Под прицелом прошлого

Кайл

Второй вечер я не могу думать ни о чем, кроме своей испорченной машины. Не то, чтобы обтянуть еë плёнкой было проблемой, совершенно нет. То, что съедало изнутри, было вызвало благодаря той мелкой колючки, которая так и не усвоила урок. Если бы всë пошло по плану, она благополучно просидела бы в "Розган-Граде" все выходные. Но нет! Как вообще она вылезла из этого чертова здания? Как посмела прикоснуться и машине? Наверняка, она такие только в фильмах и видела. Будь я не так зол, не глядя на еë наверняка бедное положение, заставил бы отрабатывать, возвращая долг за порчу имущества. Насколько надо быть сумашедшей, чтобы разрезать себе кожу, выдавив кровь на лобовое стекло? Теперь сомнений, что у девчонки явно проблемы с головой, не оставалось.

Когда вечером в пятницу я заявился к Мелиссе, с просьбой узнать все, о некой Джессики Олсон, она помрачнев, стала упрекать меня в поведении и заявила, что больше не станет со мной нянчится. Не велика потеря. Единственное, что мне нужно было от неё на тот момент - информация. Во дворе её стояла машина Кэтлин Эванс, и наверняка в придачу внутри была и Джейн. Эта троица всегда неразлучна, так что я совершенно не удивлен, что она не хочет пускать меня в дом.

-Послушай, Кайл! Любые связи между нами оборвались ещё в тот момент, когда ты впервые оттолкнул меня перед отъездом в Лондон. – я вспомнил этот вечер и слезы, в еë изумрудных глазах. В детстве, я готов был порвать каждого, кто заставил бы еë плакать, но тогда стал причиной я сам. – Поэтому давай каждый будет жить своей жизнью. Как ты заметил, мы отлично справляемся друг без друга. Уже давно не дети, игры закончились и у каждого своя компания. Единственное, что ещë хоть как-то балансирует нас - родители. Но поверь, они не гарантия того, что я не пошлю в скором времени тебя в более грубой форме! – она врала. Врала в том случае, когда утверждала, что справляться в одиночку намного лучше. Я прекрасно помнил еë в тот вечер на вечеринке, и как рада она была меня видеть. По крайней мере до того, как я дважды оттолкнул еë от себя.

После этого Мелисса захлопнула передо мной дверь, а я забравшись на свой байк, который недавно достал из гаража, помчался по улице.

Гонки - ещё одна неотъемлемая часть моей жизни. В одном из заброшенных зданий, где проходила когда-то бывшая центральная трасса, рассекали такие же нелегалы, как я. Мы здорово рубили деньжат за выигрыши и зачастую это делали ради адреналина. У меня же, это уже вошло в привычку. Да такую, что находясь в Лондоне без байка, борьбы и гонок - чуть ли не сошел с ума буквально.

Теперь, когда ночами я пропадал у заброшенного торгового центра "Орбита", перед глазами стоял образ колючки с еë небесно-голубыми глазами. Да такими наглыми, что вспоминая их взгляд, я больше ни разу не терпел фиаско. С тех пор, был только впереди. За последнюю неделю я срубил столько бабла и адреналина, что заявляясь на трассу каждый вечер, многие недоброжелательно пялились на меня. Были уверены, что сегодня в проигрыше.

Несмотря на то, что она девчонка, эта стерва ответит за свою поведение. Еë глупая смелость раздражала меня ещë больше. Раз Мелисса добродушно отказалась нарыть мне информацию на колючку, я обращусь к более достоверным источникам. Уверен, теперь, жизнь не будет казаться ей сказкой. При этом, я практически устрою ей отпуск от себя - с этого дня еë займут более увлекательные люди. Звонок Софи, пару слащавых слов и дело сделано. Игра продолжается.

Спина затекла от одного положения. Зарядка на телефоне закончилась, и я, решив пошевелиться, встал с кровати. Натянув на себя футболку, пока снизу слышались звуки приготовления вечера, нашëл портативное зарядное, и сунул в карман спортивки, что накинул сверху. Папа так распинается, дабы угодить своей крестнице и наконец познакомить нас, что аж тошнит от одной мысли. Один факт того, что еë имя принадлежало и колючке, выводил из себя. Плюс ко всему, желания нянчиться с ней уже сегодня абсолютно не было. На секунду в голове пронеслась мысль, а что если она это...нет, черт бы еë подрал. Коннор бы явно постарался, дабы его внучка носила фамилию "Джонсон". Куда же в наше время без нее; каждая собака знает, кем были и кто есть Джонсоны. Уверен, после представления в университете, она стала бы со мной на равне: университет Дэвиса и Джонсона. Некоторым девчонкам, что считали себя королевами в нашей иерархии, пришлось бы оставить свой пост, в том числе и Сóфи Льюис. Видимо, у этой Джессики Джонсон куда больше мозгов, чем я думал, раз она решила не высовываться.

Сунув наушники в уши, я уже проходил мимо гостиной, где родители вплотную занимались подготовкой. Махнув им на прощание, даже не удосужился глянуть в их сторону, пока папа не догнал меня на улице. Я выткнул один наушник и в пол оборота обернулся.

-Ты не забыл, мы ждем Коннора и Джессику!? – то ли вопрос, то ли утверждение.

Я пожал плечами и безразлично заключил:

-Появились дела, папочка! – последнее слово я выдавил как можно явственней, что лицо отца исказилось от боли и удивления.

-Ты можешь хотя бы один вечер вести себя как нормальный ребёнок и провести время с семьёй? – крикнул он.

-А ты можешь хотя бы один вечер не строить из себя озабоченного семьянина, когда тебе что-то приспичило?

От моих слов он открыл рот от удивлении и от нечего сказать, набрал воздуха.

-Кайл, хотя бы сегодня...

-Сегодня какой-то особый день? – я театрально задумался. – Впрочем, мне плевать!

Я уже заворачивал в гараж, когда до меня донеслись слова отца:

-Знаю, как ты относишься ко мне, но будь сегодня из уважения к Коннору и памяти Мэйсона! Он делает для тебя больше, чем кто-либо другой.

Я прекрасно это знал.

-Передавай ему привет и мои глубочайшие соболезнования, - эти слова мне было говорить не так легко, как прежние. Коннор был единственным, к кому я относился действительно уважительно и со всей искренностью. В какие-то моменты, этот мужчина заменял мне отца.

Когда папа больше не кричал вслед, я уже забрался на свой байк, завел мотор, который заревел на весь двор, подождав, пока датчики на воротах сработают, и выехал на территорию. Узнав чёрный "Ролс-Ройс" Коннора, я на мгновение остановился, вглядываясь в тонировочное заднее окно. Коннор, как обычно сидел с левой стороны, а его внучка за Дрю, так, что я мог её разглядеть, если бы не шлем. У неё были тёмные волосы, видимо длинные, потому, что она любопытно рассматривая меня, убирала передние пряди с лица. Пока в душе не заиграло чувство вины и я не передумал, пришлось поддать газу и выехать на ночную трассу. Я ехал, и только сердце подсказывало дорогу. Только оно знало, где мне необходимо оказаться сейчас. Меня поглощало звëздное небо, которое было мои верным спутником с момента, когда я увлекся гонками. Теперь уже не остановиться.

Джессика

Вечер обещал быть кошмарным ещё в тот момент, когда Мелисса отказалась присутствовать на ужине с Кайлом Дэвисом. После её многочисленных уговоров нас познакомить, в конце концов она приняла иную стратегию: теперь Мелисса была категорически против нашего контакта. Говоря о какой-то моей защите, она всеми силами пыталась отговорить меня от его компании. Впрочем, когда все было решено, деваться было некуда.

Когда мы с Коннором въезжали на территорию, завидев парня на байке в массивном шлеме и татуировкой на шее, он тут же опечаленно вздохнул. Я поняла, что произошло. Сегодня грандиозного торжества не состоится. В какой-то степени, я даже слегка расстроилась: мне до жути было интересно что представляет из себя всеми любимый Кайл, который стоит на слуху буквально у каждого. Пока парень остановился поодаль нас на мотоцикле с крутыми синими вставками, я любопытно рассматривала его силуэт: крепкие широкие плечи, рельфеные руки, которые облегали рукава футболки, и широкая грудь, которая взымалась при каждом вдохе.

Конечно, как и всегда, Джордж с Одри приняли нас, как дома. Мы долго болтали за ужином, а потом недолго посмотрели какое-то ток-шоу. К глубокой ночи, я уже спала у себя в постели, выдыхая от всего происходящего.

Когда на утро, я бросала дротики в доску напротив, которую повесила не давно, на месте мишени представляла лицо Дурандаса. Он стоял в моей голове буквально каждую секунду, и мне хотелось буквально его убить. Конечно же, я не насколько пропитана кровью, чтобы идти на подобные мере. Когда последний дротик приземлился прямо в цель, в дверь на первом этаже постучали. Я крикнула со второго, и под лестницей показался Коннор. Он пожелал доброго утро, и сиял какой-то довольно подозрительной улыбкой.

-Тебе необходимо выйти к завтраку как можно скорее!

-Я ещё совсем не проголодалась, - сдвинула я бровки домиком.

-Уверен, стоит тебе увидеть завтрак, ты передумаешь!

Спорить я не стала и, пообещав быть на кухне через пару минут, полезла в шкаф переодеть пижаму. Быстро приняла душ, привела себя в порядок, и перед тем, как выйти, ещё раз набрала бабушку: со вчерашнего вечера она не брала трубку. Во время разговора с Ромеро, он обещал к ней наведаться, но видимо как раз в тот момент она была в офисе. Отправив ей сообщение с просьбой перезвонить, я накинула сверху длинную спортивную кофту и преодолела лестницу со второго этажа. В какие-то моменты, мне даже становилось дико неудобно иметь вход в комнату с обеих этажей. Все же, постепенно я привыкала.

Потирая сонные глаза, я принюхалась к вкусному запаху, что веял с кухни. Внутри, словно весь мир перевернулся, и голод тот час же приступил поглощать меня. Запах, который я чувствовала каждое утро на протяжении последних тринадцати лет. Бабушка готовила свой фирменный пирог с малиной каждый раз, когда я получала хорошие оценки в школе, когда болела, а позже и без повода. На всем свете я готова продать все, лишь бы этот запах ежедневно присутствовал в моей жизни. Казалось бы, почему пирог, что особенного в запахе?

Каменная бизнес-леди Аннет Ослсон, практически все своё свободное время проводила за кухонной плитой. После писательства - готовка была еë душой, ее миром. Говоря о малиновом пироге, она напитывала его чем-то особенным. Сколько бы раз я не пыталась выведать секретный рецепт блюда, она твердила, что раскроет эту тайну лишь в день моей свадьбы. Мы смеялись, а она говорила не полном серьезе.

Вдохнув по глубже запах, я думала, что ошиблась, но войдя на кухню, застыла в пороге. За столом сидел Коннор, кусая мягкий знакомый бисквит, а у плиты, словно бабочка, порхала женщина в разноцветном фартуке, таком знакомом мне ещë с детства. Еë мягкие волосы, собранные в хвост, болтались на спине. Волна нежности и теплоты обрушилась на меня словно цунами, и Коннор, все время наблюдавший за моим взглядом, лукаво улыбнулся.

Я собиралась уже сделать шаг, как голову, словно разрядом молнии пробило. Я схватилась за виски́, и перед глазами возникла картина с того же ракурса, только годами ранее. Маленькая девочка с тёмными волосами в пышном платье подбегает к женщине с теми же волосами, в том же фартуке и крепко обнимает за ноги. Она звонко смеется, и теплая мягкая ладонь ложится ей на голову. Мама. Она была в точности такой же, как на моем фото в спальне. Тот же фартук, что был одет на бабушки, и та же кухня в доме Коннора... Сколько помню себя, никогда не было ничего подобного. Я либо не помнила совсем, либо только свой сознательный возраст в Гарденоре. Впервые в жизни, я увидела маму так близко в своих воспоминаниях. И закономерность, которую я отслеживала с момента приезда в Бэйксвел меня жутко пугала; с каждым местом у меня всплывало новое воспоминание из прошлого.

Все же когда голова перестала колоть, я натянула ту же улыбку, что была у ребенка в моих воспоминаниях, и бросилась на бабулю, которая уже с улыбкой распахнула объятия.

-Бабуля! – благодаря еë высокому росту, я утонула в объятиях бабушки и крепко вдыхала запах еë духов. – Как же я скучала! – единственный человек, за которым меня съедала невероятная тоска. Она без слов меня прижимала меня к себе и гладила по волосам. В отличие от меня, волосы Аннет Олсон были на порядок светлее моих. Она целовала меня в макушку и нашептывала слова, которые я так давно не слышала о ней.

Те мгновения, когда я могла так просто, невзирая на расстояние прижаться к самому дорогому человеку - делали сильнее.

В течении дня мы практически не отходили друг от друга. Порой, я как жвачка, приклеивалась к бабушке, не желая отпускать. Коннор следил буквально, за каждым её движением. Он наблюдал за тем, как бабушка готовит, как заразительно смеется, и как вспоминает былые времена. Казалось, он сохранил чувства по сей день, что я считала невозможным. Разве можно любить так сильно, чтобы пронести эту любовь сквозь года? Вряд ли.

Бабушка выглядела так молодо, что иногда я размышляла, что не каждая мама моих ровесниц выглядит так же прекрасно. Аннет Олсон засияла. Каждую минуту, проведённую с нами, она словно светилась. Причины я не знала, или не понимала. Ответ крылся или в нашей встрече, или в времяпровождении в компании Коннор. Я была уверена, что она сумашедше скучала за мной, но то, какими взглядами они обменивались, заставило бы любого поверить в любовь.

Вечер мы провели в гостиной за просмотром фильма; правда его мы так и не посмотрели. Все время разговаривали и смеялись. К концу первой серии, я стала замечать их беседы о молодости и первых встречах; у обоих, помимо улыбки, вызывало это грусть в глазах. Чувства остались - сомнений не было, теперь уж точно.

Пока я заваривала чай на кухне, оставив голубков наедине, пришло предложение о встречи от Эдгара. Как бы я не умилялась от каждого его сообщения, на этот раз мне не хотелось обижать бабушку, уходя в первый же день еë приезда. Сказав об этом парню, он понимающе поддержал, и настаивать не стал. Когда чай уже был в моих руках при входе в гостиную, плечо к плечу сидели бабуля и Коннор, что-то живо обсуждая с улыбкой на лице. Я задумалась, что не мешало бы им побыть наедине, быть может в этот раз, бабушка постоит за свою судьбу.

"Твоë предложение всë ещë в силе? "- написала я Эдгару. Тут же пришёл ответ, и я поспешила в комнату через второй этаж, дабы не отвлекать их.

Парень обещал заехать через полчаса к дому, но я, все ещë не желая открывать полную версию личности, предложила встретиться у кафе " Дольчи" на набережной. С момента моего приезда, то место стало любимым в Бэйксвеле. Зачастую я после заданий или просто вечерами сидела на набережной, даже найдя собственное укромное местечко на подъема, где до воды было рукой подать.

Стоя напротив гардеробной, я подумала, что бы надела Мелисса, будь на моëм месте, но представив эту картины, мгновенно переформулировала вопрос. Что бы посоветовала надеть мне Мелисса в таком случае? Тут же в глаза бросилось маленькое белое платье из плотного материала, сидящее идеально по фигуре и с открытыми плечами. Его мне посоветовала Одри, а еë вкусу я полностью доверяла; не зря же, она охмурила крестного. Джордж Дэвис был действительно красавцем, даже в свои годы. Как-то, Одри показывала мне их фото в молодости, где были и мои родители, и я подметила, что крëстный был невероятным красавцем. Его выразительные темные глаза и четко обрисованные черты лица идеально подходили к скулистому личику с большими глазами Одри. Засматриваясь на них, я думала, какими бы сейчас были мама с папой. Я ценила то отношение ко мне, которое проявляли Одри и Эллен, а так же Коннор и Джордж. Папа Мелиссы появлялся мало, да и я его толком не знала. Но все же из рассказов про их молодость и компанию, в которой был папа, я понимала, что Джейдн Пауэлл хороший человек, мудрый бизнесмен и прекрасный семьянин.

Выходя из комнаты в накинутом светлом кардигане, доходящим до колен, поверх платья, я откинула уложенные волосы назад. Пытаясь не цокать квадратным каблуком по полу, пришлось идти на носочках. Я тихо открыла дверь, взяла сумочку, и еле слышно захлопнув, вышла за калитку, где уже ждало такси. Прозрачный блеск, который я успела нанести перед выходом, уже блестел на моих губах, забирая в свой плен пару волосинок, что приклеились из-за ветра.

"Бабуль, ушла гулять с друзьями. Хорошего вам вечера" - написала я, добавив пару подмигивающих смайликов и сердечек.

Эдгар предупредил, что уже на месте, а я мечтательно улыбнулась про себя. Парень был действительно симпатичен. И я говорю не только о внешности; меня манила его забота, общение и отношение ко мне. Возможно, это из побуждений, что ранее подобного у меня не было, но я точно испытывала что-то к Эдгару.

Машина припарковалась у обочины, и я вышла в тот момент, когда Эдгар появился передо мной из своего автомобиля. Его чёрный тонированный "Лэнд крузер Прадо" сводил с ума своими невероятными габаритами. До тех пор, машины, подобных размеров, я видела лишь в кино. Стараясь не пялиться так открыто на машину, я наконец обратила внимание на парня, который держал теперь в руках охапку белых роз, под цвет моего образа. От неожиданности я раскрыла рот, но быстро сориентировавшись, приняла подарок.

-Мы куда-то поедем? – удивилась я, когда он пошел к машине.

-Ты же не думала, что я стану кормить тебя шаурмой на набережной? – усмехнулся он и мне пришлось улыбнуться. От подобного я бы не отказалась... Наверное, в Бэйксвеле, в окружении таких, как Эдгар Льюис, шаурма на набережной гиблое дело. Не по статусу.

Он открыл мне пассажирскую дверцу машины, и подождав пока я забралась внутрь, захлопнул обратно. Через секунду парень уже восседал за рулем трактора. Всю дорогу, слушая музыку, которая наполняла машину, я старалась не думала о той неловко ситуации, в которой могла бы оказаться, предложив именно то, чего он сторонился.

Мы проезжали красивые фасады домой, и кажется, заехали в еще не изведанный мной, но довольно крутой коттеджный двор. В самом центре, где Эдгар припарковался возвышалось шикарное застекленное здание, напоминающее офис "Avenir". Мы прошли внутрь, затем в лифт, и когда парень нажал кнопку с этажом " 30", сердце остановилось. Мы поднялись, и стоило дверцам распахнуться, как свежий осенний запах ударил в лицо. Мы оказались на крыше, где располагался шикарный ресторан. Повсюду играла живая музыка, обслуживающий персонал был одет, как с иголочки, а расположение столиков напоминала дорогой фильм. Он, кладя руку мне на талию, аккуратно провёл к тому, что был по центру и, отодвинув обитый бархатом стул, помог мне присесть, расположившись затем ровно напротив.

Разинув рот, я наблюдала за происходящем, практически разглядывая всех присутствующих. Люди здесь были действительно другого контингента, немного не того, к чему я привыкла с детства. Хотя уверена, бабушку и Коннора тут же приняли бы за своих; я же, была обыкновенной студенткой, которая до ужаса любила ввязываться в неприятности. В таких местах я была лишь с бабушкой, когда та рала меня с собой на деловые ужины. В Бэйксвеле меня этому обучала Одри и Эллен. Подумав об этом, я усмехнулась про себя, как мне показалось.

-Нравится? – улыбнулся Эдгар. – Если нет, может найти что-то более подходящее.

-Нет, нет, - спохватившись, я обернулась теперь к нему. – Здесь очень красиво, и атмосфера приятная... Мне нравится!

Глядя на остальных, я мысленно поблагодарила Мелиссу, которую представляла, когда выбирала наряд. Заявись я сюда в спортивном костюме, люди явно смотрели бы на меня с насмешкой. Впрочем, подобное никогда не имело для меня значений. С детства бабуля учила не обращать внимания на то, что думают окружающие, а делать то, чего требует сердце. До тех пор я следовала её правилу.

За время ужина, пока нам подносили уйму различных, неизвестных мною порой блюд, я ловила себя на мысли, что рядом с Эдгарам должна выглядеть соответствующе и общаться в том же обществе. Я понимала, какие девушки крутятся в его окружении, но подстраиваться под кого-то было не в моем стиле. Его ухаживания, иногда слащавые речи, которые как ни странно, даже не раздражали, смешные шутки и поведение - было идеалом парня.

-Так где ты говоришь, жила раньше?

-В Гарденоре. Это небольшой городок, но вполне с многочисленным населением и красивой архитектурой. Обычно, когда я о нëм говорю, люди думают, это что-то схожее на деревню. – я слегка улыбнулась, думая, что уже и так много сказала, но он продолжал так же заинтересованно слушать, не отрывая от меня взгляда. Несмотря на то, что обычно в таких ситуациях я не краснею, сейчас мне казалось, словно лицо превратилось в розовый помидор. Но я продолжила.

Мы говорили о моëм родном городе, о его детстве и о перспективах, которые мы строим.

Как оказалось, наши семьи управляют одинаковыми бизнесами. Правда среди конкурентов Коннора и крестного, я не слышала фамилии Льюис. Эдгар решил пойти по стопам отца, деда и всего остального поколения, занявшись архитектурой. Правда в какие-то моменты, когда речь заходила о структурах бизнеса, он переключался словно на другого человека. Если я действительно интересовалась красотой и величаем архитектуры, то как показалось, Эдгар думал лишь о могуществе компании.

Решив отвести эту тему в сторону, мы заговорили о фильмах, книгах и спорте. Эдгар совершенно не любил читать, а фильмы его интересовали исключительно боевики. Хоть я тоже ими увлекалась, мое разнообразие просмотра было куда больше.

-Чем ты увлекаешься помимо архитектуры?

Я, было открыла рот, чтобы сказать, что меня действительно интересует, но чуть ли не прикусила язык. Кажется, он это понял и я быстро реабилитировалась.

-Вообще-то, я до жути люблю смотреть на звезды! – и это было чистой правдой. С момента, как я начала заниматься эти делом, звезды были моим талисманом. Они шли со мной бок о бок каждую ночь. После заданий я зачастую оставалась лежать на земле, разглядывая волшебное небо. Тема астрономии всегда вызывала во мне яркие эмоции, практически так же, как стрельба. Я рассказывала Эдгару о любимых созвездиях, о звезде, которую назвала в честь своего первого кота и о легендах о небе. – А ещë, то, что мы считаем большим ковшом, имеет куда более глубокое значение! Ты никогда не слышал про это?

Мне показалось, или как раз в этом момент Эдгар зевнул, и мечтательная улыбка сошла с моего лица.

-Не особо интересует эта тема. Как по мне, истории о звездах подобны детским сказкам. Я больше предпочитаю день, нежели ночь. – он натянул улыбку, а я допила напиток, что был у меня в стакане. – Кстати, я уже рассказывал про, вчерашнюю игру в лакросс?

Не успела я ответить, как он уже начал свой рассказ. Так продолжалось ещё около часа, а затем мы гуляли по ночному кварталу с дорогими домами. Он накинул мне на плечи свой пиджак, и я внутренне согрелась. Было приятно. Как раз в этот вечер, небо, как никогда было заполнено звездами. Пока я, не отрывая головы от неба, рассматривала созвездия, Эдгар говорил о своëм. И всë же, этот вечер оставил приятный осадок на душе.

После прогулки, по моей просьбе, он довез меня до набережной, на которой встретил, и я вернув пиджак, прошла к воде. Спустившись немного ниже, а затем, сняв каблуки, поднявшись на высоту, где было близко море, я уселась на холодные камни, притянув к себе колени.

Как красиво...

Пока шум прибоя расслаблял тело, разум вынул звонок телефона. Мэйсон.

-Я бы с удовольствием уделала какого-нибудь урода, но прямо сейчас в очень коротком платье, да еще и на каблуках. Устроит?

В ответ парень рассмеялся, но что-то в его голосе говорило беспокойно. Не как обычно.

-Что-то случилось?

-Я на счет того, что ты просила узнать...

Сердце ушло в пятки, и я взяла телефон покрепче.

-Ты что-то узнал? – в ответ я услышала усталый вздох. – Мэйс!

-Джессика, скажи сразу, что конкретно тебе хочется узнать о прошлом родителей. Не уверен, что то, о чем я узнал, понравится тебе....

Вдруг, вокруг словно весь мир вымер. Я слышала только биение своего сердца и бесшумные волны. На глаза наступили слезы. Слишком много в последнее время я стала плакать.

-Мне важна каждая деталь. – твердо заявила я. – Мэйсон, я ничего о них не знаю! Все, что я имею на сегодняшний день - так это их громкие имена, о которых прочла в журналах и интернете. Мне правда важно знать, какая тайна скрывается за всем этим. Почему вся семья так просто отказалась от меня и что такого, о чем вокруг умалчивают. Неизвестность убивает меня...

Кажется, парень услышал, что я плачу и тяжело вздохнул.

-Давай я приеду и скажу лично. Мне нужно быть уверенным, что с тобой всё будет в порядке.

-Мэйс, говори! Я обещаю, вены резать не стану - не затем я здесь.

Дальше все как в тумане. То, что я помню - бездна, в которое погружалось мое тело. Глаза наполнились слезами, а в ушах был скрип тормозов и удар машины. Меня трясло.

-Авария твоих родителей была подстроена. Их смерть не случайна...

Его голос эхом отзывался в каждой клетке моего тела.

-Джессика? – переживая, кричал он в трубку, но я уже не слышала. Не слушала. – Ответь, Джесс! Слышишь меня?

Телефон сам собой опустился на землю, а лицо залило слезами.

Все эти годы я могла провести с родителями. Я могла познать все семейное счастье. Могла бы остаться в Бэйксвеле и проспаться каждое утро, смотря на маму вживую, а не на фото. У нас могло бы быть время. У нас должно было быть время. Они отняли его. Эти твари забрали у меня их. Они забрали их жизни, не имея на это никакого права. То, что могло длиться до сих пор, закончилось тринадцать лет назад. Тринадцать лет назад эти уроды отняли у меня семью; отняли детство; забрали частицу меня.

Людей практически не было. Фонари мигали, как в ужастиках. Я, еле волоча ноги, тянула за собой по земле сумку на цепочке. Лицо залитое слезами; они не заканчивались. Боль, как никогда терзала. Это хуже любого огнестрельного ранения. Тело отказывалось жить, а ноги не держали. У дороги, где практически не было машин, я осталась совсем одна. С одной стороны море, такое же темное, как моя душа в данный момент; сверху безжизненное небо. Казалось, все звезды разом исчезли в тот момент, когда мое сердце сжалось от боли.

Шаг... Ещё один...

Голова сумашедше кружилась. Во рту пересохло. Больше не существовало не единого звука. Нога, словно ватная, подвернулась. Теперь мое тело летело в буквальном смысле в бездну. Тело парализовало. Я падала, не ощущая ничего вокруг. Словно мир перевернулся с ног на голову. Последнее, что я видела, мчавшийся на скорости мотоцикл, который медленно тормозил у тротуара, недалеко от меня.

-Мамочка...

Темнота. Парень в шлеме. Он присел и...

Жизнь ушла из тела. Я погрузилась во тьму.