Кукла

Карпатский лес. Другая сторона.

25 июня.

22:30.

Давина пришла в себя в незнакомом месте. Здесь было так темно, что даже с открытыми глазами девушке казалось, словно она спала. Не видно даже собственного носа, нет никакого источника света ни искусственного, ни естественного. Болезненная пульсация отдавала в виски, заставляя голову неприятно гудеть. Чувство ориентации в пространстве пропало, словно Давина попала в чёрную дыру, которой не было ни конца, ни края. Память подводила. Из-за головной боли было думать тяжело, не то, чтобы капаться в воспоминаниях. Тревожное чувство рокотало в груди, готовое, словно вулкан, извергнуться в любой момент, а паника и боязнь замкнутых пространств постепенно начали нарастать. Давина не понимала где она, но предположила, что в какой-то комнате. На улице не могло быть настолько темно. К тому же её тело помнило прикосновения ветра, которое здесь отсутствовало. Давина с трудом сглотнула ком, плотной преградой застрявший в горле. Она огляделась. Ничего не увидела, от чего испугалась ещё сильнее. Девушка слышала тихие шаркающие звуки, но даже не понимала с какой стороны они раздавались и не были ли они вообще её галлюцинациями. Ужасное осознание того, что она могла быть здесь не одна, полностью захлестнули её разум. Конечности похолодели, а сердце едва билось, словно даже оно боялось привлечь к себе внимание. Давина кожей чувствовала чужие взгляды на себе. Это сводило с ума, а фантазия только подливала масла в огонь.

Собрав последние остатки сил и мужества, которые девушка лишь чудом не растеряла в этом месте, Давина попробовала подняться на ноги с холодного каменного пола. Вопреки её ожиданиям, она не была прикована, поэтому у неё получилось встать, только тело оказалось совсем уж ватным, а ноги плохо держали и сильно дрожали. Давину затошнило из-за потери в пространстве, а глаза заболели, что их пришлось закрыть. Всё равно разницы не было. Здесь было холодно до дрожи в костях. Однако Давина упустила очень важный факт, который сильно испугал её, когда она поняла это. Здесь пахло сладкой хвоёй. Не находилась ли она "дома" у Сандры, куда она просила отвести её в их первую встречу? Давине вдруг стало сложно дышать. Хотелось забиться в угол, закрыться от всего мира руками и плакать, пока её не найдут. Но как бы страшно не было бы Давине сейчас, она понимала, что это не выход из ситуации. Девушка сделала первый шаг, вытянув перед собой руки. В горле пересохло, пыльцы тряслись.

Для начала ей нужно было найти стену, а потом уже передвигаться вдоль до тех пор, пока она не нащупает дверь. Перепутанные мысли заполонил страх и паника, которые грозились навсегда оставить её в этом месте, куда не проникал ни единый луч света. Закусив губу до сильной боли, чтобы хотя бы немного отрезвить разум, девушка продолжила идти вперёд. Она не знала чего ожидать в этой непроглядной тьме. И это пугало сильнее, чем если бы ей сразу рассказали о её ближайшем будущем. В голове была путаница, сложно было собрать все фрагменты памяти воедино. Влажными пальцами девушка коснулась ледяной шершавой стены и мысленно призвала себя храбриться - это плохо помогало. Холодный пот выступил у неё на лбу, когда через некоторое время блужданий в слепую, камень сменился деревом. Скользнув пальцами вниз, девушка коснулась холодного металла. Ощупав новую находку, девушка поняла, что это похоже на круглую ручку, что в древности приделывали к дверям. Сжав её трясущимися руками, девушка потянула дверь на себя, задержав дыхание. Дверь со скрипом поддалась. Футболка неприятно липла к спине, Давине казалось, что она сковывала ей движения. Замерев на месте, девушка затихла и напрягла слух. Тишина. Подождав ещё с минуту, Давина продолжила открывать дверь до маленькой щели, в которую без труда смогла бы протиснуться. В коридоре всё так же было темно. Изначально сложно было понять, что это коридор, но повернув голову направо, девушка увидела слабый тусклый свет, сильно напоминающий лунный. Прижавшись к стене, она с замиранием сердца пошла на свет. Осторожно передвигая ноги, Давина двигалась очень тихо. Боялась даже дышать, от чего лёгкие больно горели.

Давине казалось, что она здесь одна. Но они были везде: в углах, в комнате, из которой девушка вышла, позади неё в коридоре. Бездыханными молчаливыми статуями наблюдали за каждым её движением. Они знали, что совсем скоро среди них будет новенькая. Но эмоций у них не было. Они, вездесущие, но скрытые в тени, лишь ждали и следили. Были везде.

Где-то вновь раздался шорох. Давина замерла на месте и подняла голову в попытке осмотреться. Теперь она была уверена в том, что это действительно происходило не в её голове. Страх полз холодной змейкой по позвоночнику, растекался по венам, а в висках стучал пульс. Тишина. Осторожно и медленно отвернувшись, Давина пошла дальше по коридору туда, где виднелся свет. В голове всё ещё была каша из мыслей и эмоций, что мешала думать рационально и взять себя в руки. Тихие, евда уловимые, шаги девушки приближались к смежному коридору. Уже отсюда она могла разглядеть рельефный чёрный камень, из которого состояли стены, будто сложенные кирпичом. Но свет падал из больших арочных незастеклённых окон. Девушка остановилась пярмо на пересечении двух коридоров с жутким трепетом разглядывая картину, раскинувшуюся перед ней. Она находилась в огромной старом замке готического стиля. А данный коридор обвивал самый край замка, стоящего на краю высокого холма километровой высоты. Горло пересохло от понимания масштабов постройки, казалось, язык прилип к нёбу.

Давина бесшумно, на одних носочках подошла ближе к краю и коснулась ладонями толстых каменных перил. У подножия замка раскинулся густой хвойный лес. Деревья росли так близко друг к другу, что казалось, будто даже яблоку негде упасть. Стройные высокие сосны, словно стремились своими макушками дотянуться до замка или облаков. Огромный, суровый и непроходимый лес утопал в полумраке и прохладе. Высоко над деревьями кружили чёрные птицы. Это наводило неподдельный ужас, окутанный тёмным мраком. Подул холодный могильный ветер, заставив гостью этих земель задрожать всем телом. Давина смотрела на ночное небо, на тучи ползущие по нему тёмными пятнами, и не могла поверить глазам. Широко распахнув ресницы, она с ужасом скользила взглядом по лесу, что целым полотном тянулся к горизонту, цеплялась глазами за видимые чёрные стены замка, где стрельчатые окна сменялись фальшивыми. Настенные барельефы повторяли форму небольшого окна, но вместо стекла там была ниши в стене, где располагалась скульптура изувеченного человека. Тишина этого места оглушала, давила на нервы. Несмотря на зелёные кроны деревьев и траву далеко у подножия, Давине казалось, будто абсолютно всё здесь мертво. Сердце ушло в пятки, а мозг попросту не мог помочь Давине до конца понять, что это не сон и она действительно здесь находилась.

Сдавленно ахнув, девушка отшатнулась от перил, жадно хватая воздух ртом. Она думала, что это не может быть правдой. Её взгляд тревожно метался от стены к стене, пока Давина сжималась от страха на месте и пыталась внушить себе, что она спит. И это был самый реальный и страшный сон в её жизни. Гранича с истерикой, она щипала себя за руки и бёдра, чтобы проснуться. Но какую бы сильную боль она себе не причиняла бы, всё равно оставалась на месте, стоя в незастеклённом коридоре мрачного замка, окутанная темнотой и находясь под постоянном прицеле чужих взглядов. По щекам покатились слёзы, когда Давина осознала, что проснуться не получается. Она попятилась назад и специально прижалась спиной к стене, чтобы обеспечить себе больший обзор. Это место сводило с ума, заставляло самые потаённые страхи вырываться наружу из глубин души. Воображение Давины само вырисовывало жуткие образы, что прятались от её взора в темноте. Но самое страшное было то, что она не помнила, как оказалась здесь. Она пыталась собрать в голове пазлы, но последнее, что помнила девушка было то, как она выходила из дома. Куда она направлялась дальше и что с ней случилось так и оставалось покрыто мраком.

Чего-то ждать смысла не было. Давина решила, что нужно попробоваться найти выход. Хотя умом и понимала, что мысли двигаются в правильном направлении, однако даже если она покинет замок, то понятия не имела куда ей идти. Лес раскинулся на многие километры во все стороны. Даже если ей удастся сбежать из замка, Давина заблудится в лабиринте леса. Понимала, что шансы на спасения у неё почти нулевые, но всё равно приняла решение что-то делать. Утерев слёзы тыльной стороной ладони, девушка пошла по коридору дальше в ту сторону, где начиналось основания замка, ведь из окна было понятно, что его половина находится над пропастью. Под звуки быстро бьющегося сердца Давина перешла на бег. И чем дальше она бежала, тем сильнее спиной чувствовала погоню. Давина не оборачивалась, лишь ускорялась на адреналине. Сердце заплясало ещё быстрее, грозясь разорваться на части. Тревога была в колокола в её голове, а дикий животный страх подгонял вперёд. В какой-то момент Давина начала бояться останавливаться. Казалось, сейчас она смогла бы обогнать любого марафонца, настолько быстро она бежала куда глаза глядели. Чёрные волосы колыхались на ветру, пот стекал по лбу и вискам, а сбившееся дыхание мешало нормально бежать. Вскоре острой болью заболел бок, из-за чего девушку едва не согнуло по полам. Но она слишком боялась замедляться, чувствуя, что преследователь уже наступает ей на пятки. Давина отчаянно бежала вперёд, но убежать от страха не удавалось. За окном пронзительно закричала ночная птица. Давина слышала, что кто-то рядом. Чувствовала, что кто-то притаился в темноте и пронзал её взглядом. Девушка широко распахнула глаза и мысленно твердила себе лишь одно. Беги. Беги. Беги. Нельзя останавливаться. Ей хотелось плакать, хотелось кричать от страха, но она упрямо бежала вперёд, пока её стальными кандалами сковывал неподдельный глубинный ужас. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди.

Коридор плавно уходил направо в самую глубь замка. Словно ловкая кошка, девушка вошла в поворот, не сбавляя хода. С каждым новым шагом она вновь погружалась в немую кромешную темноту. Безопасней было бы остаться у окон, где она могла хотя бы что-то разглядеть. Но невозможно острое ощущение погони не позволило ей остановиться и развернуться. Она боялась встретиться с кем-то лицом к лицу. До истерики боялась. Ей и без того казалось, будто чужие руки вот-вот поймают её. Звук её глухих шагов эхом отскакивал от пустых стен и уносился дальше по коридору. Помимо прочего, Давина боялась со всего разбега врезаться в стену, потому как не видела даже собственных рук и ног. Но ей больше нравилась перспектива раскроить череп об каменную стену, нежели попасться в руки тем, кто привёл её сюда. Она не знала кто именно это сделал, но понимала, что это не человек. С трепетным ужасом догадывалась, что это сделал тот, кто похитил её брата и многих других людей, включая Сандру и Илинку. Никаких сомнений не оставалось. Давине оставалось лишь продолжать бежать и мольбами пытаться достучаться до друзей.

Запыхавшаяся Давина уже была готова вырвать собственные лёгкие из груди, слишком сильно они горели от нехватки кислорода. Девушка почувствовала лёгкое скольжение чьих-то пальцев по своей руке, которые в моменте сомкнулись на запястье. Давину резко остановили. По инерции девушка пошатнулась и с визгом больно упала на пятную точку, сильно отбив копчик. Глотая воздух ртом, Давина всем телом задрожала, ползком пятясь назад. Сейчас её уже никто не держал, но она отчётливо понимал чужое холодное прикосновение. Теперь паника накрыла с головой, будто волна подгибает под себя сёрфера. А затем начала душить от нехватки кислорода. Давина обрывочно делала вдохи, но ей не хватало. Разум туманился, ещё немного и её поглотит обморок. Лихорадочно крутя головой по сторонам, Давина продолжала ползти прочь. Она не видела абсолютно ничего, но чувствовала чужое присутствие прямо рядом с собой. Оно наступало, и будто бы игралось с ней. Не нападало, но и не скрывало своего присутствия. Упивалось страхом Давины, наслаждалось этой ситуацией, как самым вкусным десертом. Нервы, словно натянутая тетива, порвались. Обхватив голову рукам, Давина громко закричала, едва ли не срывая голос.

- Давина-а...

Сбоку послышался до одури знакомый могильный шёпот. Давина резко повернула голову в сторону звука, захлопнув рот. Она не смогла бы спутать этот голос ни с чем. Точно не сейчас. И хоть Давина не видела перед собой ничего, кроме темноты, словно её глаза всё ещё были закрыты, девушка уже знала, кто скрывался в этом мраке. Её звал шёпот Илинки. По коже пробежали крупные мурашки, стало ещё холоднее, чем было до этого. Давине вдруг захотелось вернуться в более-менее светлый коридор и сигануть с окна, лишь бы этот кошмар закончился.

- Не бойся, - голос стал звучать ближе, и Давина поползла в противоположную от него сторону, не имея сил вновь встать на ноги. - Помнишь? Я - друг. Зачем ты покинула комнату?

У Давины не хватило храбрости произнести ни слова. Она могла открывать и закрывать рот, будто рыба в воде. Девушка была настолько напугана, что сердце не справлялось, казалось, будто оно сейчас просто остановиться. Когда на колено легла миниатюрная, но такая холодная ладонь, Давина завизжала и попыталась оттолкнуть Илинку ногами, но промахнулась. Собеседнице это не понравилось. В темноте раздался низкий гортанный рык, будто исходил он вовсе не от милой и хрупкой Илинки.

- Идём.

Вновь певчим голоском обратилась к ней Илинка. Давина сцепила челюсти и с трудом сглотнула ком в горле. Она не слышала шагов Илинки, но чувствовала, что она подошла ближе. Перекатившись на полу, Давина на диком адреналине вскочила на ноги и побежала дальше. Она уже не разбирала дорогу, куда направлялась. В темноте всё было одинаково. Давина чувствовала себя загнанной в угол жертвой, которая уже прекрасно понимала, что её ждёт вскоре. Ватные ноги несли девушку прочь, слёзы стекали по щекам. Давина опять бежала, не успев толком отдышаться, после первого забега. Девушка ощущала себя хомячком, который бесцельно бегает в своём колесе, что не имеет ни начала, ни конца.

- Идём со мной, Давина-а.

Голос Илинки раздавался ниоткуда, но в тот же момент и отовсюду. Давина понимала, что ей не скрыться, но всё равно не сбавляла хода. Вдруг ей в спину ударил лёгкий поток воздуха, она ощутила чужое дыхание на своей шее, а затем всё произошло за одно мгновенье. Илинка снесла Давину в сторону, словно весила, как приличный бульдозер. Давину с хрустом в плече впечатало в стену, из глаз брызнули звёзды, а воздух из лёгкий выбило. Издавая изнемождённые хрипы, девушка сползла на пол. Голова отвратительно кружилась, к горлу стремительно подкатывала. Тело обмякло, становясь похожим на тряпичную куклу. Чужие холодные ладони обхватили голову Давины, а затем её нос обожгло дыхание самой смерти.

- Я сказала идём со мной!

Яростный крик Илинки эхом бил по ушам. Её голос потерял свою человеческую сущность, стал очень громким, дрожащим и вопящим. Давина захотела заткнуть уши, но всё что смогла сделать - это зажмуриться, надеясь на лучшее. Хотя в такой ситуации этот её поступок стал наивностью на грани с идиотизмом. Перед её глазами пролетела вся жизнь. Давина вспомнила, как толкнула Мартина в большую грязную лужу, а потом убегала и делала вид, что это была не она. Вспомнила вкусную еду мамы и её мягкую улыбку, что до краёв наполнена любовью к своим детям. Строгий, но при этом полный нежности взгляд отца, когда тот отчитывал её за оплошности. Задорный и весёлый смех Ирмы. Вспомнила, как веселилась с Владом на главной площади Брашова, как пьяная плескалась в бассейне в грозу с Райаном. Слёзы хлынули с новой силой. Они скатывались по щекам, оставляя за собой влажные дорожки, собирались у подбородка и капали на холодный пол замка. От душевной боли, сожалений и слов, которые Давина ещё не успела сказать своим близким людям, её скрутило по полам. Хотелось лечь в позу эмбриона и плакать. Плакать, пока слёзы не закончатся.

Однако у судьбы были свои планы. Илинка крепко сжала череп Давины, потянула голову девушки к себе, а затем, не жалея сил, откинула её назад. В стену. Давина чувствовала молниеносную тупую боль всего лишь долю секунды, а затем начала терять связь с этим миром. Сердце отбивало польку в грудной клетке, кровь шумела в ушах, но уже ничего не помогало ей зацепиться за реальность, за которую девушка из последних сил пыталась схватиться всеми руками. По волосам побежала вязкая алая жидкость, в которой локоны запутывались. Веки медленно закрылись.

Давина потеряла сознание.