Синдром Офелии

Писательница села в машину, у неё был винтажный «Додж» тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года, небесно-голубой, с кожаным салоном цвета айвори.

Прямо из отеля она сразу рванула в офис, по пути набрав Ника Слейтера, главу отдела кадров.

— Алло, Ник!

— Офелия, детка, чего ты так кричишь? — удивился мужчина.

— Ах, прости, Ник, я вся на взводе, — голос Офелии задрожал.

— Понимаю, крошка, ты уже в курсе.

Офелия бессознательно ударила по тормозам, сзади посигналили, и кто-то стал кричать ругательства.

— Ты знал? — оторопела девушка.

Ник на том конце провода замялся.

— Офелия, о чем ты, мне тебя плохо слышно...

Она собралась, завела мотор и поехала дальше.

— Ты знаешь, о чем я, Ник, — угрожающе проговорила Офелия.

— Какие-то помехи, ничего не слышу.

— Как давно ты узнал о Марке Хайнессе?

Ник обреченно вздохнул.

— Офелия, прости, я думал, ты в курсе, его подписали вчера...

— Вчера? И все знали, кроме меня?

— Ну почему же все? Не все, — промямлил Ник что-то утешительное.

— Увидимся на работе, — резко сказала Офелия и бросила трубку.

Какое вопиющее хамство, почему они с ней так поступают, это ее фильм и ее книги, в контракте ясно было написано, что она и только она ищет актеров на главные роли. Офелии показалось, что ее жизнь рушится, мышка бежала, хвостиком махнула, и всё... Чем она провинилась?

Криво припарковав свой «Додж», Офелия влетела в офис.

— Привет, — помахала ей секретарша Стейси, худая высокая блондинка, она всегда носила эти скучные скинни-джинсы и рубашки от Дерека Лэма. Офелия просто ничем не могла объяснить такую приверженность и постоянство в стиле.

— Привет, Стейс.

Секретарша дружелюбно улыбнулась.

— Дай угадаю, сделать тебе кофе?

— Нет, спасибо, я бросила. «Кофемания», ну ты понимаешь... — ответила Офелия.

Стейси пожала плечами.

Офелия металась по кабинету и кусала губы. Она должна была как-то остановить произвол, творящийся в ее фильме. Она решила извести Марка Хайнесса, она устроит ему такую адскую жизнь, что он сам сбежит со съёмок.

Офелия, обрадованная своей идеей, отправилась привычным маршрутом в корпоративную кухню. Механически, почти не осознавая, что делает, она стала варить себе кофе.

— Мисс Сэднесс, — раздался голос у неё за спиной.

Офелия оглянулась, это был Марк Хайнесс. Загорелая кожа, черные непослушные волосы и огромные карие глаза, такие круглые и широко распахнутые, что казались похожими на оленьи. Эти глаза... Как только Офелия их увидела, она поняла, что...

Хайнессу никогда не сыграть злодея! С таким трогательным и напуганным видом ему место в детских комиксах, а не в ее масштабном эпическом фэнтези!

— Мистер Хайнесс, — холодно отозвалась Офелия, — пройдёмте в мой кабинет.

Он немного помедлил, изучая ее взглядом, и, незаметно улыбнувшись, последовал за ней.

Проходя мимо Стейси, писательница услышала:

— Это так ты не пьешь кофе?

Взволнованная и поглощенная переживаниями, Офелия даже не заметила, что несет в руках чашку с кофе.

— Я и не пью кофе, — пожала плечами писательница в недоумении. Марк Хайнесс прыснул, не удержавшись от смеха.

— А что это у вас в руках, разве не кофе? — сказал актер.

Офелия с видом оскорбленной невинности воззрилась на черную жижу в фарфоровой кружке.

— Да, действительно, выглядит как кофе, — она сделала осторожный глоток, — ммм... прекрасно, на вкус определенно кофе. Выходит, что я не завязала. Что ж, сегодня не самый лучший день, чтобы бросать вредные привычки, слишком много стресса, — мрачно проговорила писательница и подняла тяжелый взгляд на Хайнесса.

— Возможно, вы не помните, но я был знаком с вами в детстве, — начал Марк, — я знал вашу сестру.

Офелия выронила чашку, и та разбилась. Ее пальцы, бледные до синевы, задрожали. Офелия покачнулась, дыхание ее стало прерывистым.

— Мисс Сэнднесс, что с вами?

Марк подлетел к ней, его теплые руки обхватили ледяное тело.

В следующую секунду она уже знала, что произойдет, черная бездна, провал затянет ее и не отпустит, пока не истощит до конца. Но вдруг вместо этого Офелия увидела карие глаза Марка Хайнесса, напуганные и добрые, эти его глаза такие теплые, такие проницательные.

Офелия не дала возможности Марку Хайнессу оправдаться, она не хотела, чтобы он продолжил тот разговор. Злость на актера вспыхнула в ней с новой силой.

Офелия вырвалась из его рук и, отряхнувшись, долго расправляла складки на своей одежде.

- Нет времени объяснять, - резким тоном сказала Офелия, стараясь не глядеть на Хайнесса, - немедленно отправляемся в костюмерный цех, будем делать для вас примерку. Костюм, подбирать парик и грим и всё такое прочее.

Наконец, Офелия снабдила Марка надменным взглядом сверху вниз.

Его лицо по-прежнему было напуганным, он стоял совершенно не моргая, глаза его блестели, пушистые черные ресницы дрожали, он стиснул зубы.

Офелия удовлетворилась произведённым эффектом, ее холодный приём достаточно смутил Хайнесса. Хотя она ещё даже не начинала портить ему жизнь. А вот у самого Хайнесса это неплохо получалось.

Отправив актера снимать мерки к костюмерам, Офелия пошла в свой кабинет. Ее телефон разразился веселенькой мелодией звонка.

- Я велела ему не звонить! Я велела ему или не велела! - поднимая руки к небу, возмутилась писательница.

Проигнорировав звонок, она занялась бумагами..

- Я надрываюсь, звоню тебе, а ты трубку не берёшь! - раздался голос позади неё.

- О Господи, псих! - вскричала Офелия. - Ты напугал меня, Джим! Маньяк ты эдакий! Да как ты мог такое сотворить, я чуть не перенесла сердечный приступ, нельзя же так людей пугать!

Из-за шкафа показался высокий круглолицый парень с пухлыми бледными губами, золотистого цвета кожей и невероятно синими глазами.

Джим Коллинз был популярным актёром, он начинал блогером, а с Офелией они познакомились на заре своей карьеры, в одном проекте, где девушка пробовалась быть сценаристом, а Джим актером. Молодой человек приобнял подругу.

- Привет, паршиво выглядишь, - окинул он ее придирчивым взглядом.

Офелия закатила глаза и занялась чтением каких-то документов.

- Ты держишь лист вверх тормашками, - сказал Джим.

- Джими, я так расстроена, у меня был ужасный день вчера, сегодня и следующий, и весь год будет таким.

Офелия встала и, покачнувшись, прижалась к груди Джима. Он обреченно вздохнул и обнял ее большими загорелыми руками.

- Что стряслось, старушка? - спросил он, целуя ее макушку.

- Они подписали Марка Хайнесса на роль Зейфода, даже не спросив меня!

Джим, подумав немного и отстранившись, осторожно посмотрел в лицо девушки.

- Но разве ты не говорила, что никого не можешь найти, а сроки уже подпирали?

- Да, - неуверенно протянула Офелия и опять уткнулась в грудь Джима, от этого ее голос звучал приглушенно. - Но они могли бы хотя бы посоветоваться со мной. И вообще, ну кто угодно подошёл бы, только не Марк Хайнесс.

- Чем плох Марк Хайнесс? Он популярный, недавно закончил съёмки в очень хорошей франшизе, - ответил Джим.

- Понимаешь, его глаза, они такие... У него лицо, как у грустного щенка, короче, он не подходит. Понимаешь, Зейфод - он холодный, высокомерный, сдержанный, он насмешлив и при этом пугающе спокоен. Утонченный и при этом дерзкий. Как всё это сыграет Марк Хайнесс? У него на лице написано чувство вины, он может играть только алкоголика или наркомана. У Хайнесса диапазон не велик.

- М-да, - протянул Джим. - Не знаю, что и сказать, может, пойдём пожрём?

- Я не хочу, - вяло отозвалась Офелия.

- Ничего не хочу слышать, можешь даже не пытаться соврать мне, я знаю, что кроме кофе ты ничего во рту не держала. Сейчас же собирайся, поехали поедим.

- Я ненавижу рестораны Лос-Анджелеса, ты же знаешь, там везде уродские интерьеры. Я не могу там сосредоточиться.

- Поедим у меня дома. - безапелляционно заявил Джим.

- Я не стану есть твою стряпню!

- Закрой рот.

- Джим!

- Офелия.

- Что?

- Что?

- Ладно, поехали, только оставлю ещё несколько распоряжений насчет Хайнесса. - сдалась писательница.

Офелия вышла к Стейси и сказала, чтобы Марка записали на уроки хореографии, он уже должен начать репетировать с актрисой Эмили Скотт, также на курсы фехтования, на уроки верховой езды. За две недели он должен освоить все надлежащие приёмы.

Джим жил в районе Санта-Моники в уютном красивом коттедже с бассейном и зеленой лужайкой. Джим и Офелия прошли через задний двор и оказались в гостиной, писательница уныло повалилась на диван и сразу свернулась калачиком. Джим энергично метался по кухне.

- Я могу приготовить пасту! Ещё у меня есть свежие огурцы, они фермерские, экологически чистые, мне привозят их... Ты точно их любишь! - победно воскликнул Джим.

Офелия включила радио и задумчиво уставилась в панорамное окно, там на горизонте догорал закат, синее небо расчертили оранжевые облака длинными рваными полосами.

Джим погасил свет в гостиной, зажёг сандаловую свечу на журнальном столике, ее фитиль уютно потрескивал.

Офелия любила свечи и виниловые пластинки, любила вечерний Лос-Анджелес и ночные эфиры на радио, а Джим любил её. Он сел рядом, Офелия прислонилась к нему, но не отрывала тоскливого взгляда от далекого горизонта.

Джим ощутил невероятное желание поцеловать ее, но не решался. Он не знал, хотела бы она этого, вдруг он бы просто всё испортит. Ведь Офелия была такой неземной, такой далёкой, почти эфемерной, прекрасная и неприкосновенная, как сильфида, дотронься, и она растает.

- Я останусь у тебя, ладно, не хочу ехать в отель. - бесцветно проговорила Офелия. - Пойду схожу в душ, я возьму твою футболку.

Она вяло поднялась на ходу, захватив огурец с тарелки.

- Я посплю в твоей комнате, ты же не против, - вздохнула Офелия. Она растаяла в медленно опускающейся мгле гостиной.

- Я против вообще-то, не тронь мои вещи, - опомнился Джим. - Это мой дом, сама спи на диване! Офелия, Офелия! - Джим подскочил и энергично взбежал вверх по лестнице.

Офелия устроилась в постели Джима, его спальня в персиково-бежевых тонах навевала на нее скуку, это давило ей на грудь.

Весь этот дом, максимально уютный и приземлённый, угнетал разум Офелии, она хотела широты, простора, высоких сводов, открытого ночного неба.

Она хотела жить в другом мире, не в этом, а в том, что оживал на страницах ее книг. В том, который она так скрупулёзно воссоздала, работая над фильмом, подбирала локации, одобряла декорации, костюмы, грим актеров, она всё пропускала через себя.

Мысли ее опять упирались в Марка Хайнесса. Офелия вздохнула, прокатившись на бок, быть может, Джим прав, и Марк хороший актёр. Но она, она-то знала Зейфода, она создала его, и это был не Марк Хайнесс.

Пытаясь отвлечься, Офелия взяла телефон и стала безотчетно листать новости.

«Марк Хайнесс объявил об участии в блокбастере года — «Указать Ветров» Офелии Сэднесс».

«Официально. Инсайдеры подтвердили новость о помолвке девятнадцатилетнего Марка Хайнесса и двадцатипятилетней Сьюзан Чапман».

О как! Офелия нахмурилась, интересно, эта Сьюзан Чапман случайно не дочь мистера Чапмана от первого брака с какой-то моделью?

«Знаменитую писательницу Офелию Сэднесс нашли с передозировкой в номере отеля «Ритц Карлтон». Состояние звезды пришло в норму, инсайдеры сообщают...».

Офелия выронила телефон. Кто посмел написать про неё такую гадость! Как они узнали!?

Слезы ярости наполнили ее глаза, Офелия набрала номер Риты.