15.
Блейз выставляет блок, когда очередная тяжёлая книга летит ему в голову - Грейнджер настолько в бешенстве, что она даже не замечает, какими важными и ветхими фолиантами она кидает в Забини в их спальне. Позже она стопроцентно назовёт это святотатством и обвинит в этом его, конечно же.
- ВЫ ПРОСТО ЧУДОВИЩА! - кричит она, не давая ему и рта раскрыть, и он опять отбивает в стену вазу, которую она швырнула в него. - МЕРЛИН, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ТЫ ХУДШИЙ ЧЕЛОВЕК В МИРЕ!
- Гермиона!
- ТЫ ПОСТАВИЛ МЕНЯ НА КОЛЕНИ! ТЫ УГРОЖАЛ МНЕ ПИСТОЛЕТОМ! - она кричит истошно, кажется, что от её крика лопнут перепонки. - ТЫ ГОВОРИЛ, ЧТО ЛЮБИШЬ!
Забини взрывается:
- Я И ЛЮБЛЮ! - он подлетает к ней, и хватая за плечи, швыряет ее на постель: - Побудь ты хоть минуту адекватной, Грейнджер, и выслушай!
- ГОРИ В АДУ! - её ладонь взлетает и отвешивает ему звонкую пощёчину, заставляя гнев, и так уже ждущий выхода просто затопить его с головой.
Блейз на миг замирает. Он резко вытаскивает свой пистолет из-за пазухи, и глаза Гермионы расширяются от страха, что он выстрелит в неё.
Он теряется от её реакции:
Черт, она правда считает, что он может?
Всё очень плохо.
Блейз снимает его с предохранителя и перещелкивает затвор, видя, как она вздрагивает от этого громкого звука в тишине спальни - и прижимает дуло к своему подбородку.
Он жёстко и уверенно спускает курок одновременно с предостерегающим "Нет!" девушки, но ничего не происходит.
Тогда он с остервенением передёргивает затвор ещё раз, делая тоже самое - затвор, подбородок, курок.
Затвор, подбородок, курок.
Затвор, подбородок, курок.
На четвертый раз Грейнджер вскрикивает, плача:
- Хватит, прошу!
Забини опускает руку с пистолетом, тяжело дыша, и говорит ей звенящим от ярости голосом:
- Он не был заряжен. Я не подвергал тебя опасности. Прекрати истерику и слушай, или забирай вещи и уебывай, Грейнджер.
Он бы хотел, чтобы это обидело ее, но Грейнджер - сплав Гриффиндорской гордости и отваги. Она встаёт, протягивая к нему руку и чопорно говорит:
- Кое-что разумное в этом хаосе неадекватности. Мою палочку, Забини. Это все мои вещи в этом проклятом доме.
Блейз обходит её очень близко, сверля бешеным взглядом, и выплёвывает куда-то в районе шеи:
- Хуй тебе, а не свобода, Грейнджер.
Конечно, он блефовал - отпустить Гермиону значило бы подписать себе смертный приговор.
Жизни без неё не было, не после того, как он на протяжении нескольких месяцев испытывал то, что, скорее всего, испытывают люди по ту сторону - в своём личном раю. Грейнджер была его отпущением грехов. С ней он хотя-бы дышал.
Она складывает руки на груди, и он понимает, что сейчас она начнёт апеллировать законами.
- Это незаконно. - сообщает она, заставив его закатить глаза от подтвеождения того, насколько она стала для него читаема. - Ты не имеешь права меня здесь удерживать. Прошлого режима больше нет.
Блейз садится за стол, и высокомерно рассматривает её привлекательное тело. Он бы с гораздо большим удовольствием довёл её до оргазма, чем разбирался с этими истериками, но Грейнджер есть Грейнджер. Хотел кого-то попроще - нужно было влюбляться в Браун.
Он сморщился от этой абсурдной мысли, и доверительно сказал ей:
- Вы нестабильны, миссис Забини. И моё удержание вас в этом доме - разрешено документально главным колдомедиком Святого Мунго.
Глаза Грейнджер похожи на два огромных возмущённых блюдца, и он буквально слышит, как бешено ворочаются шестренки в её голове, пытаясь сложить два и два.
Ее гениальному уму потребуется всего пара минут, чтобы разобраться, но он не может терпеть, желая осадить ее:
- Малфой решает вопросы по-своему, я - по своему. - сообщает он и кидает на стол плотную папку. - Он связал себя и Бриану кровью. - Блейз морщится. - Действительно Тёмная магия, но это не моё дело. Я предпочитаю законное... Урегулирование вопросов.
Она немного приближается к нему, как кошка, готовая напасть.
Забини открывает папку:
- Итак, пять лет назад, мисс Грейнджер, я нашёл вас в абсолютно непригодном к жизни состоянии, и, будучи на самом деле добрым человеком, скрыл в своём доме от сторонников Волан-де-Морта. - говорит он с сарказмом. - Я вас скрывал, героиня войны, нежно любя. Женился, и заботился о вашем здоровье. Эта справка говорит о том, что у тебя бывают частые приступы острой шизофрении и деменции. Ты опасна для самой себя, и окружающих. - он сверлит ее злое лицо победным взглядом. - Я очень великодушен, верно, Грейнджер?
Гермиона молчит, листая папку перед собой, и он добавляет, окончательно растаптывая ее:
- Каким героем я буду в глазах общества - укрываюшим все эти годы святую Гермиону Грейнджер. Уверен, Малфой обыграет нечто подобное и с Рендал. - он встаёт, беря ее за подбородок. - Переход на светлую сторону, как тебе такое?
Гермиона рычит ему в лицо:
- Ты... Ненормальный! Я не твоя собственность! Ты держишь меня в плену!
Блейз стучит пальцами по папке:
- Это твои фантазии, любимая. - обманчиво нежно говорит он. - Ты пережила смерти близких, войну, пряталась бог знает где - всё смешалось в твоей чудесной голове. Это уточняется в документах. Что ты можешь так говорить.
Гермиона размахивается и даёт ему пощёчину, заставив его дернуться. Но Блейз не злится - он улыбается:
- Когда нет аргументов, остаётся только физическое проявление, да, Грейнджер?
Гермиона делает шаг от него и говорит:
- Я чувствую бессилие, но это не значит, что я не решу эту проблему.
Блейз качает головой:
- О, Грейнджер, я очень хорошо осознаю, на что ты способна. - соглашается он. - Ты выдающаяся ведьма. Поэтому и методы воздействия на тебя должны быть такими же нестандартными, как и твой ловкий ум.
Она продолжает смотреть на него с неприязнью, и кажется, успокаиваясь, но Забини видит, что у него большие проблемы - Грейнджер встала на путь войны. И не спустит ему с рук эту выходку.
- Неужели ты не скучала? - внезапно для самого себя говорит он. - Черт, Грейнджер, я всё это делаю лишь потому, что иначе с тобой нет никакого шанса! Ты просто бросишь меня!
Он знает, что звучит жалко.
Блейз смотрит на нее испытующе, понимая, что сломался. Всё это время он хотел быть вроде Малфоя - деспотично гнущего свою линию, ломающего Бриану день за днём, но черт - он не Малфой. Драко мог сжать зубы и делать Рендал бесконечно больно, двигаясь к цели, он же не мог продолжить ломать Грейнджер даже больше часа.
Слабак.
Поэтому он подошёл к ней и просто опустился вниз, обоеченно обнимая её колени.
- Прости, Гермиона. - он крепко обхватывает её бёдра, вжимаясь лицом в живот. - Я сожгу все эти документы. Я кретин. Ты вольна делать то, что хочешь.
Ему безумно жаль её отпускать, но он с внезапной кристальной ясностью понимает, что такая любовь - это не любовь. Это лишь суррогат из его школьных, законсервированных чувств. Желание обладать человеком несмотря на то, что он сам этого не хочет.
Малфой не понимает этого - но то, что он делает с Брианой тоже не принесёт ему счастья. Вообще-то очень лицемерно рассчитывать на любовь кого-то вроде этих прекрасных девушек, когда сами они - чистая концентрация тёмного эго, запачканная чужой кровью.
- Мы вас не заслуживаем. - говорит он и удивлённо чувствует, как ласковые руки Гермионы касаются его волос.
Она спускается к нему ниже, и, ни слова ни говоря, прижимается к его губам, глубоко целуя.
Блейз растерян, но рефлексы уже работают за него - футболка Грейнджер летит в сторону, и он обхватывает её нежную грудь, чувстуя, как ладонь пробивает током от ощущения её тела так близко.
Грейнджер валит его на ковер, забираясь сверху, и давит на его шею руками:
- Ещё одна выходка, Забини, и клянусь - я перестану быть милой Гермионой, и покажу тебе свою тёмную сторону, знающую такие ужасные заклинания, что сам Дьявол тебе покажется сквибом!
Блейз громко и счастливо смеётся, переворачивая ее на спину, и наваливаясь сверху:
- Да, моя госпожа. - он целует её в губы и резко входит, потому что Грейнджер уже раздела их обоих до гола.
Гермиона тут же громко стонет под ним, так, как он любит:
- Грейнджер, ты потрясающе громкая, обожаю!
- Ещё!
Вообще-то Гермиона любит нежно, но сегодня он довёл её, поэтому она кричит под ним, требуя его быть сильнее и сильнее, и он подчиняется - любит её настолько сильно и громко, что, кажется, в окнах дрожат витражи.
- Ты останешься? - спрашивает он ей в губы, ловя её вздохи: - Пожалуйста, любимая, скажи, что останешься!
Гермиона впивается ногтями в его спину, подтягивая ноги выше, давая входить ему глубже, и сильно жмурясь от сотрясающей её дрожи, говорит:
- Я люблю тебя! Боже, Блейз, я тебя люблю!
Он не планировал кончать, но кончил, сжимая её настолько сильно, что у неё останутся синяки от его эмоций.
Мерлин, он не плакал ни разу во время секса, вообще не плакал никогда! Какой позор.
- Спасибо. - шепчет он ей в шею. - Спасибо, любимая.
Гермиона опускает ладонь на своё лицо, стирая дорожки слез с разгоряченных щёк, и немного истерично смеётся.