Синдром Офелии

– Джим, что ты делаешь? – Офелия повисла на спине друга и тыкала пальцем в экран его телефона, мешая ему писать.

– Я пишу пост в «Инстаграм».

Офелия презрительно скривилась.

– Другим людям за эту пропаганду хотя бы платят, а ты пишешь это просто так.

– У меня есть свое мнение, – с важным видом ответил Джим, – просто твоих детских мозгов недостаточно, чтобы разбираться в политике.

– Неужели в будущем ты надеешься стать губернатором? – прыснула писательница.

– Может быть, – с достоинством ответил актёр.

– Ты актёр! А не политик, иди лучше снимайся в фильмах! – постучала ладонью по коричневым волосам Джима Офелия.

Джим кисло поджал губы.

– Скукота, – протянула писательница, – пошли лучше съедим по чизбургеру.

Джим выронил телефон.

– Чего? Ты же не ешь бургеры!?

– Недавно я ела чизбургер, это было прекрасно! – с нежностью вспомнила Офелия. – Когда мы были в Венгрии на съёмках, меня угостил Марк.

Джим проморгался.

– Я что, сплю? Странно вообще то, что ты ешь! И притом с аппетитом, и не только огурцы... Это вдвойне странно.

– Что плохого? – беззаботно пожала плечами Офелия.

– Ничего, просто на тебя не похоже.

Джим согласился ехать в кафе, они сели в его спортивный открытый автомобиль и поехали пообедать. Джим сел за руль и скосил глаза на Офелию.

– С тобой что-то происходит, – мрачно сказал он.

Она улыбнулась, подставляя лицо потокам воздуха.

– Ах, Джими, какой ты зануда.

– Джимми?

Они подъехали к торговому центру, где еще на парковке их стали фотографировать. Прямо над головой пролетел дрон папарацци. Джим стал кривляться, позируя в напыщенных позах.

– Опять напишут, что у нас роман, – вздохнула Офелия.

– Пусть пишут, – улыбнулся Джим.

Они побродили по бутикам, где обычно скупающая всё подряд Офелия витала в облаках. Джим насторожился пуще прежнего. Друзья сели за столик в одном из кафе, прежде долго и терпеливо перефотографировавшись со всеми посетителями и персоналом.

– Господи, я уже хочу уйти, – прошептал Джим, – после всех этих объятий от меня пахнет чьим-то потом, чьими-то дешёвыми духами и жареной курицей. Зачем они всегда пытаются запрыгнуть мне на колени?

– Фу, Джим, ты такой высокомерный. Вот Марк Хайнесс всегда обнимает своих фанатов.

– Неужели вы правда помирились?

– Да, а что мне оставалось. – загадочно улыбнувшись себе под нос, сказала Офелия, – Я долго плыла против течения, не подозревая, что оно несёт меня в нужную сторону.

– Ты говоришь загадками. Вообще тебя словно подменили. Ты всё делаешь наоборот. Ешь еду, улыбаешься, носишь мини, довольна игрой Марка Хайнесса. Что с тобой? – Джима словно прорвало.

– Джим, да ничего со мной особенного, у меня просто хорошее настроение! Прекрати душнить! Да, я была неправа в отношении Марка, он прекрасен, он просто чудо, как хорош.

Джим вскинул брови, но не стал спорить, он обиженно насупился, к тому же не покидало чувство, что его обманывают.

– Мне кажется, ты о чем-то не договариваешь, – пробурчал он, ковыряясь в тарелке.

Офелия не ответила. Она смотрела ленту «Инстаграма» и везде ставила лайки под каждым фото с Марком Хайнессом. На одном из видео он смеялся, наклоняясь к собеседнику близко-близко. Как бы она хотела быть на месте того человека. Подумать только, кто-то может прикасаться, обнимать, целовать Марка, греться в лучах его глаз.

– Ты что, мастурбируешь? У тебя такое лицо, будто сейчас кончишь, – процедил с насмешкой Джим.

Офелия цокнула языком.

– Как ты можешь говорить эти грязные шутки? Ты совсем не джентльмен.

– На кого ты там смотришь? – Джим заглянул в её телефон.

– На Марка Хайнесса, – тихо произнесла Офелия.

Джим вздёрнул бровь.

– Джим, я должна рассказать тебе секрет. – Она огляделась по сторонам. – Не здесь, поехали к тебе, расскажу по дороге.

Джим то и дело настороженно поглядывал на Офелию, его мучили дурные предчувствия.

Как только они тронулись с места, он спросил:

– Что за секрет? Что ты хотела рассказать?

– Джим, я влюбилась!

– Что? В кого?

– В Марка Хайнесса, – с нежностью в голосе ответила Офелия.

– Как? С чего вдруг, ты же его ненавидела!

– Да, но я лишь злилась из-за роли. Но сам Марк, он... Он просто чудо, он самый лучший человек на свете!

Джим промолчал. В ушах у него шумело, в душе разверзлась бездна, казалось, он задохнётся от грусти, гнева и боли.

– Во-первых, ты его совсем не знаешь, как ты можешь говорить, что он лучший человек на свете? – словно со стороны слыша свой голос, спросил Джим.

– Я люблю его, Джим, он хороший человек. – вдохновенно проговорила Офелия.

– У него есть невеста, тебя это не смущает? – повысил голос Джим.

– Нет.

– У тебя никаких моральных принципов! – взвился Джим, – твои чувства легкомысленны, поверхностны!

– Ты не понял, я не собираюсь ничего делать. Понимаешь, я просто так его люблю, безответно и тайно. Я просто счастлива. Просто живу, я никогда со смерти Джульетты не чувствовала себя так хорошо. Я и не жила вовсе, я была тенью, призраком, а сейчас вдруг чувствую! Живу, смеюсь, радуюсь! Я всё как будто впервые вижу: солнце, этот город, тебя, и всё мне кажется красивым, ярким, и меня распирает от силы, мне кажется, я могу изменить мир.

Джим саркастически рассмеялся.

– Ты понимаешь, какой бред несёшь?

Офелия перестала улыбаться.

– Ты не рад за меня.

– Как я могу этому радоваться? – сорвался на крик Джим.

– Зачем ты кричишь на меня?

– Ты влюбилась в практически женатого мужчину, которому до тебя дела нет!

– С чего ты взял, что ему до меня дела нет? – выкрикнула Офелия.

– Ты просто идиотка! – с горечью заорал Джим.

– Всё, останови, не хочу тебя видеть! – закричала она в ответ.

Но Джим не остановился.

– Ладно, прости, просто я переживаю, как бы ты не вляпалась куда-нибудь. – уже тише произнес он.

Писательница отвернулась от него, решительно скрестив руки на груди.

– Нет, послушай меня, – выходил из себя Джим.

– Я не могу сейчас тебя слушать, я слишком зла! – буркнула Офелия.

– А ты послушай! Глупо и инфантильно и как-то наивно влюбляться в того, о ком ты ничего не знаешь. Потом он уже связан узами с другой женщиной. Тебе это принесет одни страдания. Выкинь этот бред из головы. Лучше бы...

– Хватит! – взбесилась Офелия, – почему ты продолжаешь говорить, когда я прошу дать мне время остыть! Ты вообще меня не понимаешь!

– Ты не сможешь любить его издалека. Ты захочешь обладать им, я тебя знаю, – опять сорвался на крик Джим.

– Останови машину, или я на тебя наброшусь! Поговорим позже. – Ее голос звенел от ярости. На этот раз Джим, послушавшись, остановился. Она выскочила из авто.

Он провожал взглядом ее точеную фигуру в коротком чёрном платьице. Дура, какая же она дура, сокрушённо сжимая руками голову, думал он. Неужели она ничего не понимает. Ведь он любил ее, и он заслуживал ее, как никто другой.

Офелия добралась до отеля, поднялась к себе. Не успела она плюхнуться на диван, как зазвонил телефон.

– Офелия Седнесс. Слушаю.

Мистер Чапман, добрый день.

– Добрый день, Офелия, девочка моя.

– Как ваше здоровье, мистер Чапман?

Продюсер рассмеялся хриплым и невесёлым смехом.

– Все хорошо, спасибо. Девочка моя, возникло несколько рабочих вопросов, ничего интересного, нудная бумажная волокита, не стану забивать твою прелестную головку этой ерундой, но без тебя не обойтись.

– Так что я должна сделать, мистер Чапман?

– Всего-то подписать несколько листков бумаги. Твой старичок Чапман обо всем позаботился, тебе не придётся думать, я всё сделал в лучшем виде, подробнее расскажу, когда приедешь. Я послал за тобой водителя.

– Ну ладно, – покорно согласилась Офелия.

– Прости, что не смогу уделить тебе много времени, сегодня у нас в семье праздник. Я должен буду присутствовать, но до праздничного ужина мы успеем всё уладить.

Офелия сделала кислое лицо и, распрощавшись, положила трубку. Мистер Чапман всегда сделает так, чтобы ты чувствовала себя незначительной букашкой. Даже не может посвятить ей нормально времени, как будто рабочие вопросы — это шутка. Но Офелия была не против того, что мистер Чапман считал ее безмозглой дурой. Так его коварные планы удавалось разгадывать гораздо легче.

В ожидании машины Офелия задумчиво натирала тело кремом от oribe Cote d'Azur, наслаждаясь его запахом, который теперь напоминал ей о Марке.

Она переоделась в короткое фиолетовое платье от Роберто Кавалли из коллекции 2004 года, с корсетом и драпировкой. Вскоре ей сообщили, что внизу её ждет водитель. Она спустилась и села на заднее сидение.

Почему никто не понимает ее, думала она. Ссора с Джимом выбила из нее всю радость. На глазах проступили слезы. Если бы Джульетта была здесь, она бы поняла её. Офелии совсем не хотелось слушать нотации, ей нужна была безоговорочная безусловная поддержка. Кто-то, кто просто принял ее и сказал, что идеальных людей не бывает. Как она устала слушать о своих ошибках. Все, что она делала, она делала неправильно, не так одевалась, не так мыслила, не так любила. Рука девушки взметнулась к груди, безотчётно она провела напряжёнными пальцами у сердца, словно пытаясь сорвать что-то удушающее, сковывающее ее.
Машина привезла ее в шикарный особняк мистера Чапмана, старомодный желтоватый дворец в стиле девяностых. Наверное фамильное гнездо Чапманов.

На парковке Офелия заметила автомобиль Марка. Сердце ее дрогнуло. Он был здесь. Конечно со своей невестой, ревность нахлынула как цунами. Офелия часто задышала мучительно изогнув брови, в горле она ощущала быстрое биение и не чувствуя земли под собой она вошла в дом.

Секретарь мистера Чапмана проводил ее в кабинет.

Мистер Чапман крутился там перед зеркалом, пытаясь поправить смокинг.

– О моя девочка, приехала, здравствуй Офелия. Хочешь чтобы у старика случился инфаркт. Смотри, а то влюбишь в себя меня, старого пройдоху, выглядишь потрясающе, моя куколка.

Офелия сделала вид что польщена и фальшиво рассмеялась.
– Ты замечательно справилась. Я рад, что вы поладили с Марком, он отличный парень. – продолжил продюсер.

– Да, мистер Чапман, я полностью согласна с вами.

– Я немного спешу, не могла бы ты, крошка, подписать вот здесь и вот здесь? – самым отеческим голосом проворковал Чапман.

– Конечно, а что это? – невинно хлопая глазами, спросила Офелия.

– Сущие пустяки, – отмахнулся продюсер.

Офелия села в кожаное кресло и стала читать то, что было в бумагах.

– Я очень спешу, – чуть раздражённо заявил Чапман. – Сегодня необходимо отправить это нашему юристу.

– Я не могу подписать, не прочитав даже. – С улыбкой ответила Офелия.

– Ты что, не доверяешь мне? – раздражённо спросил Чапман.

– Доверяю, конечно, – иронично вздёрнув бровь, ответила писательница, переворачивая страницы.

– Зачем тогда ты так невежливо отнимаешь мое время? – его голос стал откровенно грубым.

– Я не виновата, что вы назначили деловую встречу в это время. Вам следует разумнее подходить к таким вопросам.

– Будешь меня учить, глупая вертихвостка! – выплёвывая каждое слово, закричал Чапман. – Ты забыла, с кем разговариваешь!

– Зачем так кипятиться, мистер Чапман, я ничего такого не сказала. Раз вы торопитесь, идите, я прочту и подпишу, если посчитаю нужным. В любом случае я обычно обсуждаю такие вопросы со своим адвокатом. Это займет ни один день. – холодно сказала Офелия, не теряя выдержки.

– Хочешь построить из себя умную? – угрожающе протянул продюсер.

– Мне не пять лет, чтобы вы пытались развести меня таким глупым образом. Здесь какой-то обман, насколько я поняла, в документе идет речь о деньгах и правах на книги. Иными словами, вы заберете все деньги и даже права на книги. Я на это не пойду. – хладнокровно высказалась писательница.

Мистер Чапман низко наклонился над Офелией.

– Раз ты такая умная девочка и умеешь читать, – издевательски прогнусавил Чапман, – то скажи мне, хочешь ли ты закончить, как твоя сестрица?

– При чем тут она? – сердце Офелии сразу же упало вниз. В глазах потемнело. Приступ головной боли заставил зажмуриться, с ее губ едва не слетел стон.

– Ну как же я расскажу тебе. Она ведь покончила с собой. Знаешь почему?

Офелия попробовала встать, но мужчина положил тяжёлую ладонь ей на голову и толкнул обратно в кресло.

– Потому что она тоже не захотела подписывать со мной контракт. Я предупредил ее, что другие продюсеры не такие, как я. Она ушла и подписала другой контракт. Знаешь, что они сделали с ней?

– Я не хочу знать, не хочу, – борясь с тошнотой и болью, проговорила Офелия.

– Они изнасиловали ее, они сделали с ней такое, что она просто больше не могла жить. Ты тоже этого хочешь? Только я смогу защитить тебя от извращенцев, которые отберут не только твои деньги, но и тело и душу, потом просто выбросят, как ненужную тряпку.

Офелия задыхалась, слезы заливали лицо. Тошнота подступила к горлу. Она больше не видела ни мистера Чапмана, ни его кабинет, только окровавленный труп сестры в ванной комнате.

– Приди в себя, – жёстко и брезгливо гаркнул Чапман. – Раз уж так, дам тебе время подумать. Но недолго. А теперь убирайся, да так, чтобы тебя никто не заметил.

Но Офелия не могла встать. Не могла идти, не могла думать. Ее сознание было далеко.

– Чёрт, припадочная стерва, – выругался Чапман. Он вызвал водителя и приказал ему отнести девушку в машину и вернуть обратно в отель.

Водитель послушно подхватил безжизненное тело и понес к «Роллс-ройсу».

На улице их увидел Марк Хайнесс. Он подбежал к Офелии, поднял взволнованный взгляд на водителя.

– Что произошло?

– Ничего, мистер, девушке стало плохо, хозяин велел отвезти ее домой.

Марк нахмурился.

– Сначала нужно оказать ей помощь, привести в чувства! – возмутился Марк.

Водитель безучастно пожал плечами.

– Положите ее сюда, – Марк указал на заднее сидение своего «Кадиллака». – Уходите.

– Но хозяин велел отвезти барышню.

– Я сам ее отвезу. – отрезал Марк.

Скорчив безразличную мину, мужчина удалился.

Марк потряс Офелию и достал из подстаканника растаявший недопитый айс-кофе и влил его ей в рот. Она выплюнула коричневую жижу и открыла красные, опухшие глаза. С сиплым звуком она хватала ртом воздух.

– Офелия, Офелия, это я, Марк. Ты слышишь? Что с тобой?

Он тебе что-то сделал? Мистер Чапман обидел тебя?

Марк нахмурился, поняв, что от нее ничего не добиться. Он завёл мотор и повёз Офелию в «Карлтон». Пока ехали, он постоянно смотрел в зеркало заднего вида, тревожась за пассажирку.

Оказавшись на месте, Марк помог ей выйти из машины, она шла с опаской, как будто под ногами лед.

– Ты как? – спросил Марк, заглядывая ей в глаза.

Она не ответила, едва заметно дернув плечом.

– Понятно, – мрачно вздохнул Марк.

Они поднялись к ней в номер. Офелия села на диван, сглотнув.

– Кому я могу позвонить? – Марк присел рядом. – Кто может побыть с тобой сейчас? Мне нужно вернуться. Но я позвоню позже узнать, как ты?

– Джим Коллинз, – почти беззвучно ответила Офелия. Она смежила веки, судорожно вздохнув. Марк бесшумно поднялся и коснулся губами ее волос, а загорелые пальцы легли на ее плечи.

– Держись, ладно? – проговорил он.

– Спасибо, Марк, ты так добр. – неслышно сказала Офелия.

– Пустяки.

Не удержавшись, Офелия прильнула щекой к его руке. Марк приобнял ее.

– Все будет хорошо. Знаешь, Сьюзан хотела позвать отца к нам, она вернулась вся встревоженная, сказала мне, что слышит, как ее отец доводит тебя в своем кабинете, мы обеспокоились. Я вышел встретить тебя. Господи, какой кошмар.

– Спасибо тебе и Сьюзан. – Офелия нервно дернула уголком рта, не в силах изобразить улыбку.

– Ладно, увидимся, – сказал Марк и поспешил к выходу.