Нимфоманка и 101 копьё

Папирус нервно вышаркивал на коврике, хотя с губ его не сходило привычное добродушное выражение. Что-то явно было не так.

- Ну что, салага, готов к нашей приватной тренировке один-на-один?

Впрочем, ничто не помешает нам Взорвать мою кухню к хуям!

- Ещё как готов! И я привёл подругу. - костлявый неловко отшагнул в сторону.

Подруга-подруга. Что ещё за подруга? Хотя я не против обучить ещё кого-нибудь своему убийственному стилю готовки. Больше народу - больше мяса!

- Привет, я.. - стоило мне только взглянуть на того, кого Папирус все это время прятал за спиной, так сердце в пятки укатило. Блядская человеческая девчонка!

Спокойно, Андайн, спокойно. Ты справишься. Ты ведь не хочешь расстроить Папируса, верно? Верно, тебе это совсем не нужно. Вырвешь ей глотку какую-нибудь потом.

- Почему бы вам двоим не войти? - улыбаемся, улыбаемся и машем. Всё будет хорошо.

Ну вот, опять! Опять она сверлит меня этим странным взглядом! Насмехается, сучка!? Ну ничего, в этот раз я уж точно оторву ей башку!

Отправив очередную кость Папируса в шкафик с костями папируса, я чинно и мирно сложила ручки на столе. Чинно и мирно. Хотя хотелось бы сложить эти ручки на головку кое-кому и хорошенько так сдавить!

- И так вы готовы начать? - вдох-выдох, спокойствие только спокойствие.

Я не знаю, что такое гнев. Я не знаю, что такое ярость. Я спокойна. Я понимаю и принимаю все происходящее, каким бы дерьмом оно ни было.

- Опаньки! Я только что вспомнил, что мне нужно сходить в уборную! А вы двое развлекайтесь!

Тебе не нужна чёртова уборная! Ты даже не знаешь, что такое уборная, Папирус! Если ты сейчас свалишь, клянусь я...

Щученыш! Обязательно было в окно прыгать!?

А ты прекращай мне глазки строить, человеческое отродье! Чтоб тебя гастербластером ахуячило!

Дыши, Андайн, дыши! Ты не можешь убить её прямо здесь. Ты не можешь! Весь дом будет в кровище, а потом хрен отмоешь. Тебе это надо? Постарайся не убить ее. Постарайся, ради Папируса!

Режим "гостеприимной хозяйки" успешно активирован.

- Почему бы тебе не присесть, моя "дорогая" гостья?

- Да, Андайн! Как скажите, Андайн! - она под чем-то? Морду такую состроила, будто ей десять тысяч монет просто так вручили, за глазки красивые.

Так, теперь нужен чай. Интересно, если подлить ей в кружку жиро очиститель, то насколько быстро она помрёт? Дыши, Андайн, дыши! Никаких лишних движений, мать твою.

Как бы я не старалась привести себя в норму и успокоиться, сервиз всё равно пошёл трещинками.

Вот так. А теперь понесли чаёк на столик. Главное не выплеснуть его ей в рожу...

Какое-то странное у этой соплячки выражение лица. Хотя оно у неё всегда кабздецки странное. Стоило моему взгляду упасть чуть ниже, как все сразу стало понятно.

ОНА, СУКА, ДРОЧИТ! СПУСТИЛА ШОРТЫ С КОЛГОТКАМИ И СИДИТ, НАДРАЧИВАЕТ, БЛЯТЬ, НА МОЁМ СТУЛЕ, ПОД МОИМ, БЛЯТЬ, СТОЛОМ!

Вот так аккуратненько ставим кружечку на стол. А теперь...

- Руки на стол, чтобы я видела... - рычу сквозь зубы. - Сейчас же!

- Ну, госпожа Андайн... - чуть ли не плачет шлюшка - Вы так возбуждаете, я не могу сдержаться!

- Знаешь, я еле как сдерживаюсь, чтобы не вломить тебе со всей дури!

Сука, да прекрати же ты дрочить! Это мой стул! Ты не имеешь право на нем дрочить! И вообще, это мой дом! Я запрещаю, запрещаю дрочить на его территории!

- Вы такая жестокая... - обиженно тянет сучка.

- Я хотя бы не озабоченная тварь вроде тебя!

- Вы в этом уверены? - девчонка пошло скалиться, ныряя вниз.

Стол летит в пизду. Не к этой бляди, конечно, но все же. Как ни странно, чаёк, как и Папирус, пятью минутами раннее решил съебаться в окно.

Шаболда в привычной всем шаболдам позе уставилась на меня, как на сумасшедшую.

- А столик то за что? Хорошенький же был... - мои нервы тоже были очень даже хорошенькими, но знаешь, пришла одна блядь и все похерила! - Впрочем, это не так уж и важно сейчас, правда?

Несите тазик, меня сейчас стошнит.

Ещё секунда и пустая шлюшья головушка встречается с моей ногой. Губы разбиты, а из носа ручейком бежит кровь. Бордовая, она капля за каплей оказываться на полу.

Девчонка в панике зажимает нос рукой. Глаза ходят ходуном.

- Скажи спасибо, что не сломала. - холодно встретила я взгляд золотистых глаз.

- Сломайте. - бормочут, словно в припадке.

- Чего!?

- Сломайте, сломайте все мои кости, всё, что у меня есть. Только-только позвольте заняться с вами любовью! - если бы она так же усердно молила Великого Тоби о светлости ума, он бы сто пудов отсыпал ей хотя бы чуточку мозгов, но, увы и ах

Хватаю сучку за шею, притягивая ближе к себе. Одно лишнее движение, стоит сжать чуть сильнее и всё. Монстры свободы. Все счастливы. Одно единственное движение и всё будет хорошо.

- Любовью? Что ж, я займусь с тобой любовью. - человеческое отродье буквально засветилось от счастья.

Кажется, её уже не так и беспокоили чужие пальцы, крепко смыкающиеся на её хрупкой шейке.

- Той, что у нас принято обозначать акронимом!

К чёрту! К чёрту все это дерьмо! Я убью её! В порошок сотру! Ну а перед этим лишу всего, чего можно лишить, включая чувство собственного достоинства.

Поднимаю девчонку за волосы. Она шипит, будто гадюка. Таскаю её на встречу роялю. Твёрдость древесины выбивает из неё ведь воздух, заставляя согнуться в приступе боли.

- Тебе даже этого не вытерпеть? Не завидую я твоей судьбе, малявка.

Интересно, а что если я ей копье в жопу засуну? Рубрика "Эксперименты" объявляться открытой!

Мгновение, и в моей руке образовалось длинное искрящееся орудие пыток.

- А-андайн? - шмара с интересом оборачивается назад. Идиотская улыбка расцветает на её мордальничке. - Ты мне это прям туда..? - с силой вдавливаю чужую башку в инструмент.

- Завались!

Бледная задница выпячивалась, будто прося всём своим естеством: "Разьеби меня, заставь эту малолетнюю сучку рыдать! " и я ни смогла отказать такой настойчивой просьбе

Хм-м-м. Если я ей копьё наконечником вверх засуну, то повреждения внутренних органов будут крайне внушительны, и она быстро склеит ласты. Нам такого не надо. Выебим из неё душу медленно и мучительно!

Немного магии и копьё стало походить больше на кол, чем на копьё. Я ебучей Влад Дракула, мать твою!

Девчонка вздрогнула, когда я прижала свою "игрушку" к её анусу, но затем послушно раздвинула ножки шире, прогибаясь в спине.

Настоящая шлюха, даже когда её жизни угрожает реальная опасность в виде грёбанного оружия в заднем проходе умудряется продолжать свои дурацкие соблазнения.

Хорошенько шлепаю по тощей заднице. Шаболдочка коротко вскрикивает. Багровое пятно стремительно разрастается по нежной коже.

Толкаюсь внутрь. Розовый анус с трудом расходиться, позволяя впихнуть только самый кончик копья в свою хозяйку.

Сучка скулит, обречено вцепившись в дерево.

- Что такое? Тебе больно? это то, что ты заслуживаешь. Ты и весь твой род.

В ответ лишь тихонько хныкают.

Толчок - и комнату заполняют истошные вопли. Голосит так, будто её на вертел насаживают! Ах да, точно...

Но всё равно можно как-нибудь потише!? Орём у себя дома. Ну и что, что у тебя в жопе двадцать сантиметров древкового холодного оружия? Вы, люди, и не такое в себе засовываете, я знаю!

- А ну прекращай портить мне рояль! - шавка пыталась выдавить из себя что-то вроде "Простите моя госпожа", но выходили только надрывные крики.

Интересно, а я смогу из неё что-нибудь выдавить? Например, кишки?

Первое движение. На копье показалась кровь. Ещё и ещё. Чертовка бьётся в агонии. Даже орать уже не в силах

Голос сорвала? Так скоро? Хотя, чего я ожидала. Это всего лишь полоумная девчонка.

Кровища брыжет из бледной задницы как-то слишком обильно. Запах железа, кажется, заполнил весь дом.

Нельзя допустить, чтобы это сука сдохла!

Оставив "куколку" на рояле, я открыла теплодильник и достала бутылочку содовой.

Жидкость будет легче запихнуть ей в глотку и заставить проглотить.

Девчонка лежала относительно спокойно, не пытаясь убежать или напасть, лишь захлёбывалась слезами с одним лишь "Андайн" на языке. Морда её, мягко говоря, выглядела не лучшим образом: вся в крови и соплях.

Жалкая картина, жалкая блядь.

- А-андайн... - шлюшья ручка тянется ко мне из последних сил.

- Закрой пасть! - приподнимаю её дурную головушку за подбородок, заливая шипучий напиток прямо в рот.

Половина утекла на мой бедный рояль, так и не достигнув девичьего желудка.

Ну все, хватит с его. Если так продолжится, мне придётся покупать новый. А это ведь какие убытки!

Мелкая закашлялась, когда я спихнула её с инструмента на пол. Девчонка с характерным звуком брякнулась на спину. Анальное кровотечение благополучно закончилось.

Похоже, чувствовала себя профурсетка уже куда лучше, потому что заулыбалась. Потянулась ко мне дрожащие ручки, лепеча:

- Я-я так вас люблю. Вы такая сильная, красивая. Вы лучшие, что случалось в моей жизни! П-прошу, прошу, можно мне в кроватку? Я-я так хочу в кроватку...

Ебать, жизнь у неё конечно... Не удивительно, что она такая дурочка.

- А по ебалу ты не хочешь? - ухмыляюсь я, в очередной раз прописывая ей с ноги.

Ничего не сломала. Какая жалость. Хотя, кто мне мешает впендюрить ей ещё? Правильно, никто.

Удар. Ещё и ещё. Наконец, один из передних зубов решил, что с него хватит и что он вообще это всё ебал, как, впрочем, и я его хозяйку, и катапультировался к чертям собачьим.

Чужой рот быстро заполнился кровью.

Вот бы она захлебнулась. Нет-нет, не хорошо об этом думать. Я же добрая, справедливая женщина. Переверну её, пожалуй, на животик. С ноги, конечно, а как иначе?

Несколько минут я размышляла, что ещё такого кровопролитного и унизительного с ней можно сделать.

Идея вспыхнула в моём мозгу ярким пламенем.

- Поднимайся. - девчонка плевалась, размазывая багровую жидкость по мордочке.

С некоторых ракурсов это выглядело достаточно эстетично. О, Тоби, кажись, моя кукуха уже во всю начинает твоё движение.

- Поднимайся, кому говорят! - я резко потянула за воротник. Малявка снова зашлась в припадке адского кашля. К слову о свитере. Его давно пара разорвать.

Ткань легко продалась, обогащая животик. и неплохие формы.

Этим сиськам пизда. Да и пизде пизда. ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ ПИЗДА!

Остатки свитера полетели туда же, куда и зуб. А именно нахуй. Ибо удавка нам сегодня не понадобится. Хотя кто знает...

Шлюшку трепло. Она толи выла, толи хихикала, прикрывая личико ладошками.

- Уже не хочешь заниматься со мной любовью?

- Х-хочу! Очень хочу! - Тоби, ну что за сумасшедшая!

Но раз наша дорогая гостья хочет продолжения, кто я такая, чтобы отказывать?

Девчонкам вскрикнула, когда я взяла её в охапку, чтобы отнести в угол. Ей, кажется, думалось, что сейчас все будет как надо, в мягкой постели, аккуратно, медленно, с любовью, но её ожидания разбились вдребезги, когда я усадила её к стене на твёрдый пол и планомерно начала отгрызать один из сосков.

Железный привкус мгновенно обжог мой язык. Сучка хрипела, брыкалась, что было мочи, царапала спину, но я не останавливалась, пока то, что когда-то было вторичным половым признаком, не превратилось в фарш.

Мне думалось, вот сейчас я подниму глаза и увижу чудовище. Чудовище, что будет ненавидеть меня всех душой. но.

Она улыбнулась. Улыбалась с расквашенной мордочкой, беззубая сумасшедшая.

Когда я сорвала с неё последнюю одежду, она радовалась. Радовалась, как дитя малое. Прижилась, теснее, щебеча что-то на своём лунном языке. Ей было больно, её трясло, она шипела, но продолжала ластиться ко мне, как бездомная собака.

Люди всегда были такими? Или нет, есть вопрос получше: Всё люди такие или она одна такая дефективная? Если так, то остался один единственный вопрос:

ЭТО Ж СКОЛЬКО НАДО БЫЛО ЛЯЛЬКУ БАШКОЙ ОБ СТЕНКУ ПРИЛОЖИТЬ, ЧТОБЫ ОНА СТАЛА ТАКОЙ!?

Теперь я хочу выбраться на поверхность. не только для того, чтобы уничтожить все человечество, не только для того, чтобы монстры могли занять плодородную землю, не для того, чтобы вдохнуть чистого свежего воздуха Поверхности, а просто чтобы взглянуть в глаза тем, кто вот это вот породил. И увидеть пустоту нахуй. Такую же пустоту, как в башке их дочери.

- Андайн! Андайн, Андайн! - дурочка канючила, стаскивая бретельки с моих плеч.

- Чего тебе? - официально заявляю: я познала дзен и больше не собираюсь вывозить это дерьмо!

Я слишком ахуела от этой жизни. Нахуй королевскую стражу! нахуй Альфис с её экспериментами, Нахуй Папса с его кулинарией! Пойду к Герсону безделушки всякие продавать. А что? Хорошее же дело!

- Выеби меня, прошу...

- А ну, окей. - земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе видна, как сын грустит о матери! Я сошла с ума!

Туда-сюда, обратно. Тебе и мне приятно или как там было?

Девчонке ж правда приятно. Во изгибается как, стонет себе что-то вроде "Ещё мамочка, ещё!".

А я что? А я, кажись, тоже ебнулась. Качельками этими по башке себе заехала и радуюсь. Даже портки сняла с маечкой. Жалко, конечно, что не алкоголичкой.

Пальцы тоже ебнулись в чужую пизденку, как родные забираются. Да и язык тоже не отстаёт. А девчонка все стонет, дребезжит, просит, царапает спину. Прячет носик мне в шею, кусает, оставляя бордовые следы. Целует, путает пальцы в моих волосах.

Она совсем ещё ребёнок. Идиот, может, и хуже. А таких нужно жалеть. Жалеть, потому что они даже не заметят, когда беспощадный королевский трезубец возиться им живот. А они все будут умолять согреть, потому что холодно, вернуть на изнанку, потому что невтерпёж. Уложить в кроватку, потому что на полу жёстко.

Великий Тоби, Какого хуя я вообще сотворила со своей жизнью? Как так получилось, что в моей кровати лежит вражина всея моего народа ладно бы просто вражина, но нет же, слегка ебнутая вражина! И я тащу ей завтрак в постель, ибо этот индивид вряд ли дойдёт до кухни.

...

В траве сидит Папирус с чашечкой чая. Папирус выпрыгнул из окна и сидит себе и думает:

- Толи я черепушкой ударился, когда приземлялся, толи у Андайн в огородике травка какая-то странная

Потому что происходящее в окне, из которого он пять минут назад вывалился, как курочка из курятника, не подавалось описанию. Хотя нет, чтобы описать то, что сейчас он видел, понадобилось бы одно единственное слово, и слово это ПИЗДЕЦ