Глава 1
Машина плавно скользила вперёд. Снаружи шёл дождь, и стук капель по стеклу звучал так холодно, что наводил дрожь, но в то же время действовал усыпляюще. Сюй Ян откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В салоне, где работал обогреватель на полную мощность, его начало медленно клонить в сон.
В этом туманном полусне его охватило лёгкое беспокойство от мысли, что сегодня нужно выложиться по полной и, во что бы то ни стало, закончить съёмки клипа, иначе он действительно сляжет и окажется в больнице.
С того дня, как Сюй Ян впервые вышел на сцену в качестве новичка, прошло уже четыре года. Его успех, если говорить о самом начале, пришёл относительно легко — куда проще, чем у многих других.
Но эта «лёгкость» объяснялась не только его личными способностями. Его семья была влиятельной и состоятельной, родители и старший брат души в нём не чаяли, позволяя заниматься тем, что ему нравилось. Конечно, они ворчали и переживали, считая, что слишком тяжело работать артистом, но при этом все двери перед ним были открыты — и в плане связей, и в плане финансов.
Поэтому компания с самого начала обращалась с ним как с молодым господином. Ему не нужно было ни с кем конкурировать, никого ждать, ни перед кем заискивать. Он мог просто спокойно учиться, усердно тренироваться, тщательно готовиться, записывать музыку, продвигаться, а затем выйти на рынок.
Он избежал унизительные испытания, немыслимую грязь и тьму, через которые проходят люди из низов, пробиваясь в индустрию.
С самого старта он делал именно ту музыку, которая ему нравилась, и занимался тем, что любил. Подростки, которые восхищались им, называли его своим «идеалом».
Но, в сущности, для того чтобы идеал воплотился в жизнь, нужна довольно прочная материальная основа.
Впрочем, он не был пустой декорацией, слепленной на деньги. Безмозглые юноши и барышни, мечтающие лишь о славе и красивой жизни, чаще всего так и остаются жалкой мазнёй, их не вытянешь даже насильно. А он выдержал бесконечные тренировки, учёбу и тяжёлый труд, который не по плечу тем, кто пришёл сюда «просто развлечься».
Едва выйдя на рынок, он мгновенно был принят публикой. Но вместе с похвалой раздавалось и немало язвительных комментариев. Многие пророчили, что он повторит судьбу тех красивых, но пустых айдолов, которые блистают год-другой, а затем так же быстро исчезают.
Однако сейчас он явно находился на небывалой высоте и продолжал неуклонно подниматься, будь то популярность, глубина восприятия или творческая сила. Его музыка становилась всё более зрелой.
Стать популярным легко, но обрести такую мощную харизму, способную, словно магнитное поле, влиять и заряжать других, дано единицам. Очевидно, он обладал выдающимися способностями, невероятным трудолюбием и, конечно, удачей.
Его пятый альбом приурочили к четырёхлетию его дебюта. Вопрос был не в том, продастся ли он хорошо, а в том, насколько хорошо. Ещё до появления концепта на него возложили надежды как на спасителя рынка в этом году. И можно только догадываться, каких колоссальных вложений потребовало производство.
Он уже и не помнил, когда последний раз нормально спал в своей постели.
Где-то в глубине души теплилось сожаление. В юности он мечтал лишь о том, чтобы взобраться как можно выше, туда, где его все увидят. Но теперь, достигнув вершины, он понял, как холодно бывает наверху. Помимо давления, которое накатывало со всех сторон, как приливная волна, здесь царило чувство одиночества, особенно ощутимое среди всего этого шума.
Сюй Ян по-прежнему сидел, плотно закрыв глаза, используя эту поездку, чтобы хоть немного вздремнуть. Но в полусне, помимо дыхания других людей, его уши уловили какой-то шорох.
Чем больше он пытался его игнорировать, тем отчетливее он становился. Этот назойливый звук звучал в ушах, не давая покоя, буквально сводя с ума.
Пусть едва уловимый, но для его перегруженных от недосыпа нервов этот шум был настоящей пыткой.
«Янь Кэ!»
Мужчина, сидевший в углу переднего ряда, вздрогнул и тут же обернулся, устремив на него выжидающий взгляд.
«Закрой рот! Так шумно!»
Мужчина поспешно убрал печенье, которым перекусывал, затолкав в упаковку даже недоеденный кусок, и больше не смел шевелиться.
Сюй Ян с отвращением взглянул на съёжившуюся спину своего ассистента, затем снова продолжил дремать.
Когда дверь машины открылась, предрассветный холод хлынул внутрь. Ещё не открыв глаз, Сюй Ян нахмурился.
Дождь начался ещё прошлой ночью, и температура упала настолько, что перешла границы терпимого. Хорошо, что съёмки на открытом воздухе уже завершили, но оставшийся график всё равно был жёстким.
Выйдя из машины, он увидел, что кто-то уже приготовил для него зонт. Сюй Ян взглянул на грязноватую, промокшую землю. С обувью ещё ладно, её можно будет отчистить, но длинное пальто ниже колен ни в коем случае не должно было испачкаться.
«Янь Кэ.»
Услышав своё имя, мужчина поспешил подойти, нагнулся, чтобы приподнять полы пальто, и в таком согнутом положении следовал за ним весь путь, вплоть до входа в съёмочную зону.
Если бы эту сцену засняли журналисты, завтрашние таблоиды снова обвинили бы его в звездной болезни.
И Сюй Ян действительно был звездой. Причём настолько большой, что имел полное право так себя вести.
Какие бы обвинения ни сыпались в его адрес — в высокомерии, скверном характере или расточительности, но количество приглашений на телешоу и в журналы от этого не уменьшалось. Напротив, предложений становилось только больше.
Когда речь заходила о том, чтобы встряхнуть нынешний упадок на музыкальном рынке, все по-прежнему в первую очередь рассчитывали на него.
Уж лучше талантливый зазнайка, чем скромное ничтожество — вроде того, что сейчас согнулся в три погибели у него под боком.
«Доброе утро, Сюй Ян.»
Несколько сотрудников поприветствовали его, но он прошёл мимо с каменным выражением лица, не удостоив их даже кивка.
Он был смертельно уставшим, и за всю неделю ему едва удалось поспать несколько часов, а вместо нормальной еды приходилось глотать витамины и таблетки. В таком состоянии было просто невозможно сохранять хорошее настроение, и сил на вежливость не оставалось.
К тому же, за ним по пятам следовали менеджер и целая свита ассистентов, так что все эти нудные формальности как раз их работа.
Внутри уже вовсю кипела подготовка, настраивали оборудование и расставляли декорации. Подошёл режиссёр клипа, чтобы ещё раз обсудить сценарий, но тут сотрудник подбежал с запинкой в голосе:
«Отопление сломалось... температуру поднять не получается.»
«Сколько времени нужно на починку?»
«Точн... точно не знаем. Уже вызвали мастеров...»
Сюй Ян нахмурился от такой неопределённости. Его график был расписан по минутам и впереди ещё съёмки в фильме, где он, человек, до этого знавший только музыку, должен был выложиться по полной. Даже несмотря на то, что роль была второстепенной, заучивание реплик давалось ему с трудом. Терять время он не мог.
Прошло некоторое время, но отопление так и не починили, поэтому Сюй Ян нахмурился:
«Снимаем как есть.»
Характер у него и вправду был скверный, но к работе он относился с полной профессиональной отдачей.
Сцена, которую предстояло снимать, располагалась на старом складе, и без того холодном из-за пустых стен. А теперь, без отопления, приходилось снимать тёплую одежду, что было испытанием на прочность.
«Сюй Ян, сегодня холодно, потерпи немного.»
Освещение и фотосъемка были полностью готовы, и Сюй Ян также снял пальто. После того, как танцоры встали на позиции, все немного порепетировали, чтобы хоть немного разогреться.
На нём осталась лишь тонкая рубашка с ажурной вышивкой, больше похожая на дырявую сетку, да и босые ноги не добавляли тепла. Хотя на тело наклеили согревающие пластыри, этого было явно недостаточно.
Однако как только камеры включались, он, каким бы скверным ни было его настроение, мгновенно переключался и безукоризненно выполнял даже самые сложные требования.
И у него, и у танцоров был настолько сложный грим, что одни только узоры на шее и руках требовали много времени и усилий для снятия. О том, чтобы все перенести на завтра не могло быть и речи, ни времени, ни сил на это не оставалось.
Чтобы завершить съёмки без дублей, Сюй Ян напрягал все нервы, стремясь сделать всё идеально с первого раза. И если он выполнял свою часть безупречно, то танцоры, которые дрожали от холода, продолжали ошибаться.
После второго повтора его лицо стало мрачнее тучи. И что хуже — под давлением его ледяного взгляда ошибки начали допускать уже несколько человек.
Сюй Ян был в ярости, но сдерживался, не желая тратить силы на крик. Да и боялся, что стоит ему открыть рот, как зубы начнут стучать без контроля. Однако даже молча его выражение лица было настолько устрашающим, что никто не смел отвлекаться ни на секунду.
От страха все покрылись испариной, что хоть немного согрело их. Убрав из кадра танцора, который больше всех ошибался, режиссёр отругал, а затем подбодрил остальных, и на этот раз всё прошло гладко.
Пока остальные разошлись греться и пить воду, Сюй Ян не мог позволить себе расслабиться, ему предстояла серия статичных сольных кадров, поэтому к концу съёмки его губы посинели от холода. Сотрудники тут же накинули на него пальто, сунули в руки грелку, поправили макияж и привели в порядок растрёпанные волосы. Все двигались с опаской, будто ходили по тонкому льду.
В суматохе все забыли про его ноги. Янь Кэ, крутившийся рядом, заметил, как Сюй Ян взглянул вниз и нахмурился. Он мгновенно присел, опередив возможный взрыв ярости, и натянул на его ноги заранее приготовленные тёплые носки.
Сюй Ян, хоть и не стал ругаться, всё же презрительно хмыкнул:
«Воды.»
Тут же перед ним появилась чашка. Сюй Ян взял воду из рук Янь Кэ, но, обжегшись, дёрнулся и тут же швырнул эту чашку ему под ноги: «Что у тебя в голове?! Хочешь меня сварить?!»
Янь Кэ поспешил налить новую порцию, переливая воду из одной чашки в другую, чтобы она остыла до нужной температуры, и снова подал её обеими руками.
На этот раз Сюй Ян отхлебнул полчашки, после чего просто протянул руку, и Янь Кэ тут же принял чашку, чтобы держать её для него.
«У меня ноги деревенеют».
Не смея даже на секунду заколебаться, Янь Кэ тут же опустился на колени и зажал его ступни, всё ещё ледяные даже в носках, у себя на груди.
Сюй Ян усмехнулся:
«Ну хоть подлизываться ты мастер».
Остальные, давно привыкшие к такому, занимались своими делами, сосредоточившись на подготовке к следующему эпизоду.
Перед камерой Сюй Ян демонстрировал высочайший профессионализм. Ради идеального кадра он соглашался на самые жёсткие условия. Поэтому вне работы ему прощали и звездные замашки, и скверный характер.
Все понимали, какое давление он испытывал. Ведь зарплаты и премии половины компании зависели от этого «денежного дерева». Требовать от такого человека простоты и скромности никто не смел.
Этому напряжению нужен был выход. Если Сюй Ян взорвётся от накопившегося стресса, впадет в депрессию или заработает нервный срыв, то проблем не оберёшься. Этого никто не хотел.
Но и вымещать злость на всех подряд тоже было нельзя. Хотя компания может в принципе заткнуть этих репортеров и уладить все дела, заплатив деньги, но всегда есть люди, которых нельзя оскорблять. Несколько громких негативных новостей подряд, и репутация могла пострадать.
Янь Кэ назначили его ассистентом не просто так. В первую очередь он был «громоотводом» для гнева Сюй Яна.
Янь Кэ уже много лет работал в компании, но так и не добился успеха, а сейчас и вовсе опустился до положения пустого места, поэтому у него, естественно, нет права устраивать истерику.
Он был трудолюбив, умел держать удар, проворен в движениях, неуклюжих ассистентов Сюй Ян выгонял ещё до конца первого дня, и, что важнее всего — безропотно терпел любые выходки, работая на износ.
«Терпение» при выборе помощника для Сюй Яна ценилось даже выше профессиональных навыков.
Когда Янь Кэ впервые назначили заботиться о Сюй Яне, он не обрадовался. Но после повышения зарплаты больше не возражал, молча собрал вещи и отправился вслед за капризной звездой. Казалось, деньги были для него главным.
Как показала практика, это решение оказалось верным. Янь Кэ словно родился быть «пушечным мясом», принимая на себя основной удар гнева Сюй Яна, что позволяло остальным сотрудникам сохранять нервы в целости.
«Это просто собака».
Редко можно увидеть человека, который все еще может молча работать после того, как Сюй Ян говорил ему это лично бесчисленное количество раз.
«Стоп! Просто великолепно!»
«Этот кадр вышел потрясающим!»
«У тебя действительно талант!»
В потоке этих сомнительных похвал и подбадриваний Сюй Ян думал только об одном, чтобы как можно поскорее заснуть.
Какой там талант! Один только кадр с внутренней борьбой пришлось переснимать двадцать раз. Откуда ему было знать, как передать столь сложные эмоции одной лишь мимикой? Рисовать подсказки на лице ведь нельзя.
Но так или иначе, долгие мучения подходили к концу. Запись альбома была почти завершена, а его сцены в фильме и вовсе полностью отсняты.
Наконец-то можно отдохнуть... Пусть и ненадолго. Мысль об этом вызывала не то облегчение, не то ещё большую усталость.
Он отошёл в сторону и присел, ожидая, пока снимут несколько сцен с другими актёрами, после чего вся группа могла бы наконец отправиться на ужин. Сюй Ян расслабленно откинулся на спинку кресла, ощущая, как ноет всё тело.
«Янь Кэ.»
Мужчина тут же откликнулся и подошёл, чтобы размять ему плечи.
Когда Сюй Ян был занят, Янь Кэ тоже не сидел без дела. А когда Сюй Ян отдыхал, Янь Кэ работал ещё усерднее.
Раздался звонок телефона, и чья-то рука поднесла трубку к его уху.
«Алло, Сяо Ян.»
«Брат, давно не виделись... а ?... Стоп.» — Сюй Ян нахмурился, уловив что-то необычное в его голосе: «Ты где сейчас?»
«О, в кровати...» — С той стороны явственно доносился сонный голос: «Ну как, съёмки идут нормально? Я только вернулся, отсыпаюсь после смены часовых поясов. Ах, как же хорошо... Вспомнил, что надо позвонить тебе.»
«Ду Юй!» — Сюй Ян буквально задыхался от ярости, представив, что в такое время кто-то может беззаботно валяться в постели. Ему хотелось пристрелить этого человека и желательно дважды: «Тебе живётся слишком легко!»
Тот удовлетворённо зевнул:
«Сам виноват, что решил стать айдолом. Иначе тоже мог бы так жить.»
Ду Юй, двоюродный брат Сюй Яна, уже много лет работал в музыкальной индустрии. Будучи золотым автором песен компании, он выглядел респектабельно и презентабельно, но на деле был лентяем, помешанным на сне и путешествиях. Под предлогом поиска вдохновения он мог проваляться в кровати полдня, целыми днями ничего не делая.
«Ну и что? Нашёл на этот раз?» — Сквозь зубы процедил Сюй Ян.
«Конечно нашёл. Будь я без добычи, просто продолжил бы путешествовать, пока не найду.»
Позеленев от зависти, Сюй Ян прошипел несколько ругательств про себя.
«Я записал много интересного, очень аутентичного, да и купил пару любопытных пластинок. Если будет время, заходи послушать.»
Эти слова сразу взбодрили Сюй Яна. В отличие от актерской игры, к которой он принуждал себя из необходимости, музыка была его врожденной страстью. Мгновенно забыв о зависти к кузену, он оживился:
«Тогда давай встретимся! Поужинаем вместе, заодно передашь мне материалы.»
Сюй Ян приказал водителю отвлечь фанатов на фургоне, а сам беспечно вырвался из окружения на неприметной машине.
Разумеется, он был слишком занят сном, чтобы вести самому. За рулем сидел его универсальный "нянька" — Янь Кэ.
Вернувшийся из поездки Ду Юй не приобрел ни капли загара. Как всегда, его кожа сияла фарфоровой белизной, вызывая раздражение и желание дать ему пощечину.
Внешность Ду Юя никак не выдавала его возраст, ему было двадцать восемь лет. Стройный, с легкой застенчивостью в манерах, он унаследовал черты нескольких национальностей — высокий рост и белоснежную кожу. Его большие темные глаза и густые брови сочетались с удивительно мягкими, почти женственными чертами лица, а при улыбке обнажались очаровательные клыки.
По характеру он был полной противоположностью Сюй Яну — вежлив и учтив даже с малознакомыми людьми. Увидев, как Янь Кэ, сопровождая Сюй Яна в ресторанный зал, снимает с него пальто и убирает очки, Ду Юй любезно предложил:
«Янь Кэ, присоединяйся к нам.»
Сюй Ян тут же нахмурился:
«Не надо. Он здесь вообще кто такой? Нам нужно обсудить важные вещи, а он будет только мешать. Пусть поест где-нибудь в другом месте.»
Янь Кэ и не рассчитывал разделить с ними ужин. Не выражая удивления, он лишь кивнул и уже повернулся уходить.
«Перестань постоянно унижать его.» — Слегка поморщился Ду Юй, делая выговор избалованному кузену: «Он тоже очень талантлив.»
«Талант слуги?» — Сюй Ян презрительно фыркнул, даже не пытаясь понизить голос. Янь Кэ, уже выходивший из комнаты, отчётливо услышал эти слова, но не подал виду, лишь тихо прикрыл за собой дверь и удалился.
Сюй Яну вдруг стало скучно. Казалось, у этого человека совсем нет нервов — сколько ни колоти, реакции не дождёшься. Что бы ему ни говорили, он никогда не выходил из себя, и это лишь подогревало желание проверить, где же предел его терпения.
Ду Юй предупредительно постучал палочками по краю бокала:
«Я серьёзно. Тебе стоит быть повежливее с Янь Кэ. По правде говоря, даже мне следует называть его старшим».
«Ты в компании уже семь-восемь лет. Неужели его стаж больше?»
«Да, намного больше».
Сюй Ян скептически поднял бровь:
«Но разве можно считать кого-то старшим только за долгие годы подметания полов?»
Ду Юй покачал головой:
«Когда я пришёл в компанию, он уже готовился к выпуску альбома».
«...» - Сюй Ян удивлённо замер: «Он? Компания собиралась выпускать ему пластинку?»
«В то время его активно продвигали. Он подписал контракт вместе с младшим братом. Тогда он выглядел совсем иначе, куда презентабельнее. Оба были очень талантливы».
«Но я никогда о нём не слышал. Как называлась их группа?»
Ду Юй снова покачал головой:
«Альбом так и не вышел. Когда запись была почти готова, они попали в аварию. В них врезался пьяный водитель на грузовике.»
«Не повезло.» — Пробормотал Сюй Ян.
«Его брат погиб».
Это было неожиданно. Сюй Ян застыл с глотком вина во рту, не в силах сглотнуть.
«Его спасли, но после операции на брюшной полости он больше не мог петь с прежней силой. Врачи лишь разводили руками, советуя дать время на восстановление».
«...»
«Жизнь он спас, но момент для дебюта был упущен.» — Ду Юй сделал небольшой глоток вина, его лицо сохраняло спокойствие без тени нарочитой жалости: «За несколько лет тенденции в индустрии сменились не раз. Его музыкальный стиль больше не соответствовал рынку, да и возрастное преимущество исчезло.»
«Но это же не объясняет, как он опустился до такого положения...»
«Все вполне логично, ты же понимаешь. Восемнадцатилетний исполнитель с талантом — это изюминка. После двадцати пяти в этом уже нет ничего особенного. К тому времени, как он более-менее восстановился, индустрию наводнила новая волна артистов. В этом мире всегда полно новичков, а стариков никто не ждет. Чем дольше затягивалось его возвращение, тем меньше у него оставалось шансов. Сейчас ему уже за тридцать, самые важные для артиста годы прошли впустую. Компания давно перестала рассматривать его как потенциального артиста. Если бы не его способность сочинять музыку, трудолюбие и умение 'сохранять лицо' и писать песни для модных айдолов, которые сами ничего стоящего создать не могут, то его бы давно попросили уйти.»
Сюй Ян отставил бокал, вино вдруг потеряло вкус:
«Он что, больной? Зачем тут торчать? Лучше бы ушел давно. После стольких лет, неужели он не может заняться чем-то другим?»
«Наверное, он все еще надеется когда-нибудь выпустить свой альбом.»
Сюй Ян фыркнул: «Да ну, это же невозможно.»
Ду Юй резко нахмурился, его выражение стало строгим:
«Это чужая мечта, тебе не стоит ее осуждать.»
Получив выговор, Сюй Ян на мгновение замолчал, слегка смутившись:
«Но... зачем ты мне все это рассказываешь? Да, ему не повезло, и я искренне сочувствую его брату. Но я-то тут при чем?»
«Конечно, это не твоя вина, ты тут совершенно ни при чем.» - Ду Юй слегка поморщился: «Я просто хочу сказать, что люди не всегда таковы, какими кажутся. Возможно, когда-то он мог бы стать таким же выдающимся музыкантом, как ты, просто ему не хватило удачи. В жизни случается столько непредвиденных поворотов, и никто не знает, что ждет его впереди. Тебе не стоит воспринимать все как должное.»
«Ладно, понял...» — Пробормотал Сюй Ян, испытывая неподдельное уважение к кузену, который был старше его на шесть лет.
Ду Юй обычно улыбался и выглядел беззаботным, но если по-настоящему разозлить его, лучше бы тебе никогда с ним не сталкиваться.
Выйдя из ресторана и попрощавшись с Ду Юем, Сюй Ян крадучись пробрался на парковку. Янь Кэ, как и ожидалось, ждал его в машине. Тот уставился в стекло, будто сосредоточенно, будто рассеянно, с полупустым пакетом хлеба рядом, что вероятно, было его ужином.
«Эй!»
Янь Кэ тут же встрепенулся и вышел, чтобы открыть дверь.
«Вези меня домой. Только не по эстакаде, езжай осторожнее.»
Янь Кэ лишь кивнул, не спрашивая, почему нужно делать крюк вместо прямого пути, и завёл двигатель.
Для него требования Сюй Яна ограничивались беспрекословным подчинением, без лишних вопросов.
Сюй Ян устроился поудобнее, намереваясь урвать хотя бы немного сна. Машина действительно двигалась плавно, в закрытом пространстве было тихо, но, к своему удивлению, он не мог заснуть.
Сидя сзади, он видел лишь затылок мужчины да усталое и сосредоточенное на дороге лицо, которое отражалось в зеркале.
Сюй Ян в полудрёме невольно задумался: этому человеку действительно не везёт.
Потерять родного брата, с которым делил все тяготы жизни... Это должно быть невыносимо. А карьера, к которой стремился, превратилась в полный провал. Наверное, его нынешняя жизнь совершенно бессмысленна.
Но это была лишь мимолетная жалость, в конце концов, все случилось много лет назад, и время должно было сгладить боль. К тому же он никогда не был тем, кто способен испытывать теплые чувства из-за сострадания.
Хотя о нежности и речи не шло, он невольно начал обращать на того больше внимания.
Раньше Сюй Ян и взгляда-то не удостаивал Янь Кэ, но теперь, стоило появиться свободной минуте, его глаза сами собой находили этого человека. И все же он по-прежнему видел перед собой лишь молчаливого, безропотного человека, лишенного харизмы, даже не стремящегося быть в центре внимания. У него вообще не было качеств, чтобы быть звездой.
Трудно было представить, что такого человека когда-то действительно собирались "активно продвигать". Сюй Яну это казалось немного смешным.