Как взломать твоё сердце?

КЛИМЕНТ.

Где-то под вечер мы освободились от дополнительных занятий. На улицах смеркалось, день плавно переходил в осенний вечер. Прохлада обдавала уставшие тела, неспеша направлявшиеся к своим домам. Эта дорога от одного очага к другому была особенной. Она позволяла размышлять о том, что долго не задерживается в жизни.

Я тоже размышлял о своём. Нетипичные для подростка двадцать первого века действия, не так ли? В последнее время слишком часто поступал именно так. Друзья уже понимали, что лучше не трогать меня, когда я уходил в раздумья. В такие моменты я терял своё лицо, которое за три года в этой школе заработало репутацию сердцееда.

Темносиний пиджак нашей школьной формы вполне согревал меня в погоду уходящего лета. Лёгкий ветерок взъерошил тёмные волосы. Свежий воздух касался моего лица, подбадривая меня делать шаги быстрее, чем я добирался до дома с одноклассницей.

Лора смотрела на старый пыльный асфальт, на котором скользили наши длинные медлительные тени. Она, как и я, ушла в свои мысли и не была готова воспринимать внешние факторы, которые могли бы её отвлечь.

Время от времени я смотрел на её опущенную к земле голову, пытался заглянуть внутрь и понять, что её беспокоит на этот раз. И даже если бы мне удалось прочитать тот беспорядок, который она носит с собой, возможно, я бы так и не понял ничего толком. Парням сложно проявлять это чувство к девушкам. Особенно мне, я никогда их не понимал.

- Давай быстрее! - сказал я ей. - Я бы уже раз десять до дома дошёл.

- Ну так иди, - ответила она, посмотрев на меня, как на дурака. - Или я тебя силой держу?

- Нет, - усмехнулся я. - Но если ты поторопишься, мы быстрее доберёмся до дома. Если не забыла, нам ещё делать домашку.

- Нам? Тебе, не нам. Я не собираюсь сейчас домой, - сказала она, закидывая рюкзак за плечи. - Ты иди. У меня другие планы на сегодня.

Я не мог поверить своим ушам.

- Так вот почему ты так медлишь? Опять до позднего вечера будешь где-то гулять.

- Не твоё дело. Иди домой. - Я был уверен, что она хотела убедить меня по-хорошему.

- Уже забыла о своём обещании? Ты должна помочь мне с алгеброй, - бросил я ей вслед.

- В следующий раз, Клим, - помахала она рукой, даже не взглянув в мою сторону.

Вот так моя соседка, с которой мы делили один подъезд, кинула меня и ушла в никуда. Я не знал, чем руководствовалась девушка, меняя свою жизнь в эту яркую, безбашенную сторону, которую она так полюбила. Но Лора не выглядела в ней счастливой. Возможно, маска, которую она так артистично разукрасила вечеринками, коктейлями и новыми друзьями, не имела того эффекта, которого она хотела.

Люди вокруг неё могли обманываться, но не я. Мне было известно, кто такая Лора и в каком доме она жила. Она была рассудительной, бесстрашной и открытой миру. Я, который играл с ней на площадке, и Илья, влюбленный в лёгкость и проницательный нрав девушки, знали, кем на самом деле была настоящая Лора Яшина.

***

Я вернулся домой, в трёхкомнатную квартиру родителей, куда не особенно хотелось заходить. Я нерешительно достал ключи и открыл массивную дверь, мысленно подготавливая себя к предстоящему.

- Я дома! - дал о себе знать, снимая с ног белые кеды.

В четырёх стенах я почувствовал себя ещё более уставшим. Мне срочно требовались матрас и долгая ночь, чтобы отдохнуть от всех перемен, коснувшихся меня. Я был слишком молод для пережитого.

- Ты вернулся? Давай, переодевайся и заходи. У нас гости. - Встретила меня мама на пороге просторной кухни, из которой доносились мужские голоса.

Лицо улыбалось, будто это было единственное, что удерживало её на плаву. Волосы, которые были так похожи на мои, обыкновенной косой украшали голову моей матери. Карие глаза, казавшиеся почти черными, не выражали эмоций. Я не увидел в них радости, которую она пыталась выдавить из себя. Хотелось спросить у неё, почему она жертвует собой, лишь бы угодить другим.

- Хорошо, - согласился я и почти ушёл в свою комнату, но внезапно решил остановиться. - Мама?

- Да? - Улыбнулась она ещё шире, а в глазах заблестели слёзы, которым путь был закрыт волей. - Как дела в школе? Как твоя успеваемость?

- Не переживай. - Я понял, что мама специально перевела тему, чтобы не говорить о НИХ.

- Ладно. Ты иди, я накрою тебе на стол, - сказала она и вернулась на кухню.

Оказавшись в своей комнате, я плюхнулся на кровать, закрыл глаза и замер. Я представил, что остался один на белом свете, где по небу летают только птицы, а по земле ходят только дикие звери. В один миг человечество показалось мне тяжёлым и разрушительным. Жестокие люди нарушали баланс гармонии, и мир уже не оставался таким светлым и прекрасным, каким он казался в детстве.

«А взросление - это больно», - подумал я и наконец сел на заправленный темно-синим бельем край кровати. У её изголовья, напротив двери, стоял мой компьютерный стол, за ним - дорогое кожаное кресло, которое отец купил мне на шестнадцатилетие. Вспоминая то время, я снял с вешалки из шкафа футболку и надел её, сбросив с тела вспотевший слой одежды.

Когда-то мы с отцом хорошо ладили. Несмотря на его суровые методы воспитания и неприятные сюрпризы, он был для меня хорошим человеком. Это значило, что я мог обратиться к нему без страха быть покалеченным и непонятым. Я мог задать любой вопрос и получить на него ответ. Я мог спорить, доказывать или соглашаться и поддерживать. Я мог оставаться самим собой, и он бы одобрил меня. Как же я радовался, что папа рядом и может защитить, а не просто существует под боком и наказывает в удобные для него моменты.

Но время, единогласно, одно из самых жестоких вещей в этом мире. Оно не жалеет детей, втягивая их в большой мир.

Я попытался не зацикливаться на воспоминаниях, и, взглянув на своё хмурое лицо в зеркале, вышел из комнаты. Кухня уже ждала меня с гостями, которые не в первый раз пожаловали в наш дом. Мама что-то мыла у раковины, молча оставив застолье. За столом сидел отец, доедая второе и запивая его водой из своей любимой кружки. Рядом с ним сидел парень, намного старше меня, «удивительным» образом похожий на главу нашей семьи.

Мой брат, недавно нашедший своего биологического отца, стал новой частью нашего мира. Он обрел того, кто когда-то был у меня. И, наверное, поняв, что его забрали у нас, был счастлив.

- Здравствуй! - поздоровался он со мной.

Я кивнул и сел за стол. Пытался не обращать внимания на обстоятельства и просто принять все как есть. Держал себя в руках, чтобы не стать искрой для газовых облаков.

- Ты в одиннадцатом классе? - спросил он меня. - Как твоя учёба? Уже решил, куда будешь поступать?

- Нет.

- Как насчёт курсов? Можно за короткое время обучиться специальности и найти работу в сфере с хорошей оплатой. Как ты на это смотришь?

Казалось, он говорил это не мне, а отцу, который даже не соизволил поднять глаза и взглянуть на нас обоих.

- Мой сын не станет одним из тех, кто из-за своей лени вступает в ряды дешевой рабочей силы, - сказала мама, присев последней за стол.

- И кем же он станет? - грубо ответил ей отец. - Если ему в голову не придёт ничего, кроме любовных похождений, которыми он сейчас так занят, то так всё и будет.

Я больше не мог спокойно сидеть и есть, притворяясь, что все нормально. Аппетит полностью пропал, не оставив места даже элементарному голоду. Я игрался с приборами, не жалея картошки, которую измельчал в бульоне и превращал в несъедобную кашицу. Мне хотелось этой ложкой пробить дно в тарелке. Но я был зол не из-за слов отца о моем образе жизни, а потому, что какой-то парнишка, которого я толком не знал, учил меня жизни и давал советы.

Я проглотил это и встал из-за стола. Больше не мог видеть этот театр, где каждый делал вид, что так и должно быть. Никого не смущало, что в доме произошло что-то из ряда вон выходящее. Все спокойно восприняли внезапное появление внебрачного сына отца, будто знали, кто такой Влад и какое отношение он имеет к нашей семье. Только я один чувствовал себя обманутым.