Глава 8.
|𝓑𝓮𝓪𝓽𝓻𝓲𝓬𝓮|
Ноги немного болели от сегодняшних падений, и я безумно устала, но вот Кристофер явно так не считает. Наши встречи становятся безумием, которое я никак не могу остановить.
Убрав руку от его лица, я внимательно посмотрела в его полузакрытые глаза, что тоже выглядели уставшими. Волнение в груди сразу же наросло. Через двадцать минут я должна выйти из здания, и сесть в машину, водитель которой ждет меня, чтобы отвезти домой. Если я опоздаю, папа Бенедетто будет зол.
—Я не буду задавать вопросы по типу «Как ты сюда попал?», и «Зачем ты здесь?», потому что скорее всего, ответы будут неоднозначными, - пробормотала я, не отрываясь от серых глаз, —поэтому просто попрошу тебя сесть, и дать мне обработать твою ссадину.
Я развернулась к Крису спиной, и стала рыться в сумке, пытаясь отвлечь саму себя от навязчивых мыслей. После последней нашей встречи я только то и дело думала о нем, и не могла разобраться, с чем связано мое беспрекословное доверие к незнакомцу.
—Я в норме, - уверил меня Крис, и его рука легла мне на запястье, пока я искала перекись и вату в своей сумке.
Я всегда ношу их с собой, часто колени и локти страдают при падении на лед. В голову резко вонзились воспоминания при нашем разговоре с Адрианой. Невио попал в больницу с серьезнейшими травмами, а часть солдат умерла кто в больнице, кто за пределами Ндрангеты. Сейчас в клане снова хаос, и обо всем этом я узнаю от Адрианы или же Фелисы, что более осведомлены полнотой картины нашего мира.
Я замерла, когда Крис коснулся моей кожи, а затем медленно обернулась, наклоняя голову в сторону. Он ранен. Стычка была с Каморрой.
—Зачем ты пришел? – все же вырвалось у меня, пока я бегала глазами по его довольно обычному, непримечательному наряду.
—Ты же решила не спрашивать, - снова он использовал мои же слова против меня.
Я недовольно закатила глаза, и вырвав руку из его хватки, кивнула на скамейку. Он покорно сел, и скинув капюшон, поправил свои длинные волосы, что я увидела впервые без резинки и хвостика. Темные, густые пряди падали ему на лоб, закрывая рану.
—Я знаю, что сегодня были проблемы в клане. Не поверю, что ты пришел сегодня просто так, - я сглотнула, и глянула на часы, висящие на стене.
Времени все меньше, страха нет, одно волнение. Господи, этот парень сводит меня с ума.
—Я снова пришел, чтобы убедиться в том, что ты в порядке, - проговорил Крис устало, и склонил голову вперед, —прости, я безумно хочу спать, но я должен был.
Я грустно нахмурилась, и все же найдя перекись, села рядом с Кристофером, промачивая ватку. Обхватив его подбородок пальцами, я почувствовала легкую щетину, а затем приподняла голову, и приложила ватку к ране, от чего он зашипел.
—Я же сказал, не надо, - рявкнул Крис, и я отшатнулась, с презрением глядя на него.
Я просто хотела помочь, даже сама не знаю почему! Меня раздражает то, что я будто привязана к тому, кто меня спас, и не могу начать бояться его, отталкивать его.
—Зачем ты приходишь ко мне? Зачем тебе нужно знать, что я в порядке? – вспыхнула я.
Злость и обида зародилась в груди, и кинув окровавленную, мокрую вату на пол, я вскочила с места, стала запихивать свои вещи в сумку, не желая переодеваться.
—Я не оставляю тех, кого обидел, stella, - хмыкнул Крис, и хотел бы коснуться меня снова, но я отпрянула, недовольно смотря.
—А стоило бы, - воскликнула я, размахивая руками, —слушай, ты странный. Ты правда странный. Мне нельзя находиться с тобой, нельзя говорить, нельзя помогать! Крис, это все чертовски странно!
Он встал с места, и обхватил мои запястья, вырывая сумку из рук. Она с грохотом упала на пол, пока я чувствовала прилив энергии, чувствовала, как начинаю злиться, так сильно, как обычно злится мой родной отец.
—Странно то, что я навещаю девушку, которая мне нравится? – резко произнес Крис, пристально смотря мне в глаза.
Он буквально пронизывал меня до костей, и я замерла. Нервы сдавали, ощущение слабости перед ним возникло из ниоткуда, когда он сказал эту фразу. Я пересмотрела сотни сериалов, где парни признавались в симпатии девушкам, но ни в одном из них не было мафиози, что выполняет поручения Дона вражеского клана. Его хватка на моих руках усилилась, и он дернул меня на себя так сильно, что я уперлась грудью куда-то ему в ребра.
—Беатрис, - тише произнес Кристофер, наклоняясь вперед.
Боже. Язык онемел, тело перестало слушаться, и я как кукла в его руках, молча смотрела в глаза, пытаясь переосмыслить сказанное. Горячее дыхание обжигало мои щеки, они покрылись румянцем, и я выдохнула почти беззвучно. Мы были слишком близко. Его широкая грудь прижималась к моей, и я просто зависла, пока мои руки находились в его хватке.
—Меня безумно к тебе тянет, Трикси, - признался Крис, когда я уже готова была шлепнуться в обморок прямо в его руках от выброса адреналина в кровь, —я Крионе. Я буду добиваться того, что так сильно меня привлекает.
От фразы я расширила глаза, но не успела ответить. Крис в мгновенье накрыл мои губы своими, и непонятное ощущение посетило сознание.
Это был мой первый поцелуй, и я ощутила его каждой клеточкой своего тела. Мои глаза закрылись, и я потерялась в этом мгновении, несущем в себе странные чувства. Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле.
Я не знала, как правильно отвечать на поцелуй, и мое тело напряглось от неумелых попыток подражать его движениям. Я сама не понимала, почему это делала. Почему не оттолкнула, почему дала ощутить вкус своих губ, поддалась ему, даже не сопротивляясь?
Он медленно направлял меня, его язык проник в мой рот, и я просто стояла как вкопанная, не осознавая происходящего. Как только он отстранился, я уставилась на Криса, как на больного, и не смогла сказать и слова.
Руки дрожали, а ноги наровились подкоситься. Крис же выглядел непринужденно, смотрел на меня так, словно не поцеловал меня посреди раздевалки, в которой его быть не должно.
—Я думал, что ты тренировалась целоваться
с тем мужиком на твоей подушке, - усмехнулся парень, пока я переводила дыхание, —и либо он хреново целуется, либо ты все же не пробовала.
Мои брови взлетели вверх. Я отпрянула от парня, опуская глаза к полу. Щеки вспыхнули от стыда, и я закусила губу, нервно бегая взглядом по кафелю.
—Ты сделал то, что не должен был, - еле выговорила я, все так же не смотря на Криса.
Боже, мне так стыдно. Я впервые поцеловалась. Ужас. Что происходит?
Моё сердце бешено колотилось, а руки дрожали от волнения. Я никак не могла понять, почему не испытывала страха или ужаса, ведь это был человек, которого стоит бояться! Время поджимало, и я понимала, что пора мне уходить из этого места. Но что-то внутри меня не давало мне уйти. Может быть, это было чувство странной привязанности, или просто страх перед неизвестным.
Я судорожно поправила прическу и снова посмотрела на него. Его глаза были полны нежности и тепла, что ещё больше смущало меня. Я не могла поверить, что вместо страха я чувствовала себя так спокойно и защищенно рядом с ним.
—Беатрис, - тихо проговорил Крис, и так бережно коснулся моего плеча, стараясь успокоить.
—Я не знаю, что это было, но нам не стоит видеться, - прохрипела я, и схватила сумку с пола, продолжая смотреть в серые глаза, —нельзя. Нельзя, Кристофер. Нельзя.
Наконец, я решительно повернулась к двери и вышла из раздевалки, невзирая на то, что происходило за моей спиной. Я не знала, что будет дальше, но одно было очевидно - я не могла больше отрицать свои странные чувства к этому человеку.
Сев в машину я подала водителю знак, что можно ехать, а затем коснулась своих губ. Черт возьми, у меня гребаные проблемы.
***
Когда я вошла в дом, не хотелось видеть кого-либо, но вот жуткий, писклявый крик Фелисы все же заставил меня пройти в гостиную, вместо моей комнаты. В это время отца, дяди Рикардо и Даниеля не было, они возвращались позднее, поэтому женщины были куда эмоциональнее в их отсутствие.
Войдя в гостиную, я пробежалась взглядом по маме и тете Валентине, что молча сидели на диване, наблюдая за тем, как Фелиса рвет глотку, косо поглядывая на Адриану. Та же была, как всегда, сдержана и холодна, стойко выдерживая недовольный взгляд моей сумасшедшей сестрицы.
—Ты не можешь указывать мне, что делать, - возмутилась Фелиса, пока я наблюдала за цирком со стороны.
Никто не заметил меня, чему я была рада. Сейчас я не готова к разговорам, в голове творится полный бардак, и всему виной Крис, что преследует меня.
—Пока ты не успокоишься, я не буду с тобой говорить, Фелиса. Не испытывай мое терпение, - отчеканила Адриана, и ее взгляд метнулся к тете Валентине, что была словно в трансе с момента смерти Диего.
Он был не родным сыном, но она сильно любила его, и заботилась почти с самого детства, после того, как его биологическая мать умерла от рака.
—Поверь, ты не захочешь знать, какова я в гневе. Еще раз ты повысишь тон на мою маму, я закрою тебя в психушку, - продолжила Адриана, и я удивленно покачала головой.
Злить Адриану было не лучшим решением Фелисы, но ее импульсивность так не думает. Я не знаю подробно, что именно произошло между ними, но Фелиса рушит свою спокойную жизнь в этом доме, цепляясь с той, кто за свою семью сожжет весь мир.
—Я просто спросила, как она! – выкрикнула Фелиса в ответ, стуча каблуком по паркету, и я усмехнулась, уже собираясь уходить, —это был мой обычный тон!
—Адриана, - тихо проговорила тетя Валентина, но Ри уверенно осадила ее взглядом.
—Мне плевать, Фелиса. Закрой свой чертов рот. Просто закрой, - уже шикнула Адриана, а затем встала с места и гордой походкой покинула гостиную, выходя в сад.
Она не в настроении, и мне стоит поскорее оказаться в своей комнате, чтобы не столкнуться с ее гневом и недовольством. Сейчас у меня проблемы поважнее, чем очередной всплеск эмоций жены моего брата.
Приняв душ, надев свою ненавистную пижаму со штанами в сердечки, я наконец оказалась в постели. В теплой, безопасной, и самой любимой постели с Йеном рядом. В попытке расслабиться я в очередной раз обхватила рукой кулон на своей шее, и повернулась на бок.
Мысли о Кристофере не покидали меня, и чувство потерянности тоже. Пока ехала домой, успела переварить момент с поцелуем, но вот момент с тем, что я ему нравлюсь – нет. Всю мою жизнь папа Карлос твердил мне вещь, которая отложилась в моей голове. По его словам, я буду единственной женщиной в нашем клане, которая обречена на жизнь без брака и отношений. И снова все сводится к моей наследственности. Папа боится, что я стану проблемой, когда вся Ндрангета узнает, что я его дочь, поэтому любая связь с мужчинами под запретом для меня. На всю жизнь, по крайней мере, пока папа Карлос не умрет.
За счет всех этих правил я даже и не задумывалась о том, что смогу когда-то поцеловаться, смогу находиться с мужчиной наедине, или того хуже, лишиться девственности. Я, конечно, не ханжа, и иногда занимаюсь собой наедине, но вот то, что я видела в интернете куда интереснее.
Усмехнувшись от собственных мыслей, я прикрыла глаза, и воспроизвела образ Кристофера в своей голове снова. Темные, слегка непослушные волосы, вьющиеся к концам из-за постоянной носки резинки, черные, надвинутые, густые брови, жемчужно-серые глаза, от блеска которых в сердце замыкает. Он безумно красивый, высокий и молодой парень, почти подходящий мне по всем внешним параметрам, несмотря на жесткость в движениях, и грубость в словах. То, что он спас меня тогда явно оставило отпечаток в моем сознании по поводу него, и резкие воспоминания заставили меня вскочить с места. Я схватила телефон, и стала судорожно вбивать слова в поисковое окно. Как только я вернулась домой после больницы, Адриана снова опрашивала меня на счет тех, кто напал на нас, и я снова не ответила. Она сказала, что это может быть некий «стокгольмский» синдром, и теперь я хочу проверить это.
Ссылки моментально появились на экране, и я открыла первую, что попалась на глаза.
—Стокгольмский синдром – это специфическое психологическое состояние, характеризующее парадоксальную взаимную или одностороннюю симпатию между жертвой и агрессором, - я сглотнула, прочитав определение, —проявляется сочувствием к преступникам, попытками рационально объяснить, оправдать их действия, отождествлением себя с ними. Боже мой.
Я бегала глазами по словам, стараясь оправдать саму себя. Он не может нравиться мне просто потому, что это какой-то синдром. Не может. Или?
—Беатрис, нет, - сама себе сказала я, гася экран телефона, —я не должна испытывать чувства к нему. Это неправильно.
Но вот что-то мне подсказывало, что разум не прав. И это что-то было сердцем.