Не виновата я, начальник!

– А сейчас перейдём к третьему испытанию! – объявил Мицуру, продолжая раздражать мои барабанные перепонки, которые вот-вот лопнут от звука, издаваемого этим мужчиной. – Дальше хякунин-иссю!

После объявления названия третьего состязания, с платформы, на которой находился и комментировал наш «чудесный» оратор и радиоведущий, свис большой тканевый плакат с названием «хякунин-иссю».

Оригинальностью, кажется, они не блещут, раз говорят и повторяют всё то же самое, что написано и на лозунгах.

– А что это такое? – спросил Нико, озадаченно глядя на японские иероглифы. Мы, как дураки, стояли под этим плакатом и смотрели на него. Хотя, если признаться, я смотрела на того, кто выше – на раздражителя моих ушей, уважаемого (или не очень) Мицуру Хитокоэ.

Заметив мой пристальный взгляд снизу, он ехидно улыбнулся и помахал мне. Знаете, симпатия симпатией, а раздражение никуда не денешь, потому я сжала руки на груди еще сильней и через силу улыбнулась, показывая моему дорогому очкастику оскал. Он рассмеялся.

– О, я знаю! – завопил Уно, подняв палец вверх, словно к нему снизошло с верхов озарение.

Символизм того, что Мицуру сейчас находится над нами и обо всём знает и ведает, аки Боженька местного разлива, приобретает всё новые краски и подтверждения.  

– Да ладно, – съехидничала, усмехнувшись и отведя глаза. – Поведай истину.

– Почему-то мне всё больше кажется, Мезеко, что ты меня презираешь, – прошептал Уно. – Это по типу каруты. Верно?

– Да. Это почти одно и то же. Это вид соревновательной карты.

– Но кто из нас пойдёт? – Ямато задал вполне хороший и уместный вопрос. Топографический кретинизм и увлечение тренировками не делают из человека дебила. Запомните это!

Все, включая меня, посмотрели на Хаджиме, который стоял, задумавшись над задачей.

– Пойдёт Сейтаро.

– Есть!

– Чего? В натуре? – заголосили Уно и Джуго в один голос.
Я поражаюсь их умению унижать этого несчастного парня, который, по сути, ничего плохого им не делал. Видимо, они чувствуют безнаказанность, потому что их только Хаджиме и я пиздим, а Ямато с Сейтаро, не в обиду, амёбы. Сейтаро, прости меня, милашка, так вообще. Мне однажды даже пришлось успокаивать его истерику, когда придурки из тринадцатой вновь его обидели, а потом заставили его быть у них на побегушках. Тогда я их проучила, все четверо валялись с шишками на башке. Идиоты, сука.

– Сейтаро, неужели ты на что-то способен?

– Я вообще забыл, что ты здесь находишься.

– Ты умеешь читать?
Сейтаро бросился ко мне, обхватывая меня и рыдая, жалуясь на то, что зеки его, надзирателя, унижают и оскорбляют и на то, какие они, цитирую, «злюки». Этот парниша даже материться не умеет. Какой же он всё-таки невинный, для, пусть и помощника надзирателя, работы в тюрьме. Да еще и самой охраняемой.  Успокоив мальчика, который в разы ниже меня, погладив его по голове и отправив к Хаджиме, я как гора встала перед товарищами зеками из соседней камеры, разминая руки и хрустая пальцами. Они, словно, псы, пали передо мной ниц, на колени и стали просить прощения.

– Что я вам говорила на счёт того, чтобы вы не обижали слабых и беззащитных, которые не могут дать сдачи!?

– Прости.

Слегка врезав всем по башкам, я вздохнула, перекинула волосы с плеча назад и подошла к Хаджиме и остальным надзирателям.
Мицуру объяснил правила, опять же раздражая мои уши и нервные окончания, но на этот раз не так сильно. Если честно, объясняет он хоть и грубо, но понятно, относительно. Всё-таки Мицуру и что-то мирное и хорошее – слова несовместимы и несут себе антонимичный смысл. Хотя, может я просто такого мнения о Хитокоэ, кто знает.
Року, Сейтаро и Хаджиме обсуждали всю тяжесть игры в хякунин-иссю, рассказывая о том, что она выматывает психологически и иногда бывали случае, что люди падали в обморок. Я же повернула голову на Джуго, которого трясло от ужаса осознания того, что его могут выбрать. Вызовется Уно, я это, конечно, знаю, но они-то не знают (хотя, на счет всея боженьки в солнцезащитных очках я сомневаюсь).

– Ты боишься, что тебя выберут? – заставила вздрогнуть Джуго, вырывая из размышлений. Он повернулся и качнул головой. – Потому что ты знаешь японский.

– Далеко не все японцы знают про хякунин-иссю, мать их за ногу.

Я понимаю всю степень встревоженности Джуго, но ведь все знают, что Джуго бесполезный, хоть и главный герой.

– Не ссы, – я положила руку ему на голову, потрепав черные локоны. Он посмотрел удивленными глазами, переливающимися всеми цветами радуги. – Ты слишком бесполезен для этого.
Эта фраза но розовом фоне, в виде кирпича ударила Джуго по голове, отправив в нокаут.

– Я думал, ты меня поддержала, а ты унизила.

– Главное не обижайся, мне неловко будет, если ты обидишься на меня из-за моей шутки.

Чему я правда научилась особенно хорошо, так это манипулированию. Тело красивой девушки и ее сила мне сыграли на руку, так что если я нечаянно перегну палку, в силу своего ебаного характера, то я просто могу невинно состроить глазки, сказать пафосную речь о дружбе и я мгновенно прощена. Это даже срабатывало на Хаджиме. Мэри Сью такая Мэри Сью.

Как я и ожидала, на передовую хякунин-иссю вызвался Уно. Сейтаро мгновенно и в сухую обыграл Киджи, не дав тому даже секунды на раздумья. Я редко так яростно смеюсь, но я кричала на половину трибун, заливаясь яростным смехом, а Уно с Року меня поддерживали. Уно сначала проигрывал, чем вызывал недоумение товарищей и иллюзию победы у Хани и Труа. Я буквально чувствовала их похотливые взгляды на меня, когда один из них был в запасных, а от их ауры меня вообще тошнило, так что мне приходилось утыкаться носом в плечо Року, чтобы не видеть этого ужаса.

– Не переживай, – помахал рукой Джуго перед носом Нико.

– Тебя как всегда ничего не заботит, – хмыкнул Року.

– Я тоже не переживаю, – улыбнулась, откинувшись назад, опираясь руками о трибуну и закинув нога на ногу. Зеленоволосый и-тот-у-кого-поза-на-плече удивленно посмотрели на меня.

– Уно же не только мастер мухлежа и обманок. У него отменная интуиция, да и человек он хороший. Переживать не о чем…

– Чем это поможет победе?

– Ничем, – я развела руками, ухмыляясь. – Но победить этим двум придуркам его будет непросто.

– Очень непросто, – добавил мой черноволосый друг.
И тут Уно разошёлся. Сокрушая двух выскочек из третьего корпуса, он стал рассказывать их недостатки им самим, показывая, что он первоклассный игрок и что жульничать это не единственный его конёк. Он растоптал третьего и восемьдесят второго в лужицу и плюнул в них. Я смеялась над резким перевоплощением Хани, когда его волосы превратились в стрелы и он стал тыкать Уно средний палец. Я чуть не упала, но Хаджиме вдарил мне по хребтине, заставив прекратить смуту, потому что я, во-первых, чуть не задохнулась, а во-вторых, отвлекала всех, потому что смеялась так громко, что была громче Мицуру, кричащего в микрофон.

– Дилетанты, – произнесла я, опустив голову, когда отошла от своей истерики. – Прошу прощения за истерику. Хоть он и ведет себя как озабоченный дурак, но игрок он отменный. Мне не всегда легко его обыграть.

Я обернулась. Нико нигде не было. Хорошо, всё идет прекрасно, по сюжету. Сейчас он, наверняка, наблюдает за тем, как тренируется пятьдесят восьмой и заприметит то, что та буквально парит над землей, благодаря силе цигуна. Чёрт, чувствую себя гениальным героем, который просчитал все ходы наперед и теперь знает, что, куда, когда, зачем, как и почему. Признаться, это ахуенное чувство, от которого меня содрагает в экстазе и заставляет впадать в довольную истерику. Ну вот, мои извращенские и садистические замашки вылезают наружу. Погожа, поди, на Момоку. Уно выиграл. Я даже заметила улыбку на лице Хаджиме, от чего ехидно подошла к нему, глядя в лицо.

– Хаджиме, тебе не идет эта довольная улыбочка, – я сказала это так садистически и сладко, что я сама себе была довольно и наебашила бы со всей дури.

Быстрые шаги с громким бумом от гири на ноге раздались по коридору. ДА, это Нико. Бежит, касатик.

–Хаджиме! Хаджиме! Мезеко! Джуго! Року! Уно! Он летал! Он парил над землей.

Только сейчас наша горилла заметила, что Нико бы где-то, но не подле него и вдарил ему по уху. Нико кричал об этом. Вопил, словно это самое важное в мире! Самое ВАЖНОЕ!!!! Но никто не слушал.

– Но он правда парил, – опустил обиженно голову Нико. Господи, сейчас он такой бубочка, что я хочу накостылять всем остальным за то, что не слушали его.

Я приласкала Нико, попутно подначив его на то, что сделать Хаджиме особенную подляночку со впечатыванием лица в землю .Он сделал всё прекрасно, а я, которая сорвалась и рассмеялась подписала себе смертный приговор. Дура. Помимо этого мы с парнями делали цензуру на крики и диалоги, потому что авторские права! В итоге, путем сумасшествия наши победили.

– Настало время финальной битвы турнира! Тринадцатый корпус против четвёртого!
Перерыв.

Мы, я, Сейтаро и Нико, отправились в медпункт, так как Нико перестарался и нам нужно удостовериться, что он в порядке. После этого я вернулась обратно, на трибуны, но быстренько пробежала к Мицуру на передвижную платформу, так как сейчас начнётся самое жаркое шоу.

– Ух, ты пришла ко мне, красотка? – игриво подошел Мицуру, склонившись надо мной.

– Ты итак в крови, не в твоем состоянии сейчас шутить, – я подошла к краю и глазами стала искать своих друзей. – Будешь меня донимать, вломлю похлеще начальницы, усёк? Я посижу это состязание у тебя?

– Ох, для тебя всё что угодно. А Хаджиме злиться не будет?

– Он в любом случае будет злиться. Он ещё должен убить меня, за мои тупые шуточки над его величеством гориллой. Но это чуть позже. Скоро будет мясо. Камеры пишут?

– Да. О чём ты говоришь?

– Даже в комедийном аниме есть сюжет, Хитокоэ. Вот сейчас и начнется сюжетная линия. Она уже началась, когда начался новогодний турнир. Не все же из серии в серию им постоянно сбегать и охватывать пиздюли от Сугороку. Будет неинтересно в таком случае смотреть на однотипные действия, даже с остроумными шуточками.

– Четырнадцатая, ёб твою мать, ты чего там забыла!? – завопил Хаджиме, увидев меня.

– Я тут с Мицуру потусуюсь, не парься! – помахала ему рукой я.

– Мицуру не против!

– Я против!

– Готовься к состязанию лучше!

– Я не собираюсь.

– Ты это начальнице скажи! – я взглянула на Момоку. Наши взгляды встретились. Рубиновые глаза отражали злость, хотя на самом деле она не такая уж и злобная. Указав глазами на Хаджиме, я усмехнулась и она, слегка вздрогнув, перевела взгляд на него. Хорошо. Пиздюлей от нее я не получу, уже хорошо.

– Ты такая забавная. Ты что-то знаешь? Кто же ты?

– Я наблюдатель. Продвину сюжет и всё будет хорошо.  До следующей арки… – я задумалась. Следующая арка будет закручена вокруг  пятого корпуса, а именно вокруг побега Энки Гокку, надзирателя, избивавшего заключенных. – Скажи, ты ведь знаешь всё, что творится в тринадцатом корпусе

Мицуру ехидно улыбнулся и, приобняв меня за плечо, заляпывая кровью мен и мою одежду, произнес:

– Верно. Я в курсе всего, что происходит в тринадцатом корпусе, и не только, Ме-зе-ко. Самое забавное было наблюдать за тем, как Ямато тащил тебя на плече и как тащил за руку.

– Никакой жалости к девушке?
На мои слова он только посмеялся и, отстранившись, пожал плечами, мол «Ну звиняй». Как же мне захотелось ему навернуть по башке, чтобы кровищи еще больше было.

– А вот и снова я! – завопил в микрофон Мицуру, заставив меня закрыть мои дорогие ушки, чтобы из них не ливанула кровища, хотя, кажется, это не поможет и я лишусь слуха в любом случае. – Скоро начнется последнее состязание турнира. Как и в прошлом году это будет битва между четвёртым и тринадцатым корпусами. Дальше стала объявлять что-то начальница, про саке и захватывающую битву.

– Мицуру, будь готов отключить трансляцию. В этом году будет в прямом смысле жарко, – я хлопнула его по плечу, усмехнувшись, после чего запрыгнула на борт и стала на ногах скатываться вниз по железной держалке его площадки, пальцами отдав честь на прощание.

Я знаю, что я ломаю не только четвертую стену, но и открываю факт того, что я знаю, что будет в будущем, но я должна что-то сделать. Всё, конечно, будет хорошо, но я хочу избежать факта того, что Джуго чуть не зарубит Хаджиме. Если,  не дай Бог, всё пойдет не по плану, мне придется хотя бы на малое время занять Джуго, чтобы успел Хаджиме. Он его, конечно, до полу смерти забьет, но всё же, зато Джуго не будет винись себя. Благородство штука такая

Добежав до своего места, я получила по башке кулаком от Хаджиме и услышала дикий смех чайки Мицуру, который видел это. Петух. Или кто он?

– Ты какого хуя там делал? – все накинулись на меня с этим вопросом.

– Кое-что обсуждала. Не парьтесь и не кричите, Мицуру лишил девственности мои чудесные ушки.

– Не говори так двусмысленно. Я уж испугался, – обхватил меня в объятьях Уно. – Это что кровь? Он ранил тебя?

– Пошёл на х, – я прописала по башке Уно кулаком. – Не моя это, это кровь Мицуру.

– Мы, кстати, это только что обсуждали.

– Это начальница его избила. Так ему и надо, – я сложила руки на груди.

– Бочка саке? Как раз под новый год, – произнес умиротворённый Джуго, сидя на перегородке.  – Ну, и кто из нас пойдёт?

Я, Року и Уно с силой толкнули его в спину, со словами: «Да иди уже давай!», Року упомянул, что это он, Джуго, тут главный герой. 

– В вас никакого интузиазма, - прошипел черноволосый.

– Кто бы говорил, – в унисон произнесли Уно и Року.

– Мезеко вообще нигде не участвовала! – попытался возразить мой дорогой разноцветноглазый друг.

– Я из другой камеры, полудурок! – треснула кулаком по его итак истекающей кровью башке.

– Вот именно. А из нашей только ты балду гоняешь.
Вот и началось. Джуго шокировано взглянул на шестьсот тридцать четвертого и произнес его имя. Я слышала главные замечания Джуго и усмешки молодого человека с повязкой на глазах. Я напряглась, стараясь следить за каждым их движением.

– Что там такое с Джуго?

– Хер его знает, – ответил Року, садясь на диван.

– Пиздец там с Джуго, – вырвалось, и я почувствовала недоумевающие взгляды своих товарищей.

– Ты это о чём?

– Ни о чём. Наблюдайте, поймёте.
После объявления Мицуру о начале состязания, когда все двинулись вперед бежать, я напряглась ещё сильней.

– Если какая-то хуйня начнется, не смейте прыгать на рожон, поняли?  – я обернулась к парням, глядя на них как можно суровей. Клянусь, если на меня посмотреть со стороны, я источаю тёмную ауру, как Хаджиме, когда он в ярости, а глаза светятся красным. Я перевела взгляд на Уно. – Поняли?

– О чём ты…

– Я спрашиваю: вы меня поняли? – идиоты. Выполняйте то, что вам говорят умные и знающие люди. Хотя, их понять можно.

Уловив соглашающиеся кивки головой от обоих парней, я повернулась обратно, на поля проведения финального состязания битвы, в котором надзиратели и мои товарищи узнают, что у Джуго есть скрытая способность создавать клинки из своих рук, о Мусаши и о человеке со шрамом, который стоит за всем этим.
В глазах помутнело, и в голове проявился образ темной фигуры человека, к которого на шее сзади был виден шрам. В эту же секунду перед глазами появились руки, руки предыдущей обладательницы этого тела. Все руки в крови, с них она, буквально, капает. Поворачиваю голову и вижу Эльфа, того самого, который мне улыбается и жестом руки зовёт за собой. Почему-то эта девушка пошла за ним.

– Мезеко, ты в порядке? – меня привёл в чувства Уно, слегка придерживая меня своей рукой, обнимая рукой. Черт, эти воспоминания, которые два месяца, блять, мирненько дремали где-то в закромках разума, решили именно сейчас проснуться и показать мне прошлое этого тела? Ну, блять, спасибо огромное!

– Уно, что происходит?

– Мусаши и Джуго дерутся, хотя, скорее, Мусаши просто избивает его.
Я подпрыгнула и с ужасом стала наблюдать за происходящим на сцене. Мне повезло, что всё еще ничего не началось. Они беседуют. Прямо перед подъемом к саке. Хаджиме и Кенширо сражаются. Сундук с оружием. Сейчас всё и начнётся.

– Джуго приходится не сладко.

Я дернулась с места, направляясь к мирно сидящим Самону и Киджи, которые что-то обсуждали. Взглянув на Момоку, я поняла, что Киджи сейчас жалеет Кенширо, за его безответную любовь. 

– Надзиратель Самон, надзиратель Киджи, – добежав до них, я привлекла их внимание к себе. – Прошу, поверьте мне. Сейчас тут начнётся нечто ужасное, прошу, будьте готовы и готовьте своё оружие.

– А? Как тебя там….

– Мезеко. Тринадцатый корпус, двенадцатая камера, четырнадцатый номер, – представилась я.

– О чём ты говоришь? – озадаченно спросил Самон.
Не успела я всё им объяснить в чём дело, как Мусаши ударил по Джуго своим огнём.

– Началось! Блять, короче, я говорю, пиздец начнётся! Мусаши. Ваша цель Мусаши, а с Джуго разберется Хаджиме.

– Откуда….

– Завалились и готовимся!
После этого я со всех ног побежала к Уно и Року, потому что хуйней сейчас страдать будут, в попытке образумить черноволосого. Успеть. Успеть. Успеть. Успеть. Как только я подбежала к Уно с Року Джуго расхерачил камни, которые завалили его на маленькие кусочки, обнажив свои лезвия. Он громко закричал, словно взбешенный зверь.

– Что произошло?

– Джуго…

– Черт, черт, черт. Мицуру, – я крикнула Хитокоэ. – Вырубай, шоу окончено!
Он взглянул на начальницу, которая одобрительно кивнула головой. Показав мне жест «окей», он прервал трансляцию.

– Блин, плохо дело. Джуго! – крикнул Уно.

– Бесполезно. Он тебя не слушает и не слышит. Им движет месть, ярость и ненависть, – я положила руку на плечо Уно. Он скинул ее со своего плеча.

– Что, блять, здесь происходит? Вот значит почему ты тут скакала и бегала. Ты всё знала, какого зуя ничего не сказала!? – он схватил меня за плечи и стал трясти, крича на меня.

– Да прекрати истерить, одиннадцатый, – кулаком ебанула ему по лицу. – Истерику не закатывай! Не я должна рассказывать такое, а Джуго. Не вини меня в том, что не можешь объяснить или в том, что тебе не сказал твой друг!

– Это всё его вина! – крикнул Джуго, подняв руку-клинок и со всей силы ударил. Ударная волна последовала до самых трибун, зарубая и разрушая на своем пути абсолютно всё. Удар шел прямо на нас. Прямо в ту самую точку, где стояли мы. 
Мицуру объявил эвакуацию и все стали разбегаться, кто куда, крича то, что Джуго монстр.

– Я живой, – пробубнил Уно, прижимаясь ко мне. В последнюю секунду Ямато успел схватить Року и Нико, а я Уно и отпрыгнуть от ударной волны.

– Все целы? – спросила я, оглядывая Сейтаро, Ямато, Нико и Року. Я взглянула на Уно, который слезно прижимался к моей груди, и кинула его наземь, опустив руки. – Все в порядке.

– Я пойду помогу с эвакуацией. Остальное на вас.

– Господи, это что, правда Джуго? – ужасаясь ярости своего друга, произнес Уно.

– Не сомневайся. Это самый настоящий Джуго из всех остальных. Как риканутый Рик.
Блять, ну и цитаты у меня, конечно. Надеюсь, что они не будут думать, что я дура какая.
Джуго побежал в нападение, нанося новый и новый удар клинка, а Мусаши отбивал его удары своим огнем, нанося.

– Взять этих двоих. Нам, пока, не ясна природа их способностей. Поймайте и допросите! – включилась Момока. Я взглянула на нее. Яростная и непонимающая женщина смело отдавала приказы своим подчинённым. Не удивительно, что она начальница. Хаджиме и Кенширо в ту же секунду прыгнули в нападение к Мусаши и Джуго.

Мусаши направил свой огонь на Хаджиме и Кенширо, но они отпрыгнули. От огня Мусаши всё плавится. Он с лёгкостью увернулся от кручёного удара Джуго. Мусаши окружил всё своим огнём, заставляя меня чувствовать жар от его огня. Наш ошпарило, а Уно чуть не сожгло.

– Блин, тут всё горит и рушится к чертям. Жёстко! – хныкал Уно, скрываясь за перегородкой.

– Можешь бежать в безопасное место. Прячься не прячься, а огонь Мусаши растопит и этот камени и тебя, не оставив даже и лужицы.

– А как же Джуго?

– У него не будет проблем? Его же ждёт карцер.

– Одним карцером под суд не обойдётся, – произнес обеспокоенно Ямато. Я согласно кивнула, наблюдая за битвой.

– Верно. За дальнейшее применение насилия против охраны колонии и другим заключенным, его отправят под суд и тогда не видать нам нашего Джуго.

– Змеюка-предательница, – услышала я возмущение от Уно. Прыснув сквозь зубы, я отвернулась. Я его понимаю. Это же его друг и он ему ничего не рассказал, а тут появилась какая-то неизвестная, с которой знакомы всего два месяца, а она тут уже умней всех и знает всё и обо всех. Меня бы это тоже бесило. Нет, я была бы в ярости с этого. Так что я ничего не ответила.

– Уно… Мезеко… – грустно прошептал Нико. – Не ссорьтесь, пожалуйста.
Мы с Уно на мгновенье переглянулись. Я не смогла сдержать улыбку и присела рядом с Нико.

– Не переживай, пирожочек. Всё хорошо, мы не ссоримся. Не переживай. Всё будет в порядке. Я обещаю тебе. Клянусь, что через неделю мы будем уже сидеть в столовой  есть вкусную еду, приготовленную Широ, в печке.

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Дело дрянь. Они убить друг друга готовы.
Надзиратели вступили в схватку с заключёнными.

Мусаши пустил свой огненный заряд на Хаджиме и Кенширо, но Самон и Киджи их защитили.

– Надзиратель Самон! Надзиратель Киджи!

– Ты была права, четырнадцатая, – усмехнулся Самон. Я улыбнулась в ответ, но поймала злобные взгляды и со сторону Самона, и Киджи, начальницы и Хаджиме. Даже от Уно. – А потом ты расскажешь всё по порядку.

Плаксиво вздохнув, почесала затылок и кивнула. Пиздос мне. Хотела как лучше, а получилось как всегда, через анальное отверстие. Хоть вообще ничего не делай и не помогай. Как я искала ранее, Киджи и Самон без проблем принялись за шестьсот тридцать четвертого, а Кенширо присоединился, как его надзиратель. Хаджиме же отправился к Джуго. В одиночку.

Три надзирателя: обезьяна, фазан и пёс (блять, клянусь, как в сказке, которую мне рассказывала мама) достаточно быстро скрутили местного Драгнила, сына Игнила, и даже сказали прекрасное: «Заключённый обезврежен». Я даже умилилась крутости этого прекрасного момента.

Тем временем Хаджиме безрезультатно старался застрелить Джуго из пистолета, но тот без проблем разрезал пули на пополам прямо в полёте и они не наносили ему должного вреда.

– Хаджиме рвёт и мечет.

– Перестаньте! Зачем вы это делаете?

– Они настроены серьезно.
В эту секунду Уно запрыгнул на ограждение и собрался прыгать вниз, к Джуго. Но я успела схватить его за шкирку и остановить.

– Я же сказала, что когда начнётся какая-то хуйня, вперемешку с пиздецом, Вам, олухам, сидеть на месте! Даже символично посмотрела на тебя! – прорычала я. Уно безразлично повернул голову ко мне.

– Уж не знаю как для тебя, но Джуго мой друг и я не собираюсь вот так смотреть за тем, как он себе срок накидывает. Если хочешь, смотри это представление, а я хочу помочь. Просто отпусти меня, четырнадцатая. Задолбала.

Почему-то от его слов мне стало грустно. Этот придурок не знает же, что всё, что я делала, было ради общего блага. Я просто хотела помочь. Невольно проступили слёзы.

– Придурок, – всхлипнула. Я почувствовала себя так униженно и жалко, мне было обидно. Мои труды не признали. Я хотела помочь. Против своей воли зарыдала. Господи, поди видок ужасный. 

– Если сдохнешь, что потом будет чувствовать Джуго? А ты подумал о Нико? О Року? Обо мне в конце концов. Ты же только что обещал меня влюбить в себя. Ну, сразу хочешь нарушить своё слово. Да флаг в руки! Вот только я не позволю. Я поклялась Нико, что скоро мы будем есть вкуснейшую пиццу из новёхонькой печки, – я запрыгнула к нему и прыгнула вниз. – Хуй с тобой. Погнали.

– Мезеко… 

Року и Нико прыгнули за нами. Уно скомандовал то, что мы должны делать. Провалится. Его план будет тщетно. Шестьдесят девятый схватил нашего самурая сзади, сдерживая, а Нико ударил по затылку. Не получилось. Я же сказала , что ничего не выйдет. Он без проблем раскидал Нико и Року по сторонам

– Где он? Где он, блять!?

Нико и Року вновь попытались его обездвижить. Но это не помогло. Он поднял свой клинок и бахнул им по земле. Ребята снова попадали по сторонам, сильно ударившись и отключившись. Джуго шёл прямиком на Уно. Черт. Его взгляд такой опасный. Я знаю, что сейчас прибудет Хаджие и спасет Уно, но изобьет Джуго до полусмерти. Страшно. Сама не знаю почему плачу. В аниме это было интересно и эпично, круто, ничего не скажешь, а теперь, когда я сама тут, учавствую во всём этом, мне страшно. Он же хочет его убить. Быстро выпрыгнула перед Уно, сидящим на заднице на земле. Тормоз. Он занёс клинок над нами и стал опускать его, в желании порезать на пополам. Я просто инстинктивно ударила его по лицу с ноги. Это заставило его пошатнуться и отойти на пару шагов.

– Разговоры не помогут.
Он снова направился к нам, вновь подняв руку.

– Я не смогу его остановить, – я сделала ещё шаг и ударила его, но это не подействовало. Я бросилась обратно. Обхватив Уно руками и прижимая к себя, я закрыла глаза.

– Хаджиме нас спасёт. Хаджиме нас спасёт.

– Мезеко…

– Хаджиме спасёт нас, – я как мантру повторяла это вновь и вновь, прижимая Уно всё сильней к себе. Ему нельзя видеть того, что сделает Хаджиме с нашим другом. Нельзя. Я чувствовала дрожь Уно. Он лениво обхватил меня руками, прижимаясь. – ХАДЖИМЕ!

– Не ори. Вы заключённые, не нарушайте порядок, – услышала я лязг металла. Я вздохнула, тяжело дыша. – Не лезьте в это.

Я услышала хруст костей. Нет. Он его избивает. Фарш из внутренностей обеспечен. Я прижала  Уно сильней.

– Нельзя смотреть. Нельзя. Нельзя, – я твердила это Уно, стараясь как можно сильнее закрывать его глаза.

– Мезеко, что происходит?

– Придурок с касичкой, я же сказала, сидеть на жопе ровно, Хаджиме разберется. Нет, блять, ты побежал спасать друга, который, в итоге, чуть не порезал тебя. Вырубил Нико с Року. Блять, вот почему ты никогда не слушаешь.
Почему именно сейчас я расчувствовалась? Слёзы предательски щипали глаза и щеки и капали на голову Уно, на его фуражку.

– Ты плачешь?

– Нет,  блять, смеюсь, – я слышала повторяющиеся удары Хаджиме. Вновь и вновь он избивал Джуго. Я подняла голову и посмотрела на Момоку.

– Прикажите прекратить! – крикнула я. – Вы же знаете, Хаджиме его прибьёт!

Всё равно уже ничего не изменить. Уно слышит и знает, что Хаджиме избивает Джуго, всё это бессмысленно. Сейчас я расслабилась. Скорее Уно меня обнимает, чем я хочу скрыть от него происходящее. Безвольно кладу голову на его голову и закрываю рот рукой. Уно продолжает обхватывать меня за талию, прижимаясь и прижимая. Чувствую, потом мне будет стыдно за это и он будет это припоминать мне еще очень долгое время.   

– Довольно! – громко завопила начальница. Тут же приказала Мицуру вызвать врачей. Я услышала, как тело Джуго рухнула на землю. – Турнир окончен!

– Заключённый обезврежен.

Я вздрогнула. После этих слов я подпрыгнула, вытирая слезу с щек. Обернувшись, я увидела тело Джуго, которое всё было в крови. Кажется, все внутренности были превращены в кашу.

– А ведь хотела как лучше, – прошептала. Блять. Идиоты, как я всё это ненавижу. Со всей силы ударила о землю. – Блять, как обычно. Хаджиме, доведи до камеры.

Подошла к Хаджиме и протянула руки.

– Мезеко, и ты еще нормально с ним разговариваешь? Он же… – хотел возразить Уно, но я кинула на него свой самый гневный и осуждающий взгляд.

– Завались, – рыкнула в ответ и стала ждать, когда Хаджиме сделает то же с Уно.
Мы шли молча. Я смотрела в пол, на свои ноги, чтобы не видеть ни одного, ни другого.

– Мезеко… – начал Уно.

– Доволен? – прервала я его.  – Помог другу? Чуть всех не убил. Друг, блять.

– Но…

– Начальница бы остановила Хаджиме. Хаджиме не имеет права ослушаться её. Блять, если бы я не знала, что ты пойдешь прыгать с этой ебаной трибуны, я бы осталась с Мицуру на платформе. Там недалеко до начальницы. Я бы ей всё рассказала. Нужно было раньше…. – я уже рассуждала вслух. – Хаджиме, можно ли организовать мне встречу с начальницей?

– Ещё чего удумала? Мне еще огребать за всю ебалу, что ты творила. Как так можно говорить с начальницей, – он треснул меня по голове с разворота.

– Её боишься только ты, Хаджиме, – я не обратила внимания на боль от его удара. Похуй вообще как-то. – Я должна ей кое-что рассказать. А заодно и тебе. Что-то очень важное.