Финал
Самолёт приземлился в аэропорту Родоса, и Афра с Мертом, переплетя пальцы, шагнули в тёплый греческий воздух, пропитанный солью и свободой. Их сердца колотились в унисон, впервые за месяц съёмок освобождённые от цепей сценария, Джема и хаоса «Зимородка». Мерт организовал этот сюрприз — поездку на остров Сими, их личный рай в Эгейском море, где они могли быть просто Афрой и Мертом, без ролей, без камер. Афра чувствовала, как её душа оживает, глаза сияли, слёзы счастья дрожали на ресницах, когда она посмотрела на него, его рука сжимала её, его улыбка была ярче солнца, взгляд — полон любви, от которой её сердце пело.
— Мерт Рамазан Демир, ты мой волшебник, — прошептала она, её голос дрожал от восторга, она прижалась к нему, губы коснулись его щеки, её руки обняли его шею, дыхание смешалось с его. — Сими... я уже чувствую, как моя душа расслабляется.
Он рассмеялся, его рука обняла её талию, его пальцы гладили спину, его губы коснулись её лба, его голос был хриплым, полным нежности.
— Это только начало,Афо, — прошептал он, его глаза блестели, он притянул её ближе, его дыхание согревало её кожу. — Я хочу, чтобы ты забыла всё — съёмки, боль, страх. Только мы, море, звёзды.
Они сели на паром до Сими, и Афра, стоя на палубе, вдыхала солёный бриз, её волосы развевались, легкое белое платье колыхалось на ветру. Как будто бы она чувствовала что сегодня что то произойдет .Думал про себя парень.Он не мог насытится ею.Мерт обнимал её сзади, его руки обвивали её талию, его подбородок лежал на её макушке, его пальцы переплелись с её, их тепло было их спокоиствием. Она повернулась, её глаза встретили его, и она утонула в его взгляде — глубоком, полном любви, обещающем вечность. Их губы слились в коротком, но страстном поцелуе, и она чувствовала, как боль съёмок растворяется в его тепле, его любви, его сердцебиении.
Сими встретил их яркими красками и тишиной, как вздох облегчения. Ялос, главный порт острова, был как картина из мечты: пастельные домики — розовые, голубые, жёлтые — карабкались по холмам, их окна сверкали под солнцем, отражая море. Узкие мощёные улочки вились между ними, пахнущие жасмином, лавандой и солью, а часовни с красивыми разноцветными окнами и необычными куполами, возвышались над крышами, их колокола звенели тихо, как песня. Гавань блестела яхтами и рыбацкими лодками, качавшимися на волнах, их паруса хлопали, как крылья. Афра ахнула, её глаза наполнились восторгом, она сжала руку Мерта, голос дрожал, сердце билось быстрее.
— Мерт, это рай, — прошептала она, её улыбка была широченной, пальцы дрожали в его руке. — Эти цвета, этот запах... как будто мы попали в нашу собственную сказку.
Он улыбнулся, его рука не выпускала её, пальцы гладили её ладонь, его большой палец рисовал круги на её коже, голос был хриплым, полным любви.
— Ты — моя сказка, Афра, — сказал он, его глаза сияли, он притянул её ближе, его губы коснулись её виска, его дыхание было тёплым. — Пойдём, любимая, я хочу видеть твои глаза, полные этого света.
Они гуляли по улочкам Сими, их шаги звучали в унисон, смех эхом отражался от стен. Мерт был тактилен, как всегда: его рука то сжимала её пальцы, то обнимала её талию, то он останавливался, чтобы притянуть её для поцелуя, его губы были нежными, но жадными, его глаза сияли, когда он смотрел на неё, будто она была его Вселенной. Они зашли в маленькую сувенирную лавку, где полки были уставлены керамическими тарелками, расписанными волнами, браслетами и амулетами. Афра остановилась у витрины с браслетами от сглаза — синие бусины с белым глазом переливались, как звёзды в море.
— Смотри, какие красивые, — сказала она, её голос был полным восторга, её пальцы коснулись бусин, её глаза блестели, как будто она нашла сокровище. — Говорят, они защищают от всего плохого — от зависти, от боли, от тьмы.
Мерт улыбнулся, его рука легла на её плечо, он наклонился к ней, его губы коснулись её уха, его голос был мягким, но полным смысла.
— Тогда нам нужны два, — сказал он, его глаза сияли, он взял её руку, его пальцы переплелись с её. — Один для тебя, один для меня. Чтобы никакие тёмные дни не могли нас тронуть.
Они выбрали два браслета, их бусины были яркими, как море Сими, их сияние было их обещанием. Пожилая гречанка, продавец с морщинистой улыбкой, помогла им выбрать более качественные ,и они ,как будто бы обменявшись кольцами ,защелкнули металические замки браслетов на их запястьях.Голос женщины был тёплым, когда она пожелала им любви и счастья на греческом. Афра посмотрела на Мерта, её сердце забилось быстрее, глаза наполнились слезами, она прижалась к нему, губы нашли его в страстном поцелуе, её руки обняли его шею, тело дрожало от любви.
— Теперь мы защищены, — прошептала она, глаза сияли, пальцы коснулись браслета на его запястье, её голос дрожал.
— Всегда, моя душа, — ответил он, его рука сжала её, он притянул девушку ближе, его губы коснулись её лба.
Они продолжили прогулку, заходя в кафе, где пили крепкий греческий кофе и ели пахлаву, хрустящую, с мёдом, стекавшим по пальцам. Афра смеялась, когда Мерт пролил сироп на рубашку, её голос звенел, как колокольчик, она вытерла пятно салфеткой, её пальцы задержались на его груди, чувствуя его сердцебиение.
— Мерт, ты безнадёжен, — поддразнила она, её смех был ярким, рука легла на его.
— Только ради твоего смеха я так делаю,Афи, — ответил он, его глаза блестели, он поймал её руку, поцеловал её пальцы, его губы были тёплыми, его взгляд — полным любви ,тепла и нежности.Таким он был только для неё.
Они фотографировали друг друга на фоне моря, их улыбки были ярче солнца, смех смешивался с шумом волн.Афра чувствовала, как её душа исцеляется, как боль съёмок, сценария, свадьбы Сейран и Синана растворяется в его прикосновениях, его голосе, его глазах.
Позже, они арендовали катер — небольшой, с белыми парусами, как мечтала Афра. Мерт помог ей забраться на борт, его руки крепко держали её, пальцы сжали её талию, его улыбка была озорной.
— Готова, капитан Сарачоглу? — спросил он, его голос был полным веселья, он притянул её ближе, его рука легла на её спину, дыхание коснулось её щеки.
— Всегда готова, капитан Демир, — ответила она, её смех звенел, как колокольчик, она обняла его за шею, её губы коснулись его щеки, её глаза сияли от счастья.
Катер скользил по бирюзовым водам, острова Сими проплывали мимо, их скалы и зелёные холмы были как картина, красота заставляла сердце замирать. Они включили плейлист — их любимые песни, от «Perfect» Эда Ширана до турецких баллад, и Афра пела, её голос был мягким, её тело двигалось в танце, лёгкое платье развевалось на ветру, её волосы сияли под солнцем. А глаза...Глаза становились такими светлыми ,и Мерт никак не мог найти название или описание этому цвету.Он смотрел на неё, его глаза блестели от счастья, хотя сердце билось чаще от нервов, но он поймал её в объятия, закружив, их смех смешался с музыкой, тела прижались друг к другу.В этот момент они были одни ,и их любовь была сильнее волн.
— Ты моя мечта, — прошептал он, его губы коснулись её уха, руки сжали её талию, дыхание было тёплым, его голос дрожал от эмоций. — Я смотрю на тебя, и всё остальное исчезает.
— А ты моя реальность, — ответила она, её руки обняли его лицо, её пальцы гладили его щёки, она поцеловала его, их губы слились в солёном вкусе моря.
Они бросили якорь у дикого острова, где паслись козлики — маленькие, с любопытными мордами и звонкими голосами. Афра засмеялась, когда один козлик попытался утащить её маленькую сумку, его копыта топали по камням, блеяние было комичным, и Мерт снял это на телефон, его голос был полным веселья, смех звенел.
— Хорошо что с нами нет нашего зверинца, — сказал он, его глаза сияли, он обнял её сзади, его подбородок лёг на её плечо. — Они были бы в шоке, что мы нашли им соперников.
Афра схватила его за руку, её глаза блестели, голос дрожал от восторга.
— Давай покормим их! — сказала она, её улыбка была яркой, она рассыпала хлебные крошки, её смех смешался с блеянием козликов, которые толкались, пытаясь урвать кусочек. Один козлик прыгнул на Мерта, чуть не сбив его, и Афра упала на песок, хохоча, её руки потянулись к нему, когда он рухнул рядом, его тело прижалось к её.
— Ты проиграл козлику, Демир, — поддразнила она, её смех был ярким, её пальцы коснулись его лица, глаза сияли любовью.
— Только ради тебя, любовь моя, — ответил он, его глаза блестели, он поймал её в объятия, его губы нашли её, их поцелуй был полным смеха и любви.
Потом они прыгнули в воду, её бирюзовая гладь была тёплой, как объятия, волны ласкали их кожу. Мерт держал Афру за руку, даже плавая, его пальцы переплетались с её, его глаза не отрывались от неё, их смех эхом разносился над морем. Они брызгались, ныряли, целовались под солнцем, их тела двигались в воде, как в танце. Афра чувствовала, как её сердце наполняется светом, как будто все тёмные дни — растворились в его тепле, его взгляде, его прикосновениях.
Когда солнце начало клониться к закату, они вернулись на берег, расстелив плед у кромки воды. Море было золотым, небо пылало розовым, оранжевым, пурпурным, первые звёзды проступали, как обещания вечности. Мерт достал бутылку белого вина, два бокала и корзину с едой — жареная рыба, оливки, сыр, их любимая пицца с тонким тестом, её аромат смешивался с запахом моря. Афра рассмеялась, её голос был полным тепла, рука коснулась его, её пальцы дрожали от счастья.
— Пицца на Сими? — сказала она, её улыбка была яркой, как закатное небо, её голос дрожал от восторга. — Мерт, ты знаешь, как заставить мою душу трепетать от того ,что мне достался такой мужчина.
— Я живу для этого, моя звезда, — ответил он, его голос был хриплым, он налил вино, его рука коснулась её, его пальцы гладили её запястье, где блестел браслет от сглаза, его тепло было её тихой гаванью.
Они сидели, прижавшись друг к другу, их ноги касались воды, руки переплелись, их дыхание смешалось с шумом волн. Мерт включил «Tattooed Heart» на телефоне, и Афра ахнула, её голова легла на его плечо, пальцы сжали его руку, голос был мягким, полным воспоминаний.
— Наша песня, — прошептала она, её глаза блестели от слёз, её сердце билось быстрее. — Помнишь, как мы танцевали под неё в Стамбуле? На крыше, под звёздами, только мы.
— Помню, — сказал он, его голос дрожал, он повернулся к ней, его глаза были полны любви, его рука сжала её сильнее, его пальцы дрожали. — Я помню каждый твой взгляд, каждый твой смех, каждый твой вдох, Афра. Ты — моя жизнь.
Она посмотрела на него, её сердце заколотилось, её дыхание стало неровным, она почувствовала, что момент настал, её глаза наполнились слезами. Мерт взял её руки, его пальцы дрожали, он встал, потянув её за собой, его тело было напряжено, его глаза сияли, как звёзды над Сими. Он опустился на одно колено, его рука дрожала, когда он достал коробочку из кармана, его дыхание было рваным, его голос — хриплым, полным света и любви.
— Афра, — начал он, его глаза блестели от слёз, его голос дрожал, его пальцы сжали её руки, как будто он боялся, что она исчезнет. — Ты моя звезда, мой дом, мой воздух. Этот сезон, этот хаос, эта боль... они показали мне, что без тебя я никто. Ты дала мне всё — любовь, смех, надежду, жизнь. Я хочу просыпаться с тобой каждое утро, засыпать с тобой каждую ночь, смеяться с тобой, плакать с тобой, быть твоим всегда. Афра Сарачоглу, ты выйдешь за меня?
Он открыл коробочку, и кольцо с россыпью изумрудов сверкнуло, как утренняя трава под солнцем, его грани отражали закат. Афра ахнула, её глаза наполнились слезами, руки задрожали, тело сотрясалось от эмоций, она пальцами вцепились в его плечи , голос был полным счастья, её слёзы текли по щекам, сердце кричало.
— Да, Мерт, да! — закричала она, её голос сорвался, она бросилась в его объятия, руки обвили его шею, её губы нашли его, их поцелуй был полным страсти, любви, слёз, их тела прижались друг к другу, сердца бились как одно.
Мерт надел кольцо на её палец, его руки дрожали, пальцы гладили её кожу, он прижал её к себе, его губы коснулись её лба, щёк, её губ, его слёзы смешались с её, голос был хриплым, полным дрожи.
— Я люблю тебя, Афра, — прошептал он, его руки сжимали её, как будто он боялся, что это сон, его дыхание было рваным. — Ты моё всё.
Она прижалась к нему, её лицо уткнулось в его шею, её слёзы мочили его кожу, её голос дрожал, её руки гладили его спину.
— Я люблю тебя, Мерт, — прошептала она, её глаза сияли, её улыбка была ярче заката. — Ты мой дом, мой свет, моя вечность.
Но она вдруг замерла, её глаза стали серьёзнее, она посмотрела на кольцо, её пальцы коснулись изумруда, голос был мягким, но полным тревоги.
— Мерт, оно прекрасное, — прошептала она, её глаза встретили его, её голос дрожал. — Но... я не смогу его носить. Съёмки, папарацци, весь этот шум... мы любим нашу тихую жизнь, ты знаешь. Я не хочу, чтобы мир лез в нас, в нашу любовь.
Мерт улыбнулся, его рука коснулась её лица, пальцы гладили её щёку, его глаза сияли пониманием, еголос был тёплым, полным любви.
— Тогда пусть это кольцо будет дома, нашей тайной, — сказал он, его пальцы переплелись с её, он коснулся браслета на её запястье, его бусины блестели в свете заката. — А эти браслеты... пусть они будут нашими обручальными кольцами. Они защищают нас, они — наши. Где бы мы ни были, они будут говорить, что мы навсегда.
Афра ахнула, её глаза наполнились слезами, улыбка была ярче звёзд, её руки обняли его лицо, её пальцы дрожали.
— Мерт, ты... — она рассмеялась, её голос дрожал, она прижалась к нему, её губы нашли его, их поцелуй был полным любви, их тела слились в объятии. — Да, пусть браслеты будут нашими кольцами. Я люблю тебя, мой Мерт.
— Я люблю тебя, моя звезда, — прошептал он, его руки сжали её, его губы коснулись её лба, еслёзы капнули в её волосы, его сердце билось для неё.
Они легли на плед, обнимаясь, их смех и слёзы смешались, пальцы переплелись, браслеты касались друг друга, их любовь была их опьянением. Вино осталось нетронутым, потому что их поцелуи, их взгляды, их прикосновения — опьяняли. Звёзды зажглись над Сими, их свет отражался в море, и они знали, что это начало их вечности.
Шесть лет спустя
Сими встретил их снова, но теперь они были не вдвоём. Трёхлетний Дениз, их сын, бежал по песку, его тёмные кудри подпрыгивали, его смех звенел, как колокольчик, его маленькие ручки тянулись к волнам, его голос кричал: «Море, море!» Афра и Мерт шли за ним, их руки переплелись, браслеты от сглаза всё ещё сияли на запястьях, их синие бусины были потёртыми, но полными любви, их клятвы. Изумрудное кольцо лежало дома, в шкатулке, их тихая тайна, но браслеты были их обручальными кольцами, их обещанием, их вечностью.
Их свадьба, полтора года после предложения, была их триумфом — в Стамбуле, у моря, под звёздами, только для родных и близких, украшенными синими лентами.Фанатами ликовали ,увидев нежные кадры со свадьбы ,они те люди,которые плакали от счастья за АфРам, их СейФер, их любовь. Верили и боролись за них до последнего.Афра была в белом платье, её глаза сияли, когда она шла к Мерту, его руки дрожали, когда он надевал то кольцо на её палец, его голос дрожал, когда он шептал: «Ты моя звезда, навсегда». Их поцелуй под звёздами был их клятвой, их смех был их музыкой, их любовь была их домом.
Спустя полтора года после свадьбы родился Дениз, их море, их свет. Афра вспоминала, как узнала о беременности — её слёзы радости, когда она показала тест Мерту, его крик восторга, когда он закружил её, его руки на её щеках, его голос: «Мы будем родителями, моя звезда». Первые толчки малыша, когда они лежали в постели, его большая и теплая рука на её животе, его шёпот: «Наш маленький моряк, он уже плавает».
УЗИ, где им сказали, что будет мальчик,и хоть Мерт был уверен что они ждут девочку ,слезы выступили на его глазах после этой новости, и их споры о имени, пока в один из семейных вечеров в Шиле ,они прогуливаясь вдоль берега,не выбрали Дениз — «море», их общая любовь, их стихия.
Роды были долгими, полными боли, но Мерт был рядом, держал её руку, его глаза были полны беспокойства,хоть он и старался держать себя в руках и быть сильным, но его голос дрожал, когда он шептал: «Ты справишься, моя звезда, ты сильная». Когда Дениз родился, Мерт взял его на руки, тело дрожало, его слёзы капали на маленькое личико, его голос был хриплым: «Мой сын... наш сын.Добро пожаловать ,Дениз Демир»Афра, глядя на них, улыбалась, её сердце было полным, её слёзы ,стекавшие по щекам ,были не только от усталости и ломоты в теле ,но и от счастьяОна знала, что эти два мужчины — её жизнь, её море, её звёзды.
Дениз сказал «папа» первым, и Мерт хвастался этим почти месяц ,всем — родителям,друзьям ,да даже их животным ,да так ,что его друзья ,которые души не чаяли в Демире младшем ,сами не начали подсказывать малышу слово «мама».Глаза её мужа сияли, его голос звенел, пока мальчик,в один из вечеров с друзьями ,не сказал заветное всем «мама», и Афра смеялась, видя как Мерт нахмурился .Целуя их обоих, её руки обнимали двух самых главных мужчин в её жизни.Его первые шаги были на пляже в Шиле, где он топал к морю, его маленькие ножки путались в песке, а они бежали за ним, их смех смешивался с волнами.
Теперь, на Сими, Дениз подбежал к козлику, его маленькие руки тянулись к его морде, голос звенел: «Коза, коза!» Афра рассмеялась, её голос был полным тепла, глаза сияли, она сжала руку Мерта, её пальцы коснулись его браслета, их клятвы.
— Он как мы, — сказала она, её улыбка была яркой, её голос дрожал от любви. — Любит море, приключения, всё живое.
Мерт улыбнулся, его глаза блестели, он притянул её к себе, его губы коснулись её виска, его рука сжала её, его браслет коснулся её, их бусины звякнули.
— Он ведь наш ребенок,— прошептал он, его голос был хриплым, его любовь была их небом. — Как эти браслеты, как наша любовь, как этот остров.
Они сели на плед у берега, Дениз играл с камешками, его смех был их музыкой, кудри подпрыгивали, его глаза сияли, как море. Афра и Мерт вспоминали их предложение здесь, на этом же берегу, их свадьбу, их жизнь.
— Помнишь, как ты сказал, что браслеты — наши кольца? — сказала она, её голос был мягким, её пальцы коснулись его запястья, где сиял их амулет, её глаза блестели. — Я всё ещё чувствую тепло того дня, Мерт. Каждый день.
— И я , — ответил он, его глаза сияли, он поцеловал её пальцы, его губы дрожали, голос был полным любви. — Ты была моим светом тогда, и ты мой свет сейчас. Всегда будешь.
Они поцеловались, их губы были тёплыми, их любовь была навсегда. Дениз подбежал, забрался к ним, его маленькие руки обняли их, его кудри щекотали их лица, его смех был их продолжением.Их вселенной.
«Какие бы тёмные не были ночи, знайте — за ними всегда следует рассвет.»
Конец