое ассистентов.
Целая толпа вошла внутрь, и гримёрка, которая до этого казалась пустоватой, вдруг стала тесной.
Синь Ли уже была накрашена, и, увидев Бай Юаня, поспешно встала со своего места, с улыбкой поприветствовала его и сказала «привет».
Бай Юань бросил на неё взгляд с отчуждённым выражением лица.
Синь Ли не почувствовала неловкости — она прекрасно знала, что пока что всего лишь новичок, впервые играет в кино, у неё нет ни фанатов, ни связей.
Но у неё есть актёрский талант.
Это работа, дарованная ей небесами. Синь Ли была довольна и уверена: если у неё есть талант, однажды она станет настоящей звездой.
В гримёрке царила лёгкая суматоха.
Юй Цзинь тоже встал. Он не стал здороваться, просто улыбнулся Бай Юаню.
Разумеется, реакция Бай Юаня была такой же, как и на приветствие Синь Ли — холодной и отстранённой.
Юй Цзинь убрал улыбку, спокойно сел перед другим визажистом и сказал:
— Начинайте.
Бай Юань почувствовал себя немного некомфортно.
Его раздражение было противоречивым.
С одной стороны, он всегда снисходительно относился к таким «мелким фигурам», как Синь Ли и Юй Цзинь, не особо известным в индустрии. Поэтому, когда они поздоровались, он, как обычно, проявил равнодушие.
Но с другой стороны — он может играть роль холодного и недоступного, но если и другая сторона ведёт себя так же — это уже не годится.
Увидев, что его холодность не вызвала у Синь Ли и Юй Цзиня ни смущения, ни растерянности, а наоборот — они остались спокойны, Бай Юань начал раздражаться.
Особенно Юй Цзинь. Его вид казался ему настоящей занозой в глазу.
Бай Юань был очень уверен в своей внешности. Можно сказать, это было то, чем он гордился больше всего — даже больше, чем своими вокальными данными.
Он когда-то был в топе обсуждаемых тем на Weibo — «самый красивый мужчина Азии».
Хотя это была всего лишь пиар-акция, устроенная его агентством, сам Бай Юань считал, что вполне достоин такого звания — а значит, он и вправду очень хорош собой.
На красных дорожках, на телешоу — он никогда не встречал звезду, чей внешний вид мог бы создать ему хоть какое-то давление.
Хейтеры говорили, что он плохо поёт, поёт под фонограмму, что его кто-то содержит и прочее.
Но никто до сих пор не осмелился прицепиться к его внешности.
Его фанаты, когда их прижимали к стенке и засыпали критикой, всегда отвечали:
— «Мне просто нравится облизывать лицо Бай Юаня. Если ты такой умный, попробуй сам стать таким красивым!»
— «Бай Юань — красавчик!»
— «Я никого не оскорбляю, но, хейтеры, если вы такие смелые, назовите своих любимчиков. Сравним их лица с нашим Бай Юанем — посмотрим, кто лучше!»
— «Если ты урод, читай побольше. Пойди, поучись. А потом попробуй посмотреть, достоин ли ты вообще очернять нашего маленького принца Бай Юаня!»
В этой индустрии, где внешность — король, лицо Бай Юаня было его лучшим паспортом.
Но сегодня, в этой гримёрке, впервые увидев Юй Цзиня, Бай Юань испытал мгновение изумления.
Даже не говоря о всём остальном — только кожа Юй Цзиня, белая и нежная, как тофу, уже заставила Бай Юаня ощутить невидимое давление.
Раньше он больше всего гордился своей кожей — белоснежной, почти как снег. Но сейчас, перед Юй Цзинем, он оказался в проигрыше.
И больше всего Бай Юаня поразила аура Юй Цзиня.
Он, очевидно, лишь незначительная фигура без особой популярности, но сидя там, выглядел так, будто у него десятки миллионов фанатов. Один его взгляд — и он словно король мира, под гнётом которого все вокруг едва дышат.
Но стоило ему отвести взгляд — и гнетущее ощущение исчезало, словно вся эта царственная аура была лишь иллюзией.
Такая харизма, такой острый, но управляемый напор — именно этого больше всего не хватает Бай Юаню.
В индустрии развлечений Бай Юань закрепился как милый, красивый подростковый кумир.
Но он не может вечно оставаться "милым парнем". Он хочет ту самую ауру Юй Цзиня — властную, уверенную, спокойную силу, способную держать ситуацию под контролем.
Бай Юань наблюдал за Юй Цзинем в зеркале.
Он не понимал — ведь внешне Юй Цзинь тоже типичный айдол: белая кожа, большие глаза, высокий нос, маленькое лицо, тонкая талия и длинные ноги. На вид ему не больше восемнадцати-девятнадцати, и юношеская незрелость ещё не исчезла.
Как такой юный мальчишка смог одним взглядом и выражением лица создать такую мощную ауру?
Может, дело в глазах Юй Цзиня, которые умеют говорить?
В голове Бай Юаня промелькнули слова, которые когда-то сказал ему старший коллега:
в шоу-бизнесе, особенно в актёрской среде, глаза имеют огромное значение. Важно не их размер, а то, насколько они выразительны, способны передавать чувства и мысли.
Если у тебя глаза, которые умеют "разговаривать", считай, что ты уже наполовину победил.
Бай Юань снова посмотрел на Юй Цзиня через зеркало — он хотел понять, насколько сильна сила его взгляда.
И в этот момент Юй Цзинь поднял глаза и посмотрел на него в отражении.
У Бай Юаня сжалось сердце — то самое ощущение давления и подавленности снова накрыло его с головой, заставив отвести взгляд.
— У тебя очень хорошее состояние кожи, — похвалил визажист, который наносил макияж Юй Цзиню. — Даже жалко что-то наносить.
Юй Цзинь с улыбкой ответил:
— На самом деле, если бы я делал фотопробы пару дней назад, состояние кожи лучше подходило бы для образа моего персонажа.
— Почему? — поинтересовался визажист.
— По сценарию мой персонаж — бледный юноша. А я как раз недавно плохо себя чувствовал, был бледен, и выглядел почти как герой без всякого грима. Но за последние дни я хорошо спал, ел нормально, и цвет лица стал лучше, теперь придётся специально делать меня бледнее.
Визажист рассмеялся:
— Ты мыслишь почти как режиссёр Линь. Он мне то же самое сказал — мол, жаль, что ты не пришёл на фотопробы раньше. В твоём тогдашнем состоянии мне хватило бы просто брови тебе подправить.
Юй Цзинь улыбнулся:
— Похоже, теперь мне стоит поменьше спать.
— Сейчас тебе как раз нужно высыпаться, — возразил визажист. — Как только начнутся съёмки, нормального сна не жди. Режиссёр Линь очень строгий. Если сцена не выходит, он будет снимать до тех пор, пока не добьётся нужного — хоть всю ночь. Только когда будет удовлетворён результатом, позволит отдохнуть.
Юй Цзинь уже работал с Линь Хао, и прекрасно знал его характер. Действительно, стоило тому войти в режиссёрский режим, он превращался в хищника — и на площадке многие рыдали после его криков.
В итоге визажист не стал наносить тяжёлый макияж Юй Цзиню — только оформил брови и наложил лёгкий тон.
Закончив образ, визажист с восхищением посмотрел на Юй Цзиня в зеркало:
— Просто идеально. Лицо — мечта.
Юй Цзинь с улыбкой ответил:
— У тебя тоже завидные руки.
Визажист приподнял бровь.
Юй Цзинь сказал:
— Твои руки творят чудеса с макияжем.
Визажист рассмеялся:
— Вот это приятно слышать.
Закончив, Юй Цзинь встал, взглянул на своё отражение в зеркале, а затем повернулся и ушёл.
Как в замедленной киноплёнке, когда он повернулся, все в комнате застыл во взгляде.
Все смотрели на Юй Цзиня. Даже визажист Бай Юаня — тот самый мужчина, который только что издевался над Юй Цзинем, — перестал заниматься своими делами.
Они были потрясены макияжем Юй Цзиня.
Бай Юань недовольно посмотрел на своего визажиста, а тот с тревогой на лице пришёл в себя. Он боялся, что, когда очередь дойдёт до Бай Юаня, он проиграет Юй Цзину.
Синь Ли, положив обе руки на лицо, взволнованно смотрела на Юй Цзиня и сказала:
— Юй Цзинь, ты такой красавец! Ты действительно, правда очень красивый! Уже могу представить, что когда выйдут фотографии, ты точно станешь настоящим «собирателем» женских сердец!
Юй Цзинь улыбнулся и подошёл к ней.
Синь Ли стояла у стены, Юй Цзинь встал перед ней, одной рукой опёрся о стену, слегка наклонился и посмотрел ей в глаза.
Юй Цзинь был почти на двадцать сантиметров выше Синь Ли, и в такой позе он смотрелся особенно гармонично.
Синь Ли моргнула и сказала:
— Мне, наверное, трудно будет дышать. Если я сейчас упаду в обморок, тебе придётся отвечать за то, чтобы меня разбудить. Ведь именно ты меня дразнил.
Юй Цзинь улыбнулся и ответил:
— Невежливо будить даму, я же джентльмен.
— Я действительно могу упасть в обморок! — преувеличила Синь Ли, наклонив голову.
Юй Цзинь убрал руку, положил её в карман брюк и с улыбкой сказал:
— Та поза только что была из сценария. Если кого-то обидел — это моя вина.
Синь Ли улыбнулась и сказала:
— Нет, нет, никаких обид, если не против — можешь повторить несколько раз, я совсем не против. Но, Юй Цзинь, ты совсем не похож на восемнадцатилетнего парня, твой голос звучит гораздо спокойнее, чем у меня.
Юй Цзинь улыбнулся.
Потому что в его теле живёт душа тридцатидвухлетнего мужчины.