Бедная девочка....
Мы прогулялись на берегу реки.
Мы шли с ней, взявшись за руки…
Ветер нежно колыхал листья, но между нами витала боль — та, которую не унесёт ни одна река.
— Я не могу больше гулять… — прошептала Т/и, голос дрожал от усталости, будто каждый шаг давался ей слишком тяжело.
— Милая моя… — Джин крепче сжал её ладонь, остановился, взглянув ей в глаза. — Джун Хён велел мне быть с тобой. Пока он там… с Чимином и Тэхёном.
В голосе Джина сквозила сдержанная злость, но он был спокоен — ради неё.
— Я устала, — вновь проговорила она, еле слышно.
Он сел на ближайшую скамейку и притянул её к себе, аккуратно обняв.
— Тебе не нужно ничего говорить… Просто дыши. Я рядом.
Т/и опустила голову ему на плечо, будто впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности.
---
Где-то в другом конце города бушевал шторм.
Намджун стоял перед Чимином и Тэхёном. Его взгляд был как лезвие.
— Вы потеряли ученицу. Из-за вас её чуть не…
Он не мог закончить фразу. Слишком больно было осознавать, насколько всё могло закончиться иначе.
— Мы не думали, что… — начал Тэхён.
— Именно. Вы не думали! — перебил Джун. — Вы втянули всех в клубную бессмыслицу и забыли о том, кто нуждался в вашей защите!
— Мы виноваты… — Чимин опустил взгляд. Он никогда не видел Джуна в таком состоянии.
— Джин разобрался с теми, кто посмел прикоснуться к ней. Но… шрамы остались.
Он посмотрел в сторону окна.
— И если Т/и сломается — это будет и на вашей совести.
---
Тем временем Джин всё ещё держал Т/и на руках. Она не говорила, но он слышал каждую эмоцию в её тишине.
— Хочешь, я просто посижу с тобой, пока ты не уснёшь?.. Или отвезу домой?..
Т/и кивнула.
— Только… не оставляй меня. Не сейчас.
— Никогда. — прошептал он. — Ты больше не одна.
Я открыла глаза медленно. Потолок был белым, непривычно спокойным. Одеяло пахло чистотой и чем-то родным — мятой и Джином.
Сначала не поняла, где я. Но затем в голове всплыли обрывки. Клуб. Шум. Страх. Руки. Джин…
Я перевернулась на бок — и увидела Чимина и Тэхёна.
Они сидели на полу, прислонившись к стене. Чимин крепко сжимал руки на коленях, Тэхён — опустил голову, волосы падали на глаза. Они выглядели так, будто не спали всю ночь.
— Вы чего?.. — мой голос был севшим, но я смогла выдавить лёгкую улыбку. Они вздрогнули и резко подняли головы.
— Т/и… — Чимин сразу подошёл ближе. — Прости нас. Пожалуйста. Мы…
— Мы не должны были оставлять тебя, — перебил Тэхён. — Даже на минуту. Мы идиоты.
— Мы тебя подвели, — продолжил Чимин. — Мы никогда себе этого не простим, но… если ты сможешь нас простить…
Я смотрела на них.
Моё сердце сжалось, но не от боли. От понимания.
Я видела их раскаяние. Их глаза. Их тишину.
Я села на кровати, одеяло соскользнуло с плеч.
— Эй… — тихо прошептала я.
Они оба подняли глаза.
— Я прощаю вас.
Чимин моргнул, будто не верил.
— Правда? — Тэхён прикусил губу.
Я кивнула.
— Потому что вы пришли. Потому что вы сели рядом и ждали.
Я развела руки, и они оба в ту же секунду подбежали, сжав меня в объятиях. Мы сидели втроём, прижавшись друг к другу, словно это могло исцелить нас всех сразу.
И, может быть… так и было.
— Я люблю вас, глупцы, — прошептала я, не сдерживая слёз. — Просто… больше никогда так не делайте.
— Никогда, — сказал Тэхён, поцеловав меня в висок.
— Мы всегда рядом, — добавил Чимин, накрыв поцелуем мою ладонь.
Я рассмеялась сквозь слёзы.
И в этот момент мы, трое, будто вернулись в своё маленькое, хрупкое, но настоящее "домой".
На улице стояла золотистая жара. Лагерь ожил смехом, беготнёй и криками. Солнечные лучи играли на щеках, ветер запутывался в волосах. Где-то далеко играла музыка, а в центре поля, под деревьями, девочки затеяли свою игру.
— Лови! — крикнула Минари, метнув мяч в сторону Миры.
— Ай! — засмеялась Мира, еле успев поймать. — Предупреждать надо!
— А ты будь внимательней! — поддразнила её Луня, сделав сальто на траве, как настоящая акробатка.
Дени бегала вокруг всех, с распущенными волосами и сияющей улыбкой, как маленькое солнышко. Она пыталась всех догнать, но всё время смеялась и сбивалась с пути.
Т/и сидела сначала на скамейке, наблюдая за подругами. Улыбка не сходила с её лица. После всего, что было — это ощущение свободы, воздуха, света — было настоящим спасением.
— Эй, ты чего там одна? — крикнула Минари. — Тебе мяч вручить или самой выйти?
Т/и засмеялась, встала и крикнула в ответ:
— Иду, сейчас всех выиграю!
— Вот это настрой! — подбодрила её Мира.
Т/и вбежала в круг. Дени подала ей мяч, и началась настоящая игра.
Кто-то падал в траву, кто-то кричал "ай-ай-ай!", кто-то перепутал свои ноги с чужими. Но всем было весело.
— Победила дружба! — радостно крикнула Луня, вытянув руки вверх, когда мяч закатился в кусты.
— Победила я! — засмеялась Минари, но тут же упала в траву, хватаясь за живот от смеха.
Они все легли на траву, глядя в небо. Облака плыли медленно, словно тоже играли в свою бесконечную игру.
— Знаете, — тихо сказала Т/и, — я рада, что мы здесь. Все вместе.
— Ага, — кивнула Дени. — У нас с вами лучший лагерь на свете.
И это было правдой.
Костёр потрескивал, отбрасывая мягкий оранжевый свет на лица девочек. Ночь опустилась спокойно, но в воздухе висело что-то особенное — будто само время замедлилось, позволяя им говорить откровенно.
Минари молча сидела рядом с Т/и, глядя в огонь. Потом, не поворачивая головы, сказала:
— Ты ведь знаешь про Анну, да?
Т/и вздрогнула, но не от страха. Её сердце забилось чаще.
— Откуда ты знаешь?.. — прошептала она, чувствуя, как холод пробежал по спине.
Минари перевела на неё взгляд. В её глазах не было ни удивления, ни испуга. Только тихое понимание.
— Она приходит к тебе… Я это чувствовала. С первого дня, как мы встретились.
Поначалу не была уверена. Но потом, когда ты говорила во сне… ты звала её.
Т/и опустила взгляд. Слова Минари были правдой. Она не раз видела Анну — в тишине, во снах, в зеркалах. Иногда даже казалось, что девочка сидит рядом, держит за руку.
Минари продолжила, спокойно, как будто читала давно известную историю:
— Её жизнь была короткой. Грустной. Мать умерла, когда Анна была ещё совсем малышкой.
Отчим… был злым. Очень. Но хуже всего то, что потом появилась женщина, любовница этого человека. Она увезла Анну к себе. Все думали — спасла.
Но её муж... — Минари замолчала на мгновение. — Он сделал самое ужасное.
Т/и кивнула.
— Я знаю. Она показывала мне. Не всё — только обрывки. Но боли было достаточно, чтобы понять.
Порой я чувствую её дыхание. Она не пугает. Она будто ищет… тепло.
Минари слабо улыбнулась.
— Она нашла его в тебе. Потому что ты — неравнодушная. Ты умеешь слушать даже то, что другие не слышат.
Анна тянется к тебе… Не потому что ты случайна. А потому что ты её спасение.
Они замолчали. Пламя мягко трещало. Где-то в небе пролетела одинокая звезда.
Спустя пару минут, уже в более лёгком тоне, Минари спросила:
— А как там Лису? Вы ведь раньше были близки.
Т/и вздохнула. Вспомнила глаза Лису, её фальшивую улыбку, все уколы и обесценивания, которые она терпела ради "дружбы".
— Лису… — произнесла Т/и медленно. — Я поняла, что она мне не подруга.
Рядом с ней я всегда чувствовала себя "не такой". Слишком чувствительной. Слишком странной. Слишком живой.
Но знаешь… настоящая подруга — это не про то, кто громче всех смеётся рядом. Это про того, кто рядом, когда всё рушится.
— А она исчезла. Вернее она была на таким человеком, о котором я думала.
Минари накрыла её ладонь своей.
— Значит, теперь ты освободила место для настоящих.
Т/и улыбнулась.
— Таких как ты?
Минари подмигнула:
— Именно.
И таких, как Анна.
Костёр трещал всё тише. А в тени, чуть поодаль, будто на секунду мелькнула маленькая фигурка — с грустными, но тёплыми глазами.
Анна.
Теперь она не одна.