КАННИБАЛЫ

Люди выходили из машин и их было так много, целая толпа. Среди них были дети, взрослые и полицейские. Машины продолжали останавливаться у дома, и Билл видел их. Они пришли мстить. За то, что Фостеры когда-то украли их ребенка, или целую семью (как получилось с Паттерсонами) и съели их. Никто и подумать не мог, что обычный день, первый день осени, превратится в день возмездия. С тех пор как в город вбежала грязная девочка (кофта которой, в районе спины пропиталась кровью, волосы измазаны в чем-то и отливают зеленым, руки в грязи) начался хаос. Улицы были оживленными, люди спешили кто куда, но завидев ее, сильно выделяющуюся, остановились. Она бежала к телефонной будке. Бежала быстро, для такой уставшей, по виду больной, девочке. Тогда-то ее и обступили десятки обеспокоенных людей, переговаривавшихся меж собой и косясь на нее. Какая-то женщина громко спросила, прервав и заставив замолчать остальных:

-Что с тобой? – гласил этот вопрос.

Жители города сомкнулись кругом вокруг Сюзи. И когда она начала рассказывать, все затаили дыхание. Те, кто опаздывал на работу, забыли о том, куда шли. Какой-то мужчина подошел к телефону, вызвал скорую помощь и полицию. Когда рассказ девочки был закончен, люди, слушавшие ее, пребывали в какой-то прострации. К тому моменту приехала помощь, девочку забрали, а люди остались. Из ступора их вывел голос все того же мужчины:

-Им надо отомстить, - громко и уверено провозгласил он. - Простой тюрьмы им будет недостаточно! Отомстим за все то, что они для нас сделали.

И жители, пребывающие вполне здравом уме, согласно закивали. До сих пор никто, ни даже они сами, не могли объяснить, что на них нашло, что в них вселилось. Они превратились в единое целое, у которых на уме только одно – отомстить Фостерам. Ни у одного не возникло никаких сомнений, что эта девочка ошиблась или соврала им. Не может так ужасно выглядеть человек. А по ней видно, что пережила она многое, и каждое ее слово – правда. Что-то было в ее лице, по которому текли слезы, одновременно радости и ужаса, что-то в теле, ни на что негодной одежде.

Кто-то садился в такси, но большинство договаривались и садились в машины других. У кого-то оказался фургон, в котором собралось аж двенадцать человек! И направлялись они к дому Фостеров. Каждый ехал, превышая допустимую скорость. Впереди тот мужчина, который и предложил отомстить. Джим Стюарт, словно потерял голову от предвкушения, он мчал на своей машине, как не мчал никогда. Видел в зеркало заднего вида, автомобили, поспевающие за ним. Справа и сзади от него, сидели абсолютно незнакомые люди – двое мужчин и одна женщина. Но сейчас он не думал об этом, у всех была только одна цель. Всем им хотелось одного. Где-то в конце кортежа ехал Норман, с еще четырьмя людьми в кабине. Полицейские ехали с включенной сиреной, но никто не уступал им дорогу, как полагалось сделать.

Машины останавливались у дома Фостеров. Толпа становилась все больше. И Джим был впереди этой процессии. Он открыл ворота (цепь висела на них) и люди, давя друг друга, продираясь вперед, оказались на территории. Казалось, весь Камберли собрался на территории дома Фостеров. Шум стоял невообразимый. Люди пихались, орали, кто-то падал и вставал. Где-то поблизости залаяла собака. Она сорвалась с цепи неаккуратного хозяина и продиралась сквозь толпу вперед. «Откуда собака? Кто ее сюда впустил?» - доносились голоса. Наконец собака вырвалась из толпы и обнюхивая землю, скрылась за домом. Голос хозяйки утонул в общем хоре. Людей у дома все прибавлялось, но никто не решался сделать то, зачем они все сюда пришли. Переговаривались, смотрели на дом, запрокинув голову и снова переговаривались. Полицейские что-то говорили по громкоговорителю, но никто их не слушал. Люди пребывали в легком замешательстве, от которого не осталось и следа, когда из-за дома выбежала собака с рукой в зубах. Люди, стоящие впереди замолкли и внимательно глядели. Те, кто стоял в самом конце замолчали тоже. От тишины каждому стало не по себе. Но пугала больше всего кисть руки, в некоторых местах со свисающим гниющим мясом, испачканная грязью и с засохшей по краям кровью. Рука была отрезана на уровне запястья, она высовывалась из собачьего рта, как из рукава. Собака положила ее на землю и громко гавкая, поворачивалась то в сторону находки, то в сторону людей. Ее испуганный взгляд метался из стороны в сторону, хвост замер на месте. Никто не решался подойти ближе, всякий опасался одного и того же. Полицейские продолжали кричать, что-то вроде того, чтобы они возвращались по домам.

Джим Стюарт первый вышел из оцепенения. Нагнулся, пошарил рукой по земле, и наконец, под пристальным взором толпы, поднял камень. В гробовой тишине вышел вперед, лишь кинул мимолетный взгляд на находку собаки, затем замахнулся и бросил камень в окно второго этажа. Стекло треснуло, и осколки посыпались на траву. Камень угодил внутрь дома. Нельзя было видеть, что там, внутри, шторы у каждого окна задернуты. Но ненадолго.

Разразился громовой смех, покатился лавиной; сначала мужчины, потом дети и напоследок женщины. Никто не сомневался в двух вещах: кость – настоящая, и что Фостеры находятся внутри. Все они в едином порыве двинулись на дом. Одна группа людей обогнула его и начала выламывать заднюю дверь. Вторая – спереди. Трое более крупных мужчин наваливались на нее плечом, били ногами, пока та не поддалась. Дети тем временем подбирали с земли камни, те, что покрупнее и кидали ими в окна. Иногда промахивались, иногда не получалось разбить с первого раза. Тем не менее, звук разбитого стекла отражался в ушах людей. Кто-то разбивал окна изнутри, сокрушал их лампой или стулом. Слышались радостные крики, и крики ужаса. Какой-то ребенок упал, и не смог подняться. Мать ребенка кричала, старалась разогнать толпу, но ее оттеснили другие, которым так не терпелось разбить хотя-бы одну тарелку. И в следующий миг вылетело окно на третьем этаже, последнем этаже дома. Наверное, в него запустили стулом, тем самым стулом, на котором сидел Билл. А потом, внутри дома донесся голос Джима Стюарта:

-Бей их! Бей их!